«Братья мои! До сегодняшнего дня я жил перед Богом с чистой совестью и всегда поступал так, как считал правильным».
«Бог поразит тебя! Ты словно грязная стена, которую побелили, чтобы скрыть нечистоты! Ты сидишь здесь, чтобы судить меня по Закону Моисея, а сам приказываешь бить меня и тем самым нарушаешь закон».
«Как ты осмеливаешься оскорблять первосвященника Божьего?»
«Братья, я не знал, что он первосвященник. В Писаниях сказано: „Не говори плохо о правителе народа твоего”».
«Братья! Я фарисей, сын фарисея! И на суд привели меня за то, что надеюсь на воскресение людей из мёртвых».
«Ничего плохого мы не находим в этом человеке. Что если дух или Ангел говорил с ним?»
«Мужайся! Как ты свидетельствовал обо Мне в Иерусалиме, так будешь свидетельствовать и в Риме».
«Мы поклялись ничего не есть и не пить до тех пор, пока не убьём Павла.
«Отведи этого юношу к трибуну, потому что он хочет ему что-то сказать».
«Узник Павел позвал меня и попросил привести этого юношу к тебе, так как он хочет тебе что-то сообщить».
«Что ты хочешь сказать мне?»
«Иудеи сговорились просить тебя привести Павла завтра в синедрион, якобы для более подробного расследования.
«Никому не говори, что ты рассказал мне об этом».
«Подготовьте двести солдат для перехода в Кесарию, а также семьдесят всадников и двести копьеносцев и будьте готовы к девяти часам вечера.
«Из какой ты провинции?»
Узнав, что он из Киликии,
«Я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители».
Правитель приказал держать Павла под стражей во дворце Ирода.
Толкование Далласской семинарии
Деян 23:1−2. Однако стоило апостолу заявить синедриону, что он всею доброю совестью жил пред Богом (сравните 24:16), как первосвященник… Анания… приказал тем, которые стояли рядом с Павлом, бить его по устам. Это вполне согласуется с характером Анании, как описан он историком Флавием; первосвященник этот был грубым, нечестивым и алчным человеком.
Деян 23:3−5. Самообладание изменило Павлу: как может первосвященник, который должен судить по закону всякого, кто подозревается в нарушении его, сам поступать явно вопреки закону? (Согласно еврейскому закону человек, чья вина не доказана, — невинен.) Со стеной, выкрашенной белой краской, апостол сравнивает Ананию потому, что тот лишь внешне выглядел праведным и чистым. Многих удивляет фраза Павла: я не знал, братия, что он первосвященник; но, в сущности ничего удивительного в ней нет.
Вероятно, в эти минуты синедрион являл собой большую группу беспорядочно толпившихся людей, в которой нелегко было распознать первосвященника, тем более что по одежде его можно было узнать лишь во время служения в храме. Кроме того, вполне вероятно, что лично Павел не знал первосвященника (так как долгое время никак не был связан с синедрионом, и к тому же первосвященники часто сменялись в те годы римской властью; Таблицу семьи Анна в толковании на Деян 4:5−6). Так или иначе, Павел заверил синедрион в своем уважении к самой позиции первосвященника, учрежденной Богом, сославшись на сказанное в Исх 22:28.
Деян 23:6−9. Оценив возникшую обстановку, апостол понял, что беспристрастный суд в ней невозможен. И тогда он мудро и стремительно меняет «тактику», делая ставку на раскол своих противников. Фарисеи, хоть и далекие от христианского учения, были, тем не менее, ближе апостолу (вышедшему из их среды) в его мировоззрении — по сравнению с саддукеями, не признававшими воскресения, ни Ангела, ни духа.
И вот, аппелируя к фарисеям, Павел заявляет, что его, фарисея, сына фарисея… судят… за чаяние воскресения мертвых, т. е. за надежду на него (24:15; 26:6−7; 28:20). Умно рассчитанный ход возымел успех, так как возник и с каждой минутой разгорался все более спор между фарисеями, выступившими в защиту Павла, и саддукеями.
Деян 23:10. Но как раздор увеличился, то Павел оказался среди своих соплеменников в большей опасности, чем в римской тюрьме. А потому тысяченачальник… повелел воинам увести его назад в крепость.
е. Павлу грозит опасность (23:11−32)
Деян 23:11. Значение этого явления Господа Павлу — не только в утешении и ободрении, которые он получил (сравните 18:9−10), но и в подтверждении правильности Павлова решения идти в Рим. Евангелие Иисуса Христа должно было пройти путь (в буквальном смысле слова) от Иерусалима до Рима, проделав его посредством апостола Павла. Это явление ему Иисуса Христа было четвертым по счету (9:4−6; 16:9; 18:9−10).
Деян 23:12−13. Между тем ненависть к Павлу со стороны иудеев была так велика, что уже на следующий день сорок из них, особенно фанатично настроенных, заклялись (здесь греческое слово, показывающее, что они призвали на свою голову проклятие — да поразит оно их в случае невыполнения ими задуманного) не есть и не пить, доколе не убьют Павла (сравните с намерением убить его в 21:31). Можно предположить, что позднее эти люди были освобождены от заклятия законниками — в виду целой серии драматических событий, изменивших обстоятельства Павла.
Деян 23:14−15. Готовность первосвященников и старейшин принять соучастие в заговоре выдает как отсутствие у них законных оснований для осуждения Павла, так и их личную безнравственность. Фанатизм упомянутых «сорока» явствует из того, что они готовы были погибнуть сами (и какая-то часть их безусловно погибла бы от руки римлян при попытке осуществить свой план) — лишь бы убить апостола.
Деян 23:16−22. Неназванный по имени племянник Павла, услышав каким-то образом о сем умысле, пришел в крепость и сообщил о нем Павлу, а затем и тысяченачальнику Клавдию Лисию. Несколько вопросов, на которые ответов нет, возникают в этой связи. Был ли сын сестры Павловой христианином? Каким образом узнал он о заговоре? Жила ли сестра Павла в Иерусалиме? И если у апостола были в этом городе родственники, то почему он не остановился у них? Выслушав сообщение юноши, тысяченачальник отпустил его, попросив никому не говорить о том, что поставил его в известность об этом заговоре.
Деян 23:23−24. Лисий решил удалить Павла из этого опасного места. И принял все меры для безопасности его бегства. Выйти из Иерусалима апостол должен был в сопровождении двух сотников и четырехсот семидесяти пеших и конных воинов — под покровом темноты в 9 часов вечера). Кесария, куда они направлялись, не знала столь частых и буйных волнений, как Иерусалим. В третий раз покидал апостол город втайне, ночью (сравните с бегством из Дамаска в 9:25 и из Фессалоник в 17:10).
Деян 23:25−30. Это было в обычаях того времени — отправляя узника к более высокому начальству, посылать с ним сопроводительное письмо с изложением сути дела. Так поступил и Клавдий Лисий. В письме он несколько погрешил против истины, сказав, что отнял Павла у иудеев, узнав, что он Римский гражданин (стих 27); про это он узнал от своего подчиненного после того, как распорядился бичевать Павла (о чем в письме предусмотрительно умолчал; 22:25, 29). Значение письма Лисия Феликсу в том, что римский тысяченачальник объявляет в нем о невиновности Павла (23:29). Сравните с подобными же заявлениями Галлиона (18:14−15), чиновника городского управления в Ефесе (19:40), фарисеев (23:9), Феста (25:25) и Ирода Агриппы (26:31−32).
Деян 23:31−32. Расстояние от Иерусалима до Антипатриды составляло более 50 км. Особенно опасным (благоприятным для устройства засады) был участок пути от Иерусалима до Лидды (современный Лод; сравните 9:32−43), протяженностью 10−12 км. Судя по тому, что вооруженный отряд уже на другой день достиг Антипатриды, шли они с большой поспешностью (ради безопасности Павла). От Антипатриды до Кесарии оставалось примерно 40 км относительно безопасного пути, так что большая часть солдат возвратилась в свои казармы, в крепость Антония, предоставив семидесяти конным воинам довести апостола до резиденции правителя Феликса.
3. ЗАТОЧЕНИЕ ПАВЛА В КЕСАРИИ (23:33 — 26:32)
а. Павел защищает себя перед Феликсом (23:33 — 24:27)
Деян 23:33−35. Когда конники привели Павла… в Кесарию, то правитель подверг его предварительному допросу. Речь идет о Феликсе, прокураторе Иудеи в 52−58 гг. Он — один из трех римских прокураторов, упоминаемых в Новом Завете. Другие — это Понтий Пилат (26:36) и Порций Фест (58−62 гг.). Феликс был женат на Друзилле (24:24), сестре Ирода Агриппы II, того царя Агриппы, о котором читаем в 25:13 — 26:32. (Таблицу семейства Иродов в толковании на Лк 1:5.) Узнав, что Павел из Киликии, Феликс решил выслушать его, но в присутствии его обвинителей.
Очевидно, любое дело могло разбираться либо в провинции, из которой был обвиняемый, либо в той провинции, где он совершил предполагаемое преступление. Так что для Феликса ответ Павла на вопрос, из какой он области, имел существенное значение. Киликия в то время провинцией не была, но подчинялась в административном отношении римскому наместнику в Сирии, по сравнению с которым Феликс являлся чиновником рангом пониже, управлявшим лишь частью подчиненной тому территории.
И ему не пристало беспокоить наместника по столь незначительному поводу. Не хотел Феликс навлекать на себя и гнев иудеев, понуждая их отправиться в далекий Тарс — для разбора дела Павла там. Так что вынесенное им решение было единственным для него разумным — самому разобраться с этим делом, подождав, когда явятся… обвинители Павла (сравните 23:30).