Библия » Баркли Комментарии Баркли

Римлянам 6 Римлянам 6 глава

УМЕРЕТЬ, ЧТОБЫ ЖИТЬ (Рим 6:1−11)

Как Павел уже часто делал в этом письме, он продолжает спор с воображаемым оппонентом. Спор разгорелся из последнего предложения предыдущей главы: «Как грех царствовал, так и благодать воцарилась...», и мог протекать приблизительно так:

Оппонент: Ты только что сказал, что благодать Божия достаточно велика, чтобы каждый грех нашёл в ней прощения.

Павел: Именно так.

Оппонент: Ты, собственно говоря, утверждаешь, что благодать Божия самая удивительная вещь в этом мире.

Павел: Верно.

Оппонент: Ну, хорошо, давай будем продолжать грешить. Чем больше мы будем грешить, тем больше будет проявляться благодать. Грех не имеет никакого значения, ибо Бог всё равно простит. Собственно, мы можем пойти еще дальше, и можем сказать, что грех, это великолепная вещь, так как он даёт возможность проявиться благодати Божией. Из твоего довода можно сделать вывод, что грех влечёт за собой благодать; следовательно, грех должен быть хорошим делом, если он влечёт за собой величайшую награду в мире.

Первой реакцией Павла было отказаться от своего аргумента, с чувством полнейшего ужаса. «Ты предлагаешь, чтобы мы продолжали грешить», спрашивает он, «чтобы дать благодати больше возможностей проявиться? Бог запрещает нам следовать по такому неправдоподобному пути!»

Сделав такое отступление, он переходит к другому. «Ты никогда не думал», спрашивает он, «что произошло с тобой, когда ты был крещён?» Если мы попытаемся понять, что же хочет сказать Павел, мы должны помнить, что крещение в то время отличалось от того, каким оно является нынче:

а) Крестились взрослые. Это не значит, что Новый Завет возражает против крещения детей. Однако крещение детей — это результат христианской семьи, и едва ли можно сказать, что во времена Павла могли существовать христианские семьи. Человек входил в христианскую Церковь как индивид, часто без семьи.

б) В ранней Церкви крещение было тесно связано с вероисповеданием. Человека крестили, когда он приобщался к Церкви, а ведь он приобщался к Церкви непосредственно от язычества. В крещении человек принимал решение, являвшееся водоразделом в его жизни, решение, которое означало, что он с корнем порывает с прошлым, решение, настолько определённое и однозначное, что это часто означало не меньше как начинать жизнь заново.

в) Обычно крещение производилось путём полного погружения в воду, и такой обычай придавал крещению такое символическое значение, которое не всегда придаёт кропление. Полное погружение человека в воду с головой символизировало погребение. Выход человека из воды символизировал, встать из гроба, воскреснуть из мёртвых. Крещение символизировало смерть и последующее воскресение. Человек умирал для одной жизни и возрождался для другой; он умирал для старой греховной жизни и возрождался для новой жизни благодати.

Для того чтобы понять это, следует также помнить, что Павел пользовался языком и иллюстрациями, понятными почти каждому его современнику. Всё это может показаться нам странным, но это вовсе не было странным для его современников.

Иудеям это было понятно. Когда язычник принимал иудейскую религию, это таинство состояло из трех процедур: жертвы, обрезания и крещения. Язычник принимал иудаизм через крещение. Ритуал был таков: принимавший крещение, обрезал волосы, ногти; он полностью обнажался. Купель должна вмещать 500 литров воды; каждая часть его тела должна была быть покрыта водой. Находясь в воде, он исповедовал свою веру перед тремя крестными отцами, а к нему обращались с определёнными увещеваниями и благословениями. Считалось, что в результате этого ритуала наступало полное духовное возрождение; его называли маленьким новорождённым однодневным ребёнком. Все грехи прощены ему, потому что Бог не может наказать его за грехи, совершённые до рождения. Некоторые раввины считали перемену ребёнка столь полной, что ребёнок, родившийся у новообращённого считали первым, даже если у него были более старшие дети. Теоретически считалось, хотя никогда не проводилось в жизнь, что человек становится настолько новым, что он может жениться на своей сестре или даже на матери. Он не только был новообращённым человеком, но и иным человеком. Каждый иудей совершенно правильно понимал слова Павла о том, что крещёный человек является вполне новым.

Греки тоже понимали Павла. В это время единственной реальной греческой религией считалось религиозные мистерии. Это были удивительные обряды. Они обещали человеку освобождение от забот, печалей и страхов этого мира; и это освобождение было в единении с неким богом. Все мистерии были драматическими представлениями, в основе которых лежали страсти какого-то бога, который страдал, умер и воскрес. История эта разыгрывалась как драматическое представление. Прежде чем человеку позволить посмотреть эту драму, его посвящали. Он проходил длинное обучение, где ему объясняли внутреннее содержание мистерии. Он проходил курс аскетической дисциплины. Его тщательно подготавливали. Драма разыгрывалась с использованием различных музыкальных и световых эффектов, таинств и воскурения фимиама. После окончания мистического действа, человек подвергался процедуре душевного переживания отождествления с богом. Прежде, чем подвергнуть человека этой процедуре, его посвящали. Это посвящение всегда рассматривалось как смерть, за которой следовало новое рождение, в ходе которого человек возрождался для вечной жизни. Один из подвергавшихся такой процедуре посвящения, рассказывает, что он был «подвергнут добровольной смерти». Мы знаем, что в одном из этих мистических действ посвящавшийся назывался моритурус, то есть тот, кто должен умереть, и что его закапывали по голову в землю. После посвящения к нему обращались как к малому ребёнку, и кормили молоком, как новорождённого. В другом мистическом действе посвящавшийся молился: «Войди в мой дух, в мои мысли, во всю мою жизнь; ибо ты есть я и я есть ты». Для грека, прошедшего такую процедуру, не представляло никакой трудности понять, что значило у Павла умирание и воскресение — вновь в крещении, и, в результате этого, единение со Христом.

Мы ни единым словом не утверждаем, будто Павел заимствовал либо свои идеи, либо свои слова из иудейской или языческой практики; но мы говорим лишь, что он употребляет слова и иллюстрации, знакомые и понятные как иудеям, так и язычникам. В этом отрывке изложены три непреходящие истины:

1) Ужасное дело злоупотреблять милосердием Божием и извинять этим своё греховное поведение. Подумаем об этом в человеческих категориях. Насколько презренным был бы сын, если бы он считал, что может свободно грешить, потому что он знает, что отец простит его. Это значило бы злоупотреблять любовью, с тем, чтобы разбить сердце любящего.

2) Человек, становящийся на путь христианства, принимает на себя обязательство вести иной образ жизни. Он умер для одного образа и рождён для другого. Нынче мы могли бы подчеркнуть тот факт, что принятие христианского образа жизни не обязательно должно вызывать такие существенные изменения в жизни человека. Павел же сказал бы, что оно должно существенно изменить его жизнь.

3) Но когда человек принимает Христа в свою жизнь, происходит нечто большее, нежели простая этическая перемена. В нём происходит действительное отождествление с Христом. Простая истина, в сущности, заключается в том, что этические изменения жизни человека невозможны без этого единства. Человек находится во Христе. Великий учёный предложил такую аналогию для этой фразы. Мы не можем жить нашей физической жизнью, если мы не находимся в воздухе, если воздух не находится внутри нас; если мы не во Христе, а Христос не в нас, мы не можем жить с Богом.

ВЕРА И ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ (Рим 6:12−14)

Нет у Павла более типичного перехода, чем от предыдущего отрывка к этому. Предыдущий отрывок — произведение писателя-мистика. В нём говорилось о мистическом единении христианина со Христом, совершающееся при крещении. В нём Павел говорил о том, как должен жить христианин, чтобы он был настолько близок ко Христу, что можно было сказать, что вся его жизнь протекала в Нём. И вот, от мистических душевных переживаний Павел переходит к практическим вопросам.

Христианство — это не душевное переживание: это образ жизни. Быть христианином вовсе не значит всецело погрузиться в душевные переживания, какими бы прекрасными они ни были; это значит для него — жить в миру и вести определённый образ жизни, не прячась от нападок и не избегая проблем этого мира. В религиозной жизни считается обычным и нормальным сидеть в церкви и сопричастно чувствовать эмоциональные волны, проходящие над нами. Когда мы сидим одни, нас часто охватывает ощущение близости со Христом. Но это, так сказать, половинчатое христианство; ибо ощущение близости со Христом должно переходить в действие. Христианство никогда не может оставаться лишь внутренним душевным переживанием; оно должно проявляться на глазах всех людей.

Когда человек идёт в мир, он встречается с ужасной ситуацией. В понимании Павла, как Бог, так и грех ищут среди людей орудия для осуществления своих намерений. Бог не может действовать без людей. Если Бог хочет сказать слово, Ему нужен человек, который бы сказал это слово. Если Он хочет ободрить человека и побудить его к действию, Ему нужен другой человек, который подвигнет его на это. Так же обстоит дело и с грехом. Человека нужно сперва побудить ко греху. Грех тоже ищет людей, совращающих своими словами или поведением других людей к греху. Павел как бы говорит: «В этом мире идёт вечная борьба между грехом и Богом; выбирай, на чьей ты стороне». Мы стоим перед колоссальной альтернативой: стать орудием в руках Бога или в руках греха.

Человек может сказать на это: «Такой выбор не по моим силам. Я обязательно сделаю неверный выбор». Павел отвечает на это: «Не смущайся и не отчаивайся, грех не будет властвовать над тобой». Почему? Потому что мы теперь уже не под законом, но под благодатью. Почему это так? Потому что мы более не пытаемся выполнять требования закона, но пытаемся стать достойными даров любви. Мы более не смотрим на Бога как на сурового судью; мы смотрим на Него как на друга человеческих душ. Ничто в мире не вдохновляет так, как любовь. Кто, уходя от своего любимого, не желал бы стать лучшим? Жизнь христианина не является более бременем: это привилегия быть достойным её. Данией выразил это так: «Не ограничение, а вдохновение освобождает от греха; святым делает не Синай, а Голгофа». Многие спаслись не соблюдением закона, а моральной неспособностью причинить боль, горе или разочарование любимому или любящему человеку. Закон под угрозой страха может лишь наложить на человека ограничения; любовь же спасает человека от греха тем, что вдохновляет его стать лучше, чем прежде. Сознание христианина определяется не страхом, что Бог может сделать с ним, но сознанием того, что Бог сделал для него.

ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ВЛАДЕНИЕ (Рим 6:15−23)

У людей определённого образа мышления такая теория свободной благодати всегда может вызвать искушение сказать: «Если прощение столь просто и столь неизбежно, как это тут утверждается, если единственное желание Бога заключается в том, чтобы простить людей и если Его милосердие настолько велико, чтобы покрыть любое пятно и всякий позор — то стоит ли вообще заботиться о грехе? Почему не поступать так, как нам хочется? В конечном счете, всё будет одинаково».

Павел оправдывает этот аргумент, воспроизводя картину. Он говорит: «Когда-то предавали вы себя и члены ваши в рабы нечистоте; когда вы были рабами греха, тогда были свободными от праведности. Но ныне вы отдались Богу и представили ваши члены в рабы праведности; и вы свободны от греха».

Чтобы понять это, необходимо знать положение раба. Слуга в нашем понимании — это человек, отдающий определённую согласованную часть своего времени своему хозяину, и получающий за это определённую зарплату. В течение этого времени он находится в распоряжении и к услугам своего хозяина и выполняет его распоряжения. Но по истечении этого времени он свободен делать всё, что захочет. В течение определённого времени он принадлежит своему хозяину, а в своё свободное время он принадлежит самому себе. Во времена Павла, однако, положение раба было совсем другим. В буквальном смысле этого слова, раб не имел личного времени; оно всецело принадлежало своему господину. Он являлся абсолютной собственностью своего господина. Именно эту картину видит Павел в своём воображении. Он говорит: «Когда вы были рабами греха, вы находились исключительно во власти греха. В то время вы не могли говорить ни о чём, кроме греха. Но вы выбрали своим господином Бога, и вы находитесь исключительно в Его власти. Теперь вы уже и говорить не можете о греховных делах; вы должны говорить лишь о святости».

Павел, якобы, извиняется за нарисованную им картину. Он говорит: «Я только провожу человеческую аналогию, чтобы ваш человеческий разум мог понять её смысл». Он просил прощения, потому что он не хотел бы сравнивать жизнь во Христе с какой бы то ни было формой рабства. Но эта картина ясно показывает, что у христианина не может быть иного господина, кроме Бога. Христианин не может отдать часть своей жизни Богу, а другую часть — миру. Богу надо отдавать либо всё, либо ничего. Человек, сохраняющий какую-то часть своей жизни для чего-то иного, не отдавая её Богу, не является истинным христианином. Христианин, всецело подчиняет свою жизнь Христу. Человек, сделавший это, не может и подумать, что можно продолжать грешить оправдывая грех благодатью Божией.

Но Павел хочет нечто большее: «Вы от сердца стали послушны тому образу учения, которому предали себя». Другими словами, он говорит: «Вы знали, что вы делали, и вы делали это по собственному желанию». Это интересно. Надо помнить, что этот отрывок возник в результате дискуссии при обсуждении о крещении. Следовательно, крещение есть крещение по наказу. Как мы уже видели, в ранней церкви крещение происходило в зрелом возрасте и являлось исповеданием веры. Это, следовательно, значит, что никого не принимали в христианскую церковь по чисто эмоциональному порыву. Ему давали наставления: он должен был знать, что он делает; его знакомили с учением Христа. Тогда, и только тогда, мог он принять решение войти в Церковь Христову. Человека, желающего стать членом монашеского ордена Бенедиктинцев, принимают с годичным испытательным сроком. В течение этого срока в его келье висит его мирская одежда. Он может в любое время снять своё монашеское платье, надеть свою мирскую и уйти, и никто не подумает о нём плохо. Лишь по окончании этого года его одежду уносят. Он вступает в орден с открытыми глазами, хорошо понимая окружающее и тщательно взвесив своё решение.

Так же обстоит дело и с христианством. Иисусу не нужны последователи, ещё не принявшие окончательного решения. Ему не нужно, чтобы человек выражал нестойкую верность, вызванную эмоциональным порывом. Церковь обязана представлять веру и показать не только все сокровища, которые она предлагает человеку, но и все связанные с ней требования всем желающим стать её членами.

Павел изображает различие между прежней жизнью. Жизнь прежняя характеризовалась нечистотой и беззаконием; мир языческий, как мир нечистый, не знал понятия непорочности. Иустин Мученик рассказывает о страшных обычаях в Риме — оставлять ночью на форуме нежеланных детей, особенно девочек, которых в буквальном смысле слова выбрасывали на улицу. Некоторых из них подбирали бессердечные люди, содержавшие публичные дома. Поэтому Иустин Мученик говорит язычникам, что, вследствие их аморальности, с ними вполне может случиться, что они пойдут в публичный дом и могут, в совершенном неведении, прелюбодействовать с собственным ребёнком.

Языческий мир был беззаконным в том смысле, что единственным законом для людей были собственные похоти; и это беззаконие приводило к новым беззакониям. В этом и суть закона греха. Грех порождает грех. Когда мы в первый раз совершаем зло, мы, может быть, делаем это нерешительно, с дрожью и содроганием. Во второй раз это уже проще; а продолжая это, мы, в конце концов, делаем это без всяких усилий; грех теряет своё свойство страха. Когда мы впервые пытаемся потакать нашим слабостям; мы, может быть, будем довольствоваться малым; но со временем, чтобы получить то же самое удовольствие, нам нужно будет больше и больше. Грех ведёт к греху; беззаконие влечёт за собой беззаконие. Вступить на путь греха — значит пойти всё дальше и дальше по пути греха.

Жизнь новая совсем иная; это жизнь праведности. Греки определяли праведность как давать человеку и Богу должное. Христианин никогда не должен ослушаться Бога и не использовать другого человека для удовлетворения своих желаний. Христианская жизнь даёт истинное место Богу и уважает права человеческой личности. Такая жизнь ведёт к очищению от порока: по гречески гагиасмос. Все греческие существительные, оканчивающиеся на -асмос, обозначают ещё не завершённый процесс. Гагиасмос — очищение от грехов — путь к святости. Человек, отдающий свою жизнь Христу, не сразу становиться совершенным человеком: борьба ещё ни в коем случае не окончена. Но христианство всегда считало более важным направление, по которому идёт человек, нежели стадию, которую он достиг. Как только человек отдаётся Христу, начинается процесс посвящения человека, и он идёт по пути к святости.

Ежедневно оставляя
Что-то из помех,
К Богу ускоряя бег,
Станешь чище и добрей.

Роберт Луи Стивенсон сказал: «Путешествовать, имея надежду, — лучше прибытия к месту назначения». Отправиться в путь к великой цели — достойное дело, даже если никогда не придётся пройти весь путь до неё.

Павел заканчивает этот отрывок важным высказыванием, с двойной метафорой. «Ибо возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе». Он употребляет здесь два термина из воинского словаря. Уплата (в русском переводе возмездие) выражена греческим словом опсония. Опсония — жалование воина, что он зарабатывает в поте чела своего, рискуя жизнью своей; то есть то, что ему полагалось и не могло быть отнято у него. Дар (Божий) — выражен Павлом греческим словом кариема или, в латыни, донативум, — является вовсе не заработанным подарком, который получала иногда армия. По особым случаям, например, в день своего дня рождения, вступление на престол, или в годовщину вступления на престол, император выдавал армии добровольные и щедрые денежные подарки. Они не были заработаны, а были даром, от доброты и милости императора. Таким образом, Павел говорит следующее: «Если бы мы получали расплату по нашим заслугам, то это была бы смерть, но из своей благодати Бог даёт нам жизнь».

Нашли в тексте ошибку? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter

Комментарии Баркли на послание К Римлянам, 6 глава. Комментарии Баркли.

ПОДДЕРЖАТЬ СЛУЖЕНИЕ

Римлянам 6 глава в переводах:
Римлянам 6 глава, комментарии:
  1. Новой Женевской Библии
  2. Толкование Мэтью Генри
  3. Комментарии МакДональда
  4. Толковая Библия Лопухина
  5. Комментарии Баркли
  6. Комментарии Жана Кальвина
  7. Комментарии Мартина Лютера
  8. Толкования Августина
  9. Толкование Иоанна Златоуста
  10. Толкование Феофилакта Болгарского
  11. Новый Библейский Комментарий
  12. Лингвистический. Роджерс
  13. Комментарии Давида Стерна
  14. Библия говорит сегодня
  15. Комментарии Скоуфилда


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.