«Авраам!» Авраам ответил:
«Да!»
«Отведи своего единственного сына, которого ты любишь, своего сына Исаака, в страну Мориа, и там убей его. Принеси своего сына Мне в жертву сожжением на одной из тех гор, а на какой, Я укажу тебе».
«Останьтесь здесь с ослом, а я возьму своего сына и пойду к тому месту. Там мы поклонимся Богу, а потом вернёмся обратно».
«Отец мой!» «Здесь я, сын мой!» — ответил Авраам. «Я вижу дрова и огонь, — сказал Исаак. — А где же ягнёнок, которого мы сожжём в приношение?»
«Авраам, Авраам!» «Здесь я», — ответил Авраам.
«Не убивай сына и не причиняй ему вреда. Я вижу теперь, что ты почитаешь Бога и послушен Ему. Я вижу, что ты готов ради Меня убить своего единственного сына».
«На этой горе видишь Господа».
«У твоего брата Нахора и жены его Милки теперь есть дети:
9. Исаак принесен в жертву (Гл. 22)
22:1−10 За исключением Голгофы, во всей Библии, пожалуй, нет более напряженной сцены, чем эта. Ни один другой эпизод не содержит такого ясного предзнаменования крестной смерти возлюбленного и единородного Сына Божьего. По повелению Божьему, Авраам должен был принести Исаака в жертву всесожжения в земле Мориа, и это стало для Авраама самым суровым испытанием веры. На самом деле, Бог вовсе не собирался позволить Аврааму убить Исаака; Бог всегда осуждал приношение людей в жертву. Мориа — это название горного хребта, где находятся Иерусалим (2Пар 3:1) и Голгофа. Когда Бог сказал: «Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака», эти слова должны были пронзить сердце Авраама, оставив в нем глубокие незаживающие раны. Исаак назван здесь единственным сыном Авраама, потому что был единственным сыном обетования, и его рождение было чудом.
Зачастую первое появление определенного слова в Библии во многом определяет использование этого слова во всей Библии в дальнейшем. Слова «любить» (ст. 2) и «поклоняться» (ст. 5) впервые встречаются именно в этом отрывке. Любовь Авраама к своему сыну Исааку — это всего лишь слабое подобие любви Бога к Своему Сыну. Принесение Исаака в жертву — это прообраз величайшего акта поклонения, когда Спаситель принес себя в жертву ради исполнения воли Божией.
22:11, 12 «Авраам! Авраам!» — первый из десяти случаев, когда имя в Писании употребляется дважды при обращении. В семи случаях оно встречается, когда Бог говорит с человеком (Быт 22:11; Быт 46:2; Исх 3:4; 1Цар 3:10; Лк 10:41; Лк 22:31; Деян 9:4). Остальные три случая — Мф 7:21−22; Мк 15:34. Такое удвоенное обращение используется тогда, когда речь идет об особо важных вещах. Ангел Господень (ст. 11) — это Бог (ст. 12).
22:13−15 Принесение Исаака в жертву стало для Авраама величайшим испытанием веры. Бог обещал Аврааму бесчисленное потомство, которое произойдет от его сына. Исааку в то время могло быть около двадцати пяти лет, и у него не было жены. Если бы Авраам убил его, то как бы исполнилось обещание? В послании к Евреям (11:19) сказано, что Авраам верил в то, что, даже если он убьет сына, Бог все равно воскресит его из мертвых. Это удивительный подвиг веры, потому что во всей известной мировой истории на тот момент еще не было случаев, когда кто-либо воскресал из мертвых. Эта вера выражается в словах: «Я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам» (22:5). Авраам вначале был оправдан верой (15:6), а затем подтвердил свою веру делами (Иак 2:21), о чем мы читаем в этом отрывке. Спасение он получил верой, дела же подтверждали истинность этой веры. Когда Исаак спросил: «Где же агнец?», Авраам ответил: «Бог усмотрит Себе агнца». Окончательным исполнением этого обещания стал не овен в стихе 13, а Агнец Божий, о котором говорится в Евангелии от Иоанна (1:29).
В этой главе мы видим два удивительных прообраза Христа. Первый — это Исаак. Единственный сын, любимый отцом, он готов был исполнять волю отца. После этого происходит его символическое возвращение к отцу из мертвых. Второй прообраз — это овен. Невинная жертва, умершая вместо кого-то другого. Овен пролил свою кровь и полностью сгорел перед Богом в пламени всесожжения. Кто-то сказал, что заменив Исаака овном, Бог пощадил Авраама, но Он не пощадил Самого Себя. Ангел Господень в стихах 11 и 15, как и везде в Ветхом Завете — это Господь Иисус Христос. Авраам назвал это место «Господь усмотрит» («Иегова-ире») (ст. 14). Это одно из семи составных имен Бога в Ветхом Завете. Другие шесть имен перечислены ниже:
Иегова-Рофеха — «Господь, целитель твой» (Исх 15:26).
Иегова-Нисси — «Господь — знамя мое» (Исх 17:8−15).
Иегова-Шалом — «Господь — наш мир» (Суд 6:24).
Иегова-Рои — «Господь — Пастырь мой» (Пс 22:1).
Иегова-Цидкену — «Господь — оправдание наше» (Иер 23:6).
Иегова-Шамма — «Господь там» (Иез 48:35).
22:16−19 Господь поклялся Самим Собой, потому что нет никого выше (Евр 6:13). Обетование Божие, подкрепленное клятвой, включает в себя и благословение для язычников через Христа (см. Гал 3:16). В стихе 17в Бог добавляет еще одно обещание к уже и без того богатому наследию Авраама. Господь говорит: «И овладеет семя твое городами врагов твоих» (дословно в древнееврейском тексте: «И овладеет семя твое воротами врагов твоих»). Это значит, что его потомки «будут господствовать над своими врагами. Взятие ворот вражеского города означало победу над самим городом».
22:20−24 У Нахора, брата Авраама, было двенадцать сыновей, в то время как у самого Авраама только двое — Измаил и Исаак. Это тоже было испытанием веры для Авраама, которому Бог пообещал потомство, многочисленное, как звезды на небе. Возможно, именно это и заставило патриарха послать Елиезера за женой для Исаака (гл. 24). Обратим внимание на имя Ребекки, которое упоминается в 22:23.