ТОЛЬКО ОДНО ЕВАНГЕЛИЕ (2:1−10)

Вся жизнь и все служение Павла были отравлены коварной деятельностью лжеучителей. Куда бы он ни направлялся, они шли за ним по пятам. Как только ему удавалось насадить где-нибудь семена Евангелия, лжеучителя начинали смущать церковь, извращая Павлово благовестие. К тому же, как мы уже видели, чтобы подорвать авторитет его Евангелия, они ставили под сомнение его право на апостольство.

Нам очень важно это знать, потому что у противников Павла существует множество последователей в современной христианской церкви. Они убеждают нас, что не стоит обращать внимание на послания Павла. Они забывают или начисто отрицают, что он был Апостолом Иисуса Христа, особым образом призванным, наделенным властью и вдохновленным на проповедь во имя Христа. Они полностью игнорируют заявление самого Павла (1:11−12) о том, что Евангелие пришло к нему не от человека, а от Иисуса Христа.

Одним из способов, с помощью которого лжеучителя стремились подорвать авторитет Павла, были намеки на то, что его благовестие отличается от благовестия Петра и от взглядов остальных иерусалимских Апостолов. «Получается, — говорили они, — что церковью управляют два благовестия, Павла и Петра, и оба благовестия, по их словам, пришли от Бога. Какое из них нам принимать?» — «Конечно, — продолжали они, — разве можно следовать за Павлом, если он один, а Петр и все остальные Апостолы с ним несогласны?» Несомненно, это был убедительный довод иудеев. Они пытались разрушить единство Апостолов. Они открыто предполагали, что Апостолы противоречат друг другу. Их игра состояла не в том, чтобы «ограбив Павла, заплатить Петру», а в том, чтобы, возвысив Петра, досадить Павлу.

Об этих-то инсинуациях и говорит здесь Павел. В первой главе он показал, что его благовестие пришло от Бога, а не от человека. Теперь, в начале второй главы, он показывает, что его благовестие было тем же самым, что и благовестие других Апостолов, ничем от него не отличалось. Доказывая, что его благовестие было независимым, он подчеркнул, что побывал в Иерусалиме только однажды в течение четырнадцати лет и провел там лишь две недели. Доказывая, что его благовестие, тем не менее, полностью совпадало с евангелием других Апостолов, он подчеркивает, что, когда он еще раз пришел в Иерусалим для встречи с Апостолами, они поддержали и одобрили его благовестие.

Давайте рассмотрим обстоятельства его визита в Иерусалим. Стихи 1 и 2: «Потом, чрез четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался».

Это было его второе посещение («опять ходил я»), и случилось это «чрез четырнадцать лет» (вероятно, со времени обращения, а не с момента первого прихода в Иерусалим). Существуют два важных аспекта этого визита, а именно: те, кто сопровождал Павла, и принесенное им благовест во вание.

Во-первых, его спутники. Это были Варнава и Тит. Особенно замечательно то, что Варнава был евреем (несмотря на это, он вместе с Павлом благовествовал язычникам в Антиохии и далее во время первого миссионерского путешествия), в то время как Тит был греком. То есть, Тит был необрезанным язычником, ставшим христианином в результате именно той миссии Павла среди язычников, которая обсуждалась и осуждалась «вышедшими из Иудеи».

Во-вторых, его благовестие. Евангелие Павла, которое тот проповедовал язычникам, теперь было представлено на суд других Апостолов. Действительно, Павел пришел в Иерусалим не за этим. Причина его посещения заключалась в другом. Он пришел «по откровению», говорится во 2 стихе. Это значит, что Павел пришел туда, потому что его призвал Бог, а не потому, что Апостолы послали за ним, чтобы поставить его на ковер (мы не знаем, что это было за откровение, возможно, речь идет о пророчестве Агава о грядущем голоде, в результате чего Павел и Варнава были посланы в Иерусалим за помощью — см. Деян 11:27−30). Правда и то, что совещание Павла с другими Апостолами носило частный характер и ни в коем случае не являлось официальной встречей или «синодом».

Тем не менее, хотя пришел он в Иерусалим не за этим и хотя встреча эта носила неофициальный характер, она все же состоялась. Павел «предложил» иерусалимским Апостолам благовествование, которое проповедовал язычникам, и, по его словам, он сделал это, чтобы узнать, не напрасно ли он подвизался. Можно быть уверенными, что он сделал это не потому, что у него были какие-то личные сомнения или опасения по поводу Евангелия и ему нужны были одобрение и поддержка Апостолов; ведь он проповедовал уже четырнадцать лет. Скорее, он сделал это для того, чтобы иудаисты не посчитали бесплодным его служение, прошлое и настоящее. Он предложил Апостолам свое благовествование, чтобы обезвредить влияние лжеучителей, а не для того, чтобы укрепиться в собственных убеждениях.

Таковы важнейшие аспекты его визита в Иерусалим, Он взял с собой спутника-язычника и благовествование для язычников. Положение было напряженным и исключительно важным; в нем крылись либо величайшая опасность, либо не менее грандиозные возможности для последующей истории христианской Церкви. Как прореагируют иерусалимские Апостолы на языческого спутника Павла и на его языческую миссию? Примут ли Тита как брата или отвергнут его из-за необрезания? Поддержат ли благовествование Павла или постараются каким-либо образом его изменить? Эти вопросы были у всех на уме. За ними стоял фундаментальный вопрос: сохранится ли свобода, данная нам Христом, или Церковь будет осуждена на стерильность и несвободу? Были ли у иудаистов какие-то основания для того, чтобы распускать слухи о трещинах в апостольском единстве?

Павел рассказывает своим читателям, что произошло во время этой эпохальной встречи. Тита, его необрезанного спутника, никто не принуждал обрезаться (ст. 3−5), его благовествование для язычников не встретило никаких возражений и никто не потребовал его изменений (ст. 6−10). Напротив, Тита приняли, как приняли и Павлово благовестие. Таким образом, для истины Евангелия была одержана колоссальная победа. Трещина в апостольском единстве оказалось только мифом; для слухов не было никаких оснований.

Показав основное направление доводов Павла в этих стихах, мы рассмотрим их сейчас более подробно.

1. Спутники Павла (ст. 3−5)

«Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и Еллина, не принуждали обрезаться. А вкравшимся лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили, дабы истина благовествования сохранилась у вас».

Конечно, со стороны Павла это был весьма смелый шаг — взять с собой Тита. Представление язычника в «штаб-квартире» иерусалимской церкви могло быть воспринято как намеренный и даже провокационный поступок. В каком-то смысле, наверное, так оно и было, хотя Павел и не стремился к провокации. Он привел Тита в Иерусалим не для того, чтобы разгорелся конфликт, а для того, чтобы установить истину Евангелия. Истина эта состояла в том, что Бог принимает иудеев и язычников на равных основаниях, то есть через веру в Иисуса Христа, а значит, и церковь должна принимать их без всякой дискриминации.

В этом и заключался вопрос. И во время встречи была установлена истина: «Тита,.. хотя и Еллина,.. не принуждали обрезаться». Однако победа эта была одержана не без борьбы, так как Павел испытывал сильное давление со стороны тех, кто считал, что Титу надо было обрезаться. Это давление было со стороны «лжебратий», которых Дж. Б. Филлипс называет «псевдохристианами». Дж. Браун очень верно замечает: «Эти люди были братиями, т. е. назывались христианами; но на самом деле они были «лжебратиями», т. е. иудеями». [Браун, с. 75.] Они почти несомненно были иудаистами, и у Апостола Павла нашлись для них довольно жесткие слова. Они «вкрадывались», вторгались. Это может значит только то, что им либо вообще нечего было делать в церковной общине, либо то, что они без приглашения пробрались на частную встречу Апостолов. Дж. Б. Филлипс переводит это таким образом: «они пролезли на нашу встречу». Как бы то ни было, по мнению Павла, они были соглядатаями. Они «скрытно приходили, чтобы подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас». В частности, они пытались настоять на том, чтобы Тит обрезался. Нам известно, что именно такой была платформа партии иудаистов, ведь мы читали их лозунг в Деяниях 15:1: «Если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись».

Для Павла вопрос был совершенно ясен. Речь шла не просто об обрезании или необрезании, не просто об иудейских или языческих обычаях. Вопрос обладал фундаментальной важностью для истины Евангелия, ведь это был вопрос о противостоянии христианской свободы и рабства. Христиане освобождены от закона в том смысле, что Бог примиряет их с Собой исключительно по Своей благодати в смерти Иисуса Христа, принимаемой через веру. Возвращение к закону — утверждение, что спасение зависит от нашего послушания законам и правилам, — означало бы порабощение освобожденного однажды человека. Случай с Титом стал проверкой этого принципа. Он действительно был необрезанным язычником, но он был и христианином. Уверовав в Иисуса, он был принят Богом во Христе, и этого, как утверждал Павел, было достаточно. Больше ему ничего не нужно было для спасения, что и было впоследствии подтверждено Иерусалимским советом (см. Деян 15).

Итак, Павел стоял твердо. На карту была поставлена «истина благовествования», и он намеревался сохранить ее любой ценой. Он сопротивлялся давлению иудаистов, и Апостолы не принуждали Тита обрезаться. «Мы ни на час не уступили и не покорились [лжебратьям]».

Необходимо добавить, что некоторые комментаторы истолковывают эти стихи таким образом, что Павлу пришлось уступить, и Тита обрезали. Епископ Лайтфут называет этот отрывок «грамматическим кораблекрушением». [Лайтфут, с. 104.] По всей видимости, Павел пишет под влиянием сильных эмоций, даже немалого смущения. Он оставляет предложение в 4 стихе незаконченным, и можно только догадываться, что он мог здесь написать. Далее, хотя все греческие рукописи дают в 5 стихе отрицательную форму глагола («не уступили и не покорились»), существуют один-два латинских варианта, где этого отрицания нет. Это отражено на полях Нового английского перевода Библии: «Я покорился в то время их требованиям». Кажется, что правильнее будет отвергнуть такое толкование, как это и делают и Новый английский, и другие переводы Библии. Но если каким-то образом это окажется правильным, то следует понимать, что Павел обрезал Тита, как позднее в знак примирения обрезал Тимофея (Деян 16:3). Теперь, когда жизненный принцип истины Евангелия был установлен, Павел согласен был идти на уступки. Но он подчеркивает, что поступил так добровольно, а не по принуждению. Был Тит обрезан или нет, в стихе 3 говорится: «Тита… не принуждали обрезаться». То же самое утверждается в конце 5 стиха, когда Павел говорит, что действует с целью сохранить «истину благовествования». Однако сам я думаю, что Тит обрезан не был. Как совершенно верно замечает епископ Лайтфут, Павел шел на уступки слабым братьям, но не лжебратьям. [Лайтфут, с. 106.]

2. Павлово благовествование (ст. б-9а)

Как мы уже видели, Павел лично встретился с иерусалимскими Апостолами (ст. 2). Мы знаем, кому он предложил свое благовествование, потому что далее, в стихе 9, они названы по имени. Это Иаков, брат Господа, Петр и Иоанн. Однако в других стихах этого отрывка Павел лишь мимоходом упоминает их. Это люди «особо знаменитейшие» (ст. 2), «знаменитые чем-либо» (ст. 6) и «почитаемые столпами» (ст. 9). Все три раза Павел говорит о них с точки зрения их известности. Он не имеет в виду ничего негативного, ведь он уже признает их в послании к Гал 1:17 предшествовавшими ему Апостолами, а в 9 стихе он говорит, что они подали ему «руку общения». Почему тогда он говорит о них так уклончиво? Возможно, потому, что иудаисты преувеличивали статус иерусалимских Апостолов за счет статуса самого Павла. По словам Лайтфута, Павел так непочтителен «не по отношению к самим двенадцати Апостолам, а к той экстравагантности и исключительности, которую приписывали им иудаисты». [Лайтфут, с. 108.]

Может быть, лжебратья имели в виду то, что, по их мнению, давало трем Апостолам несомненное превосходство: Иаков был одним из братьев Господа, Петр и Иоанн принадлежали к числу трех самых близких друзей Иисуса. Кроме того, они, безусловно, знали Иисуса во время Его земной жизни, чем Павел, по-видимому, похвастаться не мог. Может быть, об этом говорит Павел в стихе 6, добавляя: «Какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лица». Этим самым Павел не отрицает их апостольской власти и не выказывает к ней неуважения. Он просто говорит, что в противоположность преувеличениям иудаистов, принимая их власть как Апостолов, он не видит в их личностях ничего особенного.

3. Результаты совещания (ст. 9б−10)

Итак, Павел предложил свое благовествование иерусалимским Апостолам. Чем же закончилось это совещание? Высказали ли Апостолы противоположные мнения? Может быть, они слегка изменили, отредактировали, подправили или дополнили евангелие Павла? Нет. Павел упоминает о двух результатах: один выражен отрицательным предложением (глагол с частицей не-); другой — утвердительным предложением.

Конец 6 стиха: они «не возложили на меня ничего более». Другими словами, им не показалось, что благовестию Павла чего-то не хватает. Они не пытались добавлять туда положения об обрезании или каким-либо образом его совершенствовать. Они не сказали Павлу: «Твое благовествование правильно, но неполно; надо кое-что к нему добавить». Они вообще ничего не изменили. Весьма значительно то, что Павел описывает предложенное им на суд Апостолов евангелие как «благовествование, проповедуемое мною» (причастие настоящего времени). Он как будто пишет: «Благовествование, предложенное мною Апостолам, — это то же благовествование, которое я все еще проповедую. Того, что я проповедую сейчас, они не меняли. Я проповедовал то же самое и до встречи с ними. Это Евангелие, которое я проповедовал вам, которое вы приняли. Я ничего не добавлял, ничего не изымал, ничего не менял. Это не я, а вы, галаты, отворачиваетесь от Евангелия». Итак, таков был один результат: они «не возложили на меня ничего более».

Другим результатом встречи было то, что Апостолы подали Павлу «руку общения» (ст. 9). Они признали, что и им, и Павлу было вверено одно и то же Евангелие. Единственной разницей было то, что проповедовать его они были посланы в разные места. Авторизованный перевод Библии [Английский авторизованный перевод (Короля Якова) — English Authorised Version (King James), 1611.] может ввести читателей в некоторое заблуждение, так как говорит о «благовестии для необрезанных» и о «благовестии для обрезанных», как будто существовало два разных Евангелия, одно для иудеев, другое для язычников. Это не так. Апостолы осознавали, что Бог действовал Своей благодатью и через Петра, и через Павла (ст. 8−9). Так, они подали Павлу «руку общения», т. е. приняли Павла и Варнаву, чтобы одним «идти к язычникам», а другим к «обрезанным» (ст. 9).

Апостолы добавили также, чтобы Павел и Варнава «помнили нищих», т. е. страдавшие от бедности церкви Иудеи, что, как говорит Павел, он и «старался исполнить в точности» (ст. 10). На самом деле, как мы уже видели, основной причиной появления Павла и Варнавы в Иерусалиме было то, что их послали за помощью голодавшим братьям. В последующие годы Павел продолжал заботиться о бедных с помощью своих знаменитых сборов пожертвований. Он призывал более состоятельные церкви Македонии и Ахаии поддерживать бедные церкви Иудеи и считал, что эти пожертвования укрепляют единство иудеев и язычников в христианской церкви.

Посмотрев еще раз на начало 2 главы, мы увидим, что во время второго визита в Иерусалим Павел встретился с двумя группами людей, относившимися к нему совершенно по-разному. «Лжебратия», не соглашавшиеся с его евангелием, пытались принудить Тита к обрезанию. Павел отказался им покориться. С другой стороны, Апостолы признали истинность Павлова благовестия и подали ему в знак одобрения руку общения.

Вывод

Некоторые мои читатели, несомненно, почувствуют нетерпение. Им все это покажется не более чем запутанным пустословием. Приход Павла в Иерусалим в первом веке н. э.; вопрос, был ли обрезан Тит; встреча Павла с иерусалимскими Апостолами — все это кажется очень далеким и не имеющим отношения к проблемам двадцатого века. Но это не так. Из этого отрывка можно вывести по крайней мере два принципа первостепенной важности.

а. Истина Евангелия единственная и неизменная

Рассматривая послание к Гал 1:6−10, мы видели, что существует только одно Евангелие. Теперь мы можем пойти дальше и сказать, что весь Новый Завет последовательно и неизменно представляет это единственное Евангелие. В некоторых кругах модно говорить о «евангелии Петра», «евангелии Павла» и «евангелии Иоанна», как будто они совершенно различны. Некоторые говорят об «учении Павла», как об особой ветви христианства, даже как о совершенно самостоятельной религии. А некоторые даже противопоставляют Павла и Иакова, как будто они противоречат друг другу.

Но все это ошибочно. Апостолы Иисуса Христа не противоречат друг другу в Новом Завете. Конечно, существуют различия в стиле, потому что вдохновение свыше не уничтожало начисто их индивидуальности. Они по-разному выделяли наиболее важное для них, потому что у них были разные призвания, и проповедовали они очень разным аудиториям. Соответственно, они выделяли различные аспекты Евангелия. Например, Павел противостоял слишком уж ревностным приверженцам закона, а Иаков — антиномистам. Но они дополняют друг друга. Существует только одно Евангелие, одна апостольская вера — определенное учение, проповедуемое Апостолами Иисуса Христа, сохраненное для нас в Новом Завете. В этом отрывке Павел изо всех сил старается подчеркнуть, что он находился в полном согласии с иерусалимскими Апостолами, а они с ним. Об этом же он говорит в 1Кор 15:11: «Итак, я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали». Есть только одно Евангелие Нового Завета, только одно христианство; не существует никаких законных альтернатив.

Так же и сегодня. Если в Новом Завете только одно Евангелие, то и для Церкви существует только одно Евангелие. Оно не изменилось с течением столетий. Его сущность остается неизменной, кому бы, где бы и каким бы образом оно ни проповедовалось, — на востоке или западе, молодым или старикам, иудеям или язычникам, образованным или неграмотным. У Павла и Петра были различные призвания, но одно послание.

б. Необходимо сохранять истину Евангелия

Это второй принцип, показанный во 2 главе послания к Галатам. Павел твердо решил не поддаваться иудаистам. Он даже был готов (как мы увидим в дальнейшем из стихов 11−14) противостоять и Петру лицом к лицу, когда тот вел себя вразрез с истиной Евангелия. Павел был очень мягок со «слабыми» братьями, людьми слишком щепетильными, он был готов идти им на уступки, например, обрезав Тимофея, но когда дело касалось принципа, когда речь шла об истине Евангелия, он стоял твердо и непреклонно.

Это сочетание мягкости и твердости замечательно описал Мартин Лютер: «Согласимся же, что мы готовы испытать потерю всего имущества, нашего имени, нашей жизни; но не допустим, чтобы у нас вырвали наше Евангелие, нашу веру, Иисуса Христа. И будь проклято смирение, которое унижается и покоряется. Нет, пусть лучше всякий христианин гордится и не уступает, дабы только не отринуть Христа.

С Божьей помощью, мой лоб будет тверже всякого лба. Я принимаю на себя это имя, согласно поговорке «cedo nulli» — никому не уступлю. Да, я даже рад всем сердцем казаться сейчас бунтовщиком и упрямцем. И признаю, что я упрям, и строг, и таковым буду, и ни на дюйм не уступлю никакой твари. Милосердие уступает, ибо оно «все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1Кор 13:7), но вера не уступит…

Что касается веры, мы должны быть непреклонными, тверже несокрушимого камня. Что же до милосердия, надо быть мягкими, гибче травинки или листа, колеблемого ветром и готового всему покориться». [Лютер, с. 108, 111, 112.]

ПАВЕЛ ПРОТИВОСТОИТ ПЕТРУ В АНТИОХИИ (2:11−16)

Этот эпизод, без сомнения, можно назвать одним из самых напряженных и драматичных в Новом Завете. Мы видим двух ведущих Апостолов Иисуса Христа, стоящих лицом к лицу в открытом конфликте.

Действие происходит уже не в Иерусалиме, иудейской столице, как в начальных стихах этой главы, а в Антиохии, главном городе Сирии и, пожалуй, даже Асии, где и началась языческая миссия, где последователей Иисуса впервые назвали христианами. Когда Павел пришел в Иерусалим, Петр (вместе с Иаковом и Иоанном) подал ему руку общения (ст. 1−10). Когда Петр пришел в Антиохию, Павел лично противостал ему (ст. 11−16).

И Петр, и Павел были христианами, Божьими людьми, знавшими, что значит получить прощение через Иисуса Христа и принять Святого Духа. Далее, оба они были Апостолами Иисуса Христа, особо призванными, наделенными властью Самим Христом. Обоих их почитали в Церкви как вождей. Через них обоих Бог явил Свое могущество. Книга Деяний фактически разделена на две части, первая из которых повествует о Петре, а вторая — о Павле.

Но вот Апостол Павел лично противостоит Петру, возражая ему, обличая его, осуждая его за то, что тот устранился и отделился от христиан-язычников и не хотел больше есть с ними. Не то чтобы Петр отрицал евангельское учение, — ведь Павел всеми силами показывает нам, что и он, и иерусалимские Апостолы одинаково понимали Евангелие (ст. 1−10), и он вновь повторяет это (ст. 14−16), — Петр оскорбил Евангелие своим поведением. По словам Дж. Б. Филлипса, «поведение его противоречило истине Евангелия».

Нам надо внимательно рассмотреть эту ситуацию, в которой столкнулись два ведущих Апостола. В особенности важно заметить, что сделал каждый из них, почему он это сделал и к чему это привело. Начнем с Петра.

1. Поведение Петра (ст. 11−13)

а. Что он сделал

Сначала, когда Петр только пришел в Антиохию, он ел с христианами-язычниками. Несовершенный вид глагола показывает, что это было в его обычае. «Он… ел [т. е. это было для него привычным] вместе с язычниками». Он преодолел былую иудейскую щепетильность. Он не считал, как раньше, что бесчестит себя или становится нечистым, общаясь с необрезанными язычниками. Напротив, он приглашал их есть вместе с собой и ел с ними. Петр, христианин-иудей, радовался общению с верующими из Антиохии, христианами-язычниками. Это, скорее всего, значит, что они просто вместе обедали и ужинали, хотя, несомненно, они также участвовали вместе в Вечере Господней.

Но однажды в Антиохию пришли люди из Иерусалима. Все они исповедовали христианскую веру, но были иудеями по происхождению, а именно, строгими фарисеями (Деян 15:5). Они пришли «от Иакова» (Гал 2:12), возглавлявшего иерусалимскую церковь. Это не значит, что он наделил их своими полномочиями, ибо в дальнейшем сам Иаков это отрицает (Деян 15:24); однако, они притязали на такие полномочия. Эти люди вели себя, как апостольские посланники. По прибытии в Антиохию они начали проповедовать: «Если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись» (Деян 15:1). По всей видимости, они пошли еще дальше и учили, что обрезанным иудейским верующим неприлично сидеть за столом с необрезанными верующими-язычниками, даже если те уверовали в Иисуса и приняли крещение.

Эти иудействующие учителя обратили в свою пагубную веру одного очень известного человека, Апостола Петра. Ибо Петр, до этого евший вместе с христианами-язычниками, теперь устранился и отделился от них. По-видимому, ему при этом было очень стыдно. Как замечает епископ Лайтфут, «здесь описано осторожное устранение робкого человека, пытающегося избежать всеобщего внимания». [Лайтфут, с. 112.]

б. Почему он это сделал

Почему Петр пробил такую ужасающую брешь в общении христиан Антиохии? Мы уже видели непосредственную причину этого, а именно, «некоторых, прибывших от Иакова». Но почему Петр покорился им? Неужели пришедшие убедили его в том, что он неверно себя ведет, общаясь с христианами-язычниками? Такого не может быть.

Позвольте мне напомнить вам, что, как записано в Деян 10 и 11, незадолго до этого Петру было дано непосредственное, особое Божье откровение как раз по этому поводу. Одажды днем, будучи на кровле дома в Иоппии, Петр пришел в исступление. Он увидел большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое с небес на землю; в этом полотне находились всякие нечистые существа (звери, птицы и пресмыкающиеся). Затем он услышал голос, обращающийся к нему: «Встань, Петр, заколи и ешь». Когда он запротестовал, голос продолжал: «Что Бог очистил, того не почитай нечистым». Для большей убедительности видение повторилось трижды. Из этого Петр заключил, что ему нужно сопровождать посланников-язычников, пришедших от сотника Корнилия, — а для иудея подобный поступок был противозаконным. В своей проповеди для домашних Корнилия он сказал: «Истинно познаю, что Бог нелицеприятен». Когда Дух Святой сошел на уверовавших язычников, Петр согласился, что они должны принять христианское крещение и присоединиться к христианской церкви.

Можно ли предполагать, что Петр забыл видение в Иоппии и обращение семьи Корнилия? Или что он пошел против данного ему Божьего откровения? Конечно нет. В Гал 2 не говорится, что Петр изменил свое мнение. Но почему тогда он устранился от общения с христианами-язычниками в Антиохии? Павел сообщает нам об этом. Он «устранился, опасаясь обрезанных» (ст. 12). «Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием» (ст. 13). Греческое слово «лицемерие» означает «притворство», «игру». Именно этим они и занимались. Они «притворялись».

Обвинения Павла серьезны, но предельно четки. Он обвиняет Петра и остальных в том, что они действовали неискренне, не из личных убеждений. Их отстранение от общения с верующими-язычниками не было продиктовано каким-либо богословским принципом, а произошло из страха перед небольшой кучкой людей, оказывавших на них давление. Фактически, Петр в Антиохии сделал то, что Павел отказался сделать в Иерусалиме, а именно, сдался под давлением извне. Тот же Петр, ранее отрекшийся от Господа из страха перед слугами, теперь снова отрекался от Него из страха перед обрезанными. Он все еще верил в Евангелие, но не мог жить согласно своим убеждениям. Его поведение не соответствовало Евангелию. Петр практически противоречил Евангелию своими поступками, потому что ему не хватало смелости отстаивать свои убеждения.

в. К чему это привело

Мы уже видели, что «вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием» (ст. 13). «Их притворство, — пишет Лайтфут, — как поток, увлекло всех за собой». [Лайтфут, с. 11З.] Даже Варнава, надежный друг и соратник Павла в его миссии, твердо стоявший с ним в Иерусалиме (ст. 1, 9), теперь, в Антиохии, не устоял. Это важно. Если бы Павел в этот момент не выступил против Петра, либо вся христианская церковь была бы увлечена в поток иудейства и там осталась, либо между языческими и иудейскими христианами образовалась бы постоянная трещина: «Один Господь, но два стола Господня». [Нилл Стефан К. «Галатам от Павла» — Paul to Galatians by Stephen С. Neill (World Christian Books, Lutter worth, 1958), с. 32.] Изумительная смелость Павла в этой ситуации, его противостояние Петру спасли и истину Евангелия, и международное братство церкви.

Теперь мы оставим Петра и обратимся к Павлу.

2. Поведение Павла (ст. 14−16)

а. Что он сделал

Стих 11: «Павел «лично противостал» Петру. Павел поступил так потому, что Петр «подвергался нареканиям». Это значило, что Петр вел себя неверно. Кроме того, Павел обличил Петра «при всех» (ст. 14), открыто, на людях.

Павла не остановило почтение к Петру. Он признавал Петра как Апостола Иисуса Христа, назначенного раньше самого Павла (1:17). Он знал, что Петр был одним из «столпов» Церкви (ст. 9), которому Бог вверил благовестие для обрезанных (ст. 7). Павел ничего не забыл и ничего не отрицал. И все-таки это не помешало ему выступить против Петра. Он не побоялся также сделать это при всех. Он не слушал тех, кто, наверное, уговаривал его быть поосторожнее и не выносить богословский сор из дому. Он не пытался замять это дело или поговорить с Петром конфиденциально (как, наверное, поступили бы мы), в отсутствие публики и прессы. Совещание в Иерусалиме проходило только между Апостолами (ст. 2), но обличение в Антиохии должно было произойти открыто. Устранение Петра привело к общему возмущению, поэтому надо было публично обличить его. Итак, Павел «лично противостал Петру» (ст. 11) и «при всех» (ст. 14). Это было именно таким открытым, прямым столкновением, которого современная церковь стремится избежать любой ценой.

б. Почему он это сделал

Как же Павел осмелился противоречить такому же, как он, Апостолу Иисуса Христа и притом публично? Может, он просто легко раздражался и не мог сдержать ни свои чувства, ни свой язык? Может, ему просто нравилось спорить и выставлять все напоказ? Может, он считал Петра опасным соперником и постарался использовать предоставившуюся возможность унизить его? Нет. Павел действовал совсем не из подобных низких побуждений.

Тогда почему он это сделал? Ответ прост. Павел вел себя таким образом именно потому, что осознавал важность богословского принципа, о котором шла речь. Мартин Лютер замечательно выразил суть этого: «У него в руке не пустячное дело, а наиглавнейший вопрос всего христианского учения… Ибо что такое Петр? Что такое Павел? Что такое Ангел с небес? Что такое все остальные твари, когда речь идет об оправдании? Ибо, если мы знаем его, то идем в свете; оставаясь о нем в неведении, мы находимся в самой жалкой темноте». [Лайтфут, с. 114.]

Какой же богословский принцип стоял тогда на карте? Дважды в этой главе Апостол называет его «истиной благовестия». Об этом шла речь в Иерусалиме (ст. 5), об этом же речь идет в Антиохии (ст. 14). Павел «видел» это. Посмотрите, на какое духовное зрение претендует Павел по отношению к такому фундаментальному вопросу, — он говорит, что Петр и все остальные «не прямо поступают по истине Евангельской» (ст. 14). Он уподобляет евангельскую истину прямой и узкой дороге. Вместо того чтобы идти по ней, Петр сворачивал в сторону.

Что же тогда есть истина евангельская? Каждый читающий послание к Галатам должен знать ответ на этот вопрос. Это Благая Весть о том, что мы, грешники, виновные и заслуживающие Божьего наказания, можем получить прощение и примириться с Богом только Его благодатью, только по милости Его, благодаря смерти Его Сына, а не на основании наших заслуг и добрых дел. Еще короче, истина Евангелия — это учение об оправдании (т. е. о том, что Бог нас принимает) только по благодати, только через веру, о чем Павел и говорит далее в стихах 15−17.

Павел просто не мог потерпеть никаких отклонений от этого Евангелия. В начале послания он произнес страшную анафему на тех, кто искажал его (1:8−9). В Иерусалиме он отказался покориться иудаистам хоть на час, «дабы истина благовествования сохранилась у вас» (2:5). И теперь в Антиохии, побуждаемый той же самой страстной преданностью Евангелию, он лично противостоит Петру, потому что поведение того противоречит истине. Павел намерен защищать и сохранять Евангелие любой ценой, даже ценой публичного унижения собрата-Апостола.

Кто-то может поинтересоваться, каким же образом устранение Петра противоречило истине Евангелия. Внимательно рассмотрите рассуждения Павла. Стихи 15 и 16: «Мы [т. е. Петр и Павел].., узнали, что человек [любой человек, иудей и язычник] оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа». Это часть того, что Павел сказал Петру в Антиохии. Он напоминает Петру то Евангелие, которое они вместе знали и сохраняли. По этому вопросу их мнения не расходились. Они соглашались в том, что Бог принимает грешника через веру в Христа и через совершенное Им на кресте. Это путь спасения для всех грешников: и иудеев, и язычников. В грехе между ними нет различия; поэтому нет различия и в обретении спасения.

Если же Бог оправдывает иудеев и язычников на равных основаниях, через простую веру в распятого Христа, не делая различия между ними, какое мы имеем право устраняться от общения с верующими язычниками, если они не обрезаны? Если Бог не требует дела закона, называемого обрезанием, как смеем мы предъявлять им требования, которых не предъявляет Он? Если Бог принял их, разве можем мы их отвергнуть? Если Он допускает их в Свое общение, разве можем мы отказывать им в нашем? Он примирил их с Собой, разве можем мы устраняться от тех, с кем примирился Бог? Этот принцип прекрасно выражен в послании к Римлянам 15:7: «Принимайте друг друга, как и Христос принял вас».

Кроме того, сам Петр был оправдан верой в Иисуса. Он не только «узнал» учение оправдания через веру, но и жил согласно этому учению и «уверовал» в Иисуса, чтобы быть оправданным (ст. 16). И Петр больше не соблюдал иудейских законов о пище. «Если ты, — говорит ему Павел, — будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» (ст. 14).

в. К чему это привело

В данном отрывке не сказано непосредственно о результатах действий Павла, но о них мы узнаем из дальнейших событий. Это происшествие предопределило решение будущего Иерусалимского совета, описанного в Деян 15. Возможно, Павел написал послание к Галатам как раз по пути в Иерусалим на этот совет. Из Деян 15:1−2 мы знаем, что именно из-за разногласий, вызванных иудеями в Антиохии, был собран совет. Павел, Варнава и некоторые другие были посланы церковью в Иерусалим к Апостолам и старейшинам как раз по этому вопросу. Нам известно и решение Иерусалимского совета — не требовать обрезания от верующих-язычников. Таким образом, отчасти благодаря твердости Павла в Антиохии, когда он противостоял Петру, была одержана великая победа для Евангелия.

Вывод

Какой урок можем извлечь мы из противостояния Петра и Павла? Может, это было только недостойное, неприглядное столкновение двух индивидуальностей без каких-либо значительных последствий? Напротив, полемика между Павлом и Петром вновь повторяется в современных церковных дебатах, особенно по вопросам общения различных деноминаций. Место действия сменилось. Это уже не Сирия и Палестина, а другие страны, и Англия среди них не последняя. Сменились и участники. Это не Апостолы первого столетия, а церковные деятели столетия двадцатого. Сменились и темы споров, ибо речь идет уже не об обрезании язычников, а о вопросах второстепенной важности, например, о епископальной конфирмации или о том, как должно проходить крещение, каким должно быть служение церкви. Тем не менее, основной вопрос остается тем же самым, а именно: на каких основаниях верующие общаются друг с другом и на каких основаниях они должны отделяться друг от друга и исключать кого-либо из своего общения. Ответ на эти вопросы дан в Евангелии. Евангелие — это Благая Весть об оправдании грешников благодатью Божьей. Оно говорит нам, что Бог принимает грешников только через веру, совершенно независимо от дел. В этом заключается евангельская истина. Как только мы полностью осознаем ее, мы поймем наши обязанности по отношению к ней.

а. Мы должны поступать в соответствии с евангельской истиной

Недостаточно верить в Евангелие (Петр в него верил, ст. 16), даже сохранять его, как делали Павел и иерусалимские Апостолы в противовес иудаистам. Нам нужно идти дальше. Нужно применять его в жизни; именно это и не удалось Петру. Он прекрасно знал, что вера в Иисуса является единственным условием, на котором Бог принимает грешников. Но сам он добавил обрезание в качестве дополнительного условия, на котором он был готов общаться с верующими, — противореча тем самым Евангелию.

И сегодня многие христианские организации и отдельные верующие повторяют ошибку Петра. Они отказываются общаться с верующими, исповедующими Христа, если те не были полностью погружены в воду (никакое другое крещение им не подходит), или если они не прошли епископальную конфирмацию (им кажется, что для ее совершения подойдут только руки епископа, принявшего сан в качестве исторического преемника), или если у человека иной цвет кожи, или если его не вынули из какого-то определенного социального ящика (обычно самого верхнего) и т. д.

Все это — настоящее оскорбление Евангелия. Оправдание приходит только через веру; мы не имеем никакого права настаивать на каком-то определенном виде крещения или конфирмации, или на каких-либо других конфессиональных, расовых или социальных условиях. Бог не требует ничего подобного, чтобы взять нас в Свое общение; поэтому и мы не должны этого требовать. Что это за церковная исключительность, которой занимаемся мы, и которой не существует для Бога! Получается, что мы — педанты и недотроги, а Он совсем не такой. Единственным препятствием в общении с Богом, а значит, и друг с другом, может быть неверие, отсутствие спасительной веры в Иисуса Христа.

Конечно, мы не анархисты. Существует и должна существовать здоровая церковная дисциплина. Каждая церковь вправе учредить собственные правила для своих членов. Эта дисциплина существует для того, чтобы убедиться (насколько это возможно), что каждый, желающий стать членом общины, получил оправдание верой. Но не допускать собрата-христианина (верующего, крещенного, причастного к духовному общению члена другой церкви) к участию в хлебопреломлении только из-за того, что он не был полностью погружен при крещении или не прошел конфирмацию, сделал или не сделал что-то в этом роде, — это оскорбление для Бога, оправдавшего этого человека, это оскорбление для брата, за которого умер Христос, это противоречие евангельской истине. Я не хочу есть вместе с собратом-верующим, потому что считаю его нечистым? Нам нужно вновь услышать голос с небес: «Что Бог очистил, того не почитай нечистым» (Деян 10:15).

б. Мы должны противостоять отвергающим Евангелие

Если трения, возникшие между нами, незначительны, надо быть как можно более гибкими. Но если встает вопрос об истине Евангелия, нужно стоять твердо. Мы благодарим Бога за Павла, лично противостоявшего Петру; за Афанасия, вставшего против всего мира, когда христианство ударилось в арианскую ересь; за Лютера, не побоявшегося бросить вызов даже папству. Где же сегодня люди такого масштаба? Многие из них составляют громогласные группы, которые оказывают давление на современную церковь. Мы не должны из страха поспешно покоряться им. Если они противоречат евангельской истине, мы, не колеблясь, должны противостоять им.

ОПРАВДАНИЕ ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ ВЕРУ (2:15−21)

В этих стихах мы впервые в послании к Галатам встречаем очень важное слово. Оно является основным в послании к Ефесянам, основным в благовествии Павла, да и для всего христианства..Не поняв этого слова, не поймешь и всего христианства. Это слово — «оправдываться», «оправдаться». Этот глагол встречается три раза в 16 стихе, а существительное «оправдание» — в 17 и 21 стихах.

В этом отрывке Павел раскрывает суть великого учения об оправдания по вере. Благая Весть состоит в том, что люди принимаются Богом не на основании своих добрых дел, а через простой шаг доверия Иисусу Христу. Мартин Лютер пишет об этом учении: «Это истина Евангелия. Это также основа всего христианского учения, в которой заключается познание всякого благочестия. Поэтому очень важно, чтобы мы хорошо ее знали, учили других и постоянно вбивали эту основу в их головы». [Лютер, с. 101.] В других местах Лютер называет этот принцип «главным», [Лютер, с. 95.] «наиглавнейшим», [Лютер, с. 114, 121.] «самым основным и уникальнейшим положением христианского учения», [Лютер, с. 426.] ибо именно это учение «составляет истинное христианство». [Лютер, с. 143.] Он добавляет: «Если исчезнет положение об оправдании, тогда не станет и истинного христианского учения». [Лютер, с. 26.]

Подобным образом Крэнмер написал в Первой книге Проповедей: «Этой вере учит Священное Писание; это твердая скала и основание христианской религии; это учение одобряют все древние и древнейшие авторы Церкви Христа; это учение провозглашает и устанавливает истинную славу Христову и сбрасывает вниз суетную славу человеков; отрицающий ее не может считаться истинным христианином. Он не провозглашает славу Христа, но есть враг Христа и Его Евангелия и провозглашает суетную славу человеческую». [Проповедь под заглавием «О спасении всего человечества» в книге «Проповеди и каноны» — Homily entitled ”Of Salvation of All Mankind” in Homilies and Canons (S.P.C.K., 1914), с 25, 26.]

Если учение об оправдании лежит в основе христианства, значит очень важно понять, что оно означает. «Оправдание» — это официальный юридический термин. Он прямо противоположен термину «осуждение». [Ср. Втор 25:1; Притч 17:15; Рим 8:33−34.] «Осудить» — значит признать виновным; «оправдать» — значит признать невиновным, или праведным. В Библии это слово обозначает Божье действие незаслуженной милости, благодаря которой Он примиряет грешника с Собой, не только прощая его, но принимая его и обращаясь с ним, как с праведником.

Многим язык Павла кажется непривычным, а его аргументы — сложными и трудными для понимания. Но разве Павел не пишет о всеобщей человеческой нужде, такой же острой сейчас, как и 2000 лет назад? Существует две основные истины, которые мы знаем наверняка. Во-первых, Бог праведен; во-вторых, мы грешны. И совместив две эти истины, мы увидим общее положение людей, о котором нам уже кое-что известно из собственного опыта и благодаря собственной совести, а именно: что-то не так между нами и Богом. Вместо согласия, чувствуется напряжение. Над нами висит наказание, справедливый Божий приговор. Мы отчуждены от Него и лишены Его присутствия, ибо «какое общение праведности с беззаконием» (2Кор 6:14)?

Если это так, самым неотложным для нас становится вопрос, заданный столетия назад Вилдадом Савхеянином: «И как человеку быть правым пред Богом?» (Иов 25:4). Или, как сказал бы об этом Павел, «как оправдаться осужденному грешнику?». Именно здесь и кроется ответ на этот вопрос. Сначала Павел разъясняет учение об оправдании через веру (ст. 15−16), затем он защищает это учение (ст. 17−21), отвечая на самые распространенные возражения и показывая абсолютную невозможность любой другой альтернативы.

1. Разъяснение (ст. 15−16)

Противопоставляя учение иудаистов об оправдании по делам и апостольское учение об оправдании через веру, Павел отрицает первое и утверждает второе.

а. Оправдание делами закона

Под «законом» подразумевался весь свод Божьих заповедей, а под «делами закона» — все поступки, совершенные в послушании закону. Иудеи считали, что могут быть оправданы с помощью дел. Подобным же образом думали иудаисты, исповедовавшие веру в Иисуса, но считавшие, что необходимо также следовать и Моисею. Они сказали бы нам так: «Путь к оправданию — это просто тяжелый труд. Необходимо попотеть. Этот «труд» заключается в «делах закона». То есть, нужно всегда поступать согласно требованиям закона и воздерживаться от всего, что закон запрещает. Но самое главное — это значит, что нужно соблюдать Десять заповедей. Нужно любить живого Бога и служить Ему, не имея никаких других богов или идолов. Нужно чтить Его имя и Его день, а также почитать родителей. Нужно избегать прелюбодеяния, убийства и воровства. Нельзя лжесвидетельствовать против ближнего своего или завидовать его имуществу». Но и это еще не все. «Кроме нравственного закона надо соблюдать и закон церемониальный. Нужно пройти обрезание и стать членом иудейской церкви. Нужно серьезно относиться к своей религии, самостоятельно изучая Писания и вместе со всеми посещая службы.

Нужно молиться, поститься и давать милостыню. И если все это соблюдать, не греша ни в одной мелочи, все будет в порядке. Бог вас примет. Вы будете оправданы «по делам закона».

Так считали иудеи и иудаисты. Павел говорит, что они стремились «поставить собственную праведность» (Рим 10:3). Обычные люди всегда думали и думают именно так. В этом заключается их религия, религия обычного прохожего с улицы. Собственно говоря, это фундаментальный принцип всех религиозных и нравственных систем мира — кроме новозаветного христианства. Этот принцип популярен, потому что он нам льстит. Он убеждает людей, что если только постараться, поднатужиться еще чуть-чуть, то вполне можно завоевать собственное спасение.

Но все это — страшный обман. Это величайшая ложь величайшего известного миру лжеца — дьявола, которого Иисус называет «отцом лжи» (Ин 8:44). Никто никогда не был оправдан делами закона по той простой причине, что никто никогда не был в состоянии нерушимо соблюдать закон. Мы не в силах строго его придерживаться. Внешне мы можем соблюдать некоторые заповеди, но никому, кроме Иисуса Христа, еще не удалось сохранить весь закон. В действительности же, заглянув в свое сердце, проверив свои мысли и рассмотрев свои побуждения, мы обнаружим, что нарушили весь закон Божий. Ибо Иисус сказал, что злые помышления приравнивают нас к убийцам, а похотливые мысли — к прелюбодеям. Неудивительно, что Писание говорит: «Делами закона не оправдается никакая плоть» (ст. 16, напоминающий о Пс 142:2). Удивительно, что люди вообще могли помыслить, что таким образом можно попасть к Богу и на небеса!

б. Оправдание через веру

Вторую альтернативу Павел называет «оправданием верою в Иисуса Христа». Иисус Христос пришел в мир, чтобы жить и умереть. При жизни на земле Он неизменно повиновался закону. Свою смерть Он принял за наше неповиновение. На земле Он прожил единственную в своем роде жизнь в совершенном, безгрешном послушании закону. На кресте Он умер за нас, нарушивших закон, поскольку платой за неповиновение закону была смерть. Поэтому все, что требуется от нас для получения оправдания, — это признать свой грех и собственную беспомощность, раскаяться в долгих годах самоутверждения, отказаться от попыток добиться собственной праведности и полностью довериться в спасении Иисусу Христу.

Таким образом, «вера в Иисуса Христа» является не только интеллектуальным убеждением, но и личным посвящением. Выражение в середине 16 стиха буквально значит: «мы поверили в (eis Иисуса Христа». Мы посвящаем себя Ему. Не просто признаем, что Иисус жил и умер, а ищем у Него убежища и взываем к Его милости.

Итак, перед нами, теоретически, — две альтернативы оправдания: «делами закона» и «верою в Иисуса Христа». И Павел трижды повторяет нам, что Божий путь — второй, а не первый. Его настойчивое повторение этой истины в стихе 16 не должно оставить в нас никаких сомнений. Он, по выражению Лютера, «вбивает эту истину в наши головы». Но он не повторяет ее монотонно. Выразительность усиливается, когда Павел говорит сначала в общем масштабе, затем в личном, а затем — во вселенском.

Первое утверждение носит общий характер (ст. 16а). Мы знаем, что «человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа». Павел не имеет в виду никого конкретно; он намеренно не конкретизирует. Вообще человек, любой мужчина, любая женщина. Далее, слово «узнавши» подразумевает, что здесь он предлагает невозможную точку зрения, а твердое убеждение. В первых двух главах послания Павел уделил немало времени защите своего права на апостольство. Теперь он весь авторитет своего апостольства вкладывает в это утверждение. Он уже взял на себя смелость заявить, что его благовествование «не есть человеческое» (1:11). Если это так, его разъяснение Евангелия в стихе 16 тоже не есть человеческое, но Божье. Более того, множественное число («узнавши.., мы») в контексте означает, что это знают и Павел, и Петр, что они едины в своих убеждениях, когда речь идет о сущности Евангелия.

Второе утверждение носит характер личный (ст. 16б). Мы не только «узнали», но и «уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа». Наша уверенность в Евангелии есть нечто не только интеллектуальное; лично, своим собственным опытом мы доказали истинность Евангелия. Это очень важное добавление. Становится ясно, что Павел проповедует учение, проверенное им самим. «Мы знаем это, — говорит он, — и мы сами уверовали в Христа, чтобы это доказать».

Третье утверждение носит всеобщий, вселенский характер (ст. 16в). Богословский принцип и личный опыт теперь подтверждаются Писанием. Апостол цитирует категорическое заявление Пс 142:2 (как и в послании к Римлянам 3:20): «Делами закона не оправдается никакая плоть». По-гречески это звучит еще сильнее. Речь идет обо всей «плоти», обо всем человечестве без исключения. Каковыми бы ни были наше религиозное воспитание, образование, социальный статус или цвет кожи, путь спасения остается неизменным. Никто не может оправдаться делами закона; вся плоть должна получить оправдание через веру в Христа.

Трудно найти более сильное утверждение учения об оправдании. Об этом заявляют два ведущих Апостола («узнавши.., мы»), опираясь на свой личный опыт («и мы уверовали») и при поддержке Священного Писания («делами закона не оправдается никакая плоть»). С такой тройной гарантией нам следует принять библейское учение об оправдании и не позволять собственной праведности стоять на пути веры в Христа.

2. Доказательство (ст. 17−21)

Но несмотря на простоту и глубину разъяснений Павла, они подвергались и подвергаются сомнениям. Поэтому далее он переходит от разъяснения к доказательству. Он приводит нам как аргументы своих противников, применявшиеся ими для опровержения позиции Павла, так и свои аргументы, чтобы опровергнуть доктрину противников и утвердить свое учение. Мы словно слышим их спор.

а. Аргументы критиков Павла (ст. 17−20)

Стихи 17−18: «Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, — то неужели Христос есть служитель греха? Никак! Ибо, если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником». Это непростые стихи, их часто понимают по-разному. Из двух основных толкований я выбрал то, которое, как мне кажется, лучше соотносится с учением Павла, записанным в других книгах Нового Завета, а в частности, с параллельным учением в послании к Римлянам.

Оппоненты Павла говорят так: «Эта доктрина оправдания только верой в Христа, независимо от дел закона, очень опасна. Она ослабляет в человеке чувство нравственной ответственности. Говоря, что человек может быть принят Богом через веру в Христа, что нет надобности в добрых делах, вы тем самым подбиваете его нарушить закон, а это гнусная ересь антиномистов». Люди до сих пор так думают: «Если Бог оправдывает плохих людей, зачем быть хорошими? Разве нельзя жить, как хочется, и делать, что хочется?»

Сначала Павел страстно отвергает это заявление: «Никак!» (ст. 17). Он особо отвергает предположение о том, что по его вине Христос стал служителем, или побуждением, человеческого греха. Напротив, продолжает он, «я сам себя делаю преступником» (ст. 18). Другими словами, если после моего оправдания я все еще грешник, в этом виноват я, а не Христос. Я могу винить только себя; никто не может винить Христа.

Далее Павел опровергает аргументы своих противников. Их утверждение, что оправдание верой приводит к увеличению греха, просто нелепо. Они совершенно не поняли Евангелия оправдания. Оправдание — это не официальная мера, в результате которой меняется статус человека, в то время как характер его остается без изменений. Мы «оправданы во Христе». Это значит, что мы получаем оправдание, верой объединяясь с Христом. А человек, объединившийся с Христом, уже не тот, кем он был раньше. Он изменился. Изменилось не только его положение перед Богом; изменился он сам, полностью, навсегда. Он не может вернуться к прежней жизни и намеренно, сознательно, грешить. Он стал новой тварью и начал новую жизнь.

Павел рассказывает об этой удивительной перемене в жизни оправданных Христом. Он описывает эту перемену как смерть и воскресение. Дважды в стихах 19 и 20 он упоминает о смерти и о воскресении к жизни. И смерть, и воскресение происходят через единение с Христом. Мы участвуем в смерти и воскресении Христа. Стихи 19 и 20: «Законом я умер для закона [наказание смертью, требуемое законом, было исполнено через смерть Христа], чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу [то есть, через единение с Христом в Его искупительной смерти, мое греховное прошлое было смыто], и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня».

Может быть, теперь становится немного понятнее, почему христианин, «оправданный Христом», не может грешить дальше. Во Христе «древнее прошло», и «теперь все новое» (2Кор 5:17). Это произошло потому, что смерть и воскресение Христа являются не только историческими событиями (Он «предал Себя» и теперь «живет»), но событиями, в которых через единение с Ним в вере участвует Его народ («я сораспялся Христу» и теперь «живу»). Как только мы объединились с Христом в Его смерти, наша прежняя жизнь завершилась; было бы нелепо думать, что мы можем когда-нибудь к ней вернуться. Кроме того, мы воскресли для новой жизни через веру в Христа. В другом смысле, живем теперь совсем не мы сами, но живет в нас Христос. И живя в нас, Он дает нам новые желания — стремление к святости, к Богу, к небесам. Это не значит, что мы больше не можем грешить; это случается. Но мы не хотим грешить. Изменилось все течение нашей жизни. Все теперь по-другому, потому что мы сами другие. Посмотрите, как смело говорит Павел: Христос «предавший Себя за меня»; «живет во мне Христос». Ни один христианин, осознавший эти истины не может сколько-нибудь серьезно помышлять о возвращении к прежней жизни.

б. Аргументы Павла против его оппонентов (ст. 21)

Мы увидели, как Павел отвечает на попытки своих оппонентов опровергнуть его учение. Теперь нам нужно рассмотреть, как он опровергает их доктрину. Стих 21: «Не отвергаю [или «не буду отвергать»] благодати Божией. А если законом оправдание, то Христос напрасно умер». Нам нужно постараться увидеть силу этого аргумента. Два основных элемента, лежащих в основании христианства, — это благодать Божья и смерть Христа. Христианское благовестие — это Евангелие благодати Божьей. Христианская вера — это вера в распятого Христа. Поэтому если кто-то настаивает на том, что оправдание приходит через добрые дела, что человек сам может заработать себе спасение, он подрывает основы христианства. Утверждающий подобное отвергает благодать Божью (потому что если спасение приходит по делам, то оно не дается нам по благодати) и объявляет, что смерть Христа напрасна (потому что если мы сами зарабатываем спасение делами, тогда в том, что совершил Христос, не было нужды).

Тем не менее есть множество людей, которые, подобно иудаистам, допускают ту же самую ошибку. Они пытаются заслужить признание Бога собственными усилиями. Им кажется, что будет очень благородно, если они сами завоюют себе место у Бога на небесах. Но это не благородно, это просто низко. Ибо это значит отрицать и саму сущность Бога, и дело Христа. Этим самым они отказывают Богу в возможности быть милостивым. Этим самым они говорят Христу, что Ему не нужно было утруждать Себя и умирать. Ибо и благодать Божья, и смерть Христа становятся ненужными, если мы объявляем себя хозяевами собственной судьбы, способными спасти самих себя.

Вывод

Из этого отрывка можно вывести четыре христианских истины.

Во-первых, человек имеет великую нужду в оправдании — в том, чтобы Бог принял его. По сравнению с этой нуждой все остальное бледнеет и кажется незначительным. Как примириться с Богом, чтобы провести вечность в Его милости, служа Ему?

Во-вторых, оправдание дается не по делам закона, а верой в Христа. Лютер прекрасно говорит об этом: «Я должен внимать Евангелию, которое учит меня не тому, что я должен делать (ибо это дело Закона), но тому, что Иисус Христос сделал для меня: что Он страдал и умер, чтобы избавить меня от греха и смерти». [Лютер, с. 101.]

В-третьих, не доверять Иисусу Христу, предпочитая веру в самого себя, — это оскорбление и благодати Божьей, и креста Христова, ибо тем самым мы объявляем их ненужными.

В-четвертых, довериться Христу и таким образом объединиться с Ним — значит начать совершенно новую жизнь. Если мы «во Христе», мы более чем оправданы, ибо обнаруживаем, что на самом деле умерли и воскресли с Ним, и вместе с Павлом можем сказать: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (ст. 20).

Нашли в тексте ошибку? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter

Комментарии Джона Стотта на послание к Галатам, 2 глава. Библия говорит сегодня.

ПОДДЕРЖИТЕ НАС

Галатам 2 глава в переводах:
Галатам 2 глава, комментарии:
  1. Новой Женевской Библии
  2. Толкование Мэтью Генри
  3. Комментарии МакДональда
  4. Толковая Библия Лопухина
  5. Комментарии Баркли
  6. Комментарии Жана Кальвина
  7. Комментарии Мартина Лютера
  8. Серия комментариев МакАртура
  9. Толкования Августина
  10. Толкование Иоанна Златоуста
  11. Толкование Феофилакта Болгарского
  12. Новый Библейский Комментарий
  13. Лингвистический. Роджерс
  14. Комментарии Давида Стерна
  15. Библия говорит сегодня
  16. Комментарии Скоуфилда


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.