Синодальный перевод
1 И заметил Иоав, сын Саруи, что сердце царя обратилось к Авессалому.
2 И послал Иоав в Фекою, и взял оттуда умную женщину и сказал ей: притворись плачущею и надень печальную одежду, и не мажься елеем, и представься женщиною, много дней плакавшею по умершем;
3 и пойди к царю и скажи ему так и так. И вложил Иоав в уста её, что сказать.
4 И вошла женщина Фекоитянка к царю и пала лицом своим на землю, и поклонилась и сказала: помоги, царь!
5 И сказал ей царь: что тебе? И сказала она: я вдова, муж мой умер;
6 и у рабы твоей было два сына; они поссорились в поле, и некому было разнять их, и поразил один другого и умертвил его.
7 И вот, восстало всё родство на рабу твою, и говорят: «отдай убийцу брата своего; мы убьём его за душу брата его, которую он погубил, и истребим даже наследника». И так они погасят остальную искру мою, чтобы не оставить мужу моему имени и потомства на лице земли.
8 И сказал царь женщине: иди спокойно домой, я дам приказание о тебе.
9 Но женщина Фекоитянка сказала царю: на мне, господин мой, царь, да будет вина и на доме отца моего, царь же и престол его неповинен.
10 И сказал царь: того, кто будет против тебя, приведи ко мне, и он более не тронет тебя.
11 Она сказала: помяни, царь, Господа, Бога твоего, чтобы не умножились мстители за кровь и не погубили сына моего. И сказал царь: жив Господь! не падёт и волос сына твоего на землю.
12 И сказала женщина: позволь рабе твоей сказать ещё слово господину моему, царю.
13 Он сказал: говори. И сказала женщина: почему ты так мыслишь против народа Божия? Царь, произнеся это слово, обвинил себя самого, потому что не возвращает изгнанника своего.
14 Мы умрём и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать; но Бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от Себя и отверженного.
15 И теперь я пришла сказать царю, господину моему, эти слова, потому что народ пугает меня; и раба твоя сказала: поговорю я с царём, не сделает ли он по слову рабы своей;
16 верно, царь выслушает и избавит рабу свою от руки людей, хотящих истребить меня вместе с сыном моим из наследия Божия.
17 И сказала раба твоя: да будет слово господина моего, царя, в утешение мне, ибо господин мой, царь, как Ангел Божий, и может выслушать и доброе и худое. И Господь, Бог твой, будет с тобою.
18 И отвечал царь и сказал женщине: не скрой от меня, о чём я спрошу тебя. И сказала женщина: говори, господин мой, царь.
19 И сказал царь: не рука ли Иоава во всём этом с тобою? И отвечала женщина и сказала: да живёт душа твоя, господин мой, царь; ни направо, ни налево нельзя уклониться от того, что сказал господин мой, царь; точно, раб твой Иоав приказал мне, и он вложил в уста рабы твоей все эти слова;
20 чтобы притчею дать делу такой вид, раб твой Иоав научил меня; но господин мой мудр, как мудр Ангел Божий, чтобы знать всё, что на земле.
21 И сказал царь Иоаву: вот, я сделал по слову твоему; пойди же, возврати отрока Авессалома.
22 Тогда Иоав пал лицом на землю и поклонился, и благословил царя и сказал: теперь знает раб твой, что обрёл благоволение пред очами твоими, господин мой, царь, так как царь сделал по слову раба своего.
23 И встал Иоав, и пошёл в Гессур, и привёл Авессалома в Иерусалим.
24 И сказал царь: пусть он возвратится в дом свой, а лица моего не видит. И пошёл Авессалом в свой дом, а лица царского не видал.
25 Не было во всём Израиле мужчины столь красивого, как Авессалом, и столько хвалимого, как он; от подошвы ног до верха головы его не было у него недостатка.
26 Когда он стриг голову свою, — а он стриг её каждый год, потому что она отягощала его, — то волоса с головы его весили двести сиклей по весу царскому.
27 И родились у Авессалома три сына и одна дочь, по имени Фамарь; она была женщина красивая.
28 И оставался Авессалом в Иерусалиме два года, а лица царского не видал.
29 И послал Авессалом за Иоавом, чтобы послать его к царю, но тот не захотел прийти к нему. Послал и в другой раз; но тот не захотел прийти.
30 И сказал Авессалом слугам своим: видите участок поля Иоава подле моего, и у него там ячмень; пойдите, выжгите его огнём. И выжгли слуги Авессалома тот участок поля огнём.
31 И встал Иоав, и пришёл к Авессалому в дом, и сказал ему: зачем слуги твои выжгли мой участок огнём?
32 И сказал Авессалом Иоаву: вот, я посылал за тобою, говоря: приди сюда, и я пошлю тебя к царю сказать: зачем я пришёл из Гессура? Лучше было бы мне оставаться там. Я хочу увидеть лицо царя. Если же я виноват, то убей меня.
33 И пошёл Иоав к царю и пересказал ему это. И позвал царь Авессалома; он пришёл к царю и пал лицом своим на землю пред царём; и поцеловал царь Авессалома.
Новой Женевской Библии
14:2 в Фекою. Фекоя — родина пророка Амоса (Ам 1:1) — располагалась приблизительно в шестнадцати километрах южнее Иерусалима.
умную женщину. См. 20:16, 22; Притч 14:1.
14:7 восстало все родство на рабу твою. Умная женщина из Фекои в своей вымышленной истории затрагивает не только тему кровной мести (ст. 11; см. 3:27; Чис 35:16−25; Втор 19:11−13; Нав 20:3), но и проблему продолжения семейной линии, обращая внимание на то, что вместе с жизнью наследника угрозе подвергается судьба всего рода. Она дает понять Давиду, что если ее сын-братоубийца будет наказан смертью, то после нее и ее мужа не останется ни имени, ни потомков. Таким образом, фекоитянка искусно подводит Давида к неизбежному выбору: либо месть за погибшего Амнона и гибель еще одного наследника, либо прощение и признание Авессалома своим преемником (о другом сыне Давида, Далуие, не известно ничего, кроме сказанного о нем в 3:3).
14:9 на мне, господин мой царь, да будет вина. Этими словами женщина либо выражает готовность принять на себя всю ответственность в случае, если заступничество царя за ее оставшегося сына будет признано незаконным, либо просит разрешения продолжать говорить (1Цар 25:24).
14:11 помяни, царь, Господа Бога твоего. По просьбе женщины Давид клянется именем Господа, что оградит ее сына от «мстителей за кровь». Как это было в случае с притчей Нафана (12:1−6), вынесенный приговор имеет непосредственное отношение к самому Давиду (ср. ст. 13: «обвинил себя самого»).
14:14 но Бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от Себя и отверженного. Букв.: «не отнимет жизнь». В прямом значении эти слова представляют собой явное искажение истины о полновластии Господа над человеческой жизнью (напр., Втор 32:39; 1Цар 2:6; ср. 2Цар 12:16). В контексте крайне эмоциональной речи говорящей с Давидом женщины такое искажение объяснимо, однако стоит лишь изменить одну букву в древнееврейском тексте этой фразы, и получается более приемлемое суждение: «Бог не отнимет жизнь у того, кто помышляет, как бы не отвергнуться от Него».
14:17 Ангел Божий. Женщина льстит Давиду, превознося его якобы сверхчеловеческое умение вершить правосудие (см. ст. 20; 19:27; 1Цар 29:9).
14:23 Гессур. См. 13:37.
14:24 а лица моего не видит. Давид разрешает Авессалому вернуться в Иерусалим, но отчуждение между отцом и сыном некоторое время сохраняется.
14:25−26 Говоря об Авессаломе, как прежде о Сауле, повествователь сообщает лишь о чертах его внешности (ср. 1Цар 9:1−2). Подробности относительно волос служат намеком не только на природное тщеславие Авессалома, но также, вполне вероятно, и на то, какая смерть его ожидает (18:9).
14:27 три сына. См. ком. к 18:18.
и одна дочь, по имени Фамарь. То обстоятельство, что Авессалом назвал дочь именем Фамарь, свидетельствует не только о его страданиях из-за бесчестия сестры, но и о безудержном желании посчитаться с обидчиком, постоянно напоминать о вине которого и было призвано имя дочери.
14:32 Если же я виноват, то убей меня. Представляется маловероятным, чтобы Авессалом действительно был склонен подвергать свою жизнь опасности. Скорее, его реплика призвана напомнить о вине Амнона и снисходительности к нему Давида.
14:33 и поцеловал царь Авессалома. В поцелуе Давида видят, как правило, «поцелуй примирения», однако в высшей степени сомнительно, что он действительно знаменовал собой полное примирение отца с сыном. Будь это примирение полным, оно бы сопровождалось выражением раскаяния — как со стороны Давида (за безнаказанность Амнона), так и Авессалома (за самовольный суд над братом), — за которым бы последовало взаимное прощение. Но ни на что подобное в тексте указаний нет. Не случайно, что скрепив поцелуем непрочный мир с отцом, Авессалом затем поцелуями же «вкрадывается в сердца Израильтян», обращая их на свою сторону, и в конце концов поднимает восстание против отца (15:5−6).