— Те 1 100 шекелей[78] серебра, которые пропали у тебя и за которые ты при мне прокляла вора, — они у меня, это я их взял.
Тогда его мать сказала:
— Да благословит Господь моего сына!
— Я посвящаю это серебро Господу за моего сына, чтобы сделать из него истукан и литого идола. Я отдаю его тебе.
— Откуда ты?
— Я левит из Вифлеема в Иудее, — ответил он. — Я ищу, где мне поселиться.
— Живи у меня и будь мне отцом[84] и священником, а я буду давать тебе 10 шекелей[85] серебра в год, одежду и пропитание.
— Теперь я знаю, что Господь благоволит ко мне, раз этот левит стал моим священником.
III. РЕЛИГИОЗНЫЙ, МОРАЛЬНЫЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ УПАДОК (Гл. 17−21)
Эта последняя часть книги Судей выглядит почти как дополнение к книге. Главы 17−21 не продолжают повествование во времени. Скорее, они помогают нам бросить мимолетный взгляд на пугающе низкое религиозное, моральное и политическое положение, до которого опустился Израиль в период правления судей. Небольшая книга Руфь также не продолжает изложение истории судей, а, в качестве контраста, помогает нам увидеть замечательный благочестивый остаток, сохранившийся в этот темный период еврейской истории.
A. Религиозные основания Михи (Гл. 17)
17:1−4 Первый рассказ повествует о религиозном упадке. Миха, из колена Ефрема, украл у своей матери тысячу сто сиклей серебра. Она, в свою очередь, прокляла вора, не подозревая о том, что им был ее собственный сын. Очевидно, он испугался последствий этого проклятия, поэтому вернул ей серебро. Тогда она сняла проклятие и благословила своего сына за то, что он вернул серебро. Теперь она могла его использовать для того, для чего оно предназначалось. Она взяла две сотни серебряных сиклей и заказала изготовление двух идолов. Один был вырезан из дерева и покрыт серебром. Другой был полностью отлит из серебра.
17:5−6 Миха поместил идолов в дом Божий вместе со своими домашними богами (терафим). Он также решил, что его семье необходимо получить священство, поэтому он изготовил ефод (одежду священника) и посвятил одного из своих сыновей должности священника. Это, конечно же, противоречило закону Божьему, запрещавшему человеку из колена Ефрема быть священником. На самом деле, вся эта процедура противоречила Закону Моисея.
17:7−13 Спустя какое-то время, левит, живущий в Вифлееме среди людей из колена Иуды, отправился в горную страну Ефрема, в поисках жилья. (Он должен был служить Иегове и получать материальную поддержку из десятины, приносимой нацией. Но так как закон не исполнялся, он был вынужден искать себе место для проживания). Миха предложил ему чин священника в своей семье. Несмотря на то, что этот человек был левит, он не был потомком Аарона и поэтому не мог служить священником. Но, как бы то ни было, Миха предложил ему жалование, пропитание, одежду, и левит согласился служить. Левит должен был обличить Миху в том, что все это противоречило порядку, установленному Богом. Вместо этого он дал свое молчаливое согласие, приняв жалование и другие дополнительные льготы, этим запечатав свои уста от провозглашения полного совета Божьего.
Слово, которым лучше всего можно описать положение дел в этой главе, это «замешательство». Украденные деньги используются для изготовления идолов, а Господа просят благословить вора (ст. 2), отдельно стоящие святыни замещают поклонение в скинии, левитов и простых людей посвящают в сан священника; а идолов используют для поклонения Иегове. И Миха полагал, что Господь его в этом всем благословит (ст. 13)! Это заблуждение произросло из сердца человека (ст. 6). Если бы в это время в Израиле соблюдался закон Божий, ничего бы из вышеперечисленного не произошло. «Есть пути, которые кажутся человеку прямыми; но конец их — путь к смерти.» (Прит. 14:12), как мы увидим из следующей главы.