— Отпусти меня в поля, подбирать оставшееся зерно за тем,[9] в чьих глазах найду расположение.
Ноеминь сказала ей:
— Иди, моя дочь.
— Господь с вами!
— Благослови тебя Господь, — откликнулись они.
— Чья та молодая женщина?
— Это та моавитянка, что вернулась из Моава с Ноеминью.
— Послушай меня, моя дочь. Не ходи подбирать на другое поле и не удаляйся отсюда. Оставайся здесь с моими служанками.
— За что ты так добр ко мне, почему ты проявляешь такую заботу о чужеземке?
— Мне рассказали обо всем, что ты сделала для своей свекрови после смерти твоего мужа: как ты оставила отца и мать и свою родину и пришла жить к народу, которого ты прежде не знала.
— Подойди сюда. Возьми хлеб и обмакивай его в уксус.
Она села рядом со жнецами, и он предложил ей жареного зерна. Она съела столько, сколько хотела, и ещё осталось.
— Даже если она будет собирать среди снопов, не обижайте её.
— Где ты собирала сегодня? Где ты работала? Пусть будет благословен тот человек, который позаботился о тебе!
Руфь рассказала своей свекрови, у кого она работала.
— Человека, у которого я сегодня работала, зовут Боаз, — сказала она.
Затем прибавила:
— Этот человек с нами в близком родстве.[13]
— Он даже сказал мне: «Оставайся с моими работниками до тех пор, пока они не закончат убирать всё мое зерно».
— Это хорошо, моя дочь, что ты будешь ходить с его служанками, потому что на чьем-нибудь другом поле тебя могли бы обидеть.
2:1−23 Во второй главе появляется последнее главное действующее лицо, Вооз, и начинается развитие основной темы — темы родственного выкупа. Рассказчик, заранее зная, что будет впереди, дает лишь тонкий намек на эти события, упоминая «близкого родственника» Вооза (ст. 1). Только после того как доброта Вооза и привлекательность Руфи сделали свое дело, Ноеминь дает ключ ко всей истории: «человек этот близок к нам; он из наших родственников» (2:20). И даже в этот момент не высказывается никакого притязания; никто не обращается к обычаю. Всему этому будет свое время, а пока Ноеминь строит планы, Руфь неприметно служит (лишь позднее она будет играть важную роль во всей этой истории), и Вооз заканчивает жатву. Бог же в Своем законе (Лев, гл. 25) уже приготовил разрешение этой истории.
2:1 родственник. Или «друг», «брат по завету». Здесь еврейский текст оставляет неясным формальный статус Вооза, но история говорит о том, что он был родственником-искупителем (Лев 25:25), несущим ответственность в основном (но не исключительно) за имущество менее удачливого родственника. Позднее (напр., 2:20; 3:9) со всей очевидностью прояснится, что Вооз является именно родственником-искупителем, но в этот момент он упоминается лишь для того, чтобы подготовить читателя к обстоятельствам, приведшим Руфь на его поле.
знатный. Это слово в древнееврейском языке может означать как военную доблесть, так и богатство. Здесь же говорится о высоком положении Вооза в обществе.
2:2 пойду я на поле. На первый взгляд, Руфь предпринимает это просто для того, чтобы обеспечить пропитание себе и Ноемини, и ее действия соответствуют обычаю, изложенному в книгах Левит (19:9−10; 23:22) и Второзаконие (24:19). Как люди бедные, они могли рассчитывать на помощь, но их ожидало нечто гораздо большее. Рассказчик намекает на это печальными словами Руфи о том, что она будет подбирать колосья «по следам того, у кого найду благоволение».
2:3 И случилось, что та часть поля... Эти слова допускают случайность происходящего, однако незримое присутствие Бога исключает всякую возможность случайного стечения обстоятельств, поскольку Его провидение не оставляет места случаю.
2:4−7 Обмен приветствиями (ст. 4) однозначно дает понять, что эти люди живут в присутствии Господа и что дальнейшее развитие событий будет зримым проявлением Божиего благословения.
2:7 буду я подбирать... позади жнецов. По праву вдовы (Втор 24:19−21) Руфь просит разрешения собирать среди снопов колосья, оставленные жнецами. Однако ответ Вооза значительно превосходит обязательные требования благотворительности, определенные законом (ст. 15).
находится. Букв.: «стоит ожидая»; это означает, что Руфь не решалась настаивать на своих правах, ожидая ответа на свою просьбу.
2:8−12 Вооз удовлетворяет просьбу и предлагает свою защиту и помощь (ст. 8:9). Руфь видит его благосклонность к ней, недостойной «чужеземке» (ст. 10). И только тогда (ст. 11:12) рассказчик полностью раскрывает действие Божиего провидения. Вооз, оказывается, уже знает, что Руфь не простая чужеземка. Она «пришла, чтоб успокоиться под ... крылами» Господа (2:12), и будет ей «полная награда» от Него (ст. 12). Преданность Руфи Богу открывает смысл Божиего искупления Израиля, который прояснится только во времена Давида и реально осуществится в великом Сыне Давида. Награда за веру выходит далеко за пределы конкретного времени и обстоятельств; в конечном итоге она открывается лишь в свете Божественного видения истории.
2:14−16 Гостеприимство Вооза превосходит предписанную законом меру (см. ком. к ст. 7).
2:14 уксус. Вероятно, это был кислый на вкус освежающий напиток.
2:17 вымолотила ... около ефы. Упоминание ефы (предположительно равна 40 литрам) указывает на большой объем выполненной работы.
2:18 то, что оставила. Т.е. то, что оставила свекрови от своего обеда (ст. 14).
2:20 не лишил милости своей. За этими необычайными событиями стоит Божия любовь завета. Благословение распространится с Вооза на Руфь, далее — на Ноеминь и, наконец, через Давида — на весь Израиль.
он из наших родственников. Букв.: «родственников-искупителей» (см. Введение: Трудности истолкования; ком. к 2:1). Закон о выкупе становится центральным моментом повествования. Согласно этому закону, ближайший кровный родственник мужского пола обладал правом и обязанностью защищать имя своей семьи и беречь ее имущество. Такое право выражалось в различных формах: 1) отмщение за смерть члена семьи (Чис 35:19−21); 2) выкуп семейного имущества, которое его непосредственный владелец вынужден был продать по бедности, чтобы уплатить долг (Лев 25:25); 3) выкуп ближайшего родственника, который по бедности вынужден был продать себя в рабство, чтобы уплатить долг (Лев 25:47−49) и 4) женитьба на вдове умершего родственника (Втор 25:5−10). Эти обязанности ложились на родственников согласно порядку очередности, установленному в Лев 25:49 (брат отца, затем его сын, затем остальные родственники); очевидно, эти обязанности можно был отклонить, не навлекая на себя осуждения (ср. 3:12; 4:1−8). Теперь ход событий определяется тем фактом, что Вооз — «из наших родственников-искупителей», на что уже намекалось в 2:1 (см. ком.). Руфь будет действовать в подчинении закону (левиратного брака), в отличие от своей прародительницы, дочери Лота, поступавшей вопреки закону (запрещающему кровосмесительную связь с отцом).
2:23 кончилась жатва ячменя и жатва пшеницы. Т.е. прошло два месяца.