Деяния 23 Деяния 23 глава

Деян 23:1−2. Однако стоило апостолу заявить синедриону, что он всею доброю совестью жил пред Богом (сравните 24:16), как первосвященник… Анания… приказал тем, которые стояли рядом с Павлом, бить его по устам. Это вполне согласуется с характером Анании, как описан он историком Флавием; первосвященник этот был грубым, нечестивым и алчным человеком.

Деян 23:3−5. Самообладание изменило Павлу: как может первосвященник, который должен судить по закону всякого, кто подозревается в нарушении его, сам поступать явно вопреки закону? (Согласно еврейскому закону человек, чья вина не доказана, — невинен.) Со стеной, выкрашенной белой краской, апостол сравнивает Ананию потому, что тот лишь внешне выглядел праведным и чистым. Многих удивляет фраза Павла: я не знал, братия, что он первосвященник; но, в сущности ничего удивительного в ней нет.

Вероятно, в эти минуты синедрион являл собой большую группу беспорядочно толпившихся людей, в которой нелегко было распознать первосвященника, тем более что по одежде его можно было узнать лишь во время служения в храме. Кроме того, вполне вероятно, что лично Павел не знал первосвященника (так как долгое время никак не был связан с синедрионом, и к тому же первосвященники часто сменялись в те годы римской властью; Таблицу семьи Анна в толковании на Деян 4:5−6). Так или иначе, Павел заверил синедрион в своем уважении к самой позиции первосвященника, учрежденной Богом, сославшись на сказанное в Исх 22:28.

Деян 23:6−9. Оценив возникшую обстановку, апостол понял, что беспристрастный суд в ней невозможен. И тогда он мудро и стремительно меняет «тактику», делая ставку на раскол своих противников. Фарисеи, хоть и далекие от христианского учения, были, тем не менее, ближе апостолу (вышедшему из их среды) в его мировоззрении — по сравнению с саддукеями, не признававшими воскресения, ни Ангела, ни духа.

И вот, аппелируя к фарисеям, Павел заявляет, что его, фарисея, сына фарисея… судят… за чаяние воскресения мертвых, т. е. за надежду на него (24:15; 26:6−7; 28:20). Умно рассчитанный ход возымел успех, так как возник и с каждой минутой разгорался все более спор между фарисеями, выступившими в защиту Павла, и саддукеями.

Деян 23:10. Но как раздор увеличился, то Павел оказался среди своих соплеменников в большей опасности, чем в римской тюрьме. А потому тысяченачальник… повелел воинам увести его назад в крепость.

е. Павлу грозит опасность (23:11−32)

Деян 23:11. Значение этого явления Господа Павлу — не только в утешении и ободрении, которые он получил (сравните 18:9−10), но и в подтверждении правильности Павлова решения идти в Рим. Евангелие Иисуса Христа должно было пройти путь (в буквальном смысле слова) от Иерусалима до Рима, проделав его посредством апостола Павла. Это явление ему Иисуса Христа было четвертым по счету (9:4−6; 16:9; 18:9−10).

Деян 23:12−13. Между тем ненависть к Павлу со стороны иудеев была так велика, что уже на следующий день сорок из них, особенно фанатично настроенных, заклялись (здесь греческое слово, показывающее, что они призвали на свою голову проклятие — да поразит оно их в случае невыполнения ими задуманного) не есть и не пить, доколе не убьют Павла (сравните с намерением убить его в 21:31). Можно предположить, что позднее эти люди были освобождены от заклятия законниками — в виду целой серии драматических событий, изменивших обстоятельства Павла.

Деян 23:14−15. Готовность первосвященников и старейшин принять соучастие в заговоре выдает как отсутствие у них законных оснований для осуждения Павла, так и их личную безнравственность. Фанатизм упомянутых «сорока» явствует из того, что они готовы были погибнуть сами (и какая-то часть их безусловно погибла бы от руки римлян при попытке осуществить свой план) — лишь бы убить апостола.

Деян 23:16−22. Неназванный по имени племянник Павла, услышав каким-то образом о сем умысле, пришел в крепость и сообщил о нем Павлу, а затем и тысяченачальнику Клавдию Лисию. Несколько вопросов, на которые ответов нет, возникают в этой связи. Был ли сын сестры Павловой христианином? Каким образом узнал он о заговоре? Жила ли сестра Павла в Иерусалиме? И если у апостола были в этом городе родственники, то почему он не остановился у них? Выслушав сообщение юноши, тысяченачальник отпустил его, попросив никому не говорить о том, что поставил его в известность об этом заговоре.

Деян 23:23−24. Лисий решил удалить Павла из этого опасного места. И принял все меры для безопасности его бегства. Выйти из Иерусалима апостол должен был в сопровождении двух сотников и четырехсот семидесяти пеших и конных воинов — под покровом темноты в 9 часов вечера). Кесария, куда они направлялись, не знала столь частых и буйных волнений, как Иерусалим. В третий раз покидал апостол город втайне, ночью (сравните с бегством из Дамаска в 9:25 и из Фессалоник в 17:10).

Деян 23:25−30. Это было в обычаях того времени — отправляя узника к более высокому начальству, посылать с ним сопроводительное письмо с изложением сути дела. Так поступил и Клавдий Лисий. В письме он несколько погрешил против истины, сказав, что отнял Павла у иудеев, узнав, что он Римский гражданин (стих 27); про это он узнал от своего подчиненного после того, как распорядился бичевать Павла (о чем в письме предусмотрительно умолчал; 22:25, 29). Значение письма Лисия Феликсу в том, что римский тысяченачальник объявляет в нем о невиновности Павла (23:29). Сравните с подобными же заявлениями Галлиона (18:14−15), чиновника городского управления в Ефесе (19:40), фарисеев (23:9), Феста (25:25) и Ирода Агриппы (26:31−32).

Деян 23:31−32. Расстояние от Иерусалима до Антипатриды составляло более 50 км. Особенно опасным (благоприятным для устройства засады) был участок пути от Иерусалима до Лидды (современный Лод; сравните 9:32−43), протяженностью 10−12 км. Судя по тому, что вооруженный отряд уже на другой день достиг Антипатриды, шли они с большой поспешностью (ради безопасности Павла). От Антипатриды до Кесарии оставалось примерно 40 км относительно безопасного пути, так что большая часть солдат возвратилась в свои казармы, в крепость Антония, предоставив семидесяти конным воинам довести апостола до резиденции правителя Феликса.

3. ЗАТОЧЕНИЕ ПАВЛА В КЕСАРИИ (23:33 — 26:32)

а. Павел защищает себя перед Феликсом (23:33 — 24:27)

Деян 23:33−35. Когда конники привели Павла… в Кесарию, то правитель подверг его предварительному допросу. Речь идет о Феликсе, прокураторе Иудеи в 52−58 гг. Он — один из трех римских прокураторов, упоминаемых в Новом Завете. Другие — это Понтий Пилат (26:36) и Порций Фест (58−62 гг.). Феликс был женат на Друзилле (24:24), сестре Ирода Агриппы II, того царя Агриппы, о котором читаем в 25:13 — 26:32. (Таблицу семейства Иродов в толковании на Лк 1:5.) Узнав, что Павел из Киликии, Феликс решил выслушать его, но в присутствии его обвинителей.

Очевидно, любое дело могло разбираться либо в провинции, из которой был обвиняемый, либо в той провинции, где он совершил предполагаемое преступление. Так что для Феликса ответ Павла на вопрос, из какой он области, имел существенное значение. Киликия в то время провинцией не была, но подчинялась в административном отношении римскому наместнику в Сирии, по сравнению с которым Феликс являлся чиновником рангом пониже, управлявшим лишь частью подчиненной тому территории.

И ему не пристало беспокоить наместника по столь незначительному поводу. Не хотел Феликс навлекать на себя и гнев иудеев, понуждая их отправиться в далекий Тарс — для разбора дела Павла там. Так что вынесенное им решение было единственным для него разумным — самому разобраться с этим делом, подождав, когда явятся… обвинители Павла (сравните 23:30).