Иеремия 4 Иеремия 4 глава

Иер 4:1−2. В начале 4-ой главы — как бы продолжение «диалога», которым завершается предыдущая глава. Иегова готов принять и простить блудных детей Своих, Израиля, но — при условии искреннего покаяния с его стороны, если он безоговорочно, не прибегая к обману и утайке, «удалит» мерзости свои (т. е. идолов и все с ними связанное) от лица Господа. Тем более, что обмануть Иегову все равно невозможно! Только тогда не придется народу скитаться по чужим землям, т. е. жить в них изгнанником.

Признаком истинного покаяния израильтян стало бы благоговейное употребление ими имени Господа — в подтверждение того, что говорят правду и стремятся к истине и справедливости (стих 2): как то, что живет Господь, утверждаю я то-то и то-то, имеется здесь в виду (сравните со сказанным в 5:2). По-разному понимается окончание стиха 2. Либо, в развитие мысли, с которой начинается глава, тут подразумевается, что искренне хвалящиеся Господом израильтяне (иудеи) будут благословляться… Им, либо, что и другие народы, в результате истинного прославления Иеговы евреями, обратятся к Нему.

Иер 4:3−4. В этих стихах пророк прибегает к двум метафорам для иллюстрации одной, крайне важной для него, мысли. Как землепашец не засевает новые нивы (первая метафора), не распахав их предварительно и не удалив из земли корни сорных растений («тернов»), так и «сеять» новые идеи (и вытекающие из них порядки и правила жизни — по всей видимости, подразумевались религиозные реформы царя Иосии) бессмысленно в человеческих сердцах, не очищенных искренним раскаянием от укоренившихся в них порочных представлений и наклонностей.

Вторая метафора основана на еврейской практике обрезания «крайней плоти». Оно, как известно, служило знаком завета, который Бог заключил с Израилем (Быт 17:9−14). Обрезание сердца (из которого исходит все зло, присущее человеку; Быт 8:21; Мк 7:21) символизирует у Иеремии (как, впрочем, и в древние времена, у законодателя Моисея; Втор 10:16; 30:6) очищение сердца перед Богом; Иеремия, однако, подчеркивает, что Господь есть Бог, «проникающий в сердца и испытывающий внутренности» (Иер 17:10).

Для него смысл религии как воссоединения человека с Богом переключается на изменение внутренней его жизни, и здесь — шаг к границе Ветхого Завета, предельное приближение к Новому Завету. сравните с Рим 2:28−29. Если мужи Иуды и жители Иерусалима не снимут крайнюю плоть с сердца своего, гнев Бога воспылает неугасимо… как огонь, предостерегает пророк.

1) Предупреждение о грядущем суде (4:5−31).

Иер 4:5−9. Вкратце о суде, ожидающем Иудею, читаем в главе 1. Здесь пророк разворачивает картину его в устрашающих подробностях. От лица Божьего он возвещает его, от Его имени велит «объявить» в Иудее о приближении врагов с севера. Трубите в трубы, сзывайте иудеев из сел и не обнесенных стенами городков в укрепленные города, лучше всего да бегут они к Сиону (в Иерусалим). Выставьте знамя (стих 6); подразумевается знак, который указывал бы беглецам путь к столице.

Льву, истребителю народов (стих 7), уподоблена армия Навуходоносора. Ярость гнева Господня не отвратится от вас (стих 8); на «отвращение» его, вероятно, уповали в дни благочестивого царя Иосии иудеи (сравните с 2:35; толкование на этот стих). Иеремия предупреждает, что земля Иудеи станет пустынею, что разоренные города ее останутся без жителей (их уведут в землю вавилонскую). Препояшьтесь же вретищем — в знак скорби, плачьте и рыдайте! Так будет в тот день, говорит Господь: замрет от ужаса сердце у царя, у его сановников и у священников. А люди, которые полагали себя пророками и усыпляли сограждан ложными утешениями, изумятся.

Иер 4:10. Пророк и сам пугается своих слов. Но не может противиться внутреннему голосу, звучащему в нем, в «утробе» его, во глубине его сердца, заставляя его страдать (стих 19). Стих 10 — один из самых трудных в книге для толкования. Не допускает ли пророк и в самом деле мысль, что Господь лишь обольщал народ сей перспективой мира? Такое «прочтение» стиха, конечно, не может быть принято, ибо не согласуется с абсолютно безгрешной природой Бога (Чис 23:19). Но что же имел здесь в виду Иеремия?

Некоторые толкователи полагают, что он выражал недоумение тем, что Бог попускал лжепророкам вводить народ в заблуждение обманными предсказаниями (3Цар 22:20−22). Но вот предположение, которое представляется наиболее близким к истине. В 4Цар 22:18−20 читаем о предсказании пророчицы Олдамы, согласно которому Иудее не будут угрожать никакие бедствия при жизни царя Иосии. Между тем, бедствие, предстающее тут перед внутренним взором Иеремии, видится ему настолько близким (вспомним о «стертости» временных границ в видениях пророков!), что он не в силах разрешить кажущееся противоречие.

Иер 4:11−12. Иеремия возвращается к теме грядущего суда, «заявленной» в стихе 5 и далее и прерванной для выражения скорбного сетования в стихе 10. Вторжение врагов пророк сравнивает с буйством жгучего ветра пустыни, прямо несущегося на «дочь народа Божьего», т. е. на Иудею. Ветры воздействуют на все живое в Палестине.

Освежающие бризы, веющие от Средиземного моря, помогали земледельцам веять хлеб, очищая его от плевел (окончание стих 11), и приносили живительную росу в летнее время. Не то горячий восточный ветер (сирокко), наметающий от пустыни, от которого не ждали ничего, кроме неприятностей. В стихе 12 грядущее нашествие представляется в образе ветра, еще более сильного чем сирокко. Этот «ветер» придет к Иегове (в значении: «придет по Его команде»).

Иер 4:13−14. Вот, видит пророк, множество халдеев движется с севера, подобно тучам, стремительно несущиеся колесницы их — как вихрь, а кони — быстрее орлов (сравните с изображением наступающей армии халдеев у пророка Аввакума; Авв 1:6 и далее). Однако избавление еще возможно, восклицает Иеремия; оно возможно лишь ценой искреннего покаяния (стих 14).

Иер 4:15−18. О приближении вавилонского воинства весть придет из Дана, последнего еврейского города на северной границе Палестины. Прежде всего она достигнет горы Ефремовой (точнее, гор Ефремовых, высившихся на 50−60 км севернее Иерусалима). Собственно, главной целью халдеев был Египет, но путь туда они выбрали самый опасный для Иудеи — через упомянутые горы, откуда лежала прямая дорога на Иерусалим. Бедствие от халдеев грядет на все народы Палестины (отсюда это Объявите народам; стих 16).

Осаждающие, которые оглашают… криками своими… города; при более точном прочтении еврейского текста возникает картина охоты: криками охотники выгоняют из их берлог зверей; так и иудеи побегут из городов своих, но враги будут ловить их на пути бегства. В этой связи «сторожа» в стихе 17 правильнее читать как «стерегущие», или «подстерегающие» (чтобы схватить); враги изображаются как обступившие для этого «поле» кругом. Повторяется причина, по которой эта злая участь постигнет народ Иудеи (окончание стиха 17 и стих 18).

Иер 4:19−22. Внутренний голос преследует пророка, внутреннее виденье им страшных картин и слышанье звуков битвы тяжело волнуют его, не дают ему молчать (толкование на стих 10). Долго ли все это будет видеться и слышаться ему? (стих 21) Шатры и палатки (стих 20) — метафора городов и домов. В стихе 22 устами пророка говорит Сам Господь, оплакивающий неразумие детей Своих, «умных» лишь на то, чтобы делать зло.

Иер 4:23−28. Близкое бедствие, которое постигнет Иудею, рисуется Иеремией как некая космическая катастрофа. Перед нами предстает картина, как бы предшествующая акту творения. Некоторые выражения, употребляемые пророком, перекликаются с теми, в которых в книге Бытие изображается хаотическое состояние земли до начала творения. Все это, конечно, поэтическая гипербола.

Горы… дрожат… холмы колеблются — иносказание гнева Божьего, грядущего на Иудею. Единственным утешением служит Иеремии мысль о сохранении остатка; Ибо так сказал ему Господь: совершенного истребления Он не допустит (стих 27). И все-таки земля… восплачет о том, что произойдет с ней, потому что того, что Господь определил ей в наказание, Он не отменит.

Иер 4:29−31. Продолжение описания катастрофы (стих 29). Стих 30 имеет как буквальный, так и переносный смысл. Очевидно, иерусалимлянки (какая-то часть их) попытаются предстать перед халдеями «во всеоружии», чтобы с выгодой для себя соблазнять их воинов. (Восточные женщины имели обыкновение «обрисовывать» черной краской (сурьмою) глаза, «удлиняя» их.) Более, однако, смысл здесь переносный. Обольстительные приемы блудницы — это, скорее, образ военных и дипломатических хитростей, к которым иудеи часто прибегали, и иногда — небезуспешно.

Но на этот раз, предрекает пророк, твои любовники (потенциальные союзники) презрели (презреют; тут так называемое пророческое прошедшее) тебя, ибо они ищут души твоей (т. е. завоеватели-халдеи, идущие с севера, с которыми прежде у Иудеи бывали «терпимые» отношения, на этот раз полны решимости покончить с ней как с самостоятельным государством). Пророку слышатся отчаянные вопли и жалобные стоны дочери Сиона (жителей Иерусалима), которые он уподобляет воплям и стонам женщины… рождающей в первый раз. Ибо иерусалимляне сознают, что нет им спасения от убийц их.