Да Галатаў 2 глава

Затым, праз чатырнаццаць гадоў я зноў пайшоў у Ерузалем з Барнабам, узяўшы з сабою і Ціта.

 

Потом, спустя четырнадцать лет, я вновь направился в Иерусалим, на этот раз вместе с Варнавой, и взял с собой Тита.

А прыйшоў я пад уплывам аб’яўлення і прадставіў ім Евангелле, якое прапаведую язычнікам; асобна для тых, хто мае пашану, каб не аказалася, што я бягу ці бегаў дарэмна.

 

Я пошёл, получив на это откровение, и в личной встрече с признанными лидерами разъяснил им Добрую Весть, которую я проповедую среди язычников. Я сделал это, так как беспокоился о том, не напрасно ли я трудился прежде и тружусь сейчас.

Але нават Ціт, што быў са мною, які быў грэкам, не быў змушаны да абразання.

 

Однако они не стали принуждать моего спутника Тита, нееврея, проходить обряд обрезания.

Фальшывым жа братам, якія закраліся, каб парушыць нашую свабоду, якую маем у Езусе Хрысце, і каб мы трапілі зноў у няволю,

 

По сути, этот вопрос был поднят только потому, что прокрались некоторые люди, притворившиеся братьями, которые тайком решили подсмотреть за той свободой, которую мы имеем в Мессии Иисусе, чтобы поработить нас.

мы не саступілі і не паддаліся ні на хвіліну, каб праўда Евангелля захавалася ў вас.

 

Мы же ни на минуту не поддались им, чтобы сохранить для вас истину Доброй Вести.

Тыя, хто мае пашану, — а кім калісьці былі, мяне не цікавіць, бо не зважае Бог на аблічча чалавека, — дык тыя, што маюць пашану, мне не пярэчылі.

 

Кроме того, те кто считались признанными руководителями, не стали ничего дополнять к сказанному мною, а кем они были, не имеет для меня никакого значения, так как Бог не судит по внешнему виду.

Але наадварот, убачыўшы, што мне даручана абвяшчэнне Евангелля сярод неабрэзаных, як Пятру — сярод абрэзаных

 

Напротив, они увидели, что мне вверена Добрая Весть, предназначенная для необрезанных, подобно тому, как Петру — для обрезанных;

(бо той, хто дапамагаў Пятру ў апостальстве абрэзаных, дапамагаў і мне сярод язычнікаў),

 

поскольку Тот, Кто действует через Петра, сделав его посланником для обрезанных, действовал и во мне, сделав меня посланником для язычников.

і калі Якуб, Кефас і Ян, якіх лічаць стаўпамі, даведаліся пра дадзеную мне ласку, яны падалі мне і Барнабе правіцу на знак супольнасці, каб нам ісці да язычнікаў, а ім — да абрэзаных,

 

Поэтому, осознав, какое благоволение было мне оказано, Иаков, Петр и Иоанн, признанные столпы общины, протянули мне и Варнаве руку дружбы, чтобы мы шли к язычникам, а они — к обрезанным.

каб толькі мы помнілі пра ўбогіх, і менавіта гэта я старанна рабіў.

 

Единственная их просьба заключалась в том, чтобы мы не забывали о бедных — именно это я и старался всегда исполнять, не жалея усилий.

Калі Кефас прыбыў у Антыёхію, дык я адкрыта выказаў яму сваю нязгоду, таму што ён заслугоўваў дакору.

 

Далее, когда Петр пришёл в Антиохию, я открыто противостал ему, потому что он, безусловно, был неправ.

Бо перш, чым некаторыя прыбылі ад Якуба, ён еў разам з язычнікамі. Калі ж тыя з’явіліся, пачаў аддаляцца і адасабляцца, баючыся абрэзаных.

 

Так как до прибытия некоторых людей из общины, возглавляемой Иаковом, он ел вместе с братьями из язычников; но когда они пришли, он отстранился и отделился от них, потому что опасался фракции, поддерживавшей обрезание верующих язычников.

І крывадушнічалі разам з ім таксама іншыя юдэі, так што нават Барнабу звяла іхняя крывадушнасць.

 

Остальные же верующие евреи стали лицемерить вместе с ним, так что даже Варнава был увлечён их лицемерием.

Але, убачыўшы, што яны збочылі са шляху евангельскай праўды, я сказаў Кефасу перад усімі: «Калі ты, будучы юдэем, жывеш па-язычніцку, а не па-юдэйску, то чаму прымушаеш язычнікаў жыць па-юдэйску?»

 

Когда же я увидел, что они не идут прямым путём в соответствии с истиной Доброй Вести, я сказал Петру в присутствии всех остальных: "Если ты, будучи евреем, живёшь не как еврей, а как язычник, зачем ты вынуждаешь язычников жить, как евреи?"

Мы па прыродзе юдэі, а не грэшнікі сярод язычнікаў.

 

Мы евреи по рождению, а не так называемые 'язычники-грешники';

Ведаючы, што чалавек апраўдваецца не дзякуючы захаванню Закону, а толькі праз веру ў Езуса Хрыста, мы паверылі ў Хрыста Езуса, каб апраўдацца праз веру ў Хрыста, а не праз захаванне Закону; бо праз Закон не апраўдаецца ніякае цела.

 

при этом мы узнали, что человек признаётся Богом праведником не на основании своего законнического соблюдения предписаний Пятикнижия, но через доверие и верность Мессии Иисусу. Потому мы также поверили Мессии Иисусу и стали верными ему, чтобы нас провозгласили праведными на основании доверия и верности Мессии, а не на основании нашего законнического соблюдения предписаний Пятикнижия. Поскольку на основании законнического соблюдения предписаний Пятикнижия ни один человек не будет провозглашён праведным.

Калі ж мы, шукаючы апраўдання ў Хрысце, самі аказаліся грэшнымі, ці ж Хрыстус — слуга граху? Канешне, не!

 

Если же, стремясь к тому, чтобы Бог признал нас праведниками через наш союз с Мессией, мы сами, фактически, оказались грешниками, неужели, в таком случае, Мессия — пособник и соучастник греха? Да запретят Небеса!

Бо калі я адбудоўваю зноў тое, што раней зруйнаваў, то сябе раблю злачынцам.

 

По сути, если я вновь созидаю законническое порабощение, которое разрушил, я, фактически, делаю самого себя преступником.

Праз Закон я памёр для Закону, каб жыць дзеля Бога. Я ўкрыжаваны разам з Хрыстом.

 

Поскольку, позволив Пятикнижию самому говорить за себя, я умер для её традиционного, законнического, ошибочного толкования, чтобы жить в прямых отношениях с Богом.

І ўжо не я жыву, а жыве ўва мне Хрыстус. А што цяпер жыву ў целе, то жыву вераю ў Сына Божага, які палюбіў мяне і аддаў сябе за мяне.

 

Когда Мессию казнили на стойке, как преступника, меня также казнили. Потому во мне уже не живёт моё тщеславное эго, но живёт Мессия, и живя теперь в теле, я живу тем же доверием и той же верностью [Богу], которыми обладал Сын Божий, любивший меня и отдавший за меня себя самого.

Не адкідаю ласкі Божай. А калі апраўданне дасягаецца праз Закон, то Хрыстус памёр дарэмна.

 

Я не отвергаю милостивый дар Бога; ведь если праведность достигается законничеством, тогда смерть Мессии была бессмысленной.