Евреям 12 Евреям 12 глава

Бегите, спасая свою жизнь
(Евреям 12:1−3)

Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия. Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими (Евр 12:1−3).

В эффективном обучении используются фигуры речи, и мы находим многие из них в Библии, особенно метафоры и сравнения. В Новом Завете жизнь христиан неоднократно сравнивается с повседневными вещами, событиями или практиками.

Несколько раз, например, жизнь христиан сравнивается с военным делом. Павел советует нам терпеть трудности, «как добрый воин Иисуса Христа» (2Тим 2:3), и «облечься во всеоружие Божие» (Еф 6:11). Павел также использует состязания по борьбе как сравнение: «Бьюсь не так, чтобы только бить воздух» (1Кор 9:26; см. также 2Тим 4:7). Христианин часто называется рабом Иисуса Христа. Павел часто называет себя рабом Христа и в некоторых посланиях представляется прежде всего рабом (Рим 1:1; Флп 1:1; Титу 1:1). Иисус говорил о Своих последователях как о свете и соли мира (Мф 5:13−16). Петр называет христиан младенцами и живыми камнями (1Пет 2:2, 5).

Павлу особенно нравилось сравнение с легкоатлетическими забегами. Он использует такие фразы, как: «бегущие на ристалище» (1Кор 9:24), «вы шли хорошо» (Гал 5:7) и «я не тщетно подвизался» (Флп 2:16). Это сравнение использует также автор Послания к евреям (12:1−3).

В этих нескольких стихах мы видим разные аспекты забега, которые сравниваются с преданной жизнью во Христе: сам факт, ободрение бежать, препятствия для бега, Пример для подражания, финиш или цель гонки и окончательное увещевание.

Факт забега

Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще (Евр 12:1).

Ключевая фраза этого отрывка — с терпением будем проходить предлежащее нам поприще. В Послании к евреям, как и во многих местах Нового Завета, «будем» может относиться к верующим, к неверующим или к обеим группам. Из вежливости и заботы автор часто отождествляет себя с теми, для кого он пишет, независимо от того, являются они собратьями-христианами или нет.

В Евр 4:1, 14, 16, например, я думаю, он обращается к неверующим. Подобным же образом, Евр 6:1 говорит о неверующих, идущих к зрелости спасения. В Евр 10:23−24 речь может идти одновременно и о верующих, и о неверующих.

В Евр 12:1, я полагаю, «будем» может использоваться по отношению к иудеям, которые исповедали Христа, но еще не прошли всего пути до полной веры. Они еще не включились в христианскую гонку, которая начинается со спасения — и к которому автор сейчас призывает их. А вот излагаемые им истины относятся в первую очередь к христианам, которые уже бегут.

Автор говорит: «Если ты — не христианин, включайся в гонку, потому что ты должен участвовать в ней, если хочешь победить. Если же ты — христианин, беги с терпением; не сдавайся».

К сожалению, многие люди даже не участвуют в гонке и многих христиан с трудом можно было бы описать как бегущих вообще. Некоторые бегут трусцой, некоторые просто медленно идут, а некоторые сидят или вообще лежат. Однако библейский стандарт святой жизни — забег, гонка, а не утренняя прогулка. Поприще — это греческое agon, от которого происходит слово «агония». Гонка — не пассивное роскошествование. Она требует многого, иногда изматывает и подвергает страданиям. Для нее нужна предельная дисциплина, решимость и упорство.

Бог предупреждал Израиль: «Горе беспечным на Сионе и надеющимся на гору Самарийскую» (Ам 6:1). Божий народ не должен лежать на постелях в расслабленности. Мы должны включиться в гонку, которая полна усилий и длительна. В Божьей армии никогда не звучит команда «Вольно!». Стоять смирно или идти назад значит не получить награды. Еще хуже стоять и никогда ни в чем не участвовать, потому что так мы теряем всё — даже вечные небеса.

Терпение (hupomonē) — это упорная решимость продолжать движение, то есть продолжать, даже когда всё в вас хочет остановиться или сдаться. Я до сих пор помню те изматывающие муки, которые мне пришлось пережить в старшей школе, когда я впервые бежал 800 метров. Я привык к стометровке, которая требует большей скорости, но заканчивается быстро. Так что я начал хорошо. Фактически, я был первым первые 100 метров или около того. Но потом я ослабел и почувствовал себя почти умирающим. Ноги у меня дрожали, в груди было тяжело, во рту пересохло, и я упал на финишной линии. Так многие люди проживают жизнь христианина. Они начинают быстро, но по мере того, как гонка продолжается, замедляют бег, сдаются или просто падают. Христианская гонка — это марафон, долгая дистанция, а не спринт. В церкви всегда было много христиан-спринтеров, но Господу нужны те, кто «выдержит дистанцию». Будет много препятствий, будут слабость и усталость, но мы должны терпеть, если хотим выиграть. Для Бога важно упорство.

Многие из еврейских христиан, к которым было обращено послание, начали хорошо. Они видели знамения и чудеса и были в восторге от своей новой жизни (Евр 2:4). Но потом новизна притупилась, возникли проблемы и они начали терять свой энтузиазм и уверенность. Они стали оглядываться назад, на старые пути иудаизма, а также смотреть вокруг и вперед — на гонения и страдания. И они начали слабеть и колебаться.

Павел знал нескольких христиан в таком же положении и писал им: «Вам быть неукоризненными и чистыми, чадами Божиими непорочными среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире» (Флп 2:15) — и: «Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного» (1Кор 9:24−25).

Ничто не имеет меньше смысла, чем участвовать в гонке, когда у вас нет желания победить. Однако я считаю, что именно недостаток желания — основная проблема многих христиан. Они удовлетворяются просто тем, что спасены, и просто ждут, когда попадут на небеса. Но в гонке, или на войне, или в христианской жизни недостаток желания победить неприемлем.

Павел верил в этот принцип и обладал решимостью hupomonē. Он не гнался за комфортом, деньгами, великой ученостью, популярностью, уважением, положением, похотью плоти или чем бы то ни было, кроме Божьей воли. «И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1Кор 9:26−27). Вот что такое христианская верность.

Забег в христианской жизни, конечно, отличается от спортивной гонки в двух важных моментах. Во-первых, мы не должны соревноваться с другими христианами, пытаясь превзойти друг друга в праведности, в признании или в достижениях. Наша гонка — не гонка дел, а гонка веры. Однако мы не соревнуемся друг с другом даже в вере. Мы соревнуемся верой, но не друг с другом. Наше соревнование — против сатаны, против его мирской системы и против нашей собственной греховности, которая часто называется плотью в Новом Завете. Во-вторых, наша сила — не в нас самих, а в Святом Духе; в противном случае мы бы не смогли выдержать. Когда мы бежим силой Божьего Духа, мы бежим успешно.

Ободрение в гонке

Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей… (Евр 12:1а).

Все мы — создания, требующие мотивации. Нам нужна причина, чтобы делать что-либо, и нам нужно ободрение, когда мы делаем это. Одной из величайших мотиваций и ободрений для неверующих иудеев, как и для христиан, были все эти великие верующие прошлого, герои, которые жили жизнью веры. Облако свидетелей — это все те преданные святые, только что упомянутые в главе 11. Мы должны бежать гонку веры, как делали они, — всегда веря, никогда не сдаваясь, какими бы ни были опасности, или трудности, или цена.

Они знали, как вести гонку веры. Они выступали против фараона, оставляли удовольствия и преимущества его двора, переходили через Чермное море, криком сокрушали стены Иерихона, покоряли царства, заграждали уста львов, угашали силу огня, получали назад мертвых в результате воскресения, были пытаемы, подвергались насмешкам, бичеваниям, тюремным заключениям, были перепиливаемы надвое, скитались в кожах животных, подвергались гонениям — всё ради веры.

И теперь автор говорит: «Вы должны бежать, как делали они. Это получится, лишь если вы будете бежать, как они — в вере. Они бежали, и бежали, и бежали, а у них было меньше света для гонки, чем есть у вас. Однако они одержали победу, каждый из них».

Я не думаю, что такое облако свидетелей вокруг нас стоит на галереях небес, глядя, как мы справляемся. Мысль здесь не в том, что мы должны быть верными, чтобы не разочаровать их, или что мы должны произвести на них впечатление, как спортивная команда старается произвести впечатление на поклонников на стадионе. Они — свидетели перед Богом, а не наши. Они — пример, а не наблюдатели. Они доказали своим свидетельством, что жизнь веры — единственная жизнь, которой стоит жить.

Галерея таких великих людей, смотрящих на нас сверху, не мотивировала бы, а парализовала нас. И мы не призваны удовлетворить их. Не они смотрят на нас. Мы должны смотреть на них. Ничто не ободряет лучше, чем успешный пример кого-то, кто сделал это раньше. Видя, что Бог был с ними, мы вдохновляемся на веру в то, что Он будет и с нами. Тот же Самый Бог, Который был их Богом, — наш Бог. Их Бог вчера — это и наш Бог сегодня и завтра. Он не ослабел, не утратил интереса к Своему народу. Его любовь и забота не стала меньше. Мы можем бежать так же хорошо, как они. Речь идет не о том, каковы мы в сравнении с ними, а каков наш Бог с сравнении с их Богом. Так как у нас один и тот же Бог, Он может сделать то же самое и через нас, если мы будем верить в Него.

Препятствия, которые мешают нам

…Свергнем с себя всякое бремя… (Евр 12:1б).

Одна из самых больших проблем в гонке — вес. Несколько лет назад недавний чемпион Олимпийских игр, получивший золотую медаль за стометровку, приехал в нашу страну для участия в соревнованиях. Его считали быстрейшим в мире человеком. Но когда он пробежал подготовительную гонку, он даже не попал в число участников соревнований. В интервью после этого он сказал, что причина была проста. Лишний вес. Он слишком мало тренировался и слишком много ел. Он поправился совсем ненамного, но этого было достаточно, чтобы помешать ему победить — и даже попасть в число участников соревнований! Из-за нескольких лишних килограммов он больше не был победителем. Так что в гонке он даже не участвовал.

Бремя (onkos) — это просто объем или масса чего-либо. Бремя необязательно плохо само по себе. Часто оно совершенно невинно и безвредно. Но оно довлеет над нами, отвлекает наше внимание, подтачивает нашу энергию, ослабляет наш энтузиазм по отношению к Божьим вещам. Мы не можем победить, если носим с собой избыточный вес. Когда мы спрашиваем о конкретной привычке или условии: «Что в этом плохого?» — ответ часто таков: «Да ничего плохого самого по себе». Ведь проблема не в том, что такое вес, а в том, что он делает. Он мешает нам хорошо бежать, следовательно — победить.

В большинстве видов спорта, где имеют значение скорость и упорство, взвешивание спортсмена — ежедневная рутина. Это один из самых простых, но самых надежных способов проверить, в форме ли ты. Когда спортсмен превышает свою норму веса, он больше упражняется и садится на диету, пока не похудеет до нормы — или же он оказывается на скамье запасных или покидает команду.

Слишком много одежды тоже может быть препятствием. Изысканная униформа хороша для парадов. В костюме можно согреться. Но когда дело доходит до гонки, чем меньше одежды, тем лучше — в рамках приличия. Когда мы начинаем больше беспокоиться о внешнем, чем о духовной реальности и жизненной силе, это серьезно мешает нашей работе и свидетельству в пользу Иисуса Христа.

Мы не знаем точно, что автор имел в виду, когда говорил о духовном бремени, и комментаторы строят разнообразные догадки. Судя по общему контексту послания, я полагаю, основным бременем адресатов было иудейское законничество, приверженность старым религиозным путям. Большинство из этих путей не были неправильны сами по себе. Некоторые из них были предписаны Богом на время ветхого завета. Но ни один из них не имел ценности теперь, и, фактически, они превратились в препятствия. Они высасывали энергию и сосредоточенность из христианского образа жизни. Храм с его церемониями и обрядами был прекрасен и привлекателен. И все правила, повеления и запреты иудаизма были приятны для плоти. Они делали легким контроль над религиозной жизнью. Но всё это было бременем, а кое-что — очень тяжелым бременем — как ядро на цепи для духовной жизни в вере. Эти иудейские верующие или будущие верующие не могли бежать христианскую гонку со всем этим неподобающим багажом.

Галатийская церковь сталкивалась с похожей проблемой. Павел говорит галатам: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня. Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер» (Гал 2:19−21). И продолжает: «О, несмысленные Галаты! кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый? Сие только хочу знать от вас: через дела ли закона вы получили Духа или через наставление в вере? Так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?» (Гал 3:1−3). Чтобы еще больше подчеркнуть суть, Павел говорит: «Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?» (Гал 4:9). «После того как вы начали христианскую гонку, — говорит он, — зачем вы вернулись ко всем этим ушедшим в прошлое бременам?»

Другим типом препятствия могут быть собратья-христиане. Мы должны быть осторожны, когда обвиняем других за недостатки. Но многие христиане не только не бегут сами, но мешают бежать другим. Они, фигурально выражаясь, «сидят на пути», и те, кто бежит, вынуждены обходить их. Часто труженики церкви должны перепрыгивать или обходить тех, кто не трудится. Не только дьявол создает препятствия на пути. Иногда мы делаем его дело за него.

Свергнем с себя… запинающий нас грех (Евр 12:1в).

Еще более существенное препятствие для христианской жизни — грех. Очевидно, что любой грех является препятствием для христианского образа жизни, и ссылка здесь может быть на грех в целом. Но использование определенного артикля, похоже, указывает на конкретный грех. А если и есть конкретный грех, который препятствует гонке веры, то это неверие, сомнение в Боге. Сомнение и жизнь в вере противоречат друг другу. Неверие запинает ноги христианина, так что он не может бежать. Неверие оборачивается вокруг нас, так что мы спотыкаемся каждый раз, когда пытаемся бежать для Господа, — если вообще пытаемся это сделать. Он запинает нас. Когда мы допускаем грех в своей жизни, особенно неверие, сатана довольно легко может помешать нам в беге.

Пример для подражания

…Взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия (Евр 12:2).

В беге, как и в большинстве видов спорта, чрезвычайно важно, на что вы смотрите. Ничто так сильно не сбивает и не замедляет бег, как взгляд на ваши ноги, или на обгоняющего вас бегуна, или на толпу зрителей. Христианская гонка в этом отношении тоже такова.

Некоторые христиане беспокоятся о себе. Они могут не быть эгоистичными или самовлюбленными, но обращают слишком много внимания на то, что они делают, на механику бега. Иногда такое беспокойство бывает оправданно, но, если мы сосредоточимся на себе, мы никогда не будем хорошо бежать для Господа. А иногда мы беспокоимся из-за того, что думают и делают другие христиане, в особенности в том, что касается нас. Такая забота тоже бывает оправданна. Мы не должны не обращать внимания на наших братьев во Христе или на то, что они думают о нас. То, что они о нас думают, в том числе их критика, может быть для нас полезным. Но если мы сосредоточимся на других, мы будем спотыкаться. Мы не должны сосредотачиваться даже на Святом Духе. Мы должны быть исполнены Духа, и, когда это происходит, мы должны сосредоточиться на Иисусе Христе, потому что на Него указывает нам Дух (Ин 16:14).

Это не значит, что мы должны упорно стараться не смотреть на то или это или на другие вещи, которые могут нас отвлечь. Если мы сосредоточены на Иисусе Христе, мы будем видеть всё остальное с правильной точки зрения. Когда наши глаза обращены к Господу, Святой Дух имеет совершенную возможность использовать нас, побудить нас бежать и побеждать.

Мы должны быть сосредоточены на Иисусе, потому что Он — начальник и совершитель веры. Он — наивысший пример нашей веры.

В Евр 2:10 Иисус назван вождем спасения. Здесь Он — начальник (archēgos) веры. Он — первопроходец и автор, тот, кто начинает и ведет за собой. Иисус — начальник, автор всякой веры. Он был начальником веры Авеля, Еноха и Ноя, так же как Авраама, Давида, Павла и нашей. Фокус веры — это всегда начальник веры. Как объясняет Павел, «отцы наши… все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос» (1Кор 10:1, 3−4). Михей проповедовал ту же самую истину за сотни лет до Павла. «И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных» (Мих 5:2).

Но я полагаю, что основное значение archēgos здесь — «главный вождь» или «главный пример». Иисус Христос — наш первостепенный пример веры. Он был «подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр 4:15). Иисус прожил превосходную жизнь веры. Когда дьявол искушал Его в пустыне, ответ Иисуса каждый раз был выражением веры в Его Отца и Его слово. Иисус не мог ослушаться воли Отца, просто чтобы получить пищу или испытать защиту или господство Своего Отца (Мф 4:1−10). Он предпочитал ждать, когда Отец позаботится о Нем, защитит Его или наставит. Когда испытание было закончено, Его Отец послал ангелов нести Ему служение. Иисус верил в Своего Отца по умолчанию, для всего и во всём. «Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен; ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца» (Ин 5:30).

В Гефсиманском саду, непосредственно перед арестом, судом и распятием, Иисус сказал Своему Отцу: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф 26:39). Какой бы ни была перспектива трудностей или страданий, Он верил в Своего Отца. Он жил и умер по воле Своего Отца. Это было всё, что принимал во внимание Иисус. Вера всех героев главы 11 вместе взятых не сравнится с верой Сына Божьего. Они были чудесными свидетелями и примерами веры, но Иисус был еще более чудесным примером. Их вера была истинной и угодной Богу, а Его вера была совершенной и еще более угодной. Фактически, без верности Иисуса вера ни одного из верующих ничего бы не стоила. Потому что, если бы совершенная вера Иисуса не привела Его на крест, наша вера была бы напрасна, потому что тогда не было бы жертвы за наши грехи и никакая праведность не могла бы нам вмениться.

Иисус — не только начальник веры, но также ее совершитель (teleiōtēs), Тот, Кто доводит ее до полноты. Он продолжал верить в Своего Отца, пока не смог сказать: «Совершилось!» (Ин 19:30). Эти слова, наряду с «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Лк 23:46), были последним, что Иисус сказал перед смертью. Его дело было закончено не только в том, что оно было выполнено, но и в том, что оно было совершенно. Если композитор умирает во время работы над шедевром, его работа над ним закончена, но не совершена. А на кресте дело Иисуса было одновременно закончено и завершено — совершенно. Он добился в точности того, чего хотел добиться, потому что, от рождения до смерти, Его жизнь была полностью вручена в руки Его Отца. Никогда не было пути веры, подобного пути Иисуса.

Мир всегда насмехался над верой, так же как люди насмехались над верой Иисуса: «Уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: “Я Божий Сын”» (Мф 27:43). Но в вере Иисус претерпел крест, пренебрегши посрамление. Почему не должны мы так же верить в Бога во всём, пока не начали страдать от того, от чего страдал Иисус? «Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха» (Евр 12:4). Иисус показал такой возвышенный пример веры, что мы должны не отрывать глаз от Его примера, пока живем. Хорошо смотреть на примеры в облаке ветхозаветных свидетелей, но просто обязательно — не отрывать глаз от Иисуса (см. 2Кор 3:18).

Конец гонки

…Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия (Евр 12:2б).

В древних Истмийских играх в Греции у финишной черты стоял пьедестал, и на нем висел венок — приз победителя. Никто не участвует в гонке без надежды на награду. Награда может быть всего лишь ленточкой, или кубком, или венком из листьев. Она может быть и призом, который стоит много денег. Иногда награда — это слава и признание. Иногда это здоровое тело. Некоторые участвуют в гонке исключительно ради острых переживаний.

Но в Истмийских играх и в гонке, о которой говорится в Евреям 12, не участвовали ради острых ощущений. Это гонка типа agōn, марафон, гонка-агония, которая, казалось, никогда не кончится. Это не то соревнование, в котором вы участвуете только для удовольствия от бега. Если вы не ждете чего-то важного в конце этой гонки, вы, скорее всего, не начнете ее, а тем более не закончите.

Иисус бежал гонку веры не ради самого удовольствия от бега, хотя Он и должен был испытывать великое удовлетворение, видя людей исцеленными, утешенными, приведенными к вере и начавшими путь духовного роста. Но Он покинул присутствие Отца и Его небесную славу, терпел искушения и яростное сопротивление самого сатаны, страдал от насмешек, хулы, богохульства, мучений и распятия, испытывал непонимание и отречение Своих собственных учеников не ради нескольких удовольствий и удовлетворений, которые Он имел на земле. Его мотивировало нечто неизмеримо большее.

Только то, что ожидало в конце гонки, могло мотивировать Иисуса оставить небо и терпеть то, что Он терпел. Иисус бежал ради двух вещей: предлежавшей Ему радости и восседания одесную престола Божия. Он бежал ради радости вознесения. В Своей первосвященнической молитве Иисус сказал Отцу: «Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин 17:4−5). Иисус получил Свою награду, прославив Отца, пока Он был на земле, и Он прославил Бога, полностью явив качества Отца и полностью исполнив волю Отца.

Приз, ради которого должны бежать христиане, — не небеса. Если мы воистину христиане, если мы принадлежим Богу верой в Иисуса Христа, небеса уже наши. Мы бежим ради того же самого приза, ради которого бежал Иисус, и мы получаем его так же, как Он. Мы бежим ради радости вознесения, которую Бог обещал нам, если мы прославим Его на земле, как сделал Его Сын. Мы прославляем Бога, когда позволяем Его качествам сиять через нас и исполняем Его волю во всём, что мы делаем.

Когда мы предвосхищаем небесную награду за верное служение, радость может быть нашей уже сейчас. Павел говорит о своих обращенных как о своих «радости и венце» (Флп 4:1), а также о своих «надежде, радости и венце похвалы» (1Фес 2:19). Он испытывал радость в настоящем благодаря обещанию на будущее. Те, кого он обратил в веру в Господа, становились доказательством того, что он прославил Бога в своем служении. Уверенность в награде в грядущей жизни дает радость при этой.

Даже если мы должны страдать для Господа, мы должны быть способны сказать вместе с Павлом: «Радуюсь и сорадуюсь всем вам» (Флп 2:17). И хотя, как Павел, мы еще не совершенны, мы должны также забыть то, что лежит позади, и стремиться к тому, что лежит впереди, стремиться «к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Флп 3:13−14). Мы должны быть способны смотреть вперед на тот день, когда наш Господь скажет нам: «Хорошо… войди в радость господина твоего» (Мф 25:21). «А теперь, — говорит апостол, — готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» (2Тим 4:8). И когда мы попадем на небеса, мы сможем присоединиться к двадцати четырем старцам, которые «полагают венцы свои перед престолом, говоря: достоин Ты, Господи, приять славу, и честь, и силу» (Откр 4:10−11).

Когда Иисус отправился на крест, Он вынес всё, что требовалось. Он презрел стыд и принял его охотно, ради награды Его Отца и радости, которую вызывало предвосхищение этой награды. Когда мы бежим гонку христианской жизни, мы можем бежать с радостным предвосхищением той же самой награды — венца праведности, который однажды мы положим к Его ногам в доказательство нашей вечной любви к Нему.

Увещевание

Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими (Евр 12:3).

Когда мы устаем во время гонки, когда наша вера ослабевает и мы думаем, что Бог отвернулся от нас, когда нам кажется, что мы никогда не выберемся из неприятностей, в которых увязли, и мы думаем, что наша вера не выдержит больше, — нам следует читать этот стих. Отчасти смысл того, чтобы взирать… на Иисуса, тот же, что и смысл того, чтобы думать об облаке свидетелей, — наше ободрение. Эти святые были героями веры; Иисус — совершенный образец веры. Ничто из того, что мы когда-либо будем призваны вытерпеть, не сравнится с тем, что вытерпел Он. Он — Сын Бога, но, когда Он был на земле, Он жил не по собственной силе и воле, а по силе и воле Отца. В противном случае Он не смог быть бы нашим примером. И если бы мы, Святым Духом, не были воистину способны жить так же, как жил Он, Его жизнь не могла бы быть нам примером, но была бы недостижимым идеалом, чтобы насмехаться над нами и осуждать нас.

Мы радуемся тому, что однажды будем «жить вместе с Ним» (1Фес 5:10). Но мы также должны радоваться, что мы можем жить, как Он, прямо сейчас. Мы живем не своей собственной силой, но Его, как Он на земле жил не собственной силой, но силой Отца. Мы можем сказать вместе с Павлом: «И уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал 2:20).

Божья дисциплина
(Евреям 12:4−11)

Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха, и забыли утешение, которое предлагается вам, как сынам: «сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает». Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы — незаконные дети, а не сыны. Притом, если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их, то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей — для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности (Евр 12:4−11).

Все иудеи, для которых было написано Послание к евреям, подвергались гонениям за то, что порвали с иудаизмом. Это была критика со стороны иудейских друзей и родственников, которые сожалели об их отходе от религиозных обычаев и традиций, в которых они родились и были воспитаны. Читателям напоминали: «Вспомните прежние дни ваши, когда вы, быв просвещены, выдержали великий подвиг страданий, то сами среди поношений и скорбей служа зрелищем для других, то принимая участие в других, находившихся в таком же состоянии» (Евр 10:32−33). Даже неверующие иудеи, которые участвовали в делах церкви, должны были страдать из-за их связи с христианами.

Их скорби в значительной степени имели форму общественного и экономического давления, хотя некоторые из них были брошены в темницу (Евр 10:34). Мы можем представить себе доводы, которые они слышали от тех, кто желал, чтобы они отвергли новую веру. «Посмотрите, что вы навлекли на себя. Вы стали христианами, и всё, что вы получили, — это проблемы, критика, трудности и страдания. Вы потеряли своих друзей, свои семьи, свои синагоги, свои традиции, свое наследие — всё!»

Как мы уже видели, тем, кто исповедовал веру, находясь под таким давлением, угрожала опасность вернуться к иудаизму, стать отступниками. Истинным верующим угрожала опасность ослабления в вере, если они попытаются вернуться к обрядам и церемониям ветхого завета.

Некоторые верующие, возможно, гадали, почему же они так страдают, если их Бог был Богом силы и мира. «Почему мы не побеждаем наших врагов, а наши враги, напротив, всегда одерживают верх? Где Бог, Который должен удовлетворять наши потребности, давать нам ответы на наши вопросы и исполнять наши желания? Почему, когда мы обратились к Богу любви, все стали ненавидеть нас?»

Последний раздел главы 11 начинает отвечать на подобные вопросы, а также полагает основание для увещеваний из Евр 12:4−11. Страдания ради Бога не были чем-то новым. Святые Ветхого Завета знали, что значит страдать за свою веру. Они сталкивались с войной, слабостью, пытками, избиениями, заключением, побиением камнями, лишениями и всяческими горестями — всё из-за их веры в Господа (Евр 11:34−38). И даже несмотря на это они не получили всю полноту благословений, обещанную верующим при новом завете, такую, как исполнение Святым Духом, знание о полном прощении грехов и мирную совесть. Эти герои прошлого «не получили обещанного», однако храбро терпели и были «свидетельствованы в вере» (Евр 11:39). Они правильно относились к горестям, что автор советует и читателям послания: продолжать гонку веры, как делали их предки (Евр 12:1).

Еще более важно было для них смотреть на Иисуса, Который отдал больше и страдал намного больше, чем любой другой. Одна из целей, ради которых Он претерпел «такое над Собою поругание от грешников», — чтобы Его последователи «не изнемогли и не ослабели душами» (Евр 12:3). Теперь они могут смотреть на Его пример, чтобы обрести силу.

Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха (Евр 12:4).

Никто из страдающих евреев, для которых было написано послание, не вынес того, что вынес Иисус. Никто из них не отдал свою жизнь за Евангелие. Ни один из них не жил абсолютно безгрешно, как Иисус, живший в совершенном повиновении Отцу и, таким образом, не заслуживший вообще никакого наказания. А вот некоторые из страданий у адресатов послания, напротив, были заслужены и предназначались для их духовной дисциплины и роста.

Ключевое понятие в Евр 12:4−11 — наказание. Оно присутствует там и как существительное, и как глагол. Это греческое paideia, которое, в свою очередь, происходит от pais («ребенок») и связано с воспитанием ребенка. Это слово имеет широкий смысл — обозначает всё, что родители и учителя делают, чтобы тренировать, исправлять, образовывать и воспитывать детей, помогая развиваться и становиться зрелыми, как те и должны. Оно используется девять раз в этих восьми стихах.

Образ гонки уступает место образу семьи. Христианская жизнь предполагает бег, работу, сражение и терпение. Она также предполагает отношения, особенно наши отношения с Богом и с другими верующими. Акцент этого отрывка — на том, что именно использует Небесный Отец для дисциплинирования Своих детей.

Назначение дисциплины

Бог использует трудности и горести как средства наставления, средства воспитания Своих детей для их возрастания в духовной жизни. У Его дисциплины есть три конкретных назначения: наказание, предотвращение и воспитание.

Мы должны понимать, что есть большая разница между Божьей дисциплиной и наказанием Его суда. Как христиане, мы часто вынуждены страдать от болезненных последствий наших грехов, но мы никогда не испытаем Божьего суда за них. Это наказание Христос полностью принял на Себя при распятии, а Бог не наказывает дважды за один и тот же грех. Хотя мы заслуживаем Божьего гнева и суда за наши грехи, мы никогда не испытаем его, потому что Иисус испытал его за нас. Ни Божья любовь, ни Его справедливость не позволят Богу требовать платы за то, за что уже сполна заплатил Его Сын. Когда Бог применяет дисциплинирование, Он — не Судья, а Отец (см. Рим 8:1).

Наказание

Мы ощущаем на себе Божье дисциплинирование как непосредственный результат нашего греха, но это наказание ради исправления, а не суд. Да, это наказание, но не такое, какое ждет неверующих.

Бог сурово наказал Давида за похоть к Вирсавии, последующее прелюбодеяние и убийство. Большинство других царей в те дни делали подобное, и даже хуже. Такие вольности считались прерогативой царей. Но чего бы ни попускало общество, ни один из людей Бога не имеет права грешить, даже Его собственный помазанный царь, который был «человеком по сердцу Божьему». Фактически, те, кто получил особенные благословения и просвещение от Бога, имеет меньше оправданий для греха. Следовательно, Бог наказал Давида не из гнева, но из любви. Грех не стоил Давиду спасения, но обошелся ему дорого: он утратил маленького сына от Вирсавии и пережил бесчисленные несчастья по вине других его сыновей. Он прошел через времена тоски, которая в противном случае не постигла бы его. Через пророка Наума Бог сообщил Давиду, что такое происходит из-за его греха (на самом деле, серии грехов): «Итак, не отступит меч от дома твоего вовеки, за то, что ты пренебрег Меня и взял жену Урии Хеттеянина, чтоб она была тебе женою» (2Цар 12:10). Возможно, и запрет на строительство храма тоже был (по крайней мере, непрямым) результатом его греха, ведь из-за его войны Бог отказал ему в этой привилегии (1Пар 22:8).

Однако Давид делался лучше благодаря Божьей дисциплине. Бог видел предназначение в этой дисциплине: привлечь Своего слугу ближе к Себе, убедить его не грешить больше и помочь ему расти и становиться более зрелым.

Церковь в Коринфе была особенно незрелой и плотской. Помимо прочего, многие верующие злоупотребляли вечерей Господней. Они использовали ее как оправдание для пиршеств, некоторые даже напивались (1Кор 11:20−22). Павел сурово упрекнул их и ясно сказал, что их постигают слабости, болезни и даже смерть из-за этого греха (1Кор 11:30). «Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» (1Кор 11:32).

Когда мы наказываем своих детей даже за что-то серьезное, мы не изгоняем их из семьи. Мы воспитываем их, чтобы исправить их поведение, а не чтобы отречься от них. Бог тоже не изгоняет нас из Своей семьи, когда наказывает нас, Своих детей. Он хочет вовлечь нас глубже в общение Его семьи.

Часто нам бывает так же трудно увидеть благо в наказании Бога, как нашим детям трудно увидеть благо в нашем наказании. Но мы знаем, что, поскольку Он — наш любящий Небесный Отец, Он не сделает ничего нам во вред. Его наказание может быть болезненным, но оно не вредит. Это лучшее, что Господь может сделать для нас, когда мы грешим. Он удерживает нас от повторения греха.

Бог говорит: «Если сыновья его оставят закон Мой и не будут ходить по заповедям Моим; если нарушат уставы Мои и повелений Моих не сохранят: посещу жезлом беззаконие их, и ударами — неправду их» (Пс 88:31−33). Но другая сторона обещания о наказании — обещание верности Его завету. «Милости же Моей не отниму от него, и не изменю истины Моей. Не нарушу завета Моего, и не переменю того, что вышло из уст Моих» (Пс 88:34−35). Когда Бог наказывает, Он не отвергает, а исправляет.

Предотвращение

Иногда Бог воспитывает, чтобы предотвратить грех. Как мы ставим ограничения и пределы, а иногда и буквальные заборы вокруг наших детей, чтобы защитить их от вреда, так и Бог поступает с нами. Мы не позволяем нашим маленьким детям играть на улице с оживленным движением, или играть со спичками, или плескаться в бассейне без присмотра. Бог так же окружает заборами Своих детей, чтобы защитить их. То, что кажется ужасным неудобством или трудностью, может быть любящей рукой Божьей защиты.

Апостол Павел отличался дисциплинированностью. Он обладал также искренним смирением, всегда старался воздать Господу должное за всё благое или чудесное, что Он сделал. Однако Павел сообщает нам, что Бог дал ему «жало в плоть» с конкретной целью — уберечь его от самовозвеличивания (2Кор 12:7). Бог допустил, чтобы этот «вестник сатаны» терзал Павла не потому, что Его возлюбленный и верный апостол был горд, а чтобы уберечь его от превращения в гордого. Жало в плоти было послано, чтобы защитить его духовное благополучие. Павлу не нравилось это жало, и он искренне молился Господу трижды, чтобы Тот избавил его. Но когда Бог заверил его: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи», — Павел радостно принял жало, а фактически — хвалился им (2Кор 12:8−9). Он осознал, что не только это жало, но и многие другие трудности и огорчения были использованы Богом, чтобы сделать его лучше. «Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен» (2Кор 12:10). Так как дисциплина Господа делала его лучше, Павел благодарил Господа за нее. Это одно из Божьих благословений, хоть и не такое привлекательное, как некоторые другие.

Наша болезнь, недостаток успехов в работе или другие проблемы могут быть Божьим способом уберечь нас от чего-то намного худшего. Если бы Божьи дети принимали Его уберегающую дисциплину более охотно и благодарно, Ему пришлось бы реже использовать дисциплину наказующую.

Воспитание

Помимо наказания и предотвращения, Божья дисциплина также воспитывает нас для лучшего служения и лучшей жизни. Она учит нас, если мы слушаем то, что Он говорит через нее.

Прежде всего, дисциплина может помочь нам лучше узнать Божью силу и достаточность. Иногда через огорчения Бог может привлечь наше внимание лучше, чем через благословение. Процветание способно сделать нас довольными собой и независимыми, в то время как проблемы заставляют нас лучше осознать свою потребность в Господе. Мы нуждаемся в Нем всегда — и когда дела у нас идут хорошо, и когда нет, но часто мы не чувствуем своей потребности в Нем, пока не сталкиваемся с собственной беспомощностью.

По признанию Самого Бога, Иов был «непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла» (Иов 1:1). Однако Бог допустил, чтобы он страдал от таких боли, утраты, горя, болезни и насмешек, что Павлово жало в плоти, чем бы оно ни было, в сравнении кажется очень незначительным. Как и жало Павла, горести Иова были посланы сатаной и постигли его с Божьего одобрения (Иов 1:12; Иов 2:6). Иов прошел через свои ужасные страдания и «не согрешил… устами своими» (Иов 2:10).

Дисциплина Иова явно не была наказанием; не была она и предотвращением. Она была послана, чтобы лучше научить Иова путям и характеру Господа. Это был медленный процесс. Иов не грешил, несмотря на все свои страдания, но ему было трудно объяснить их. Он пытался сообразить самостоятельно, почему его постигли такие трудности. Он знал, что это не из-за греха, и знал, что Бог не злой и не капризный. Но он не хотел принять свои страдания. Иов терпел их, но не принимал, пока, после двух полученных непосредственно от Бога наставлений, не признал, что ему и не нужно знать причину всего, что случилось с ним. Бог — Владыка, всеведущий и всемогущий. И через свои испытания Иов научился постигать не их причины, а величие и превосходство Бога. Он узнал многое («о делах чудных для меня, которых я не знал») и исповедался перед Господом: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов 42:3, 5−6).

Через свое великое и кажущееся бесконечным страдание Иов обрел чудесный взгляд на Бога. Он испытал Его святое величие, Его избавление, Его заботу, Его власть, Его совет, Его защиту — всё благодаря дисциплине. Иов также получил великий урок о себе: его мудрость — это не мудрость Бога. Он научился верить Богу за то, каков Он есть, а не за то, что он сам мог видеть и понимать. Когда мы видим Бога лучше, мы видим лучше и себя.

Дисциплина также помогает нам принимать других. Опять же, опыт Иова — совершенный пример того. «И возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился за друзей своих» (Иов 42:10). Благодаря своим бедам Иов увидел Бога более ясно, себя более ясно и других более ясно. Он стал более чувствительным и понимающим. Он многому научился в Божьей школе страдания.

Когда у нас возникают трудности, неприятности, мы должны спросить себя — а еще лучше, попросить Бога показать нам, — является ли Его дисциплина наказанием, предотвращением или воспитанием. Но когда мы спрашиваем, мы должны помнить о Иове и понимать, что Бог может показать нам причину не так быстро и не так ясно, как мы хотели бы от Него. Мы всегда можем быть уверены, что Его дисциплинирование исправляет нас, защищает нас или наставляет нас. Какой бы ни была причина, Его дисциплинирование идет нам на благо и мы должны быть благодарными.

Только вера помогает нам оценить Божье дисциплинирование, каким бы оно ни было. На примере перипетий с Иовом мы способны увидеть, что происходило за видимой со стороны земли драмой, потому что в Писании ярко представлены действия как сатаны, так и Бога. А Иов этого не видел. Насколько мы можем сказать из Библии, Иов сошел в могилу, не зная точно, почему он должен был страдать. Но когда он наконец признал Божье всевышнее всемогущество и благость во всём, он сделал это верой. Он стал видеть Бога более ясно (Иов 42:5), но ему не было более ясно показано, почему и как возникли проблемы. Когда мы понимаем и верим в Бога более глубоко, мы довольны и тем ограниченным знанием, которое Он дает нам.

Когда мы забываем божье слово

…И забыли утешение, которое предлагается вам, как сынам: «сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя» (Евр 12:5).

Забывчивость становится причиной многих ненужных проблем и сердечных мук. Наша величайшая потребность — не в новом свете от Бога, а в обращении внимания на свет, который у нас уже есть. Когда Божьим словом пренебрегают, оно забывается. Иногда ответ или помощь, которая нам нужна, — это истина, которую мы узнали давно, но позволили ей ускользнуть от нас.

Иудеи в новозаветные времена забыли многое о ветхом завете. Они забыли о том, что Богу никогда не было угодно ничто, кроме веры. И они забыли о том, что многие из Его избраннейших святых сильно страдали за свою веру. Теперь же им напоминают, что они забыли и учение из Притчей 3:11−12 о Божьем дисциплинировании.

В страдании ради Бога нет ничего нового. Его дисциплина тоже не нова. Эти верующие были расстроены своими горестями отчасти потому, что забыли слово Божье. В Ветхом Завете Бог не только говорил с ними о страдании и дисциплине, но обращался к ним как к сынам. Они забыли не просто божественные истины, но забыли утешение своего Небесного Отца. Обращение к Писанию и есть слушание Бога, потому что Писание — это Его слово. Для верующих это слово их Отца.

Данное забытое увещевание говорит нам о двух опасностях, связанных с дисциплинированием: о легкомысленном отношении к нему и об унынии из-за него.

Опасности, связанные с дисциплинированием

Сын мой! не пренебрегай наказания Господня (Евр 12:5б).

Легкомысленное отношение

Первое, что может помешать Богу совершить то, что Он хочет для нашей жизни, — пренебрежение Его дисциплиной. Если мы не считаем наши проблемы дисциплинированием, которое Господь посылает нам на благо, мы не можем извлечь из него пользу, какую Он замыслил. Наши реакции могут быть неправильными, если наш взгляд на происходящее неправильный. Духовная слабость, упомянутая в этом стихе, — не легкомысленное отношение к нашим проблемам, а легкомысленное отношение к Господнему дисциплинированию через них. Обычно мы относимся именно к своим проблемам слишком серьезно, а потому легкомысленно воспринимаем Господню дисциплину. Мы сосредоточены на событиях, а не на нашем Небесном Отце и не на том, что Он хочет для нас сделать через происходящее.

Мы можем воспринимать Божье дисциплинирование легкомысленно во многих отношениях. Мы можем очерстветь по отношению к Богу и Его слову, так что, когда Он делает что-то в нас или для нас, мы вообще не узнаём Его руку. Когда мы очерствели, Божье дисциплинирование может ожесточить нас, а не смягчить. Мы можем также воспринимать Божье дисциплинирование легкомысленно — жалуясь. И в этом случае мы не забываем Бога; фактически, наше внимание сосредоточено на Нем, но неправильным образом. Вместо того чтобы проявить терпение, как герои-святые, мы досадуем и ворчим. Конечно, мы не обвиняем Бога в чем-то «не том», по крайней мере явно. Но это именно жалоба на Бога — когда мы считаем, что Он делает что-то не так. Жалоба происходит именно из неверия, из недостатка веры в то, что Бог делает нечто правильное, особенно для Его детей.

Артур Пинк пишет: «Напомните себе, как много примесей пока что осталось в золоте, посмотрите на развращенность своего собственного сердца и удивитесь тому, что Бог не поразил вас более сурово. Привыкните прислушиваться к Его подсказкам, и будет меньше вероятность того, что вам достанется Его наказание».

Мы можем помешать Богу добиться желаемого Им результата через дисциплинирование и если будем задавать вопросы. Как и жалобы, вопросы демонстрируют явный недостаток веры. Когда ребенок спрашивает родителей: «Почему?» — он обычно не ищет причину, а призывает их оправдаться за то, чего они хотят от него. Таким же образом и наши вопросы к Богу предполагают, что Он неоправданно сделал с нами то, что сделал.

Даже когда мы признаём Его дисциплинирование как дисциплинирование, мы можем задавать вопросы, правильно ли оно, в меру ли оно сурово, в меру ли длится и в нужный ли момент случилось. Если мы шлепаем своего ребенка, он может думать, что остаться без ужина было бы лучшим наказанием. Или если мы сажаем его «под домашний арест» на два дня, он может думать, что лишить его карманных денег на неделю было бы более уместно. Родительская дисциплина, конечно, никогда не совершенна, но она, скорее всего, более адекватна, чем то, что считает правильным сам ребенок. А в случае с Богом мы должны признавать, что Его дисциплина всегда правильна, совершенна — именно то, что нам нужно.

Возможно, величайшая опасность в легкомысленном отношении к Божьей дисциплине — небрежность. Когда мы безразличны к той цели, с которой Бог воспитывает нас, или к той пользе, которую мы могли бы из этого извлечь, Его дисциплина не может быть эффективной. Она становится благословением, которым мы пренебрегаем. Бог дает его нам ради нашего блага и Своей славы, но мы не используем ни того, ни другого. Мы искажаем ее назначение своим духовным равнодушием.

Уныние

И не унывай, когда Он обличает тебя (Евр 12:5в).

Некоторые люди так обременены грузом своих проблем, что сдаются; они отчаиваются, становятся подавленными, унылыми. Они становятся духовно инертными, не откликаются на то, что делает Бог, и на причины, по которым Он это делает. Они не очерствели, не жалуются, не задают вопросы и не равнодушны. Они просто обездвижены. Они сдаются и падают. Псалмопевец переживал то же самое, когда восклицал: «Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься?». Он знал свою проблему и также знал средство от нее, потому что продолжил: «Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего» (Пс 41:12). Лекарство от безнадежности — надежда на Бога. Дитя Бога не должно унывать из-за Божьего дисциплинирования. Бог дисциплинирует, чтобы укрепить нас, а не ослабить, ободрить, а не расстроить, созидать нас, а не сокрушать.

Когда мы относимся к Божьей дисциплине легкомысленно или впадаем в уныние, мы не позволяем ей совершить свой замысел в нас и сатана одерживает победу. Божий замысел утрачен, и наше благословение утрачено.

Доказательства в дисциплине

«Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает». Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы — незаконные дети, а не сыны (Евр 12:6−8).

Дисциплинируя христианина, Господь доказывает две вещи: Свою любовь и наше сыновство.

Первая вещь, о которой нам следует думать, когда мы страдаем, — любовь нашего Отца, ибо Господь, кого любит, того наказывает. И мы не можем доказать это никому, даже самим себе, иначе, кроме как верой. Еще менее мы можем доказать разумом или человеческим пониманием, что подверглись дисциплине по причине Божьей любви. Но вера доказывает это. Логика веры проста: «Мы — дети Бога. Бог любит Своих детей, и Его природа и Его собственный завет побуждают Его делать им только благо. Следовательно, всё, что мы получаем из рук Бога, в том числе и дисциплина, происходит от Божьей любви». Более чем какой-либо земной отец, Небесный Отец хочет, чтобы Его дети были праведными, зрелыми, послушными, компетентными, ответственными, способными и верящими. Мы получаем благо во всех этих отношениях и многих других, когда принимаем Его дисциплину.

Павел велит нам быть «укорененными и утвержденными в любви» (Еф 3:17), то есть иметь твердую уверенность в том, что Бог не может сделать ничего вне или вопреки Его любви к нам. Бог постоянно любит нас, замечаем мы Его любовь или нет. Однако когда мы замечаем ее, она может совершить неизмеримо больше блага в нас и для нас. Вместо того чтобы смотреть на наши неприятности, мы смотрим на любовь нашего Отца и благодарим Его, потому что даже неприятности доказывают Его любовь.

Один человек, когда его спросили, почему он заглядывает за стену, ответил просто: «Потому что я не могу видеть сквозь нее». Когда христиане не могут видеть сквозь стену боли, смятения, трудностей или отчаяния, им надо только заглянуть за стену и увидеть лицо их любящего Небесного Отца.

Как Божья любовь предопределила нас (Еф 1:4−5) и искупила нас (Ин 3:16), так она и дисциплинирует нас.

Дети никогда не понимали родителей, говоривших: «Когда я шлепаю тебя, мне больнее, чем тебе». Ребенку трудно понять это, пока он сам не станет родителем. Любящему родителю действительно больно, когда ему приходится наказывать своего ребенка. Он не получает радости или удовлетворения от самого наказания, но оно идет ребенку на благо.

Бог любит сильнее, чем любой родитель-человек, и Он страдает, когда Ему приходится наказывать Своих детей. «Ибо не навек оставляет Господь. Но послал горе, и помилует по великой благости Своей. Ибо Он не по изволению сердца Своего наказывает и огорчает сынов человеческих» (Пл. И. 3:31−33). Господь нежен и осторожен в Своей дисциплине. Нет ничего более чувствительного, чем любовь. Так как Бог любит безграничной любовью, Он безгранично чувствителен к потребностям и чувствам Своих детей. Ему больно, когда больно нам. Он не получает удовольствия от болезненного наказания Своих детей, как и от смерти неверующих (Иез 18:32). Его дисциплина также не выходит за рамки того, что нам нужно и что мы можем вытерпеть, — как Он не допускает, чтобы мы были искушаемы свыше того, что можем вытерпеть (1Кор 10:13). Он наказывает нас не для того, чтобы опечалить, а чтобы сделать лучше.

Бог страдает, когда мы страдаем, какой бы ни была причина. «Во всякой скорби их Он не оставлял их» (Ис 63:9). Всё, через что прошел Израиль, Господь прошел вместе с ним. Всё, что он выстрадал, в том числе наказание за его грехи, Бог выстрадал вместе с ним. Бог понимает нас не просто потому, что Он нас сотворил, но также потому, что Он отождествляет Себя с нами как наш Отец. Мы можем быть уверены, что наше наказание причиняет Ему бо́льшую боль, чем нам. Если Он Сам готов терпеть страдания нам во благо, как можем мы не принимать их радостно и благодарно?

Доказательство нашего сыновства

«…Бьет же всякого сына, которого принимает». Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы — незаконные дети, а не сыны (Евр 12:6б-8).

Второе, что доказывает дисциплина, тесно связано с первым. Она доказывает наше сыновство. Все люди несут Божье наказание, но только Своих детей Он дисциплинирует.

Иногда всем нам хочется повоспитывать чужих детей, когда они беспокоят или раздражают нас. Когда мы видим, как неуправляемый ребенок закатывает сцену в магазине, мы думаем про себя: «Если бы я только мог подержать его у себя недельку!». Но у нас нет длительного желания воспитывать чужих детей, потому что мы не любим их так, как собственных. Отношения не те же самые, а следовательно, и забота не та же.

Помимо мотивации любовью, дисциплина существует из обязанности. Поскольку наши дети — наша особая ответственность и поскольку дисциплина им на благо, мы обязаны воспитывать их так, как не обязаны воспитывать чужих детей. У Бога есть отношения завета с Его народом, и Он обязался искупить, защитить и благословить их. «Горы сдвинутся, и холмы поколеблются, — а милость Моя не отступит от тебя, и завет мира Моего не поколеблется, говорит милующий тебя Господь» (Ис 54:10).

Мы можем знать, что мы — Божьи дети, если Он ведет нас (Рим 8:14), а также через свидетельство Его Духа нашим душам (Рим 8:15−16). Из факта, что мы поверили в Иисуса Христа, мы знаем: мы — Божьи дети. «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими» (Ин 1:12). Мы также знаем, ощущая на себе Его дисциплинирование, что мы — Его дети, потому что Он бьет же всякого сына, которого принимает. Невоспитанный ребенок — это нелюбимый и несчастный ребенок. Божья любовь не позволит Ему не воспитывать нас, и Его наказание — еще одно из многочисленных доказательств Его любви и нашего сыновства.

Другая, трагическая сторона этой истины состоит в том, что те, кого Бог не воспитывает, — не Его дети. Бьет же всякого сына включает всех. Ни один из Его детей не останется без Его любящего дисциплинирования. А которого принимает, напротив, указывает на исключение. Только те, кого Он принимает через их веру в Его Сына, — Его дети.

Бьет (mastigoō) обозначает бичевание кнутом, распространенную иудейскую практику (Мф 10:17; Мф 23:34). Это было жестокое и чрезвычайно мучительное избиение. И Евр 12:6б, и Притч 3:12 (откуда взята эта цитата) свидетельствуют, что Божья дисциплина иногда может быть суровой. Когда наше непослушание велико или наша апатия велика, и Его наказание будет велико.

Родители часто бывают расстроены, когда похоже, что наказание не приносит результата. Иногда мы просто не хотим создавать для себя проблемы, даже если знаем, что ребенок нуждается в воспитании ради его же собственного блага. Но если мы любим наших детей, мы будем воспитывать и продолжим воспитывать их, пока они на нашем попечении. «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его» (Притч 13:24; см. также Притч 23:13−14). Наши суды над малолетними преступниками — постоянное свидетельство того, что «отрок, оставленный в небрежении, делает стыд своей матери» (Притч 29:15), равно как всей семье и обществу. Мы можем быть уверены, что, поскольку Бог будет всегда любить нас, Он будет всегда наказывать нас при этой жизни.

Так что дисциплина присутствует в христианской жизни не несмотря на сыновство, а по его причине. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? По-настоящему любящий отец самоотвержен, помогая своему ребенку соответствовать самым высоким стандартам. Насколько же больше наш Небесный Отец хочет, чтобы мы соответствовали Его стандартам, и причиняет нам боль, чтобы сделать это соответствие реальностью.

Когда мы видим, как хорошо живут многие неверующие и сколько проблем у нас, мы должны воспринимать это как свидетельство того, что мы принадлежим Богу, а они нет. Если они без наказания, они — незаконные дети, а не сыны. Мы должны жалеть их, а не завидовать процветающим, здоровым, популярным и привлекательным людям, которые не знают Бога. Конечно, мы не должны желать, чтобы их постигли наши испытания или страдания, но мы должны иметь желание сказать им, как Павел Агриппе: «Молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз» (Деян 26:29).

Иероним высказал парадоксальную мысль, в которой отражается идея этого отрывка. «Величайший гнев из всех — когда Бог больше не гневается на нас». Высшее огорчение — быть необучаемым и недоступным для Бога. Когда Господь воспитывает нас, мы должны сказать: «Спасибо Тебе, Господи. Ты только что доказал, что любишь меня и что я — Твое дитя».

Плоды дисциплины

Притом, если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их, то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей — для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности (Евр 12:9−11).

Два плода дисциплины, упомянутые в этих стихах, тесно связаны с тремя предназначениями дисциплины, упомянутыми ранее. Божья дисциплина дает жизнь и производит святость.

Воспитанный ребенок уважает своих родителей. Самый верный способ для родителя утратить или никогда не приобрести уважение ребенка — никогда не исправлять и не наказывать его, каким бы ужасным ни было его поведение. Даже дети — пока растут — инстинктивно знают, что родители любят и заботятся о них, когда справедливо воспитывают. Дети понимают и то, что родителям, которые всегда разрешают им поступать по-своему, всё равно. Мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, уважали их за то, о чем свидетельствовала и что производила в нас их дисциплина.

Жизнь

Так как мы уважаем своих земных отцов, даже когда они воспитывают нас, то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? Нашим откликом на Божью дисциплину должно быть не подчинение в горечи, а готовное и благодарное повиновение. Мы должны хотеть извлечь из дисциплины нашего Небесного Отца так много благ, как только можем.

При ветхом завете сына, который был совершенно непокорен родителям и которого нельзя было исправить или воспитать, побивали камнями (Втор 21:18−21). Это наказание было крайне суровым, но оно показывает, насколько серьезно относится Бог к послушанию ребенка родителям. Мне кажется, Евр 12:9 предполагает такую же суровость. Упорный бунт христианина против Божьего дисциплинирования может стоить ему жизни. Павел говорит о «сне», то есть смерти, верующих, которые недостойно принимают вечерю Господню (1Кор 11:30). Иоанн сообщает нам о грехе «к смерти» (1Ин 5:16). Иаков подразумевает такого же рода смерть, вытекающую непосредственно из греха: «Посему, отложив всякую нечистоту и остаток злобы, в кротости примите насаждаемое слово, могущее спасти ваши души» (Иак 1:21). Христианин, который постоянно отвергает Божье дисциплинирование, который отказывается извлечь выгоду из Божьего наказания, может утратить жизнь из-за своего упрямства.

Однако, я полагаю, здесь в послании может содержаться и идея о том, что, когда мы покоряемся Отцу духов, мы живем более богатой, более обильной жизнью. Вы ведь не знаете, какова победа, пока не сразились в битве. Вы не знаете значения свободы, пока не были в заключении. Вы не знаете радости облегчения, пока не страдали, или исцеления — пока не болели. Вы не знаете, что такое жизнь, пока не испытали проблемы и трудности.

Однажды я спросил миссионера в Индокитае, нравится ли ему жить там. Он ответил: «Я не думаю, что смогу вернуться к скучному существованию в Соединенных Штатах. Там мы видим, как Бог совершает много чудес. Зачем нам возвращаться к этой скучной рутине?». Он испытал войну, голод, болезнь, политические и военные перевороты и другие бесчисленные невзгоды, которых многие из нас предпочли бы избежать. Однако он знал, что на самом деле живет в полноте Божьего присутствия.

«Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения» (Пс 118:165). Никто не живет так хорошо, как верующий, который любит Божий закон и волю, который принимает всё из руки Отца с готовностью и радостью.

Святость

Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей — для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его (Евр 12:10).

Жить для Господа значит жить в святости. Основное желание Бога для нас — чтобы мы были святы, как Он свят (1Пет 1:16), чтобы мы имели участие в святости Его.

Так как Бог совершенен, и Его дисциплинирование всегда совершенно. Люди-родители воспитывают по своему произволу, часто ошибаются и всегда несовершенны. Иногда мы наказываем скорее из гнева, чем из любви, и иногда наказываем более сурово, чем того требует нарушение. Иногда мы ошибочно наказываем ребенка за то, чего он не делал. Я никогда не забуду, как сильно шлепнул одного из моих мальчиков за то, что, как я был уверен, он сделал. А когда он продолжил плакать больше, чем обычно, я спросил его, в чем дело. Он сказал: «Папа, я этого не делал!». Я был раздосадован, и слезы потекли уже у меня из глаз. Но Господь никогда не совершает таких ошибок со Своими детьми. Его дисциплина всегда уместна, всегда осуществляется в нужное время, в нужном виде и до нужной степени. Она всегда совершенно служит для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его.

Есть только один вид святости, Божья святость. Бог одновременно и источник, и мерило святости — которая есть отделение от греха. Его величайшее желание для Его детей — поделиться святостью с нами, чтобы нам «исполниться всею полнотою Божиею» (Еф 3:19). Единственный способ, которым мы можем отделиться от греха, а следовательно, принять Его святость и исполниться Его полнотой, — «быть подобными образу Сына» Его (Рим 8:29). Но такое может произойти, только если мы будем принимать Его дисциплину как Его дети. По положению мы уже святы, потому что оправданы. А в практическом плане наша святость — только начало пути. Нам требуется работа освящения, которое усовершает нас.

Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности (Евр 12:11).

Дисциплина сама по себе не задумана как приятная. Если бы она была приятной, то не обладала бы силой исправлять нас. По самой своей природе дисциплина неприятна как для воспитывающего, так и для воспитываемого. Принятие лекарств, операции, лечение зубов и другие элементы нашей жизни часто болезненны, некомфортны и неудобны. Но мы терпим их ради конечного результата — лучшего здоровья.

Насколько же больше мы должны быть готовы терпеть Господне лечение наших духовных болезней, которое после… доставляет мирный плод праведности? Мы должны воспринимать свои проблемы как духовное лечение, которое созидает наш характер и нашу веру, нашу любовь и нашу праведность. Его созидающая роль никогда не будет такой с естественной точки зрения, но с точки зрения веры мы видим, что дисциплина — одно из богатейших и самых вознаграждающих Божьих благословений Его детей.

Кто-то написал: «Каков же мой ответ? Я скажу, пусть придут дожди разочарования, если они оросят поле духовной благодати. Пусть подуют ветра противления, если они помогут укорениться прочнее деревьям, которые насадил Бог. Я скажу, пусть солнце процветания зайдет, если это приблизит меня к истинному свету жизни. Я приветствую тебя, желанная дисциплина, направляющая меня к радости и предназначенная для того, чтобы сделать меня таким, каким хочет меня видеть Бог».

Лишение Божьей благодати
(Евреям 12:12−17)

Итак, укрепите опустившиеся руки и ослабевшие колени и ходите прямо ногами вашими, дабы хромлющее не совратилось, а лучше исправилось. Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа. Наблюдайте, чтобы кто не лишился благодати Божией; чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда, и чтобы им не осквернились многие; чтобы не было между вами какого блудника или нечестивца, который бы, как Исав, за одну снедь отказался от своего первородства. Ибо вы знаете, что после того он, желая наследовать благословение, был отвержен; не мог переменить мыслей отца, хотя и просил о том со слезами (Евр 12:12−17).

В Писании нет ничего важнее учения. Это основа для всего остального. Библейское учение может быть определено просто как «Божья истина», и без этой истины мы ничего не знали бы о Нем, или о нас самих в духовном плане, или о том, как Бог относится к нам, или какими Он хочет нас видеть, или что нам делать. Без учения не было бы основы для послушания, веры в Бога или любви к Богу, потому что мы ничего бы не знали о Нем.

Но Писание содержит намного больше, чем учение, намного больше, чем информацию о Боге и о нас. Оно также содержит увещевание жить в соответствии с истинами, которые мы узнаём. Знание и вера — одна сторона монеты, жизнь и повиновение — другая. Павел объединяет их в своем призыве к Тимофею: «Учи сему и увещевай» (1Тим 6:2). «Увещевать» здесь значит «призывать» или «наставлять». Дело пастора — преподавать правильное учение и призывать к праведной жизни, а дело каждого христианина — знать правильное учение и стараться праведно жить.

В ранний период моего служения меня попросили прочесть проповедь в одном известном христианском колледже на Среднем Западе. Я проповедовал по 2 Коринфянам 5, стараясь показать, как практически применить некоторые из учений Павла о праведности в этой главе. После проповеди мне передали записку от одного студента, который упрекнул меня в моем страстном увещевании и предложил, чтобы, особенно перед такой изысканной аудиторией, я только лишь излагал факты Писания, как я их видел, позволяя аудитории самой делать выводы. Сначала я был обескуражен, но потом, подумав об этих словах, написал ответную записку студенту, в которой говорилось: «Спасибо вам за помощь в моем служении, но будьте уверены, что я следовал образцу, установленному в Писании». Учение без увещевания не соответствует Библии. Говорить, не увещевая, — значит не передавать всего учения или замысла Божьего (см. 2Тим 4:1−2).

Суть стихов Евр 12:12−17 — ясное увещевание. Укрепите, старайтесь, наблюдайте — всё это слова увещевания. Задача здесь — не только учить истине, но воодушевить живущих по истине. При всём учении, которое содержит Послание к евреям, его основная и исходная задача была не обучить, а призвать. «Прошу вас, братия, примите сие слово увещания; я же не много и написал вам» (Евр 13:22). Многое из учения читатели слышали раньше. Они хорошо знали Евангелие интеллектуально. Теперь же их призвали верить в него и следовать ему, доверять ему и повиноваться.

Истина, которую знают, но которой не слушаются, скорее судит для нас, чем помогает нам. Учение и увещевание неразделимы. Обучение здравому учению, которое не применяется, бесполезно, а увещевание, которое не основано на здравом учении, сбивает с толку. Божий метод наставления прост: объяснить духовные принципы, затем привести пример их применения и поощрить к их исполнению.

Многие люди интеллектуально знают учение Писания, но ничего не знают о практической христианской жизни. Как кто-то сказал, они «понимают учение о благодати, но не ощущают благодати от этого учения». Одно дело, например, верить в богодухновенность и непогрешимость Писания; совсем другое — жить под властью Писания. Одно дело верить в то, что Иисус Христос Господь; и совсем другое — подчиняться Его господству. Одно дело верить, что Бог всемогущ; совсем другое — положиться на Его сильную руку, когда мы слабы или у нас неприятности.

«Итак» и «посему» Библии — это обычно переход от учения к увещеванию, от истины к применению, от знания к деланию. В Послании к римлянам — возможно, самом доктринальном послании Павла — он сосредотачивается прежде всего на учении. Но он не оставляет своих читателей «делать выводы самостоятельно». Учение должно к чему-то вести. Оно должно нас изменить, привести к переменам в нашей жизни. Глава 12 начинается с чего-то вроде кульминации всего сказанного раньше: «Итак, умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего» (Рим 12:1). После представления «милостей Божьих» в одиннадцати главах он призывает нас откликнуться на них верностью. После истины о том, что «каждый из нас за себя даст отчет Богу, — он пишет: — Не станем же более судить друг друга, а лучше суди́те о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну» (Рим 14:12−13). После учения о том, что любая пища чиста сама по себе, он пишет: «Да не хулится ваше доброе» (Рим 14:14−16).

В Послании к галатам после нескольких глав, посвященных истине о том, что христиане свободны от закона, Павел увещевает: «Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства» (Гал 5:1). Закончив объяснять учение о сеянии и жатве, он пишет: «Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал 6:7−10).

Евреям 12 также начинается с увещевания. После того как вера была тщательно объяснена, определена и проиллюстрирована, автор пишет, фактически: «Теперь, когда вы знаете, что такое христианская гонка веры, не прекращайте бег». Недостаточно знать, что новый завет лучше; мы должны принять его для себя. Недостаточно знать, что Христос превосходит всех и является совершенным Первосвященником; мы должны верить в Его искупительную жертву за нас. Недостаточно знать, как мы должны жить; мы должны на самом деле жить так, как знаем. Величайший глупец из всех — тот, кто знает истину, но не применяет ее к жизни.

В стихах 12−17 автор дает три увещевания, призывая к стойкости, старанию и бодрствованию. Они адресованы в первую очередь ко всем верующим, хотя могут быть применены и к неверующим тоже. Автор говорит: «На том основании, что вы должны участвовать в гонке веры, чтобы выиграть, и что ваши страдания — часть Божьего любящего дисциплинирования ради вашего блага, вот три качества, на которых вы должны сосредоточиться».

Стойкость

Итак, укрепите опустившиеся руки и ослабевшие колени и ходите прямо ногами вашими, дабы хромлющее не совратилось, а лучше исправилось (Евр 12:12−13).

В этих стихах мы возвращаемся к метафоре гонки. Первое, что происходит с бегуном, когда он начинает уставать, — у него опускаются руки. Положение и движение рук чрезвычайно важны при беге, чтобы поддерживать подобающую координацию тела и ритм. Ваши руки практически помогают вам двигаться вперед, и они — та часть тела, которая устает первой. Вторыми устают колени. Сначала опускаются руки, потом колени начинают дрожать. Но если вы будете думать об этом состоянии рук и коленей, вы сойдете с дистанции. Единственный способ продолжать бег — сосредоточиться на цели.

Когда у нас духовно опустившиеся руки и ослабевшие колени, наша единственная надежда — «взирать на начальника и совершителя веры Иисуса» (Евр 12:2).

Автор послания взял эту метафору у Исаии. Верные Израиля прошли через много испытаний. У них было много грешных царей, лжепророков. Обычно их собратья-израильтяне были непокорными и упрямыми. Могущественные враги угрожали им, и казалось, что у них нет возможности жить в мире на их собственной земле. Они были разочарованы и отчаялись, были готовы сдаться. Так что пророк напомнил им о грядущем царстве, когда «возвеселится пустыня и сухая земля» и «они увидят славу Господа, величие Бога нашего» (Ис 35:1−2). Затем он призывает их воодушевлять друг друга: «Укрепите ослабевшие руки и утвердите колени дрожащие; скажите робким душою: будьте тверды, не бойтесь; вот Бог ваш, придет отмщение, воздаяние Божие; Он придет и спасет вас» (Ис 35:3−4). Иначе говоря, «не сдавайтесь сейчас. Лучшие дни наступят. Ждите их, и у вас будут ободрение и сила, которые вам нужны. Победа впереди!».

Акцент в Евр 12:12 тот же, что и в Исаии 35:3−4. Нам велят укреплять не наши руки или наши слабые колени, а просто руки и колени, чьи бы они ни были. Иначе говоря, мы должны не сосредотачиваться на наших собственных слабостях, а помогать другим христианам не ослабевать. Один из вернейших способов ободрить себя — ободрить кого-то другого: «будем увещевать друг друга, и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного» (Евр 10:25). Один из лучших способов продолжать бег самому — призывать других продолжать его.

И ходите прямо ногами вашими относится к тому, что вы должны оставаться на своей беговой дорожке. Когда вы сходите с нее, вы не только оказываетесь дисквалифицированными, но и часто мешаете другим бегунам. Бегун никогда намеренно не сходит с дорожки; он делает это, только когда его отвлекли или он небрежен, когда он теряет концентрацию на цели или когда усталость лишает его воли к победе.

«Глаза твои пусть прямо смотрят, и ресницы твои да направлены будут прямо пред тобою. Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды. Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ногу твою от зла», — говорят нам Притчи 4:25−27. Когда мы начинаем гонку веры, ничто не должно отвлекать нас, побуждать колебаться или изменить курс. Если мы делаем это, мы не только сбиваемся сами, но и заставляем сбиться других.

Стезя (trochia) обозначает след, оставленный колесами телеги или колесницы, по которому позже шли путники. Когда мы бежим, мы оставляем след позади нас, который может либо вести, либо сбивать с пути других. Мы должны быть очень внимательны, чтобы путь, оставленный нами, был прямым. Единственный способ оставить прямой след — жить праведно и бежать прямо.

…Дабы хромлющее не совратилось, а лучше исправилось (Евр 12:13б).

Хромлющее может относиться к слабым, хромающим христианам, которые легко путаются или сбиваются с пути. Нет сомнений в том, что наши более слабые братья первыми страдают от нашего дурного примера (см. Рим 14).

Но я полагаю, что в основном здесь имеются в виду христиане, исповедующие веру на словах. Они вроде бы отождествились с церковью, но не спасены. Они сделали шаг в сторону Христа, но не прошли всего пути. Кажется, они участвуют в гонке веры, но это не так. Им угрожает опасность отступничества, и они особенно уязвимы для преткновения. Это первые у сатаны кандидаты для того, чтобы увести их с истинного пути.

Это те самые стоящие на границе и заглядывающие через забор люди, которым бросил вызов Илия на горе Кармил. Илия был явно на стороне Господа, а пророки Ваала выступали против него. Кто-то твердо верил в Ваала, а кто-то твердо стоял на стороне Илии. Но большинство людей, хотя они и были израильтянами, пребывали в нерешительности. Они предпочитали не занимать ничью сторону — избежать решения. Фактически, они старались выступать на обеих сторонах. В течение недели они имели отношения с аморальными жрицами Ваала, а в субботу шли в храм и поклонялись. Так что Илия выступил против них: «Долго ли вам хромать на оба колена? если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте» (3Цар 18:21). Ему никто не ответил, но вызов был брошен.

В Септуагинте (греческом Ветхом Завете) в 3 Царств 18:21 используется то же слово (chōlos, «хромать», «колебаться»), что используется в Евр 12:13. Илия выступил против хромавших, колебавшихся израильтян и пытался убедить их принять решение. Автор Послания к евреям предупреждал верующих об опасности сбить с пути хромающих, неверных неверующих, побудить их стать отступниками и вернуться к иудаизму. Под давлением гонений эти исповедующие христианство на словах, но неверующие иудеи начинали сомневаться в Евангелии, и их убежденность слабела. А непоследовательная жизнь тех христиан, которые не шли прямой стезей, только мешала им.

Печально, но христиане иногда становятся величайшими камнями преткновения для христианства. Дурной пример истинного верующего может отвратить человека от полной преданности Христу и тем самым от спасения. Дурное свидетельство может причинить непоправимый вред, часто без ведома творящего его. Оно может побудить хромающего неверующего совратиться, полностью заблудиться духовно.

Бог хочет, чтобы неверующие исправились, были спасены. Его воля — чтобы никто не погиб (2Пет 3:9). Это воистину серьезное увещевание — быть уверенными в том, что наша жизнь не побудит никого отвергнуть Евангелие. Иисус предупреждает нас:

Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему не годна, как разве выбросить ее вон на попрание людям. Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф 5:13−16).

Петр дает практический пример этого принципа в свидетельстве верующей жены перед неверующим мужем. «Также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были, когда увидят ваше чистое, богобоязненное житие» (1Пет 3:1−2). Непосредственно или опосредованно, наше свидетельство должно прославлять Бога и, как следствие, оказывать наилучшее из возможных влияние на тех, кто вокруг нас.

Старание

Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа (Евр 12:14).

Этот стих непросто истолковать, и он был проблемой для многих искренних христиан. На первый взгляд кажется, что он учит спасению делами — ведь если мы успешно добьемся мира и освящения, мы будем спасены и увидим Господа. Но суть в том, что человек, который не спасен, не может добиться ни мира, ни святости, по крайней мере не «успешно». Только христианин способен, через Святого Духа, жить в мире и святости. «Нет мира нечестивым, говорит Бог мой» (Ис 57:21), и любая праведность, которую люди пытаются создать вне Бога, подобна «запачканной одежде» (Ис 64:6).

Я полагаю, автор говорит здесь о практическом мире и праведности. По своему положению во Христе христиане уже в мире и уже праведны, но практически нам нужно многое сделать. Так как мы в мире с Богом, мы должны быть миротворцами. Так как мы считаемся праведными, мы должны жить праведно. Наша практика должна соответствовать нашему положению. В противном случае неверующий встанет и спросит: «Почему вы не практикуете то, что проповедуете? Если вы не живете так, как велел жить Христос, почему я должен принимать Его как моего Господа и Спасителя?» (см. 1Ин 2:6).

Желание мира в первую очередь соотносится с любовью к людям, а желание праведности — с любовью к Богу. Если мы любим людей, мы будем в мире с ними, а если мы любим Бога, мы будем жить праведно.

Любовь к людям

Мир — двусторонняя дорога. Два человека или две страны не могут жить в мире друг с другом, если одна из сторон настроена воинственно. Иисус был мирным со всеми людьми, но не все люди были мирны с Ним. Павел поясняет этот принцип: «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Рим 12:18). Мы отвечаем только за свою сторону мирного процесса, но не можем использовать воинственность другого как оправдание для такого же ответа с нашей стороны. Мы обязаны жить мирно независимо от того, мирно ли обращаются с нами. Если они не живут мирно — это их проблема, и она никогда не сможет стать нашим оправданием.

Однажды я наблюдал на дороге интересную драму. У мужчины, который ехал передо мной, была новенькая машина. На ней еще оставалась наклейка продавца. Другой водитель, которому не терпелось обогнать его, проехал справа по громадной грязной луже, и новая машина была вся забрызгана. А третий мужчина, вероятно друг, который сопровождал первого мужчину к продавцу, ехал в третьей машине. И они вдвоем прижали нетерпеливого водителя к обочине и блокировали, а потом облили всю его машину содовой. Их ответ явно не был примером мирного отношения.

Я сам один раз непреднамеренно подрезал другого водителя. На следующем светофоре он остановился рядом со мной и начал ругаться. Когда он закончил, я высунулся из окна, признал, что был неправ, и попросил у него прощения. Очевидно, это была не та реакция, которой он ждал, и он продолжил ругаться. Но я попытался быть мирным. Насколько мог, я пытался сохранить мир (см. Иак 3:13−18).

Любовь к Богу

Святость соотносится с нашей любовью к Богу. Это чистая, послушная, святая жизнь, которой мы живем, отделенные во славу Божью, по причине этой любви. Когда мы любим Его, мы хотим быть подобны Ему. А когда мы подобны Ему, другие будут видеть Его в нас и будут Им привлечены. Любовь к людям и любовь к Богу неразделимы.

Самая трудная для толкования часть этого стиха — без которой никто не увидит Господа. Я полагаю, это ссылка на неверующих, которые наблюдают, как же мы достигаем мира и святости, — ведь без этого они не будут привлечены принять Христа сами. Этот текст не гласит: «Без которой вы не увидите Господа». Здесь написано: без которой никто не увидит Господа. Иначе говоря, когда неверующие видят мир и святость христианина, они привлекаются к Господу. Иисус сказал: «По тому узна́ют все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин 13:35). И Он молился Отцу: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин 17:21). Наша любовь друг к другу — свидетельство в пользу Отца и Сына. Это средство привлечения людей ко Христу, без которого никто не увидит Господа. Когда мы бежим в жизненной гонке, оставляя за собой прямую тропу, демонстрируя любовь к людям миротворчеством и любовь к Богу святостью, — люди увидят Господа.

Павел переживал за некоторых незрелых христиан Галатии, к которым он писал: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал 4:19). Это было его сердечной молитвой: чтобы они, прежде всего прочего, росли в христоподобии. Христоподобие — наше величайшее из возможных свидетельство для мира.

Бодрствование

Наблюдайте, чтобы кто не лишился благодати Божией; чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда, и чтобы им не осквернились многие (Евр 12:15).

Наблюдайте — перевод греческого слова (episkopeō), которое тесно связано с должностью episkopos (блюститель или епископ, старейшина). Мы должны «блюсти» друг друга, помогая друг другу расти в святости и христоподобии. Мы также должны присматривать за теми, кто находится в нашем окружении, особенно внутри церкви, но может не быть верующим. Мы должны не судить, а быть чувствительными к ситуации и помышлять о возможности представить им Иисуса Христа через нас самих. А поскольку в Послании к евреям часто упоминаются именно такие люди в собрании, это важный момент.

Не дать лишиться божьей благодати

Первая задача нашего наблюдения — обратить неспасенных к вере во Христа. Лишиться значит прийти слишком поздно, быть исключенным. Если неверующий умирает, не поверив в Иисуса Христа, он будет утрачен навеки, навеки лишен Божьей благодати. Печально, но многие тысячи людей провели всю свою жизнь в церкви, однако так и не пришли к спасению. Другие тысячи ходили в церковь какое-то время, не увидели ничего сверхъестественного или привлекательного и отвернулись, отступили. Нас призывают наблюдать, быть бдительными, чтобы, насколько мы можем повлиять, никто вокруг нас не жил с иллюзией того, что он — христианин, в то время как это не так, или чтобы никто, получая Евангелие, не отворачивался затем от него (см. Мф 7:21−23; 1Ин 2:19).

У нас возникает искушение не свидетельствовать тем, кто, по нашему мнению, называет себя христианином только на словах. Мы, похоже, боимся оскорбить их недоверием. Однако насколько большим оскорблением будет для их вечных душ, если мы не представим им Христа! Нас увещевают, и нам велено предпринять все усилия, чтобы кто не лишился благодати Божией.

Предотвратить горечь

Вторая задача бодрствования — предотвратить горечь. Моисей предупреждал израильтян в пустыне: «Да не будет между вами мужчины или женщины, или рода или колена, которых сердце уклонилось бы ныне от Господа, Бога нашего, чтобы ходить служить богам тех народов; да не будет между вами корня, произращающего яд и полынь, такого человека, который, услышав слова проклятия сего, похвалялся бы в сердце своем, говоря: “я буду счастлив, несмотря на то, что буду ходить по произволу сердца моего”; и пропадет таким образом сытый с голодным» (Втор 29:18−19). «Яд» также передает идею горечи. Горький корень относится к человеку, который поверхностно отождествляет себя с Божьим народом и отпал обратно в язычество. Но это не обычный отступник. Он высокомерен и презирает дела Бога. Он воротит нос от Господа. Реакция Бога на такое самовольное неверие резка и окончательна. «Не простит Господь такому, но тотчас возгорится гнев Господа и ярость Его на такого человека, и падет на него всё проклятие завета сего, написанное в сей книге, и изгладит Господь имя его из поднебесной» (Втор 29:20).

Важная задача бодрствования — остерегаться таких отступников, чтобы они не причинили вреда и чтобы ими не осквернились многие. Некоторые отступники просто отпадают от церкви, и мы больше никогда не слышим о них. А корень горечи оказывает развращающее влияние, серьезно вредит Телу. Такой человек продолжает общаться с церковью и распространять зло, сомнения и общее осквернение. Он не удовлетворяется тем, чтобы быть отступником в самом себе.

Предотвратить пустой эгоизм

…Чтобы не было между вами какого блудника или нечестивца, который бы, как Исав, за одну снедь отказался от своего первородства. Ибо вы знаете, что после того он, желая наследовать благословение, был отвержен; не мог переменить мыслей отца, хотя и просил о том со слезами (Евр 12:16−17).

Вероятно, самая печальная и самая нечестивая личность в Писании после Иуды — Исав. На поверхности их поступки, обращенные против Бога, не кажутся такими греховными, как действия многих жестоких и бессердечных язычников. Но Библия решительно осуждает их. У них было много света. У них была всякая возможность, как и у любого человека в их времена, узнать Бога и следовать за Ним. Они знали Его слово, слышали Его обещания, видели Его чудеса и общались с Его народом, однако с решимостью и готовностью повернулись к Богу и Его делам спиной.

Исав был не только блудником, он был также нечестивцем. У него не было этики или веры, угрызений совести или почтения. Он не обращал внимания на благое, истинное, Божье. Он был полностью мирским, полностью светским, полностью нечестивым. Христиане должны следить, чтобы такие люди, как Исав, не оскверняли Христово Тело. Наблюдайте… чтобы не было между вами какого блудника или нечестивца, который бы, как Исав...

Иаков, брат Исава, не был образцом этики или последовательности, но искренне ценил дела Божии. Первородство было драгоценно для него, хоть он и пытался добиться его незаконными методами. Он, по сути, верил в Бога и уповал на Бога, а его брат пренебрегал Богом и верил только в себя.

Когда Исав наконец пробудился в какой-то степени и понял, что́ он потерял, он совершил нерешительную попытку вернуть это. Однако то, что он просил… со слезами, не значит, что он был искренним или воистину раскаивался. Он не мог переменить мыслей. Он горько сожалел, но не раскаялся. Он эгоистично хотел Божьих благословений, но не хотел Бога. Он был полностью отступником и находился вне сферы Божьей благодати. Он продолжал, «получив познание истины, произвольно грешить», а это значит, что больше не осталось жертвы, чтобы покрыть его грехи (Евр 10:26).

Мы должны быть бдительны, чтобы никто не отвернулся от истины, не стал горьким корнем в церкви и не последовал путем эгоистичного Исава, который хотел Божьего благословения отчаянно — но не на Божьих условиях (см. Мк 10:17−22).

Гора Синай и гора Сион
(Евреям 12:18−29)

Вы приступили не к горе, осязаемой и пылающей огнем, не ко тьме и мраку и буре, не к трубному звуку и гласу глаголов, который слышавшие просили, чтобы к ним более не было продолжаемо слово, ибо они не могли стерпеть того, что заповедуемо было: «если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями [или поражен стрелою]»; и столь ужасно было это видение, что и Моисей сказал: «я в страхе и трепете». Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех — Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета — Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева. Смотрите, не отвратитесь и вы от говорящего. Если те, не послушав глаголавшего на земле, не избегли наказания, то тем более не избежим мы, если отвратимся от Глаголющего с небес, Которого глас тогда поколебал землю и Который ныне дал такое обещание: «еще раз поколеблю не только землю, но и небо». Слова: «еще раз» означают изменение колеблемого, как сотворенного, чтобы пребыло непоколебимое. Итак, мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огонь поядающий (Евр 12:18−29).

Помимо давлений пренебрежения, неверия, предательства и нетерпения, которые мешали многим иудеям уверовать во Христа, существовало также давление страха. Они боялись гонений: критики, насмешек, экономических потерь, тюремного заключения и, возможно, даже мученичества (см. Евр 10:32−39). Некоторые из них уже вкусили гонений только потому, что общались с церковью. Все они лично видели страдания, через которые прошли многие верные и истинные верующие. Им было очевидно, что благочестие в нечестивом обществе стоит дорого.

Но в этом отрывке дается предупреждение о чём-то более ужасном, чем любое человеческое гонение, — о Божьем суде. Каждый человек будет судим на одном из двух оснований. Он будет судим либо по закону, либо по благодати, по своим делам или по делам Христа, по предначертаниям Синая или Сиона. У Бога есть два набора книг. В одном наборе записаны имена тех, кто отверг Бога, в другом — имена тех, кто принял Его через Его Сына, Иисуса Христа (Откр 20:12). Спасенные занесены в книгу жизни, которая иногда называется книгой жизни Агнца (Откр 13:8). Те, чьи имена занесены в эту книгу, будут судимы на основании того, что Христос сделал ради них. Так как они уверовали в Него, их будут судить по Его праведности, а не по их собственной. Тех же, кто не уверовал в Него, будут судить по их собственной праведности, которая имеет для Бога не больше ценности, чем «запачканная одежда» (Ис 64:6).

Те, кто стоял на грани принятия Христа, должны были бояться не гонений, которым подвергнутся, уверовав в Него, а суда, который неизбежно наступит, если они Христа отвергнут. Они должны были бояться того, что не придут на гору Сион, а снова вернутся на гору Синай. Контраст очень ярок.

Гора Синай — страх перед законом

Вы приступили не к горе, осязаемой и пылающей огнем, не ко тьме и мраку и буре, не к трубному звуку и гласу глаголов, который слышавшие просили, чтобы к ним более не было продолжаемо слово, ибо они не могли стерпеть того, что заповедуемо было: «если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями [или поражен стрелою]»; и столь ужасно было это видение, что и Моисей сказал: «я в страхе и трепете» (Евр 12:18−21).

Ветхий завет был связан с горой Синай, потому что на ней Бог говорил с Моисеем, когда завет был учрежден. Это был завет закона, и это также был завет суда и страха. Он гласил: «Делай это и не делай того, или ты будешь судим». В некоторых случаях завет говорил: «Не делай этого, иначе ты умрешь». Но не сюда приводит нас новый завет. «К той горе вы еще не приступили».

Когда Бог готовился учредить этот завет, народу было запрещено приближаться к горе под страхом смерти. Осязаемая относится не к разрешению, а к возможности. То есть гора Синай была физической горой, следовательно, ее можно было потрогать, увидеть и ходить по ней. Земная гора символизировала земной характер того завета, противопоставленный небесному Иерусалиму (Евр 12:22). Ветхий завет был заветом основания, заветом детского сада, который открывал основу, элементарные принципы Божьей природы, воли и стандартов. Поэтому он был дан и должен был исполняться в более физическом, осязаемом виде, как прообраз и символ.

В Исходе 19 описываются требования и ограничения, которые Бог установил, когда готовился дать Свой закон. Народ должен был посвятить себя, омыв свои одежды (Исх 19:10) и воздерживаясь от половых отношений (Исх 19:15), и им было запрещено касаться даже края горы (Исх 19:12). Бог так заботился о том, чтобы никто из людей не нарушил эти предписания, что послал Моисея обратно с горы дать им последнее предупреждение (Исх 19:21−22). Бог собирался показать Свою предельную святость, и ни один оскверненный грешник не мог приблизиться, увидеть Его святость и остаться в живых. Это был уникальный день в истории человечества. Демонстрация силы Бога проявилась физически, через гром, молнии, грозовые тучи, громкие звуки трубы, огонь, дым и яростную дрожь земли (Исх 19:16−18). Первой задачей всех этих знамений было убедить народ в том, что к Богу невозможно приблизиться. Грешный человек не мог прийти к Нему и остаться в живых.

Понятно, что народ был в ужасе; они дрожали от страха. «Народ отступил и стал вдали» и молил Моисея: «Говори ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть» (Исх 20:18−19). В ответ Моисей заверил их, что им нет причины бояться, если они будут слушаться. «Не бойтесь; Бог пришел, чтобы испытать вас и чтобы страх Его был пред лицом вашим, дабы вы не грешили» (Исх 20:20). Иначе говоря, если они достаточно боялись Бога, чтя Его святость и исполняя Его закон, у них не было причины бояться Его гнева. Бог намеревался внушить Своему народу почтительный страх к Себе, «дабы они не грешили».

Бог Синая — это воистину Бог, Которого следует бояться, Бог суда и наказания. Синай, представлявший ветхий завет, был горой страха и суда. Автор Послания к евреям говорит своим читателям: «Если вы вернетесь к иудаизму, вы вернетесь к завету закона, страха, суда и смерти». Павел охарактеризовал это состояние как «служение смертоносным буквам, начертанное на камнях» (2Кор 3:7).

Стоять у подножья горы Синай, даже не прикасаясь к ней, — значит стоять перед судом и погибелью. Гора Синай требует и наказывает. Так как ни один человек сам по себе не может исполнить ее требования, ни один человек сам по себе не может избежать ее наказания. У Синая грешный и непрощенный человек стоит перед безгранично святым и совершенным справедливым Богом. Виновный, грешный и не заслуживающий прощения, он не может ждать от Синая ничего, кроме Божьего осуждения. Символы Синая — тьма, огонь, землетрясение и трубы суда. Для непрощенного грешника «страшно впасть в руки Бога живого» (Евр 10:31). Есть все причины бояться у подножья горы Синай.

Бог дал Израилю завет закона посреди пустыни, вдали от всего отвлекающего, от всякого вмешательства и от мест, где можно было бы укрыться. Им не на что было смотреть, кроме Бога, и таким образом им был открыт ужас их собственной греховности. Первое, что ведет человека к покаянию и к упованию на Бога и Его избавление, — это осознание своей греховности. Без этого у человека нет причины искать спасения. Только видя наш грех, мы можем увидеть нашу потребность в спасении от греха и от суда, который грех навлекает. У горы Синай была своя задача — заставить людей столкнуться со своей греховностью, от которой им негде было прятаться.

Закон — великое Божье зеркало. Когда мы смотрим в него, мы видим себя такими, какие мы на самом деле, — безгранично не соответствующими Божьим стандартам праведности. Нет ни единой заповеди, которую мы соблюдали бы совершенно или могли бы соблюдать совершенно, как в поведении, так и в отношениях. Закон не делает исключений и не допускает чего-либо меньшего, чем совершенное повиновение. Закон подавляет нас, убивает нас. Ни один грешник не может пройти через Синай. Каждый грешник, стоящий у подножия Синая, парализован от страха. И столь ужасно было это видение, что и Моисей сказал: «я в страхе и трепете». Даже Моисей, с которым Бог говорил из горящего куста и через которого Он бросил вызов фараону, не мог стоять у Синая без страха.

Апостол Павел много лет изучал закон. Он знал Ветхий Завет, как немногие в его время. Но, пока Иисус не столкнулся с ним на пути в Дамаск, он никогда на самом деле не задумывался о законе Моисея. Он изучал его, запоминал его и, вероятно, учил ему. Но он никогда не задумывался о нем. Он никогда не смотрел на него так внимательно, чтобы увидеть себя. Он думал, что жив. Фактически, Павел думал, что он жив благодаря своей подчиненности закону. Но, увидев Иисуса Христа, он также увидел закон — и себя, отраженного в зеркале закона. Как результат, он пишет: «Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти, потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею» (Рим 7:9−11). Хотя апостол был глашатаем иудаизма всю свою жизнь и учителем Ветхого Завета, он никогда не стоял у подножья горы Синай. У него были глаза, но он не видел, и были уши, но он не слышал (Иер 5:21). Он не понимал ясного и четкого заявления из Второзакония 27:26. Но во Христе он понял его, и он цитирует этот отрывок, обращаясь к галатам, которые начали скатываться обратно в иудаизм: «А все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою. Ибо написано: “проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона”» (Гал 3:10).

Гора Сион — благодать евангелия

Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех — Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета — Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева (Евр 12:22−24).

Гора нового завета — гора Сион, представляющая небесный Иерусалим. В противоположность Синаю, ее нельзя потрогать, но к ней можно приблизиться. Синай символизирует закон, а Сион символизирует благодать. Ни один человек не может спастись законом, но любой может спастись благодатью. Закон дает нам заповеди, суд и осуждение. Благодать дарует нам прощение, искупление и спасение.

С тех пор как Давид победил иевусеев и поместил ковчег на горе Сион, эта гора стала считаться особым земным местом жительства Бога. «Ибо избрал Господь Сион, возжелал его в жилище Себе. “Это покой Мой навеки: здесь вселюсь, ибо Я возжелал его”» (Пс 131:13−14). Когда Соломон переместил ковчег в храм, который был построен на соседней горе, Мориа, имя Сион распространилось и на эту область. Вскоре Сион стал синонимом Иерусалима, а Иерусалим, следовательно, — городом Бога и местом жертвоприношений. Исаия, который часто и с надеждой говорил о Сионе, утверждает, что Бог «даст Сиону спасение» (Ис 46:13).

В то время как Синай был запретным и ужасающим, Сион приглашает нас к себе и исполнен благодати. Синай закрыт для всех, потому что никто не способен угодить Богу на условиях Синая — совершенным исполнением закона. А Сион открыт для всех, потому что Иисус Христос выполнил эти условия и предстанет на месте всякого, кто придет к Богу через Него. Сион символизирует Бога, к Которому можно приблизиться.

Синай был покрыт тучами и тьмой, а Сион — город света. «С Сиона, который есть верх красоты, является Бог» (Пс 49:2). Синай означает суд и смерть; Сион — прощение и жизнь, «ибо там заповедал Господь благословение и жизнь навеки» (Пс 132:3).

Иудеи, к которым обращено Послание к евреям, — в данный момент явно верующие, потому что им сказано: вы приступили к горе Сиону. Они были уже на благодатной горе Бога, уже в граде Бога живого, небесном Иерусалиме. Как христиане, мы уже граждане небес, где мы сейчас духовно живем (Флп 3:20).

Приходя на гору Сион — то есть становясь христианами, — мы приходим к семи другим благословениям: небесному городу; торжествующему собору; Церкви первенцев; Судии всех — Богу; духам праведников, достигших совершенства; Иисусу; Крови кропления.

Небесный город

Град Бога живого, небесный Иерусалим — это сами небеса. Пришествие ко Христу — это пришествие на небеса, единственный путь на небеса. Когда мы приходим на гору Сион, мы приходим в благодати в тот город, которого ждал Авраам, «город, имеющий основание, которого художник и строитель — Бог» (Евр 11:10). С момента спасения небеса — наш духовный дом, где находятся наш Небесный Отец и наш Спаситель и где пребывает остальная наша духовная семья. Там наше сокровище, наше наследство, наша надежда. Всё ценное, что мы имеем, там, и всё, чего мы должны желать, там.

Однако пока Господь не заберет нас туда к Себе, мы не можем наслаждаться своим гражданством в полной мере. Сейчас мы — посланники на земле. Как посланники, мы обладаем полным гражданством нашей родной страны, но мы вдали от нее на какое-то время и не можем наслаждаться ее благословениями в полной мере. Тем временем мы должны быть верными глашатаями нашего Спасителя и нашего Небесного Отца, отражать их природу перед миром, который не знает Их. И Павел призывает нас не терять из виду перспективу несравненной ценности нашего небесного наследства (Рим 8:17−18).

Как и автор Послания к евреям, Павел использует Синай и Иерусалим в качестве символов ветхого и нового завета, а следовательно — старых и новых отношений с Богом, которые они представляют. «Ибо Агарь означает гору Синай в Аравии и соответствует нынешнему Иерусалиму, потому что он с детьми своими в рабстве; а вышний Иерусалим свободен: он — матерь всем нам… Итак, братия, мы дети не рабы, но свободной» (Гал 4:25−26, 31). Синай — гора рабства. Сион, небесный Иерусалим, — гора свободы.

Собор

Я полагаю, что собор (panēguris, «собрание для публичного праздника») относится к тьмам Ангелов, а не к Церкви первенцев. Перевод мог бы быть: «Но вы пришли… к бесчисленной группе ангелов, которые празднуют». Когда мы приходим в Иисусе Христе на гору Сион, мы приходим на великое собрание торжествующих ангелов, к которым мы присоединяемся, славя Бога. Даниил говорит о том, к какому великому числу ангелов мы присоединимся на небесах: «Тысячи тысяч служили Ему, и тьмы тем предстояли пред Ним» (Дан 7:10; см. также Откр 5:11).

Бесчисленное количество ангелов присутствовали также на горе Синай как посредники завета Моисея (Гал 3:19), завета закона и суда. Но люди не могли присоединиться к ним там. Как и Бог, Которому они служили, они были недоступны на Синае. Ангелы на Синае не праздновали; они дули в трубы суда.

Вопреки тому, чему учат некоторые церкви, мы не должны поклоняться ангелам. Мы присоединяемся к ним, чтобы поклоняться Богу, и только Богу. «Никто да не обольщает вас самовольным смиренномудрием и служением Ангелов», — предупреждает Павел (Кол 2:18). В своем видении на Патмосе Иоанн был так поражен, что упал на колени перед ангелом и хотел поклониться ему. Но ангел запретил, сказав: «Смотри, не делай сего; я — сослужитель тебе и братьям твоим, имеющим свидетельство Иисусово; Богу поклонись» (Откр 19:10). На небесах мы будем не поклоняться ангелам, но поклоняться вместе с ангелами. Мы присоединимся к ним в вечном празднике и восхвалении Бога.

Церковь первенцев

Церковь первенцев, написанных на небесах, — это Тело Христово. Первенцы — те, кто получает наследство. Как верующие, мы — «наследники Божии, сонаследники же Христу», Который «был первородным между многими братиями» (Рим 8:17, 29).

Иисус сообщает нам, что мы должны радоваться не великим делам, которые Бог может совершить через нас, а тому, что наши имена написаны на небесах (Лк 10:20). Наши имена написаны на небесах «у Агнца в книге жизни» (Откр 21:27).

Бог как судья для всех

На горе Сион мы можем войти в личное присутствие Бога — что было непостижимым понятием для иудея, знавшего только Бога горы Синай. Но при распятии Иисуса «завеса в храме раздралась по средине» (Лк 23:45) и путь в Божье присутствие был открыт для тех, кто верит в искупительную силу этого распятия. Прийти в Божье присутствие на Синае значило умереть; прийти в Его присутствие на Сионе значит жить (см. Пс 72:25; Откр 21:3).

Духи праведников, достигших совершенства

Духи праведников, достигших совершенства, — это ветхозаветные святые, которые могли только ожидать прощения, мира и избавления. Когда мы попадем на небеса, мы присоединимся к Авелю, Аврааму, Моисею, Давиду и другим представителям великой Божьей семьи (см. Мф 8:11).

Им пришлось долго ждать совершенства, которое мы получили в тот момент, когда уверовали во Христа. Фактически, им пришлось ждать нас (Евр 11:40), в том смысле что им пришлось ждать смерти и воскресения Христа, прежде чем они могли быть прославлены. На небесах мы будем с ними едины в Иисусе Христе. Мы не будем ниже Авраама, Моисея и Илии, потому что будем равны им в праведности, ведь наша единственная праведность — праведность нашего Спасителя.

Иисус

Прежде всего, мы приходим к Иисусу во всей полноте Его красоты и славы как Ходатая нового завета. Наш Господь назван здесь Своим искупительным именем, Иисус, — которое было дано Ему, потому что Он должен был «спасти людей Своих от грехов их» (Мф 1:21). Когда мы придем на гору Сион, мы придем к нашему Спасителю, нашему Искупителю, нашему единственному Ходатаю перед Отцом. И в 1 Иоанна 3:2 подводятся итоги этой истины: «Будем подобны Ему».

Кровь кропления

Прийти к христианству значит прийти к крови кропления, искупительной крови, через которую мы получаем искупление — «мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его» (Еф 1:7) — и в которой все «бывшие некогда далеко, стали близки» (Еф 2:13).

Пролитая Иисусом Кровь намного превосходит жертву Авеля (Евр 11:4) и говорит лучше, нежели Авелева. Жертва Авеля была угодна Богу, потому что была принесена в вере, но она не имела искупительной силы — для Авеля и еще менее для кого-то другого. А Кровь Иисуса, напротив, была достаточной, чтобы очистить грехи всего человечества во все времена, заключить мир с Богом всякому, кто верит в принесение этой Крови (Кол 1:20).

Ответ на евангелие

Смотрите, не отвратитесь и вы от говорящего. Если те, не послушав глаголавшего на земле, не избегли наказания, то тем более не избежим мы, если отвратимся от Глаголющего с небес, Которого глас тогда поколебал землю и Который ныне дал такое обещание: «еще раз поколеблю не только землю, но и небо». Слова: «еще раз» означают изменение колеблемого, как сотворенного, чтобы пребыло непоколебимое. Итак, мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огонь поядающий (Евр 12:25−29).

Представив контрасты между горой Синай и горой Сион, автор говорит, фактически: «Вот что вы должны делать. Вы не должны игнорировать говорящего». «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евр 1:1−2). Если люди держали ответ за слушание Бога, когда Он глаголал на земле, с горы Синай, то насколько больше они будут держать ответ теперь, когда Он глаголет с небес, с горы Сион!

Неверующие израильтяне, которые пренебрегли Богом у Синая, не вошли в земную землю обетованную, а неверующие сегодня, иудеи они или нет, которые игнорируют Бога, когда Он говорит через Своего Сына с горы Сион, не войдут в небесную землю обетованную. Говорит ли Бог с Синая или с Сиона, тот, кто отказывается от Него, не избежит суда.

Благословения от принятия второго завета неизмеримо больше, чем благословения от принятия первого. И последствия отказа от второго завета неизмеримо больше. «Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет?» (Евр 10:28−29).

У горы Синай Бог поколебал землю. А с Сиона Он собирается поколебать сами небеса, всю вселенную. Если неверующие не избежали наказания, когда тряслась земля, то насколько менее они избегут его, когда будут сотрясаться и земля, и небеса? Автор цитирует здесь то, что Господь предсказал через Аггея: «Ибо так говорит Господь Саваоф: еще раз, и это будет скоро, Я потрясу небо и землю, море и сушу» (Агг 2:6; см. также Ис 13:13). Солнце почернеет, луна станет как кровь, звезды упадут на землю, небо свернется, как свиток, и все горы и острова сдвинутся со своих мест (Откр 6:12−14).

Комментируя отрывок из Аггея, Евр 12:27 объясняет это выражение: «еще раз» означают изменение колеблемого, как сотворенного, чтобы пребыло непоколебимое. Всё физическое (колеблемое) будет уничтожено. Останется только вечное.

Петр говорит нам, что в это время, которое наступит неожиданно, «как тать ночью… небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят… воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают» (2Пет 3:10, 12). Это будет «сотрясение» колеблемого, полное уничтожение физической вселенной гневом Божьим.

Но некоторые вещи непоколебимы, и они пребудут. Бог приготовил «новое небо и новую землю», которые будут содержать в себе «святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего» (Откр 21:1−2). Это царство, которое мы приемлем, царство непоколебимое. Оно вечно, неизменно, незыблемо. Мы никогда не будем взяты из него, и оно никогда не будет отнято у нас. За это чудесное благословение во Христе мы должны хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом. Таким образом, наш правильный ответ — жить в поклонении, неся святое служение нашему достойному и дивному Богу.

Пятое предупреждение

Заключительный стих Евреям 12 — это, вероятно, строжайшее предупреждение в Послании к евреям: потому что Бог наш есть огонь поядающий. Автор опять предупреждает, говоря: «Некоторые из вас стоят на пороге полного принятия Христа. Не возвращайтесь к иудаизму теперь. На Синае вас ждет только суд, но еще больший суд — если вы откажетесь от предложенного вам Сиона. Не попадите под яростный, неугасающий огонь Божьего суда».

Жить в иудаизме — значит идти к Синаю и его суду, где все, кто верит в дела закона, даже собственного закона Божьего, будут осуждены. А вернуться к иудаизму, услышав Евангелие, увидев Сион, — значит навлечь на себя еще большее осуждение. Те иудеи, которые были «просвещены», «вкусили небесного дара» и стали «причастниками Духа Святого» (Евр 6:4), не могли просто вернуться к иудаизму. Они не могли заново подобрать то, что оставили. Если они теперь вернутся назад, то будут подвергнуты суду не только Синая, но и Сиона.

Перед каждым человеком стоит один и тот же выбор. Иудеи мы или нет, приблизиться к Богу нашими делами значит прийти к Синаю и обнаружить, что наши дела недостаточны и не могут спасти нас. Иудеи мы или нет, верить в искупительную Кровь Иисуса Христа значит прийти к Сиону, где наш небесный Первосвященник будет ходатайствовать за нас и приведет нас к Отцу и где мы найдем примирение, мир и вечную жизнь. Если вы воистину пришли к Сиону и получили все его благословения, не может быть, чтобы вам захотелось каким-либо образом держаться за Синай.