Евреям 7 Евреям 7 глава

Мелхиседек — прообраз Христа
(Евреям 7:1−10)

Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, — во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда. Видите, как велик тот, которому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих. Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь — брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраамовых. Но сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама и благословил имевшего обетования. Без всякого же прекословия меньший благословляется бо́льшим. И здесь десятины берут человеки смертные, а там — имеющий о себе свидетельство, что он живет. И, так сказать, сам Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину: ибо он был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его (Евр 7:1−10).

В исследовании Библии прообраз относится к ветхозаветной личности, практике или церемонии, у которой есть соответствие в Новом Завете. В этом смысле прообраз является предсказанием. Прообраз символизирует или предвещает реальность. Хотя прообраз историчен, реален и от Бога, он, однако, — несовершенный и временный. Реальность же, с другой стороны, совершенна и вечна. Изучение прообразов и соответствующих реалий называется типологией.

Медный змей, которого Бог велел Моисею поднять на знамя (Чис 21:8), например, был прообразом того, как Христа поднимут на крест (Ин 3:14). Жертвенный агнец был прообразом Агнца Божьего, Иисуса Христа, Который был принесен в жертву за грехи мира (Ин 1:29; Откр 5:6, 8 и т. д.).

Мелхиседек — также прообраз Христа. Как мы уже упоминали ранее, в Библии дается очень мало исторической информации о Мелхиседеке. Всё, что мы знаем о нем, записано в Бытии 14, в псалме 109 и в Евреям 5−7. Самая подробная информация — в Евр 7:1−3.

Прообразы — в лучшем случае несовершенные иллюстрации. Это аналогии, и, как всякая аналогия, они соответствуют личности или вещи, с которыми сравниваются, только в определенных отношениях — а возможно, только в одном отношении. Медный змей символизировал Христа в том, что он был поднят так, что все могли его видеть, и те, кто его видел, получали избавление. Жертвенный агнец символизирует Христа в том, что он очень кроток (невинен) и что его приносили в жертву во искупление того или иного греха. Подобным образом, хотя Мелхиседек никоим образом не равен Христу, его уникальное священство и даже его имя символизируют Иисуса Христа и Его деяния в ряде важных моментов.

Глава 7 — ключевая в Послании к евреям. Она касается центральной, самой важной части иудаизма — священства. Никакие жертвы не могли быть принесены без священника, и никакое прощение грехов не могло быть дано без жертв. Исполнение закона было делом чрезвычайно важным, но принесение жертв было даже еще важнее. И для их принесения было необходимо священство. Следовательно, священство славилось в иудаизме.

Закон, который Бог дал Израилю, был свят и благ, но, так как израильтяне, как все люди, были грешны по природе, они не могли соблюдать закон совершенно. Когда они нарушали закон, нарушалось и общение с Богом. Восстановить общение можно было единственным способом — удалив грех, который был совершен. И единственным способом сделать это была кровавая жертва. Когда человек каялся и приносил подобающую жертву через священника, эта жертва должна была показать искренность его покаяния и его повиновение Божьим требованиям. Бог принимал этот акт веры и даровал прощение.

Для понимания темы Мелхиседека необходима зрелость

Впервые автор представил Мелхиседека в главе 5, но прежде чем объяснить важность этого древнего священника-царя, он обратился с предупреждением к незрелым иудеям, которые не могли принять Христа как своего Спасителя (Евр 5:11 — 6:8). В конце прекрасного ободрения верующих в несомненности их спасения, которое следует за предупреждением, Иисус был вновь назван «Первосвященником по чину Мелхиседека» (Евр 6:20). Таким образом, мы возвращаемся к этому весьма уникальному священнику.

Касательно Мелхиседека существует много домыслов. Некоторые настаивают, что он — ангел, на время принявший человеческий облик в эпоху Авраама. Но священство было человеческой, а не ангельской функцией (Евр 5:1). Другие полагают, что он реально, а не просто как прообраз был Самим Иисусом Христом, Который принял такой облик до воскресения во времена Авраама. Но Мелхиседек описан как тот, кто уподоблялся Сыну Божьему (Евр 7:3), а не был Сыном Божьим. Я считаю, что Мелхиседек был историческим человеком, чьим священническим служением символизировалось служение Христа. Он был человек, которого Бог задумал как прообраз Иисуса Христа. Но мы не можем быть уверены в характеристиках его личности. Это один из секретов, которые ведомы только Господу.

Рассказы о Мелхиседеке в священной истории — одно из наиболее замечательных доказательств богодухновенности и единства Писания. Самим упоминанием Мелхиседека поразительно подтверждается тот факт, что Библию написал Бог. В Бытии присутствует только три стиха о Мелхиседеке. Затем, через несколько тысяч лет, Давид делает еще более краткое упоминание о нем в псалме 109:4, где в первый раз объявляется, что священство Мессии будет по чину Мелхиседека. Еще через тысячу лет автор Послания к евреям рассказывает нам больше о значении Мелхиседека. Причем он открывает такие факты о Мелхиседеке, которых не знали даже сам Мелхиседек и его современник Авраам и о которых Давид получил лишь краткие сведения. И потому становится ясно: Бог, Который написал Послание к евреям, написал также Бытие, псалом 109 — и всё остальное Писание.

Евр 7:1−10 сначала представляет, а потом доказывает превосходство священства по чину Мелхиседека над левитским священством и священством Аарона.

Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, — во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда (Евр 7:1−3).

Стихи 1−2, по сути, подводят итоги сказанного в Бытии 14 и напоминают, что Мелхиседек был царем Салима (древнее название Иерусалима), что он был священником Бога Всевышнего, что он благословил Авраама после того, как патриарх победил царя-угнетателя Кедорлаомера и трех его союзников, и что Авраам, в свою очередь, принес Мелхиседеку десятину от добычи. Автор также указывает, что буквальное значение титула Мелхиседека было царь мира («Салим» происходит от того же еврейского корня, что и shalōm, «мир»).

Прежде чем мы рассмотрим священство Мелхиседека, мы должны рассмотреть священство левитское, с которым оно сравнивается.

Левитское священство

Сначала, как мы уже упоминали выше, всё колено Левия было посвящено Богом для религиозного служения. Хотя все священники были левитами, не все левиты были священниками. Все священники, фактически, должны быть не только потомками Левия, но и Аарона, брата Моисея. Левиты, которые не были священниками, несли служение как помощники священников и, вероятно, певцы, музыканты и т. п. Священство было строго национальным, строго иудейским. Во-вторых, левиты были подчинены царю, как и все остальные колена. Их функции священников не контролировались царем, но во всех остальных моментах они были обычными подданными. Они не были никоим образом правящим классом. Левит, фактически, не мог стать царем. Они были выделены как первый плод Богу для особого священнического служения (Чис 8:14−16). В-третьих, жертвоприношения священников, в том числе то, что приносил первосвященник в день искупления, не были постоянными. Они должны были повторяться, повторяться и повторяться — всё время. Они не приносились раз и навсегда. Они не давали постоянного прощения, постоянной праведности, постоянного мира. В-четвертых, левитское священство было наследственным. Человек, который служил священником, делал это, потому что родился в соответствующей семье, а не потому, что жил праведно. В-пятых, ограниченным по времени было как действие жертвоприношений, так и служение священников. Священник нес служение с двадцати пяти лет до пятидесяти, после чего его служение заканчивалось (Чис 8:24−25).

Превосходство священства Мелхиседека

Священство Мелхиседека превосходило левитское во всех отношениях, но в Евр 7:1−3 приведены пять конкретных моментов.

Священство Мелхиседека было всеобщим, а не национальным

В отношениях с Израилем Бог принял имя Иегова, или Яхве. Но ни один иудей не мог произносить имя Бога. Оно было слишком свято, чтобы его произносить. И так как в древнем еврейском написании не было гласных, даже самые древние рукописи не позволяют нам понять, как именно это имя произносилось (хотя, вероятно, произношение было «Яхве», а не «Иегова»). Когда Писание читали вслух, имя Бога заменялось титулом Господь (евр. `adōnāy). В большинстве переводов Библии используется имя ГОСПОДЬ, иногда Иегова. Это имя было уникальным образом связано с Божьим заветом для Израиля. Это было Его имя завета.

Левитские священники, таким образом, были священниками Яхве. Израильтяне были народом Яхве, а левиты были священниками Яхве. Левитские священники могли нести служение только Израилю и только Яхве.

А Мелхиседек был священником Бога Всевышнего (`El `Elyоn, более универсальное имя Бога). Оно представляет Бога как Владыку небес и земли, Бога, Который выше всех национальных или религиозных разделений. Бог Всевышний правит и иудеями, и язычниками, и Он впервые упомянут в Писании в связи с Мелхиседеком (Быт 14:18).

Смысл здесь таков: Иисус — Мессия не только Израиля, но и всего мира. Его священство уникально, как и Мелхиседека. Это было чрезвычайно важной истиной и для иудеев, которые уже пришли ко Христу, и для тех, кто еще только думал о том, чтобы поверить во Христа. Для них ранее не было другого священства, учрежденного истинным Богом, кроме левитского, которое было ограничено Израилем. Здесь им напоминают, что их праотец Авраам, первый иудей, принес десятину совсем другому роду священника. Этот священник служил единому истинному Богу, но он жил за сотни лет до того, как появилось левитское священство. И важно, что непосредственно после своей встречи с Мелхиседеком Авраам говорил с царем Содома о «Господе Боге Всевышнем» (Быт 14:22), то есть о Боге, Который именуется титулом, представляющим собой сочетание из заветного и всеобщего имен.

Нерешительным иудеям, таким образом, сообщалось: «Даже ваши собственные Писания признают священство, которое не только было не связано с Аароном, но и существовало задолго до Аарона». Это сильный довод.

Священство Мелхиседека было царским

Мелхиседек сам был царем. Четыре раза в двух стихах (Евр 7:1−2) на него ссылаются как на царя. Как мы уже упоминали, управление какого бы то ни было рода было чуждо для левитского священства. А всеобщее священство и царское положение Мелхиседека прекрасно символизируют роль Спасителя и господство Иисуса как совершенного Священника и совершенного Царя. Хотя в Израиле такого никогда не было, двойная роль священника-царя была предсказана пророками. Говоря о Мессии, Захария пишет: «Он создаст храм Господень и примет славу, и воссядет, и будет владычествовать на престоле Своем; будет и священником на престоле Своем, и совет мира будет между тем и другим» (Зах 6:13). В псалме, в котором упоминается Мелхиседек, Давид также предсказывает приход Мессии, Который будет одновременно Священником и Царем (Пс 109:1, 4).

Так как Салим было древним названием Иерусалима, Мелхиседек правил особым Божьим городом, Его святым городом, который был всегда близок Его сердцу. «Ибо избрал Господь Сион [Иерусалим], возжелал его в жилище Себе. “Это покой Мой навеки: здесь вселюсь, ибо Я возжелал его”» (Пс 131:13−14). Нам не говорится, когда Бог впервые посчитал Иерусалим Своим святым городом, но у Него был верный царь, который был верным священником еще во времена Авраама — за много веков до того, как священники Израиля несли служение там или царь Израиля правил там.

Нет в Писании истины более определенной, чем то, что Бог избрал иудеев как Свой особый народ, Свой уникальный и любимый народ. Но в Писании не менее ясно сказано, что Израиль постоянно недопонимал и строил домыслы в том, что касалось его уникальных отношений с Богом. Они, например, признавали Его как абсолютного Творца небес и земли и правителя всего мира. Но им очень трудно было принять Его как Искупителя мира. Как Творец и Хранитель, Он принадлежал миру; но как Спаситель и Господь Он принадлежал только им. (Это иллюстрируется нежеланием Ионы проповедовать язычникам.) Они не могли представить себе другой Божий завет и другое Божье священство, особенно царское и превосходящее их собственное. Однако им сообщается, что завет во Христе, хоть он и назван новым, не только превосходнее их завета, но и предшествовал ему.

Священство Мелхиседека было праведным и мирным

Не было постоянной праведности или мира, связанных со священством Аарона. А Мелхиседек был царем одновременно и правды, и мира. Само его имя значит «царь правды». Хотя у нас нет исторических записей о его монархии, нам сообщается, что он правил праведно и мирно.

Задачей Ааронова священства было достичь праведности для народа. Жертвы приносились, чтобы восстановить праведные отношения народа с Богом. Но они никогда не преуспевали в глубоком и длительном плане. Бог почитал жертву, когда она была правильно принесена. Ведь Он, в конце концов, предписал их. Но такие жертвы никогда не могли удалить грех. Они были только предвестием, символом одной совершенной жертвы, которая могла удалить грех и сделала это. Они символизировали жертву, которая делает людей праведными — и, следовательно, несет людям мир, — но сами не могли сделать людей праведными или дать людям мир. Как временный обряд, они выполняли свое предопределенное Богом назначение. Но они не могли привести людей к Богу. Они не для этого предназначались.

Мелхиседек, хоть и был царем правды и мира, не мог сделать людей праведными или дать им мир. Его священство было лучшим прообразом Христа, чем левитское, но тоже было всего лишь прообразом. Только божественный Священник мог дать праведность и мир. «Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа» (Рим 5:1). Это обязательный порядок: сначала праведность, потом мир. Христос дает нам мир, давая нам праведность. «И делом правды будет мир, и плодом правосудия — спокойствие и безопасность вовеки» (Ис 32:17).

То, чего не могла сделать кровь волов и козлов, сделала Кровь Иисуса Христа. Левитские жертвы действовали, только пока человек не грешил снова. А Жертва Иисуса действует в вечности. Один раз примирившись с Богом через Христа, мы никогда не будем считаться грешниками снова, но всегда будем праведниками. Христос — истинный Царь правды.

Псалмопевец прекрасно сказал: в Господе «правда и мир облобызаются» (Пс 84:11). Две вещи, о которых тосковали люди, — это чувство праведности перед Богом и мир с Ним. Эти благословения «облобызались» и стали реальностью в Мессии. Христос пришел, чтобы дать нам праведность и чтобы мы могли быть в мире с Богом. Мелхиседек был символом этого.

Священство Мелхиседека было личным, а не наследственным

Левитское священство было полностью наследственным, через Аарона. Священство Мелхиседека было личным. С самого начала Ааронова священства родословная определяла всё, а личные качества ничего. Если вы происходили от Аарона, вы могли нести служение; если нет, то не могли. Следовательно, часто священников больше волновала их родословная, чем святость.

О Мелхиседеке же сказано, что он был без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, но это не значит, что он пришел из ниоткуда. Это просто значит, что в Ветхом Завете ничего не говорится о его родителях или происхождении.

Интересно, что греческое слово agenealogētos, которое переведено как без родословия, не встречается больше нигде в Писании — фактически, нигде больше в греческой литературе. Без сомнения, причина этого в том, что оно не имеет смысла. У каждого есть родословная, может он проследить ее или нет.

В Евреям имеется в виду, что происхождение и родственники Мелхиседека не имеют никакого отношения к его священству. Если для Ааронова священства родословная была всем, для священства Мелхиседека она ничего не значила.

В этом Мелхиседек был символом Христа — не потому, что у Иисуса не было родословной, а потому, что родословная Иисуса не имела значения для Его священства. На самом деле, царская родословная Иисуса важна. Она приводится в подробностях у Матфея (Мф 1:1−17) и Луки (Лк 3:23−38). Евангелие от Матфея, фактически, начинается со слов: «Родословие Иисуса Христа» (Мф 1:1). Но Его родословная прослеживается не до Аарона или Левия, а до Иуды. Иисус Христос, хоть Он и был собственным Сыном Бога, не подходил для левитского священства. Как и Мелхиседек, в том, что касается Его священства, у Него не было священнической родословной и она была Ему не нужна.

Иисус Христос был избран священником из-за Его личной ценности, Его качеств. Он был избран из-за того, Кем Он был, а не потому, что имел соответствующую родословную. Иисус «таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей» (Евр 7:16). Как и у Мелхиседека, качества Иисуса были личными, а не наследственными.

Священство Мелхиседека вечное, а не временное

Индивидуально священник нес служение только с момента, когда ему исполнялось двадцать пять, и служил до пятидесяти лет. Ни один священник, каким бы верным он ни был, не мог служить больше двадцати пяти лет. В собирательном смысле священство тоже было временным. Оно началось в пустыне, когда был заключен завет с Моисеем и был дан закон. А закончилось, когда храм в Иерусалиме был разрушен в 70 г. по Р. Х. Левитское священство было для ветхого завета, и только для ветхого завета, завета закона.

А у священства Мелхиседека не было таких временны́х или эпохальных ограничений. Он пребывает священником навсегда. Это не значит, что он живет вечно, но что порядок священства, в котором он нес служение, был навеки. Если бы он жил вечно, то был бы не прообразом, а частью реальности. Картина с пейзажем — не сам пейзаж, а только символ, изображение его. Тот факт, что у нас нет библейских или каких-либо иных записей о начале или конце личного священства Мелхиседека, просто символизирует вечность его священнического чина. Это символ воистину вечного священства Христа. Христос, «как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее, посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр 7:24−25).

Иисус — священник, подобный Мелхиседеку. Его священство всеобщее, царское, праведное и мирное, личное и вечное.

Превосходство Мелхиседека доказано

Видите, как велик тот, которому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих. Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь — брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраамовых. Но сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама и благословил имевшего обетования. Без всякого же прекословия меньший благословляется бо́льшим. И здесь десятины берут человеки смертные, а там — имеющий о себе свидетельство, что он живет. И, так сказать, сам Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину: ибо он был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его (Евр 7:4−10).

В этих стихах приводятся три причины или доказательства того, как и почему священство Мелхиседека превосходит священство Левия.

Авраам дал десятину Мелхиседеку

Авраам, отец иудейского народа, дал десятину из своей военной добычи — из лучших добыч своих — Мелхиседеку. Хотя Мелхиседек был царем, он не сражался с Авраамом против Кедорлаомера. У нас нет также сведений или причин полагать, что Мелхиседек когда-либо нес служение священника для Авраама. Авраам просто признал Мелхиседека как заслуженного и верного священника Бога Всевышнего и, как результат, дал ему десятину из лучшей добычи. Это был добровольный акт благодарности Богу.

Святой Дух показывает, что Мелхиседек более велик, чем Левий и Аарон, прародители левитского священства, — демонстрируя, что этот священник-царь лучше Авраама, прародителя Левия и Аарона.

Авраам не был обязан, и у него не было никакого закона или заповеди, которые велели бы ему что-либо давать Мелхиседеку. Он дал десятину безвозмездно и щедро, и отдал лучшее, а не остатки. Он дал лучшую добычу Господу через Его слугу Мелхиседека.

Под благодатью мы свободны от требований закона. Новый завет не определяет количества или пропорции средств, которые мы должны отдавать Богу. Но это не значит, что наше даяние не обязательно или что оно зависит от каприза или личного желания. Это значит, что основой нашего даяния должна быть наша любовь и преданность Богу в благодарность за Его неоценимый дар нам. Как священство Мелхиседека — прообраз священства нашего Господа Иисуса Христа, так и даяние Авраама Мелхиседеку — прообраз того, каким должно быть наше даяние Господу. Это прообраз не в том, что это десятина, а в том, что это часть лучшего имущества и что даяние должно быть добровольным, а не требуемым по закону.

Левиты, как колено священников, не получили в наследство никакой земли, в отличие от всех остальных колен. Они жили на десятину от своих собратьев-израильтян. Все колена, разумеется, были потомками Авраама через Иакова. Следовательно, при ветхом завете одна группа потомков Авраама платила десятину другой. В Евр 7:4−10 сказано, что, так как Авраам, их общий и высший предок, платил десятину Мелхиседеку, то и левиты еще до своего появления, фактически, уже заплатили десятину Мелхиседеку. Еще до того, как они родились, те, кому платили десятину, сами платили десятину другому священству, доказывая тем самым, что это священство превосходит их.

Мелхиседек благословил Авраама

Один из первых фактов, которые мы узнаем из Писания об Аврааме и которые сам Авраам узнал о себе от Бога, — тот, что через него и его потомков будет благословен весь мир. Это поразительное, потрясающее и чудесное обетование, особенно потому, что оно было дано до того, как у Авраама появились потомки и когда казалось невозможным, что они вообще появятся.

Как мы не имеем представления, сколько Авраам знал о Мелхиседеке, мы не имеем представления и о том, сколько Мелхиседек знал об Аврааме. Нам рассказывается только об их краткой встрече, описанной в трех стихах Бытия 14. Однако, как Авраам знал, что должен дать десятину Мелхиседеку, так и Мелхиседек знал, что должен благословить Авраама. Без всякого же прекословия меньший благословляется бо́льшим. Как благословляющий, Мелхиседек был, без сомнения, выше Авраама. А если Мелхиседек был выше Авраама, он должен быть и выше левитов, потомков Авраама. Следовательно, его священство выше, чем их.

Прямым или опосредованным образом от Бытия 12 до Малахии весь Ветхий Завет представляет собой историю потомков Авраама — Божьего избранного народа. Однако священник-царь, который в обоих заветах упоминается только в горстке стихов, был более велик, чем Авраам, потому что благословил Авраама. Бог действовал в жизни Мелхиседека на основании личных качеств, и Мелхиседек превосходил Авраама этими качествами. Следовательно, он был избран, чтобы благословить Авраама. И если он был более велик, чем Авраам, то он был более велик, чем всё, что произошло от Авраама.

В церкви Бог тоже работает на основании личных качеств. Стандарты для обучающих пастырей, для управляющих старейшин, для благовестников и для всех других должностей основаны на личных духовных качествах, а не на наследстве или классе (см. 1Тим 3:1−13; Титу 1:5−9). Бог призывает определенных людей в этом домоустроении благодати на основании особых личных качеств. Если человек верен в малом, он будет сделан руководителем многого. Если мы соответствуем требованиям, Бог возвысит нас для служения. Он работал с Мелхиседеком так же. Родословная Мелхиседека ничего не значила для Бога, Который избрал его и послал благословить Авраама. Мелхиседек был выше, поэтому он благословил Авраама.

Священство Мелхиседека вечно

Автор снова указывает на постоянство священства Мелхиседека.

И здесь десятины берут человеки смертные, а там — имеющий о себе свидетельство, что он живет (Евр 7:8).

Даже если бы левитским священникам и не требовалось покидать служение, когда они достигали возраста пятидесяти лет, они всё равно прекращали бы служить, когда умирали. Их священство было временным, и эти священники были временными. Иудеи платили десятину священникам, которые все умерли. А Авраам заплатил десятину священнику, который, символически, живет. Поскольку у нас нет сведений о смерти Мелхиседека, его священство, как прообраз, вечно. В этом его священство явно превосходнее Ааронова священства.

Иисус Христос, конечно, — это реальность, истинный Священник, Который вечен и Которого Мелхиседек только предвещал. Иисус Христос — это Священник, единственный Священник, Который живет вечно. Он — великий священник, потому что Он — живой священник, а не умирающий. Христос — Священник лучшего священства, чем Аароново. Он — Священник лучшего священства, чем даже Мелхиседека. Он — единственный Священник единственного священства, которое может привести Бога к людям и людей к Богу. Это было великим успокоением для тех иудеев, которые пришли к Иисусу Христу.

Иисус, высший Священник — часть 1
(Евреям 7:11−19)

Итак, если бы совершенство достигалось посредством левитского священства, — ибо с ним сопряжен закон народа, — то какая бы еще нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона именоваться? Потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона. Ибо Тот, о Котором говорится сие, принадлежал к иному колену, из которого никто не приступал к жертвеннику. Ибо известно, что Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства. И это еще яснее видно из того, что по подобию Мелхиседека восстает Священник иной, который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей. Ибо засвидетельствовано: «Ты священник вовек по чину Мелхиседека». Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности, ибо закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу (Евр 7:11−19).

Ключевая фраза этого отрывка — мы приближаемся к Богу (Евр 7:19б). Величайшее желание Бога по отношению к людям — чтобы они пришли к Нему. Его величайшее желание по отношению к верующим — чтобы они стали ближе к Нему. Божья задача во всём, что Он делает ради людей, — чтобы они могли прийти в Его присутствие. Приближение к Богу — суть христианства. Приближение к Богу — величайшая возможность для христианина, и оно должно быть его величайшей целью. Таков замысел Бога для христианства — доступ в Его присутствие, приход к Нему, чтобы ничто не стояло между. А мы иногда забываем об этом.

Некоторые христиане, похоже, смотрят на Иисуса Христа только как на средство спасения и личного счастья. Если они верят, что спасены, и достаточно рады обстоятельствам, они считают, что их жизнь удалась. Они ищут счастья и уверенности. Они находят это во Христе и удовлетворяются. А другие христиане считают свою христианскую жизнь продолжающимися и растущими отношениями с Богом через изучение Его Слова и исполнение его. Такое отношение к христианской жизни более зрелое, чем первое. Но ключ к христианской жизни — приближение к Богу. Полнейшее выражение веры состоит в том, чтобы войти в присутствие Бога, в Его небесное Святое-святых, и общаться с Ним. Этого иудаизм не мог сделать для людей.

В своем Послании к ефесянам Павел говорит о сущности исполненной духа и зрелой христианской жизни. «…Верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что́ широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею» (Еф 3:17−19). Это христианство — «полнота Божия».

Такова основная цель Евангелия. Иудаизм ввел человека в присутствие Бога, но не в чистейшем и полнейшем смысле. Завеса оставалась на месте. Только в новом завете возможен полный вход. Только Кровью Иисуса Христа, только Его священническим ходатайством по правую руку Бога, основанным на Его совершенной Жертве на Голгофе, доступ к Богу был открыт. Такова великая повторяющаяся тема Послания к евреям.

Аароново священство никогда не могло привести человека к Богу полностью. Всегда оставался барьер между ними. Завеса не могла быть удалена, потому что грех не был полностью искуплен. А тем, что Мессия был священником по чину Мелхиседека, открылся новый путь. Мессия мог удалить завесу, потому что искупил грех. Он, фактически, принял на Себя наши грехи; тогда как левитские жертвоприношения только символически предвосхищали Его искупление. И теперь, когда с грехом окончательно разобрались, левитское священство больше не было нужно и Бог отменил его. Вам не нужен символ, если у вас есть реальность. Теперь, когда наступило совершенное, несовершенное было отменено.

Смысл Евр 7:11−19 — показать эту истину. Задача здесь — ободрить колеблющихся иудеев, чтобы они порвали со старой системой и пришли к Иисусу Христу. Иудеям было непросто понять или принять это. Несмотря на многочисленные пророчества о Мессии и новом порядке, который Он принесет, большинство иудеев не могло представить себе, что Моисеев порядок был временным, неадекватным, дефектным и неспособным принести совершенство. Сама эта идея была непостижима для благочестивого иудея. Всю свою жизнь они полагали, что левитская система учреждена Богом и что она совершенна, достаточна и постоянна. Но они были правы только в первой части. Она действительно была учреждена Богом, но Он никогда не намеревался сделать ее совершенной и не называл ее вечно достаточной или постоянной.

Именно на несовершенство левитской системы Святой Дух указывает в данном отрывке. Он использует неопровержимую логику, чтобы показать: Аароново священство было несовершенным, а так как оно было несовершенным, оно должно быть заменено. Сначала Он показывает несовершенство прежнего священства, потом — совершенство нового.

Несовершенство прежнего священства

Бог никогда не хотел, чтобы левитское священство оставалось навеки, и нигде Писание не учит этому. Ветхий Завет, фактически, предвосхищал (как в Пс 109:4), что грядет другое священство. Если Бог предсказал, что грядет другое священство, было бы разумно предположить, даже без дальнейшего откровения, что новое священство будет лучше и заменит старое. Израилю было сказано, что великое священство будет дано и его Священником будет Мессия. Если бы Аароново священство было совершенным, другое священство не было бы необходимо. Или: если бы Бог хотел, чтобы Аароново священство как-то улучшилось и благодаря ему однажды начался век совершенного доступа к Богу, почему Он запланировал, чтобы Мессия был священником по другому чину?

То, что Бог отменил священство Израиля, — не случайность и не ошибка. Он планировал так с самого начала. Это очевидно, потому что вскоре после призвания Авраама, еще до того, как Бог заключил с ним завет, Он представил его Мелхиседеку, священнику более высокого чина, чем тот, что произойдет от потомков Авраама.

Значение совершенства

В Писании слово совершенный часто используется в значении «зрелый» или «полный» — такой, каким и был задуман. Иногда оно значит «полностью выросший». Павел часто использовал его в данном значении. Но в Евреям оно используется по отношению к цели и задаче христианства. Его цель, его зрелость состоит в получении доступа к Богу. В этом смысле данное слово означает не духовную зрелость (продвинутость в вере), а спасение во Христе (пребывание в вере).

В Евр 7:11 говорится о том, что совершенство не достигается посредством левитского священства. Задача священства — примирить человека с Богом, принося жертву за грехи человека. Но это священство могло только изобразить, только символизировать фактическое примирение, потому что оно могло только символизировать очищение от греха. И потому оно было несовершенным, не могло дать людям доступ к Богу. Стих 19 говорит, что закон не мог сделать людей совершенными, и далее говорится конкретно, что это несовершенство, эта неспособность состояла в том, что закон не мог привести людей в соприкосновение с Богом. Задачей как Ааронова священства, так и закона Моисея было привести людей к Богу. И они оба были несовершенны в достижении этой цели в том смысле, что не могли добиться этого отдельно от священства Христа.

В Евреям совершенство значит прежде всего доступ к Богу, а не духовную зрелость христиан. «Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых» (Евр 10:14). Иначе говоря, человек совершенен, когда, жертвой Христа, ему дан полный доступ к Богу во Христе.

Левитское священство не могло дать этот полный доступ. Иисус сказал: «Никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин 14:6). Иисус говорил с иудеями, с теми, кто жил по ветхому завету, с левитским священством. Жертвы ветхого завета только покрывали грех, но не могли устранить его. Да, это было прощение определенного уровня, но оно никогда не было всеобъемлющим. Постоянное прощение, а следовательно, постоянный доступ к Богу может быть дан только через Иисуса Христа — в новом завете и через новое священство.

Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними. Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, быв очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов (Евр 10:1−2).

Если бы прежние жертвы были способны привести человека в присутствие Бога, они прекратились бы. Они выполнили бы свое назначение.

Ветхозаветным святым недоставало полного ощущения свободы от осознания их грехов. Им не хватало этой полной привилегии, потому что жертвы того завета не могли полностью устранить их грех и привести их к Богу. Так как их грехи не были полностью очищены, их совесть тоже не могла быть полностью чиста, не могла быть освобождена. Новый завет дает большее понимание полного прощения, свободы от вины и мирную совесть.

Иеремия ясно предсказывал новый завет и многие из его превосходств по сравнению с ветхим.

Вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. И уже не будут учить друг друга, брат брата и говорить: «познайте Господа», ибо все сами будут знать Меня, от малого до большого, говорит Господь, потому что Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более (Иер 31:31−34).

Фрагмент этого отрывка цитируется в Евр 10:16−17. Там, где есть истинное прощение греха, жертвы больше не нужны. Как только была принесена окончательная жертва, мы были освобождены от греха и, следовательно, от вины. Но на протяжении всех ветхозаветных времен израильтяне беспокоились, потому что их грехи никогда не были полностью и постоянно покрыты. Жертвы за них только предвосхищали совершенную Жертву.

В Евр 9:8−9 освещена та же основная тема: «Сим Дух Святой показывает, что еще не открыт путь во святилище, доколе стои́т прежняя скиния. Она есть образ настоящего времени, в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего». Эти жертвы не могли дать человеку доступ в Божье присутствие. Они не давали «путь во святилище», где пребывает Бог. Они предлагали ограниченную свободу от вины, так как «с яствами и питиями, и различными омовениями и обрядами, относящимися до плоти, установлены были только до времени исправления» (ст. 10). «Время исправления» — это, конечно, время нового завета. Никто при старом порядке не имел полного доступа к Богу. Существовало только временное покрытие греха, а не удаление греха или вины, которое новый завет за собой влечет.

Мысль Евр 7:11 ясна. Если бы левитское священство могло дать это совершенство, которое состоит в доступе к Богу, или спасение — то зачем Бог заботился бы о том, чтобы дать другое священство?

Было чрезвычайно важно, чтобы иудеи услышали эту истину. Она была важна для верующих иудеев как заверение в том, что теперь они находятся в полной безопасности в Иисусе Христе, что их разрыв с иудаизмом и его обрядами и повторяющимися жертвами оправдан. У них не было причины с тоской оглядываться назад на формы, обряды и символы — какими бы значимыми и важными они когда-либо ни были. Им больше не нужен был образ спасения, потому что у них была реальность Спасителя. Но в Евреям 7 раскрывается истина еще более важная для иудеев, которые пока не проделали полностью путь ко Христу. Она показывает им, что левитское священство и не могло привести людей к совершенству, к Богу. Оно никогда не предназначалось для этого. Пока евреи будут держаться его и уповать на жертвоприношения, они никогда не будут свободны от греха, никогда не получат доступ к Богу.

То, чего не мог сделать старый порядок, сделал Христос. Старое священство имело свое место в Божьем замысле. Но оно было неэффективным и менее важным. Им только символизировалось совершенство. Подобным образом и закон имел свое место в Божьем замысле. Он представлял Божью истину и праведность. Он требовал совершенства. С ним [совершенством] сопряжен закон народа. Но ни жертва, которая символизировала его, ни закон, который требовал его, не могли дать совершенства. Совершенство было дано только в Иисусе Христе.

Потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона (Евр 7:12).

Перемена (metatithēmi) указывает, что одну вещь сменяет другая. Христианство в определенном смысле проистекает из иудаизма. Но христианство не просто улучшило иудаизм; оно заменило иудаизм. Для обращенного иудея его вера переменилась, когда он перешел от иудаизма к христианству. Новое священство, по чину Мелхиседека, было не добавлено к священству Аарона, а заменило его. Священство Аарона теперь вообще ничего не стоило даже как символ спасения или временное покрытие греха. Оно отменено, полностью прекратилось.

Поскольку Аароново священство и закон Моисея были так тесно связаны друг с другом, замена священства означала также изменение закона. Следовательно, с Божьим законом тоже покончено? Да, в некотором роде и смысле. Слово закон имеет в Писании несколько значений. В самом широком смысле оно относится ко всему Ветхому Завету. Оно может также означать десять заповедей. Оно также может означать обряды и церемонии, которые требовались при ветхом завете. Так как их Израилю заповедал Бог, они были частью Его закона для них. Я полагаю, ясно, что имеется в виду здесь. Святой Дух говорит, что, если старое священство отменено, отменен и закон, который относился к нему.

Однако Божий моральный закон нашел отражение не только в десяти заповедях, но и во всем Ветхом Завете. Он является частью самой Его природы, а следовательно, не может измениться. И в новом завете Божьи стандарты праведности для Его народа подтверждены, а не умалены — не говоря уже о том, чтобы от них отказаться. Если прелюбодеяние, воровство, обман и желание чужого были неправильными при ветхом завете, они таковы же и при новом. Как Иисус ясно сказал в Нагорной проповеди, Бог считает нас ответственными даже за свои намерения, а не только поступки (Мф 5:21−48). Бог не только не отказался от Своего морального закона в новом завете, но и усилил его в том, что касается стандартов для Его народа. Новый завет требует более строгого суда за неповиновение (Деян 17:30−31).

Но церемониальный закон, Ааронова система жертвоприношений, был отменен. «Вы больше не должны всё время ходить в храм, — говорится иудеям. — С этим покончено; этого больше нет; это заменено — навсегда». Те, кто пришел ко Христу, и многие, кто еще только собирался прийти к Нему, по-прежнему поклонялись в храме, по-прежнему держались за обряды старой системы. Отказаться от этого было чрезвычайно трудно для многих иудеев, и причины, по которым так стоило сделать, им было чрезвычайно трудно понять.

Некоторые верующие иудеи, фактически, не только настаивали на сохранении своих собственных иудейских обрядов, но и считали их обязательными для всех, кто хотел стать христианином. Этих людей называли иудействующими, и они были язвой ранней церкви в течение многих лет. Они говорили потенциальным верующим и даже христианам-неиудеям, что те должны сделать обрезание, приносить жертвы в храме и следовать всем предписанным иудейским законам и обрядам. Павел очень сурово выступал против иудействующих христиан в нескольких своих посланиях, особенно в Галатам.

О, несмысленные Галаты! кто прельстил вас?.. Так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?.. Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?.. Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью (Гал 3:1, 3; Гал 4:9; Гал 5:6).

На горе Преображения Петр был крайне поражен, увидев, как Моисей и Илия появились и говорили с Иисусом. Он выпалил: «Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии» (Мк 9:5). Иисус ничего не сказал, но «явилось облако, осеняющее их, и из облака исшел глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте. И, внезапно посмотрев вокруг, никого более с собою не видели, кроме одного Иисуса» (Мк 9:7−8). Бог сказал Петру — и Иакову, и Иоанну, и всем остальным: «Не слушайте Моисея и Илию. Вот Мой Сын; слушайте Его и только Его». Еще до того, как новый завет был скреплен распятием и воскресением Иисуса, Бог показал, что ветхий завет миновал. Завета, представленного Моисеем и Илией, больше не было (см. Ин 4:21−24).

Люди оставались у подножия горы Синай, чтобы не приблизиться к Богу. В скинии и храме завеса отделяла их от Божьего присутствия во Святом-святых. Ветхий завет не только не вводил людей в присутствие Бога, но запрещал им даже пытаться попасть туда. Без полного очищения, полного прощения грехов они не могли этого сделать. А Иисус, фактически, «сошел с горы» к людям и разорвал завесу.

Так что вся иудейская система изменилась — и не просто изменилась, а была заменена — новым домоустроением, новым Священником, новой жертвой, совершенно новым заветом.

Ибо Тот, о Котором говорится сие, принадлежал к иному колену, из которого никто не приступал к жертвеннику. Ибо известно, что Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства (Евр 7:13−14).

Иисус не был потомком Левия, колено которого было единственным коленом священников. Он был из колена Иуды, которое, как и все остальные нелевитские колена, не имело ничего общего со служением священников у жертвенника. Если Иисус стал первосвященником, следовательно, Он, очевидно, принадлежал к другому чину священников, не Аароново-левитскому. И Его качества священника явно были не наследственными. Но ветхозаветный прецедент нелевитского священства ясно виден в личности Мелхиседека, загадочного священника, которому Авраам принес десятину в Бытии 14.

Совершенство нового священства

И это еще яснее видно из того, что по подобию Мелхиседека восстает Священник иной, который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей. Ибо засвидетельствовано: «Ты священник вовек по чину Мелхиседека» (Евр 7:15−17).

В греческом языке есть два слова со значением «другой» (иной). Allos значит «другой» — то есть еще один такой же — того же рода. Но слово, использованное в стихе 15, — heteros, что значит другой иного рода. Первое указывает на количественную разницу, другое на качественную. Если бы я обменял свою отечественную игрушечную машину на импортную игрушечную машину, я получил бы другой автомобиль, который был бы allos, того же рода. Но если бы я обменял ее на большую машину, я получил бы автомобиль, который heteros, другого рода, другого качества.

Во Христе мы имеем не еще одного, очередного священника, подобного тем, что несли служение в скинии и храме. Он — heteros, совершенно иного рода и чина. При ветхом завете было много священников, и все они были allos. При новом есть только один Священник, и Он — heteros.

Совершенный священник появляется сам

В стихах 11 и 15 говорится о том, что иной священник восстает. Но в стихе 15 восстает (anistēmi) — это греческий средний залог с возвратным значением. Таким образом, эту фразу можно было бы перевести как «иной священник восстает Сам». Такой смысл особо важен в нескольких отношениях.

Прежде всего, я полагаю, что это означает рождение от девы. Рожденный без земного отца, Христос появился, так сказать, «из ниоткуда». Аароновы священники могли претендовать на право священства только из-за того, кем были их родители. Иисус же претендовал на это право из-за того, Кто Он есть.

Во-вторых, тем, что Иисус восстает Сам, указывается на Его воскресение. В Деяниях 2:32 Лука использует слово anistēmi конкретно для указания на воскресение Иисуса.

…Который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей. Ибо засвидетельствовано: «Ты священник вовек по чину Мелхиседека» (Евр 7:16−17).

Стандарты, предписанные священникам прежнего порядка, имели отношение только к физическому. Конечно, предполагалось, что священник будет благочестивым, как предполагалось и то, что все израильтяне будут благочестивыми. Ряд священников, которые особенно грешили, были сурово наказаны Богом. Но благочестие не было обязательным требованием для того, чтобы нести служение у жертвенника. Прежде всего священниками могли стать только чистокровные потомки Аарона. Но и с такой родословной любой из более чем ста физических пороков или недостатков мог сделать их непригодными для служения. Однако не было ни одного морального или духовного требования, которым они должны были бы удовлетворять. Их служение не имело ничего общего с их характером, способностями, личностью или святостью.

Но подобно священству Мелхиседека, Иисус был первым и последним на основании того, Кем Он был. Эта особенность не имела никакого отношения к Его физическому телу, но была связана с Его вечной силой, силой жизни непрестающей. В случае с левитским священством, каким бы недостойным человек ни был и как бы ни уклонялся от этой должности, закон делал его священником из-за семьи, в которой он родился, и из-за определенных физических качеств, которым он должен был соответствовать. Священство он получал извне. А для Иисуса Христа священство было внутренним побуждением из-за того, Кто Он есть. Он стал и продолжает быть священником благодаря вечной силе — силе, которая может сделать то, чего ни один священник не мог сделать: дать нам доступ к Богу.

Свидетельства и логика непреложно гласят, что левитское священство сейчас устарело и что новое священство, которое Бог давно предсказывал, не могло быть левитским. Начиная с Бытия 49:10 Ветхий Завет ясно сообщает, что Мессия произойдет из колена Иуды. И во многих отрывках, таких как псалом 109:4, ясно говорится, что Мессия будет одновременно и священником, и царем и что Его священство будет не наследственным и временным, а основанным на личных качествах и вечным.

Иисус Христос может сделать то, чего не мог сделать Аарон. Он приводит нас в присутствие Бога и ставит там на якорь навеки. Он — «[надежда], которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу» (Евр 6:19). Он — высшая сила и высшая любовь. Он — высший Священник через высшее священство.

Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности, ибо закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу (Евр 7:18−19).

Такова кульминация. Аарон заменен Христом. Бог отменил старое и несовершенное и заменил новым и совершенным. Отменение (athetēsis) обозначает отказ от чего-то учрежденного. Это может быть, например, отмена договора, обещания, закона, правила или удаление имени человека из документа. Все атрибуты жертвенной системы и вся церемониальная система были отменены, аннулированы. С ними полностью покончили. Бог заверил их окончание в 70 г. по Р. Х., когда позволил разрушить храм.

Старая система могла выявить грех. Она могла даже покрыть грех определенным способом и до некоторой временной степени. Но она никогда не могла удалить грех, а потому сама должна быть удалена. Она ничего не доводила до завершения. Она не давала безопасности. Она не давала мира. Человек никогда не жил с чистой совестью. Но священство Иисуса Христа сделало всё, чего ждал Израиль, реальностью. Он дал доступ к Богу.

Петр говорит нам: «К сему-то спасению относились изыскания и исследования пророков, которые предсказывали о назначенной вам благодати, исследуя, на которое и на какое время указывал сущий в них Дух Христов, когда Он предвозвещал Христовы страдания и последующую за ними славу. Им открыто было, что не им самим, а нам служило то, что ныне проповедано вам благовествовавшими Духом Святым, посланным с небес, во что желают проникнуть Ангелы» (1Пет 1:10−12). Иначе говоря, те ветхозаветные святые видели спасение только на расстоянии. Они не были полностью уверены ни в нем, ни в безопасности, пока не пришел Христос. Они верили в надежду, ожидая совести, свободной от греха. Но теперь мы можем прийти в Божье присутствие, сесть перед Ним и, вместе с апостолом Павлом, сказать: «Авва, Отче!» (Рим 8:15). У нас есть доступ к Богу.

Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою, и имея великого Священника над домом Божиим, да приступаем с искренним сердцем, с полною верою (Евр 10:19−22).

Одна молодая женщина набрала много кредитов и была должна больше, чем могла заплатить. Она была по уши в долгах и не видела выхода. У нее были проблемы, ситуация казалась безнадежной. Потом появился молодой человек, который сильно в нее влюбился. Через несколько месяцев он сделал ей предложение. Она тоже очень сильно любила его, но чувствовала, что должна рассказать ему о своих долгах, прежде чем дать согласие на брак. Когда она сказала ему это, он ответил: «Не беспокойся. Я оплачу все твои долги. Предоставь это мне». Перед свадьбой он подарил ей обручальное кольцо и много раз повторил, что позаботится о ее долгах. Она инстинктивно доверяла ему и знала, что он держит свое слово. У нее были все причины верить и надеяться. Но она еще не была свободна от своих долгов, а следовательно, не могла обрести покоя. Наконец они поженились, и он заплатил ее долги. Более того, он сказал ей, что так богат, как она даже не мечтала, и дал ей доступ к своим счетам. Ей больше не надо было беспокоиться о долгах. С этого времени она была уверена в богатстве того, кого она любила и кто любил ее.

Так чувствует себя человек при новом завете — намного лучше, чем при ветхом. Во Христе мы освобождены от всех долгов греха и живем вечно в богатстве Того, Кого мы любим и Кто любит нас.

Иисус, высший Священник — часть 2
(Евреям 7:20−28)

И как сие было не без клятвы, — ибо те были священниками без клятвы, а Сей с клятвою, потому что о Нем сказано: «клялся Господь, и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека», — то лучшего завета поручителем соделался Иисус. Притом тех священников было много, потому что смерть не допускала пребывать одному; а Сей, как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее, посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них. Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес, который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого. Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, навеки совершенного (Евр 7:20−28).

Здесь Святой Дух представляет Иисуса как священника более превосходного в трех отношениях: Он — поручитель лучшего завета, вечный Спаситель и святой и безгрешный.

Поручитель лучшего завета

И как сие было не без клятвы, — ибо те были священниками без клятвы, а Сей с клятвою, потому что о Нем сказано: «клялся Господь, и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека», — то лучшего завета поручителем соделался Иисус (Евр 7:20−22).

Бог не клялся Аарону, что его священство будет длиться вечно. Фактически, Бог никогда не говорил ни Аарону, ни кому-либо другому, что это священство будет каким-то иным, кроме как временным. Но многие израильтяне, без сомнения, думали, что оно будет постоянным, хотя их вера не подкреплялась Писанием. Ни когда старое священство было впервые учреждено, ни когда какой-нибудь священник или группа священников были посвящены, Бог не давал клятвы — или какого бы то ни было обещания, условного или безусловного, — что это священство будет вечным. Но в том, что касается Христа, Он клялся в вечном священстве, как Давид писал в псалме 109:4, на который автор Послания к евреям ссылается здесь в четвертый раз (см. также Евр 5:6; Евр 6:20; Евр 7:17). Для того чтобы подчеркнуть свою мысль, Давид добавил: и не раскается. Бог принял вечное решение о новом вечном священстве.

Ни Давид, ни автор послания не утверждают, будто клятва Бога более достоверна или ценна, чем просто Его слово. Но когда Он заключал вечные заветы, Он предпочитал делать это с клятвой. Клятва не делает обещание более достоверным, но подчеркивает постоянство соглашения.

Как мы уже отмечали несколько раз, левитские священники несли служение в храме временно и их действия повторялись. Они были смертными, так что, когда они умирали, их сменяли их сыновья. Они были также грешниками, так что всегда должны были приносить жертвы за себя, прежде чем могли приносить их за народ. Сами жертвы были эффективны только временно, и их следовало повторять и повторять. Бог задумал, чтобы это священство действовало так. Он не планировал, чтобы оно было совершенным или постоянным, и не произносил клятвы, когда учредил его.

Когда же Бог дал Свое обещание завета Аврааму, Он дал клятву (Быт 22:16−18; см. также Евр 6:13). Это обещание было безусловным и вечным. «Посему и Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву» (Евр 6:17). Бог хотел, чтобы Авраам, а потом и весь Израиль и весь мир знали, что это обещание было постоянным. Через Авраама пришел Мессия, и, следовательно, благословение, которое каждый верующий испытает в вечности, является постоянным исполнением завета Авраама.

Священство Иисуса также основано на клятве Бога, поэтому оно вечно, неизменно. По причине этого Иисус стал лучшего завета поручителем, гарантом. Завет, который Бог заключил через Иисуса, лучше, чем ветхий, потому что старый завет был временным, а новый вечен. Лучший священник гарантирует лучший завет.

Важно понимать, что ветхий завет не был плохим. Бог установил новый завет не потому, что старый был плох, но потому, что он был несовершенным и временным. Завет Моисея был очень хорошим заветом, он был дан Богом, учрежден Богом и выполнял свою задачу для того времени, для которого был задуман. Во многих отношениях ветхий завет был по-своему хорош. Он был хорош как продукт Божьей мудрости и праведной воли. Он служил благой цели, потому что помогал сдерживать грех и продвигать благочестие. Он также указывал на Мессию и помогал готовить путь для Него. До пришествия Иисуса Христа завет Моисея был именно тем заветом, который был нужен Израилю. Новый завет лучше просто потому, что ветхий был не полон. Ветхий завет был хорош; но новый лучше.

Прекрасный пример поручительства мы находим в Книге Бытия. Когда сыновья Иакова готовились отправиться в Египет во второй раз за зерном для своих голодающих семей, Иуда напомнил отцу, что египетский правитель (которым был Иосиф, но они не знали об этом) сказал им: они не получат больше продовольствия, если не привезут с собой в Египет своего самого младшего брата, Вениамина. Только когда Иуда благородно предложил стать поручителем за Вениамина, его отец неохотно согласился. «Я отвечаю за него, из моих рук потребуешь его; если я не приведу его к тебе и не поставлю его пред лицом твоим, то останусь я виновным пред тобою во все дни жизни» (Быт 43:9). Когда они получили еще пищи от Иосифа, на обратном пути их остановили, потому что Иосиф спрятал свою серебряную чашу в мешке с провиантом, который принадлежал Вениамину. Расстроенный случившимся и опечаленный тем, чем утрата Вениамина стала бы для их отца, Иуда снова предложил себя поручителем за брата. После длительного объяснения тревог перед Иосифом Иуда сказал: «Итак, пусть я, раб твой, вместо отрока останусь рабом у господина моего, а отрок пусть идет с братьями своими» (Быт 44:33). Иуда сделал второе обещание поручительства, чтобы исполнить первое. Он был готов проделать весь путь, чтобы исполнить свое обещание отцу и чтобы Вениамин мог вернуться домой в безопасности. Этот благородный жест Иуды был символом того, как Христос будет поручителем нового завета.

Павел был готов стать поручителем за беглого раба Онисима. Обращаясь к его владельцу Филимону, Павел пишет об Онисиме: «Если же он чем обидел тебя или должен, считай это на мне. Я, Павел, написал моею рукою: я заплачу́» (Флм 1:18−19).

Иисус — посредник нового завета, и в этом Он дал нам вечную жизнь. Но Он не только посредник; Он также поручитель завета. Он стал гарантом его. Все Божьи обещания в новом завете гарантированы нам Самим Иисусом. Он гарантирует, что уплатит все долги, которые навлек на нас или еще навлечет наш грех.

Вечный спаситель

Притом тех священников было много, потому что смерть не допускала пребывать одному; а Сей, как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее, посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них (Евр 7:23−25).

У левитских священников было ограничение, не позволявшее им нести служение постоянно: смерть. Ни один из них не мог служить неограниченное время. Все они умирали и должны были сменяться, чтобы священство продолжало существовать. Опять же, иудейским читателям напоминают об ограничениях ветхого завета.

Словно для того, чтобы показать, что левитское священство никогда не будет способно привести Израиль ко спасению, Бог драматически и явно продемонстрировал это, о чем мы читаем в Числах 20:23−29. Когда Аарон, первый первосвященник и прародитель всех последующих священников, был близок к смерти, Бог велел Моисею привести Аарона и его сына и преемника Елеазара на гору Ор — на виду у всего народа. Бог напомнил Моисею, что Аарону, как и самому Моисею, не будет позволено войти в землю обетованную. Человек, давший закон, и человек, ставший прародителем священства, должны были умереть до того, как Израиль вступил в землю обетованную. С Аарона были сняты его одеяния первосвященника и возложены на Елеазара. После того как Аарон умер, народ оплакивал его тридцать дней. Внимание народа было особо обращено на смерть Аарона. Бог словно давал понять им, что священство, воплощением которого служил Аарон, было умирающим священством.

Эта краткая демонстрация, а также последующая скорая смерть Моисея стали символами двух истин, связанных с ветхим заветом: он не был постоянен и не мог ввести народ в землю обетованную. Он был временным и не мог спасти. Ни закон (который символизировал Моисей), ни жертвоприношения (представленные Аароном) не могли вывести из пустыни греха и ввести в землю спасения.

С другой стороны, Иисус Христос, как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее. Иисус — высший Первосвященник, потому что Он не нуждается в преемнике. Его священство постоянно, вечно.

Непреходящее (aparabatos) означает более, чем случайное постоянство или нечто такое, что просто не будет изменено. Непреходящее значит нечто непреложное, нерушимое — то, что не может быть изменено. Священство Иисуса постоянно не случайным образом. Оно не может быть иным, кроме как постоянным. Оно не способно ни на что другое, кроме постоянства. По самой Его божественной природе оно никогда не может завершиться, или ослабеть, или стать неэффективным. Иисус Христос обладает священством, которое совершенно не способно измениться никоим образом! Он — последний первосвященник. Никакого другого никогда не будет нужно.

…Посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них (Евр 7:25).

Это один из самых прекрасных стихов в Писании. Как и Иоанна 3:16, он содержит в себе всю суть Евангелия. Спасение — основная тема всей Библии. И этот текст говорит именно о спасении.

Священство Иисуса не только вечно и неизменно, но и безгранично в своей цели. Он спасает всегда (panteles). Хотя по контексту в Евр 7:25 речь может идти о вечности, основная идея этого слова — полнота или совершенство. Перевод короля Иакова здесь точен и важен («до предела»). Священство Иисуса — не полумера, как было со старыми жертвами, которые только символизировали удаление греха. Символ был важен для того завета. Он был дан Богом и требовался для Бога, но всё равно был лишь символом. А Иисус Христос способен спасать и навеки, и полностью.

Мы можем научиться кое-чему о Боге из природы. Павел признает, что «вечная сила Его и Божество», то есть Его величие и Его слава, очевидны для каждого человека (Рим 1:18−20). Мы называем такие свидетельства естественным или общим откровением. Но оно ограниченно. Пение птиц может сообщить нам о Божьей красоте, но они не поют песнь искупления. Океан и его волны могут говорить о величии Бога и Его надежности, но не провозглашают Евангелие. Звезды могут прославлять Бога, но не говорят, как нам попасть на небеса. Природное откровение, как ветхозаветные жертвы, дано Богом. Природа, которую Он сотворил, провозглашает Его величие и славу. Но о спасении мы можем узнать только из особого, частного откровения, Его письменного Слова, Библии. Когда люди говорят, что могут найти Бога на морском берегу, или на площадке для гольфа, или возле озера, это очень поверхностные заявления. В природе мы не можем ясно видеть Божий суд над грехом, или Его благость, или Его благодать, или Его искупление, или Его Сына. В природе мы не можем видеть потребность в спасении или путь к спасению. Это видно только духовным взором, через откровение Его Слова.

В нескольких словах Евр 7:25 мы можем увидеть основание для спасения, его природу, его силу, объекты спасения и его гарантию.

Основа спасения

Посему, разумеется, относится к тому, о чем только что говорилось, а именно — к тому, что священство Иисуса постоянно, вечно. Он может спасать навеки, потому что Он существует и несет служение вечно. Основа спасения — божественная вечность Иисуса Христа.

Сила спасения

Сила спасения — это способность Христа: Он может. Другие священники никогда не могли спасти, даже частично или временно. Прежние жертвы частично и временно покрывали грех, но не удаляли грех, даже частично или временно. Они не могли, ни в какой степени и ни на какой-либо промежуток времени, принести избавление от греха. Но Иисус Христос может это сделать, может в совершенстве.

У одного моего друга был маленький сынишка, который в возрасте четырех лет заболел лейкемией. Одному из наших сыновей было столько же. Когда я навещал больного мальчика в больнице, я чувствовал себя совершенно несчастным и беспомощным. Я невероятно хотел, чтобы он вылечился. Я сделал бы всё, что могу, чтобы вернуть парнишку к совершенному здоровью. Я очень хотел этого, но не мог. У меня не было силы для этого.

Многие, возможно, большинство священников ветхого завета хотели очистить народ от греха; но они не могли, как сильно бы ни желали. Но наш великий Первосвященник не только хочет, Он также может — может в совершенстве. Славьте Бога за Христа, Который может!

Евангельских христиан часто критикуют за то, что они заявляют: Иисус Христос — единственный путь к Богу. Причина, по которой мы делаем такое заявление, — учение Библии. Сам Иисус сказал: «Никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин 14:6). Иисус не только способен спасти, но Он — единственный, Кто способен спасти. Он — единственный, Кто имеет силу спасения (Деян 4:12).

Природа спасения

Природа спасения — обращение людей к Богу. Через избавление от греха верующие становятся способны прийти к Нему. Избавление от греха относится ко всем трем временам — прошлому, настоящему и будущему. В прошлом времени мы были избавлены от вины греха. В настоящем времени мы избавляемся от власти греха. В будущем мы будем освобождены от присутствия греха. Так что мы можем сказать: «Я был спасен», «Я спасен» (или «Я спасаюсь») и «Я буду спасен». Все эти высказывания истинны; все они соответствуют Писанию. А вместе они представляют полную, совершенную природу нашего спасения.

Объекты спасения

Объекты вечного Христова спасения — это, конечно, те, кто приходит к Нему, чтобы спастись, приходящие чрез Него к Богу. Здесь нет никаких ограничений, и ничего больше не требуется, кроме веры в Сына Божьего. «Приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин 6:37). Нет другого пути, кроме Иисуса, но этот путь открыт каждому человеку, который поверит в Него. Другая сторона этой истины — то, что Иисус может спасти только тех, кто приходит к Нему с верой. Он способен спасти всех, но не все будут спасены, потому что не все уверуют.

У нас возникает искушение думать, что, когда мы представили Евангелие, представили истину спасения, наши обязанности выполнены. Но для того, чтобы спастись, необходим отклик на Евангелие. Родители должны постоянно помнить об этом факте, когда учат детей Божьим истинам. Мы не можем заставить их уверовать или повиноваться, но наша обязанность не выполнена, пока мы не призовем их так решительно, как только можем, поверить в Спасителя, о Котором они слышали.

Надежность спасения

Он всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас. Надежность нашего спасения в постоянном ходатайстве Иисуса за нас. Мы не можем сохранять свое спасение, как не можем и сами спасти себя. Но как у Иисуса есть сила спасти нас, так у Него есть сила и хранить нас. Постоянно, вечно, всё время Иисус Христос ходатайствует за нас перед Своим Отцом. Когда мы грешим, Он говорит Отцу: «Отнеси это на Мой счет. Моя жертва уже была платой за это». Иисус Христос может «соблюсти нас от падения и поставить пред славою Своею непорочными в радости» (Иуд 1:24). В Его Сыне мы теперь непорочны в глазах Отца. Когда мы прославимся, мы будем непорочны в Его присутствии.

Святой и безгрешный

Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес, который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого. Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, навеки совершенного (Евр 7:26−28).

Все левитские священники были грешниками, и им надо было приносить жертвы за себя, прежде чем они могли приносить их за народ. Но не таков наш настоящий Первосвященник. Он святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес. Он должен быть такой Личностью. Это необходимо. В противном случае Ему тоже надо было бы приносить жертвы сначала за Себя и тоже повторять жертвоприношения снова, и снова, и снова. Он мог быть только вечным и совершенным Первосвященником, если Он был полностью праведным и безгрешным. А Он таков.

Как верующие, мы все святы в том смысле, что выделены во Христе для праведности. Мы считаемся святыми в Нем. Но праведность Христа — в Нем Самом. Он был святым с самого начала, вечно святым. Он родился в этом мире святым. Он не был способен грешить. Он сказал о Себе: «Идет князь мира сего и во Мне не имеет ничего» (Ин 14:30). В Иисусе не было греха, к которому мог бы воззвать сатана.

Иисус также непричастный злу, или не причинявший никому вреда. Святость указывает в сторону Бога, непричастность злу — в сторону человека. Иисус не причинил вреда никому из людей. Он жил для других. Он всегда делал добро другим, в том числе тем, кто причинил Ему вред или должен был причинить, как Он знал. Он исцелял, но никогда не вредил.

Иисус был непорочным, свободным от какого бы то ни было морального или духовного порока. Подумайте об этом. Тридцать три года Иисус Христос пробыл в мире, постоянно общаясь с грешниками и постоянно подвергаясь искушениям сатаны. Однако Он не перенял у них ни капли греха или скверны. Как лучи солнца могут освещать грязный и затхлый пруд, не теряя своего сияния и чистоты, так Иисус прожил Свою жизнь в грешном, оскверненном мире и остался нетронутым всеми его пороками. Он вступил в самый прямой и личный контакт с сатаной, однако остался непорочным, как и до встречи. Непорочного священника не было никогда — до Иисуса.

Иисус был отделенным от грешников. Он принадлежал к совершенно иному классу. Очевидно, Он не был отделенным от грешников в том смысле, что никогда не вступал в контакт и не общался с ними. Его родители, Его братья и сестры, Его друзья, Его ученики — все люди, с которыми Он встречался, — были грешниками. Однако Он ел с ними, путешествовал с ними, работал с ними, поклонялся с ними. Но Он имел в Себе и Божественную природу — полностью отдельную, полностью отличную от них — и от нашей. За это, конечно, мы воздаем величайшую хвалу, потому что в противном случае Он не был бы нашим Спасителем.

Наконец, Он превознесен выше небес. Превознесен из-за всех качеств, только что упомянутых. Так как Он был свят, непричастен злу, непорочен и отделен от грешников, Он превознесен.

И по причине этих пяти достоинств Он не должен был приносить жертвы за Себя, как те первосвященники. Безгрешному не нужна жертва. Иисус принес только одну жертву, и не за Себя, но за других. Он сделал это единожды. Совершенная жертва совершенного Священника была принесена — навсегда.

Все священники ветхого завета, даже самые преданные и духовные из них, имели немощи (Евр 7:28). Но Бог учредил священство Иисуса как вечно сильное — как и вечно святое, и вечно действенное.

Когда первосвященник ветхого завета выполнял обряды, он носил ефод, тщательно отделанное одеяние, на котором располагались два ониксовых камня, и на каждом из них были начертаны имена шести колен Израиля. К ефоду золотыми цепями прикреплялся нагрудник, на котором было двенадцать самых драгоценных камней, представлявших двенадцать колен. Поэтому, когда первосвященник вступал в присутствие Бога, он нес с собой все колена Израиля. Первосвященник символически приносил детей Израиля к Богу в своем сердце (своих привязанностях) и на своих плечах (своей силе). Так изображалось, чем должно быть священство: во-первых, сердцем народа и, во-вторых, силой, несущей его к Богу. Многие из этих священников, без сомнения, носили народ в своем сердце. Но никто из них не был способен принести народ к Богу. Они не могли даже сами прийти к Нему.

Наш Первосвященник не немощен. Он носит наши имена в Своем сердце и на Своих плечах. Но Ему не нужен ефод или нагрудник как символы, потому что у Него есть истинная любовь и истинное спасение. Он в совершенстве любит нас и может совершенно спасти нас. Он может.