Екклесиаста 2 глава

Книга Екклезиаста
Библейской Лиги ERV → Елизаветинская Библия

Я сказал себе: «Попытаюсь веселиться, попытаюсь насладиться всем, чем могу», но увидел, что и это бесполезно.

Реко́хъ а҆́зъ въ се́рдцы мое́мъ: прїидѝ ѹ҆̀бо, да тѧ̀ и҆скѹшѹ̀ въ весе́лїи, и҆ ви́ждь во бла́зѣ: и҆ сѐ, та́кожде сїѐ сѹ́етство.

Смеяться всё время глупо, от развлечения нет никакого толка.

Смѣ́хѹ реко́хъ: погрѣше́нїе, и҆ весе́лїю: что̀ сїѐ твори́ши;

И в то время как мой разум руководствовался мудростью, я решил подбодрить тело своё вином. Я решил испытать эту глупость, потому что хотел счастливым стать. Я желал понять, что полезного должны сделать люди за время своей недолгой жизни. Приносит ли счастье тяжёлая работа?

И҆ разсмотри́хъ, а҆́ще се́рдце моѐ повлече́тъ а҆́ки вїно̀ пло́ть мою̀: и҆ се́рдце моѐ наста́ви мѧ̀ въ мѹ́дрости, и҆ є҆́же ѹ҆держа́ти весе́лїе, до́ндеже ѹ҆ви́ждѹ, ко́е бла́го сынѡ́мъ человѣ́чєскимъ, є҆́же творѧ́тъ под̾ со́лнцемъ въ число̀ дні́й живота̀ своегѡ̀.

И тогда я начал совершать великие дела: я построил дома, посадил виноградники.

Возвели́чихъ творе́нїе моѐ: созда́хъ мѝ до́мы, насади́хъ мѝ вїногра́ды,

Я сажал сады и разбивал парки, и посадил в них все виды фруктовых деревьев.

сотвори́хъ мѝ вертогра́ды и҆ сады̀ и҆ насади́хъ въ ни́хъ древе́съ всѧ́кагѡ плода̀,

Я сделал водоёмы, чтобы поливать мои растущие деревья.

сотвори́хъ мѝ кѹпѣ҄ли вѡдны́ѧ, є҆́же напаѧ́ти ѿ ни́хъ прозѧбе́нїе древе́съ:

Я купил рабов и рабынь, в моём владении также были и рабы, рождённые в моём доме, у меня были стада коров и отары овец, и было у меня всего намного больше, чем у кого-либо в Иерусалиме до меня.

притѧжа́хъ рабы҄ и҆ рабы҄ни, и҆ домоча́дцы бы́ша мѝ: и҆ стѧжа́нїе скота̀, и҆ ста́дъ мно́го мѝ бы́сть, па́че всѣ́хъ бы́вшихъ пре́жде менє̀ во ї҆ер҇ли́мѣ:

Я собрал серебро и золото, я забрал богатства у царей и областей, у меня были певцы и певицы, и всё что пожелаешь, включая многочисленных жён.

собра́хъ мѝ зла́то и҆ сребро̀ и҆ и҆мѣ҄нїѧ царе́й и҆ стра́нъ, сотвори́хъ мѝ пою́щихъ и҆ пою́щыѧ, и҆ ѹ҆слаждє́нїѧ сынѡ́въ человѣ́ческихъ, вїноче́рпцы и҆ вїночє́рпицы.

Я стал очень знаменитым и превзошёл в величии всех, кто жил в Иерусалиме до меня. И мудрость моя была рядом со мной, чтобы помочь мне.

И҆ возвели́чихсѧ, и҆ приложи́хсѧ мѹ́дрости па́че всѣ́хъ бы́вшихъ пре́жде менє̀ во ї҆ер҇ли́мѣ: и҆ мѹ́дрость моѧ̀ пребы́сть со мно́ю.

Всё, что видели и желали глаза мои, я получал. Мой разум был доволен тем, что я делал, и счастье это было наградой за весь мой тяжкий труд.

И҆ всѐ, є҆гѡ́же проси́ста ѻ҆́чи моѝ, не ѿѧ́хъ ѿ ни́хъ и҆ не возбрани́хъ се́рдцѹ моемѹ̀ ѿ всѧ́кагѡ весе́лїѧ моегѡ̀, ѩ҆́кѡ се́рдце моѐ возвесели́сѧ во всѧ́цѣмъ трѹдѣ̀ мое́мъ. И҆ сїѐ бы́сть ча́сть моѧ̀ ѿ всегѡ̀ трѹда̀ моегѡ̀.

Но потом я взглянул на всё, что я сделал, подумал обо всей тяжёлой работе, проделанной мной, и решил я, что это всё было потерей времени, попыткой поймать ветер. Никакой нет пользы от всего того, что мы делаем в этой жизни.

И҆ призрѣ́хъ а҆́зъ на всѧ҄ творє́нїѧ моѧ҄, ѩ҆̀же сотвори́стѣ рѹ́цѣ моѝ, и҆ на трѹ́дъ, и҆́мже трѹди́хсѧ твори́ти. И҆ сѐ, всѧ҄ сѹета̀ и҆ произволе́нїе дѹ́ха, и҆ нѣ́сть и҆з̾ѻби́лїе под̾ со́лнцемъ.

Затем я решил подумать о мудрости, глупости и безумстве. Я думал о правителе, который станет следующим царём, но каждый последующий царь лишь повторяет дела своего предшественника.

И҆ призрѣ́хъ а҆́зъ ви́дѣти мѹ́дрость, ле́сть и҆ безѹ́мїе: ѩ҆́кѡ кто̀ человѣ́къ, и҆́же по́йдетъ в̾слѣ́дъ совѣ́та, є҆ли҄ка сотворѝ въ не́мъ;

Я понял, что мудрость лучше глупости, как и свет лучше темноты.

И҆ ви́дѣхъ а҆́зъ, ѩ҆́кѡ є҆́сть и҆з̾ѻби́лїе мѹ́дрости па́че безѹ́мїѧ, ѩ҆́коже и҆з̾ѻби́лїе свѣ́та па́че тмы̀:

Мудрый пользуется разумом как глазами, чтобы видеть, куда он идёт, а глупый словно человек, идущий в темноте. Но и у глупого, и у мудрого конец одинаков — они оба умирают.

мѹ́драгѡ ѻ҆́чи є҆гѡ̀ во главѣ̀ є҆гѡ̀, а҆ безѹ́мный во тмѣ̀ хо́дитъ: и҆ ѹ҆вѣ́дѣхъ и҆ а҆́зъ, ѩ҆́кѡ слѹ́чай є҆ди́нъ слѹчи́тсѧ всѣ҄мъ и҆̀мъ.

И я про себя подумал: «Что случается с глупым, произойдёт и со мной! Так зачем же я так стремился к мудрости?» И я ответил сам себе: «Быть таким мудрым тоже бесполезно».

И҆ рѣ́хъ а҆́зъ въ се́рдцы мое́мъ: ѩ҆́коже слѹ́чай безѹ́мнагѡ, и҆ мнѣ̀ слѹчи́тсѧ: и҆ вскѹ́ю ѹ҆мѹдри́хсѧ; А҆́зъ тогда̀ и҆зли́шше глаго́лахъ въ се́рдцы мое́мъ, ѩ҆́кѡ и҆ сїѐ сѹета̀, поне́же безѹ́мный ѿ и҆збы́тка глаго́летъ:

Нет различия между мудрым и глупым: оба умрут, и люди не будут помнить вечно ни мудрого, ни глупого. Люди забудут всё, что те сделали. Есть ли счастье в жизни?

ѩ҆́кѡ нѣ́сть па́мѧти мѹ́драгѡ съ безѹ́мнымъ во вѣ́къ, занѐ ѹ҆жѐ во дне́хъ грѧдѹ́щихъ всѧ҄ забвє́на бы́ша: и҆ ка́кѡ ѹ҆́мретъ мѹ́дрый съ безѹ́мнымъ;

И всё это меня заставило возненавидеть жизнь и опечалиться при мысли, что в жизни всё так же бесполезно, как пытаться поймать ветер.

И҆ возненави́дѣхъ живо́тъ, ѩ҆́кѡ лѹка́вно мнѣ̀ сотворе́нїе сотворе́нное под̾ со́лнцемъ: поне́же всѧ́чєскаѧ сѹета̀ и҆ произволе́нїе дѹ́ха.

И свой тяжёлый труд я начал ненавидеть, потому что я не смогу ничего с собою забрать, и всё достанется тем, кто будет после меня.

И҆ возненави́дѣхъ а҆́зъ всѧ́чєскаѧ мі́ра и҆ трѹ́дъ мо́й, и҆́мже а҆́зъ трѹжда́юсѧ под̾ со́лнцемъ, ѩ҆́кѡ ѡ҆ставлѧ́ю є҆го̀ человѣ́кѹ бѹ́дѹщемѹ по мнѣ̀.

Кто-то другой будет владеть всем, что я создал трудом и умением своим, и я не знаю, мудрым будет он или глупцом. И это всё бессмысленно.

И҆ кто̀ вѣ́сть, мѹ́дръ ли бѹ́детъ и҆лѝ безѹ́менъ; и҆ ѡ҆блада́ти ли и҆́мать всѣ́мъ трѹдо́мъ мои́мъ, и҆́мже трѹди́хсѧ и҆ и҆́мже мѹ́дрствовахъ под̾ со́лнцемъ; И҆ сїе́ же сѹета̀.

И опечалился я из-за всего, что сделал.

И҆ ѡ҆брати́хсѧ а҆́зъ ѿрещи́сѧ се́рдцѹ моемѹ̀ ѡ҆ все́мъ трѹдѣ̀, и҆́мже трѹди́хсѧ под̾ со́лнцемъ:

Человек может много трудиться, прилагая всю мудрость, знания и мастерство, но он умрёт, и другие получат то, над чем он трудился. Они не трудились, но получат всё. Это тоже бессмысленно и очень несправедливо.

ѩ҆́кѡ є҆́сть человѣ́къ, є҆гѡ́же трѹ́дъ въ мѹ́дрости и҆ въ ра́зѹмѣ и҆ въ мѹ́жествѣ: и҆ человѣ́къ, и҆́же не потрѹди́сѧ ѡ҆ не́мъ, да́стъ є҆мѹ̀ ча́сть свою̀. И҆ сїѐ сѹета̀ и҆ лѹка́вство ве́лїе.

Что же имеет человек в результате своего труда и страданий на земле?

ѩ҆́кѡ быва́етъ человѣ́кѹ во все́мъ трѹдѣ̀ є҆гѡ̀ и҆ въ произволе́нїи се́рдца є҆гѡ̀, и҆́мже то́й трѹжда́етсѧ под̾ со́лнцемъ,

Вся жизнь его состоит из боли, разочарований и непосильного труда. И даже ночью его разум не знает отдыха. Но и это бессмысленно!

ѩ҆́кѡ всѝ дні́е є҆гѡ̀ болѣ́зней и҆ ѩ҆́рости попече́нїе є҆мѹ̀, и҆́бо въ нощѝ не спи́тъ се́рдце є҆гѡ̀. И҆ сїе́ же сѹета̀ є҆́сть.

И вот что я понял: лучшее, что может человек, — это есть, пить и наслаждаться работой, которую он должен делать. Я также понял, что всё это приходит от Бога.

Нѣ́сть бла́го человѣ́кѹ, но (ра́звѣ) є҆́же ѩ҆́стъ и҆ пїе́тъ и҆ є҆́же пока́жетъ дѹшѝ свое́й бла́го въ трѹдѣ̀ свое́мъ: и҆ сїѐ ви́дѣхъ а҆́зъ, ѩ҆́кѡ ѿ рѹкѝ бж҃їѧ є҆́сть:

Есть ли человек, который ест и радуется жизни без Бога? Нет такого.

ѩ҆́кѡ кто̀ ѩ҆́стъ и҆ пїе́тъ кромѣ̀ є҆гѡ̀;

Если человек творит добро и угождает Богу, то Бог даёт ему мудрость, знания и радость. Но кто грешит, того Бог заставляет собирать и копить, чтобы отдать тому, кто угождает Богу. Но и это всё так же бессмысленно, как пытаться поймать ветер.

ѩ҆́кѡ человѣ́кѹ бла́гѹ пред̾ лице́мъ є҆гѡ̀ дадѐ мѹ́дрость и҆ ра́зѹмъ и҆ весе́лїе, согрѣша́ющемѹ же дадѐ попече́нїе, є҆́же прилага́ти и҆ собира́ти, во є҆́же да́ти благо́мѹ пред̾ лице́мъ бж҃їимъ: ѩ҆́кѡ и҆ сїѐ сѹета̀ и҆ произволе́нїе дѹ́ха.

« 1 глава 3 глава »