В предыдущей главе Соломон привел много доказательств и примеров суетности этого мира и его благ, в этой главе:
(I) Рекомендует нам некоторые добрые средства, чтобы использовать их в качестве компенсации за эти огорчения и вооружить нас против зла, которое они могут нам причинить; так мы сможем извлечь хорошее из плохого.
1. Забота о своей хорошей репутации (ст. 1).
2. Серьезность (ст. 2−6).
3. Спокойствие духа (ст. 7−10).
4. Благоразумие в управлении своими делами (ст. 11−12).
5. Подчинение воле Божьей во всех обстоятельствах, умение приспособиться к любым условиям (ст. 13−15).
6. Сознательное уклонение от всех опасных крайностей (ст. 16−18).
7. Мягкость и нежность по отношению к тем, кто причинил нам зло (ст. 19−22). Вкратце: наилучший способ сохранить себя от беспокойств, создаваемых суетностью мира, — хранить самообладание и требовательно управлять своими страстями.
(II) Он оплакивает собственное беззаконие, которое беспокоит больше любой другой суеты, — эту тайну беззакония, обладание многими женами, из-за которых он ушел от Бога и своего долга (ст. 23−29).
Стихи 1−6. В этих стихах Соломон излагает некоторые великие истины, которые кажутся парадоксом для легкомысленной, то есть наибольшей части человечества.
I. Слава добродетели в действительности намного ценнее и желаннее всех богатств и наслаждений этого мира (ст. 1): «Доброе имя лучше дорогой масти» (можно и так прочитать); ему нужно отдавать предпочтение и его, скорее всего, выберут все мудрые люди. Под дорогой мастью здесь подразумеваются все земные прибыли (среди которых елей считался одним из самых ценных), все чувственные наслаждения (масть и курение радуют сердце, и поэтому она названа елеем радости), более того, наивысшие и самые почетные титулы, которые облагораживают людей, ибо цари помазаны. Доброе имя лучше большого богатства (Притч 22:1), то есть репутация мудрого и благочестивого человека — память праведника; хорошо то, что доставит больше удовольствия разуму и даст человеку больше возможности быть полезным, что пойдет дальше и будет длиться дольше, чем сосуд мира драгоценного; Христос отплатил Марии за ее елей добрым именем, упомянутым в Евангелии (Мф 26:13), и мы уверены, что Он всегда платит с прибылью.
II. Поразмыслив обо всем, можно сделать вывод, что уход из этого мира является для нас большей милостью, чем приход: день смерти предпочтительнее дня рождения. Хотя, что касается других, бывает радость, когда родился человек в мир, а где смерть — там плач, в то же время, что касается нас, то если мы жили, чтобы заработать доброе имя, то день смерти, который положит конец беспокойствам, тяжкому труду, скорбям и перенесет к покою, безусловно будет лучше дня рождения, который ввел нас в мир греха, бедствий, суеты и томления. Мы были рождены для неопределенности, но хороший человек не умирает в неопределенности. День нашего рождения обременяет наши души бременем плоти, а день нашей смерти освобождает их от него.
III. Нам полезнее пойти на похороны, чем на пир (ст. 2): «Лучше ходить в дом плача и там плакать с плачущими, чем ходить в дом пира, на свадьбу или праздник и там радоваться с радующимися». Это для нас полезнее и оставит больше впечатлений. Мы можем с полным основанием идти в оба места, если есть повод. Наш Спаситель пиршествовал на свадьбе своего друга в Кане и плакал на могиле друга в Вифании. Мы можем с полной вероятностью прославить Бога, сделать доброе дело и получить благо и в доме пира, но, задумываясь о том, как мы склонны к суете и поверхностности, гордости и самонадеянности, к потаканию плоти, то лучше нам ходить в дом плача, но не для того, чтобы увидеть помпезность похорон, а разделить скорбь, получить хорошие уроки у умершего, который уходит отсюда в свой вечный дом, и у скорбящих, идущих по улице.
1. Польза, которую нужно получить в доме плача, поступает в виде (1) информации: таков конец всякого человека. Это — конец человека в этом мире, последний период его пребывания здесь; он больше не вернется в свой дом. Таков конец всякого человека; все согрешили, и смерть перешла во всех человеков. Нам придется расстаться со своими друзьями, похожими на этих плакальщиков, и уйти, как ушел этот умерший человек. Нас постигнет та же участь, что и других; чаша передается по кругу, и вскоре настанет наша очередь принять ее.
(2) Предостережения: живой приложит это к своему сердцу. Правда? Хорошо, если бы так и было. Кто духовно жив, тот приложит это к сердцу; что касается ныне живущих, похоже, что именно они должны так поступить; если же нет, то это их собственная ошибка, ибо нет ничего более простого и естественного, чем с помощью чужой смерти задуматься о своей. Возможно, некоторые, не прилагавшие к своему сердцу хорошую проповедь, приложат увиденное и задумаются о конце.
2. Для дальнейшего доказательства этой истины (ст. 4) автор так характеризует (1) мудрого человека: сердце мудрых — в доме плача; он много общался с плачущими участниками церемонии, и это является доказательством и помощью его мудрости. Дом плача — это школа для мудрого человека, где он получил много мудрых уроков, и там, где он серьезен, он чувствует себя в своей стихии. Когда он находится в доме плача, его сердце пребывает там же, чтобы воспользоваться очками вечности, которые там предлагаются ему; более того, находясь в доме пира, его сердце находится в доме плача из-за сочувствия к тем, кто в скорби.
(2) Глупого человека: а сердце глупых — в доме веселья. Его сердце прежде всего стремится повеселиться и пообщаться; оно наслаждается, участвуя в развлечениях и веселье, слушая смешные истории, веселые песни, проводя время в веселых компаниях — веселясь днем и ночью. Если бы он какое-то время побыл в доме плача, то это обуздало бы его; но он все время проводит в доме веселья; в этом проявляется его глупость, от этого он становится еще глупее.
IV. Серьезность и степенность нам больше приличествуют и приносят больше пользы, чем веселье и развлечения (ст. 3). Известная притча гласит: «День веселья стоит года скорби»; но здесь проповедник учит нас обратному: «Сетование лучше смеха», оно больше соответствует нашему нынешнему состоянию, когда мы каждый день грешим и страдаем в той или иной степени, каждый день видим грехи и страдания других. Пока мы находимся в долине слез, то должны приспособиться к характеру данного климата. Это полезнее для нас, потому что при печали лица часто сердце делается лучше. Отметьте:
(1) Для нас лучше то, что лучше для нашей души, благодаря чему сердце делается лучше, даже если это неприятно для чувств.
(2) Сетование часто становится блаженным средством, делающим человека серьезным, а страдания, причиняющие вред здоровью, имуществу и семье, могут положительно повлиять на разум и воздействовать таким образом, что характер значительно улучшится и сделает человека смиренным и кротким, освободит от любви к миру, побудит раскаяться во грехе и исполнять свой долг. Vexatio dat intellectum — томление обостряет разум. Periissem nisi periissem — я бы погиб, если бы не стал несчастным. Из этого следует, что из-за веселья и развлечений сердце становится хуже: более суетным, плотским, чувственным, самоуверенным, начинает больше любить мир и удаляться от Бога и духовных благ (Иов 21:12, 14), пока не станет абсолютно безразличным к бедствиям Иосифа (Ам 6:5−6), как царь и Аман (Есф 3:15).
V. Для нас намного полезнее слушать обличения мудрых, которые умертвят наши пороки, чем песни глупых, которые потакают им (ст. 5). Многие, которые с удовольствием послушали бы информацию от мудрых, тем более их рекомендации и утешения, в то же время не проявляют интереса, чтобы послушать их обличения, то есть не стараются узнать о своих ошибках, хотя и мудры. Тем самым они показывают, что не желают себе добра, так как назидательные поучения — путь к жизни (Притч 6:23); хотя они не такие приятные, как песни глупых, но более полезные. Кто слушает обличения от мудрого не только с терпением, но и с удовольствием, тот демонстрирует свою мудрость; а увлекающийся песнями глупых демонстрирует суетность своего ума и со временем становится более суетным. Нелепо человеку любить до безумия преходящие удовольствия, такие, как смех глупых, он справедливо сравнивается с треском тернового хвороста под котлом, который создает много шума и пламени, но очень скоро гаснет, разбрасывает уголья и мало дает тепла, так как для этого необходим постоянный огонь! Смех глупого шумный и вульгарный и не является примером истинной радости. И это — суета. Он обманывает людей и ведет к погибели, ибо концом радости бывает печаль. Наш благословенный Спаситель прочел нам нашу участь: «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк 6:21, 25).
Стихи 7−10. Соломон и раньше часто жаловался на притеснения, которые видел под солнцем, так как они давали повод для многих грустных размышлений и оказывали отрицательное влияние на добродетель и благочестие. В этих стихах:
I. Автор предполагает, что это сильное искушение (ст. 7): часто оказывается, что притеснения делают мудрого глупым (англ. пер.). Если мудрый человек долго находится в притеснении, то испытывает побуждение говорить и поступать, как ему не свойственно: отпустить поводья своих страстей и разразиться несправедливыми жалобами в адрес Бога и человека или использовать противозаконные и бесчестные средства, чтобы помочь себе. Когда в течение долгого времени жезл нечестивых над жребием праведных, то они оказываются в опасности простереть руки свои к беззаконию (Пс 124:3). Даже мудрым людям в чрезмерных бедствиях приходится прилагать много усилий, чтобы сдержать свой нрав и сохранить самообладание. «Это портит сердце дающего», — так можно прочитать вторую часть стиха; даже щедрое сердце, готовое сделать подарок, даже великодушное сердце, наделенное многими превосходными дарами, становится хуже из-за притеснения. Поэтому мы должны сделать много скидок тем, кто был обижен, а не быть строгими в своих осуждениях, даже если они поступают неблагоразумно; мы не знаем, как повели бы себя, оказавшись на их месте.
II. Он выступает против этого. Давайте не раздражаться, видя силу и успех притеснителей, и не завидовать им, ибо (1) они имеют плохой характер (как понимают некоторые, ст. 7). Если имеющий репутацию мудрого человека становится притеснителем, то делается глупым. Его разум покидает его; он становится не лучше рыкающего льва и разъяренного медведя; подарки, взятки, которые он принимает, прибыль, пожинаемая им благодаря притеснению, лишь портят сердце его и лишают и так скудных остатков разума и добродетели. Поэтому такому человеку скорее нужно посочувствовать, а не завидовать. Оставьте его в покое — и он будет поступать настолько безрассудно и яростно, что в скором времени погубит себя.
(2) В конце итог будет хорошим: «Конец дела лучше начала его». Мы должны верой видеть конец и с терпением ожидать его. Когда гордые люди начинают притеснять своих бедных честных соседей, они думают, что их сила поможет им; они не сомневаются в своей победе и благополучном достижении своей цели. Но в конце все окажется не так, как они надеялись в начале; их сила будет сокрушена, богатство, добытое с помощью притеснения, растратится и пропадет; они будут сокрушены и вынуждены смириться, получив по заслугам за свою несправедливость и притеснение, а попранная невинность будет освобождена и вознаграждена. Лучше был конец договора Моисея с фараоном, этим гордым угнетателем, когда Израиль с триумфом вышел из Египта, чем начало его, когда число кирпичей было удвоено и все выглядело удручающе.
III. Он вооружает нас некоторыми необходимыми наставлениями. Чтобы не стать глупыми из-за притеснения, а сохранить собственную душу:
1. Мы должны облечься смирением, ибо высокомерными можно назвать тех, кто не может вынести притеснений, а становится неистовым и раздражается, оказавшись в затруднительном положении. Сердце высокомерного человека сокрушится от того, что не нарушит даже сон человека смиренного. Поэтому умерщвляйте гордость, а смиренный дух легко примирится со стесненными условиями.
2. Мы должны облечься смирением, быть терпеливыми, чтобы в страданиях подчиниться воле Божьей и ожидать с терпением исхода, когда настанет определенное Богом время. Терпеливый в духе здесь противопоставляется высокомерному, ибо где есть смирение, там присутствует и терпение. Благодарен тот, кто признает, что ничего не заслуживает из руки Бога, а терпеливый назван лучше высокомерного, так как он более снисходителен к себе, более приятен для других и с большей вероятностью увидит добрый конец своих бедствий.
3. Мы должны управлять своими чувствами с мудростью и благодатью (ст. 9): «Не будь духом твоим поспешен на гнев»; кто торопится в своих ожиданиях и не терпит отлагательства, тот гневается, если его желание мгновенно не удовлетворяется. «Не гневайся на гордых притеснителей или тех, кто является инструментом постигших тебя бед.
(1) Не будь скор на гнев и поспешен на оскорбления и негодование; не торопись выразить свое возмущение по этому поводу».
(2) «Не гневайся долго», ибо хотя гнев может войти в душу мудрого человека и пройти через нее, как прохожий, но гнездится он только в сердце глупых; там он занимает главенствующее место; там его лелеют, как самое дорогое, хранят в недрах и не желают расстаться. Поэтому тот, кто хочет считаться мудрым, не должен давать место дьяволу и позволять, чтобы солнце зашло во гневе вашем (Еф 4:26−27).
4. Мы должны извлекать лучшее из наших нынешних условий (ст. 10): «Не верь тому, что прежние дни были лучше нынешних, и не спрашивай, отчего это так, ибо не от мудрости ты спрашиваешь об этом, спрашивая о причине, не будучи уверен в том, что это истина; кроме того, ты настолько не осведомлен о прежних днях и являешься таким некомпетентным судьей нынешних, что не должен надеяться получить удовлетворительный ответ на этот вопрос. Поэтому не от мудрости ты спрашиваешь об этом; более того, эта гипотеза выражает безрассудное недовольство Божьим провидением, управляющим этим миром». Отметьте:
(1) Глупо жаловаться на плохие времена, когда есть больше оснований жаловаться на порочность собственных сердец (если бы сердца людей были лучше, то времена улучшились бы), когда у нас есть больше оснований благодарить за то, что они не хуже, за то, что даже в худшие времена мы радуемся многим милостям, которые делают их не только терпимыми, но и приятными.
(2) Безрассудно хвалить прежние времена, так как это умаляет милость Божью, проявленную к нам в нынешнее время; словно в прежнее время не было поводов жаловаться на то, что мы имеем сейчас, или, если в некотором отношении и не было, то словно Бог несправедлив и недобр к нам, выделив жребий жить в железный век, по сравнению с золотыми веками, которые были до нас. Подобные мысли возникают из-за раздражительности и недовольства, из-за склонности спорить с самим Богом. Мы не должны думать, что природа всей вселенной угасает и нравственность разлагается. Бог всегда был хорошим, а люди — плохими; и если в каком-то смысле времена стали хуже, чем раньше, то в другом отношении они стали лучше.
Стихи 11−22. В этих стихах Соломон нам рекомендует мудрость как противоядие против беспокойства разума, которому мы подвержены из-за суеты и томления духа, присутствующих в благах этого мира. Вот некоторые хвалебные отзывы и заповеди мудрости.
I. Похвала мудрости. Много похвального сказано в ее адрес, чтобы побудить нас приобрести и хранить мудрость.
1. Мудрость необходима, чтобы правильно управлять и умножать наши мирские богатства: хороша мудрость с наследством, то есть в наследстве мало хорошего, если нет мудрости. Хотя человек имеет большое состояние и оно легко достается ему по наследству, но если у него нет мудрости, чтобы правильно использовать его для цели, ради которой богатство дано ему, то лучше бы не иметь его. Мудрость хороша не только для бедных, чтобы сделать их довольными и спокойными, но и для богатых, чтобы хранить их от вреда, который может причинить им богатство, и дать им возможность с его помощью делать добро. Мудрость хороша сама по себе и делает человека полезным, но если к тому же он обладает большим состоянием, то она дает ему больше возможностей быть полезным, так как с помощью богатства он может быть более полезным своему поколению, чем без него; оно также поможет приобрести друзей (Лк 16:9). Мудрость так же хороша, как и наследство, даже лучше (написано на полях); она больше принадлежит нам, больше прославляет, сделает нас большим благословением, дольше пребудет с нами и принесет больше пользы.
2. Она дает нам великое преимущество, пока мы совершаем переход через этот мир: «Она приносит выгоду тем, кто видит солнце» (англ. пер.), — тем, кто обладает ею, и их современникам. Видеть солнце приятно (Еккл 11:7), но это удовольствие несравнимо с наслаждением мудростью. Свет этого мира является для нас преимуществом, когда мы совершаем дела этого мира (Ин 11:9), но для тех, кто имеет его, не имея к тому же мудрости, чтобы управлять своими делами, это преимущество представляет мало ценности. Четкость в понимании для нас важнее телесного зрения.
3. Она добавляет нам уверенности и является прибежищем от бурь и проблем и их опаляющего жара; она является сенью (дословно), подобна тени от высокой скалы в земле жаждущей. Мудрость — это защита, как и деньги — это защита (англ. пер.). Богатый человек собирает богатство, а мудрый копит мудрость — крепкий город. Под сенью мудрости (дословный перевод) и под сенью денег — безопасность. Автор ставит мудрость и деньги рядом, чтобы подтвердить сказанное ранее о том, что хороша мудрость с наследством. Мудрость подобна стене, а деньги могут послужить колючей изгородью, защищающей поле.
4. Она приносит радость и истинное счастье человеку. Это — превосходство знания, божественное знание, которое не только благороднее денег, но превыше мудрости, мудрости человеческой, мудрости этого мира, которая дает жизнь владеющему ею. Страх Божий — это мудрость, а мудрость — это жизнь; она продляет жизнь. Богатство подвергает жизнь человека опасности, а мудрость защищает ее. Более того, в то время как богатство не может продлить естественную жизнь человека, истинная мудрость даст духовную жизнь — залог вечной жизни, поэтому приобретение мудрости гораздо лучше золота.
5. Она придаст сил человеку, будет его опорой и поддержкой (ст. 19): «Мудрость делает мудрого сильнее, укрепляет его дух, делает смелым и решительным, поддерживая его всегда на твердой почве. Она укрепляет его влияние, репутацию и приобретает друзей. Она придает людям сил для служения, когда они страдают, и помогает отразить атаки, направленные против них; мудрый становится сильнее десяти властителей, великих полководцев, и укрепляет город. Кто воистину мудр и благочестив, тот взят под Божью защиту и находится в большей безопасности, чем если бы десять наисильнейших мужей в городе, обладающих огромной властью и выгодой, решили защищать его и стать его покровителем.
II. Некоторые заповеди мудрости — той мудрости, которая даст нам много преимуществ.
1. Во всем, что приключается с нами, мы должны, взирая на Бога, видеть Его руку (ст. 13): «Смотри на действование Божие». Чтобы заглушить жалобы на суровые события, коснувшиеся нас, давайте задумаемся, что это действие руки Божьей, и не будем открывать уст против Его действий; давайте смотреть на собственное положение и его обстоятельства, как на действование Божие, и задумаемся, что это результат Его вечных советов, которые исполняются во всем, что случается с нами. Подумайте о том, что каждое дело Бога мудрое, справедливое и благое, в них присутствует восхитительная красота и гармония, и в конце мы увидим, что все было во благо. Поэтому давайте воздадим Ему славу за все дела, коснувшиеся нас, и научимся соответствовать Его планам в них. Смотри на действование Божие как на то, что мы не можем изменить. Кто может выпрямить то, что Он сделал кривым? Кто может изменить природу вещей, учрежденную Богом природы? Если Он производит беспокойство, то кто может сделать мир? Если Он перекрыл путь колючей изгородью, то кто сможет прорваться? Если опустошительным судам позволено обрушиться, то кто сможет остановить их? А раз мы не можем изменить действия Божьи, то должны извлечь из них лучшее.
2. Мы должны приспосабливаться к различным действиям провидения, коснувшимся нас, трудиться и исполнять долг в свое время (ст. 14). Обратите внимание:
(1) Как предписания и события провидения обмениваются местами. В этом мире в одно и то же время одни процветают, а другие бедствуют; одни и те же люди то значительно преуспевают, то сильно бедствуют; более того, и благоприятное и печальное событие может приключиться с одним и тем же человеком одновременно. Оба они исходят от руки Божьей; из уст Всевышнего происходит бедствие и благополучие (Плач 3:38), и поместил одно против другого, поэтому они близки друг ко другу и человеку легко перейти от одного к другому; они являются контрастом одно для другого. День и ночь, лето и зима помещены одно против другого, чтобы в благополучии мы радовались, как не радующиеся, а в беде плакали, как не плачущие, ибо мы можем четко увидеть то и другое, и они могут быстро поменяться местами. Это делается для того, чтобы человек ничего не мог сказать против Него, чтобы он не имел уверенности в будущих событиях или продолжительности нынешнего положения, а жил, уповая на провидение, и был готов ко всему. Или это делается для того, чтобы человек увидел, что он ничего не может изменить в делах Божьих.
(2) Как мы должны покоряться воле Божьей в тех или иных событиях. Наша религия должна оставаться одинаковой при всех обстоятельствах, но отдельные ее примеры и проявления могут отличаться, как бывает с внешними условиями, чтобы мы могли последовать Господу нашему.
[1] Во дни благополучия (оно длится лишь день) радуйся (англ. пер.), пользуйся благом и делай добро, а делая добро, храни радостный дух и служи Господу с веселием сердца при изобилии всего. «Когда мир улыбается, возрадуйся в Боге, прославь Его, и пусть радость пред Господом будет подкреплением для вас».
[2] А во дни несчастия (которые длятся тоже лишь день) размышляй. Время страданий подходит для размышлений, тогда Бог призывает поразмыслить (Агг 1:5), именно тогда мы расположены к размышлению и ничего хорошего без него не сможем извлечь из страдания. Мы не сможем соответствовать цели, которой Бог добивается страданием, если не задумаемся, почему и для чего Он сражается с нами. Размышление также необходимо для нашего утешения и поддержки в страданиях.
3. Мы не должны соблазняться, видя процветание нечестивых и печальные бедствия, постигшие благочестивых людей в этой жизни (ст. 15). Мудрость научит нас правильно истолковывать темные главы провидения и находить в них соответствие с мудростью, святостью, милостью и верностью Бога. Мы не должны считать это странным; Соломон говорит, что примеры этому были и в его время: «Всего насмотрелся я в суетные дни мои; я обращал внимание на все события; они удивляли и смущали меня». Отметьте: хотя Соломон был мудрым и великим человеком, в то же время он называет дни жизни своей своими суетными днями, ибо таковыми являются наилучшие дни на земле по сравнению с днями вечности. Или, возможно, он подразумевает дни своего отступничества от Бога, которые, несомненно, были суетными. Когда он видел праведников, погибающих в праведности своей, когда видел, что величайшее благочестие не защищает их от величайших страданий от руки Божьей, более того, иногда подвергает их величайшим обидам от руки нечестивых и безрассудных людей, — тогда он вспомнил об этом, как о том, что искушало его к неверности, или, по крайней мере, к безразличию в религии. Навуфей погиб в своей праведности, намного раньше его погиб Авель. Он также видел нечестивцев, живущих долго в своем нечестии; они живут, достигают старости, да и силами крепки (Иов 21:7); более того, своим мошенничеством и насилием они защищаются от меча справедливости. «Видя все это, задумайся о делах Божьих, и пусть это не будет для тебя камнем преткновения». Бедствия праведных готовят их к будущему блаженству, а нечестивые, продляя свои дни, созревают для гибели. Настанет время суда, который исправит эту кажущуюся ненормальность к славе Божьей и полному удовлетворению Его народа, а мы должны с терпением ждать того времени.
4. Мудрость полезна, чтобы предостеречь святых на их пути и ограничить грешников на их пути.
(1) Что касается святых, то она ободрит их продолжать следовать своим путем и быть стойкими в праведности; в то же время будет напоминать им, чтобы они остерегались впадать в крайности: праведник может погибнуть в своей праведности; но да не будет так, чтобы он своей опрометчивостью и поспешным рвением навлек беду на собственную голову, а затем обвинял провидение в том, что оно сурово обращается с ним. «Не будь слишком строг (праведен, англ. пер.). Поступая праведно, руководствуйся принципами благоразумия, и пусть ревность по Богу не приводит тебя в состояние несдержанных чувств и страстей, пусть не толкает на недостойные тебя поступки или действия, опасные для твоих интересов». Отметьте: в хороших делах может наблюдаться чрезмерность. Самоотречение и умерщвление плоти — хорошо, но если тем самым мы наносим вред здоровью и делаем себя негодными для служения Богу, тогда мы слишком праведны. Порицать обижающих хорошо, но бросать жемчуг перед свиньями, которые, обратившись, растерзают нас, — быть слишком праведным. «Не выставляй себя слишком мудрым. Не будь о себе высокого мнения и знай свои возможности. Не считай себя диктатором, который может издавать законы и судить всех окружающих. Не будь критичен и не ищи ошибки во всем, что говорится и делается, не влезай в дела других людей, словно ты все знаешь и все можешь. Зачем тебе губить себя, как это часто делают глупцы, вмешиваясь в раздор, который их не касается? Зачем тебе раздражать власть и навлекать на себя проблемы ненужными противоречиями, выходя из области своей компетенции, чтобы исправить то, что неправильно? Будьте мудры, как змеи; остерегайтесь людей».
(2) Что касается грешников, то если мудрость не сможет их убедить расстаться со своими грехами, то может их ограничить и не дать им стать чрезмерными. Правда, что нечестивый живет долго в нечестии своем (ст. 15), но пусть никто не говорит, что поэтому, оставаясь таким же нечестивыми, они будут в сохранности; нет, не предавайся греху (ст. 17) и не становись чрезмерно невоздержанным. Многие, кто не оставляет грех под воздействием страха Божьего и из опасения перед адскими мучениями, в то же время, имея хоть немного благоразумия, будут избегать тех грехов, которые разрушают здоровье и состояние, подвергают людей гражданскому суду. И здесь Соломон использует эти размышления. «Не напрасно воевода носит меч, имеет быстрый глаз и тяжелую руку, являясь ужасом для злоумышленников; поэтому бойся попасться ему, не будь настолько безрассуден, чтобы нарушать закон; зачем тебе умирать не в свое время?» Возможно, в этих двух предостережениях Соломон особым образом подразумевает некоторых из своих подчиненных, которые были недовольны его царствованием и замышляли бунт, осуществленный сразу после его смерти. Некоторые, возможно, придирались к грехам своего правителя и сделали их поводом для подобного действия; таким он говорит: «Не будь слишком строг». Другие устали от строгости правления, храмового служения и из-за этого начали желать другого царя; но автор отпугивает мечом справедливости от бунтарской деятельности их, а также других, которые подобным образом сообщаются с мятежниками.
5. Мудрость не даст впасть в крайности и направит нас к золотой середине, удержит на пути долга, который окажется простым и безопасным (ст. 18): «Хорошо, если ты будешь держаться одного — этой мудрости — и будешь осторожным, чтобы не попасть в сети; если не будешь отнимать руки от другого; никогда не ослабляй своего усердия и решимости сохранить внешнее приличие и хорошее управление собой. Крепко держи уздечку, сдерживающую твои настойчивые страсти, чтобы они не увлекли тебя в ту или иную беду, и не будь как конь, как лошак несмысленный; взявшись за нее, крепко держи и не отнимай твоей руки от нее, ибо если ты отпустишь ее, то свобода, которой они воспользуются, будет подобна прорвавшейся воде, и ты не скоро сможешь вновь обуздать их. Будь добросовестен, но и осторожен, и не испытывай себя. Твердо управляй собой с помощью принципов религии, и ты увидишь, что, кто боится Бога, тот избежит всех бед и трудностей, которые навлекают на себя те, кто отбрасывает страх». Страх Божий является той мудростью, которая будет путеводной нитью и выведет нас из самого запутанного лабиринта. Честность — наилучшая политика. Кто имеет истинный страх Божий, тот служит лишь одной цели и поэтому поступает последовательно. Бог пообещал направлять боящихся Его и не только направлять их шаги на правильный путь, но и уводить со всякого неверного пути (Пс 36:23−24).
6. Мудрость научит нас правильно относиться к грехам и обидам других людей, которые больше всего остального нарушают наш покой и являются причиной вины и скорби.
(1) Мудрость учит нас быть готовыми к тому, что люди, с которыми мы имеем дело, будут совершать ошибки; мы сами совершаем ошибки, как и все, даже самые наилучшие. Эта мудрость делает мудрого сильнее, как любое другое средство, и вооружает его против опасности, которую несут в себе провокации (ст. 19), и поэтому они не смутят его. Мудрые понимают, что окружающие их люди не являются олицетворением ангелов, а обычные сыны и дочери Адама: такими являются даже наилучшие; тем более нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы (ст. 20). Соломон говорил об этом в молитве (3Цар 8:46) и в своих притчах (Притч 20:9), и здесь в его учении отметьте:
[1] Что праведный человек характеризуется тем, что делает добро, ибо дерево познается по его плодам.
[2] Что даже наилучшие люди и делающие больше всех добра не могут сказать, что они полностью освободились от греха; даже освященные люди не являются безгрешными. Ни один живущий по эту сторону небес не живет без греха. Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя.
[3] Мы согрешаем даже в добрых делах; даже нашим наилучшим поступкам присущи недостатки, более того, что-то обидное. То, что по своей сущности хорошо и угодно Богу, сделано не так хорошо, как нужно, а ошибки при исполнении долга являются такими же грехами, как и ошибки самого долга.
[4] Лишь праведные, живущие на земле, склонны к подобным грехам и слабостям; дух праведников, когда они освободятся от тела, достигнет совершенства в святости (Евр 12:23), и на небесах они будут делать добро и не грешить.
(2) Мудрость учит нас не воспринимать поспешно оскорбления и не выражать их необдуманно, а смотреть сквозь пальцы на причиненные нам обиды и поступать, словно мы не видим их (ст. 21): «Не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание, и не прилагай к ним свое сердце. Не раздражайся, когда люди злословят тебя или подозрительно относятся к тебе, а будь как глухой, который не слышит (Пс 37:14−15). Не старайся узнать и не расспрашивай, что люди говорят о тебе; если они хорошо отзываются о тебе, то ты можешь возгордиться, если плохо — ты можешь разозлиться. Смотри, чтобы тебя одобрил Бог и твоя совесть и не придавай значения тому, что люди говорят о тебе. Как мы говорим: «Кто любит слушать, тот редко услышит о себе хорошее». Если ты будешь прислушиваться к каждому слову, то можешь услышать раба твоего, когда он злословит тебя, думая, что ты не слышишь его. Тебе расскажут, что он сделал, и, возможно, солгут, если твое ухо будет обращено к наушникам (Притч 29:12). Более того, возможно, это правда и, стоя за занавеской, ты сам мог бы это услышать: не только обвинения и пренебрежение в свой адрес, но и проклятия, злобные слова и пожелания от слуги, занимающего самое низкое положение, человека презренного, более того, слуги, который должен защищать тебя, твое имя и твои интересы. Возможно, это слуга, к которому ты был добр, тем не менее он отплатил тебе злом, и это будет раздражать тебя; лучше бы тебе не слышать этого. Возможно, это слуга, которого ты обидел или к которому был несправедлив, и хотя он не осмеливается тебе сказать об этом, но говорит другим и Богу, и тогда твоя совесть присоединится к нему и его обличениям, что причинит больше беспокойств». Хорошее имя даже самых великих людей во многом зависит от милости самых ничтожных. И возможно, о нас говорится намного больше зла, чем мы думаем, и теми, от кого мы меньше всего этого ожидаем. Но мы не заботимся о собственном покое и о своем имени, хотя и притворяемся в этом, если обращаем внимание на каждое слово, пренебрежительно сказанное в наш адрес; проще не обратить внимание на двадцать подобных оскорблений, чем отомстить за одно.
(3) Мудрость напоминает нам о собственных ошибках (ст. 22): «Не гневайся на тех, кто говорит о тебе плохо или желает тебе зла, ибо в противном случае, когда ты уединишься, твоя совесть скажет тебе, что было много случаев, когда и сам ты злословил других, говорил о них плохо и желал им зла, и тебе отплачено той же монетой». Отметьте: когда нас оскорбили или причинили ущерб, то своевременно было бы исследовать свою совесть: не сделали ли мы того же и не были ли такими же плохими по отношению к другим? Если, поразмыслив, увидим, что были, то должны воспользоваться случаем и покаяться в содеянном, должны оправдать Бога и использовать это для смягчения собственного негодования. Если мы действительно недовольны собой (как и должно быть) за злословие и осуждение других, то будем меньше гневаться на других за злословие и осуждение нас самих. Мы должны быть кроткими ко всем людям, ибо и мы были некогда несмысленны (Тит 3:2−3; Мф 7:1−2; Иак 3:1−2).
Стихи 23−29. Соломон, доказав суетность этого мира и его абсолютную неспособность сделать человека счастливым, теперь показывает отвратительность греха и его твердое стремление сделать человека несчастным. Это, как и предыдущее, он доказывает на собственном опыте, за что ему также пришлось дорого заплатить. Здесь, более чем в какой-либо другой из своих книг, он представляет собой раскаявшегося грешника. Он пересматривает то, что было сказано ранее, и говорит, что все это он хорошо знал и был вполне в этом уверен, приняв решение участвовать в исследовании (ст. 23): «Все это испытал я мудростию». И в этих стихах:
I. Он признает и оплакивает неполноценность своей мудрости. Его мудрости хватило, чтобы увидеть суетность мира и убедиться на собственном опыте в том, что он не может быть уделом души. Но когда он решил пойти дальше в своих исследованиях, то оказался в затруднении. Его глаз видел слишком тускло, а его возможности были слишком ограничены, и хотя он пришел к этому, но было много других вещей, которые он не мог доказать с помощью своей мудрости.
1. Его исследования были усердными. Бог дал ему возможности для познания выше любого другого человека; он обладал внушительным багажом мудрости; как ни у кого другого, у него были огромные возможности совершенствовать себя; и (1) он решил, если это возможно, достичь своей цели: «Я сказал: буду я мудрым». Он искренно желал этого, как самого ценного; он строил планы добиться этого, считая цель достижимой; он принял решение не сидеть сложа руки, испытывая в ней недостаток (Притч 18:1). Многие не становятся мудрыми, потому что никогда не говорят, что станут ими, демонстрируя к этому безразличие, но Соломон делает это целью, к которой стремится. Когда он испытывал чувственные удовольствия, то продолжал думать о том, чтобы сердце его руководилось мудростию (Еккл 2:3), и не отказался от своих стремлений. Но когда он так сильно предался своим удовольствиям, возможно, увидел, что нелегко постоянно руководствоваться мудростью (как думалось ранее). Как бы там ни было, но его желание было хорошим; он сказал: «Буду я мудрым». Но это не все.
(2) Он решил не щадить сил (ст. 25): «Обратился я сердцем моим; я и мое сердце испытали каждый путь; я не оставил ни одного камня неперевернутым и испытал все средства, чтобы осуществить задуманное. Я решил узнать, исследовать и изыскать мудрость, чтобы достичь совершенства во всех полезных областях знания, философии и божественных истин». Если бы он так усердно не приступил к занятиям, то для него было бы насмешкой сказать: «Буду я мудрым», ибо кто стремится достичь цели, тот должен стать на правильный путь. Соломон был человеком стремительным, но вместо того чтобы использовать это качество (вместе с другими) для избавления от лени, он настаивает на нем, как на стимуле к усердию; и чем легче овладевать новыми понятиями, тем больше ему хочется овладевать другими хорошими новыми познаниями. Кто обладает лучшей частью, тот должен прилагать больше усилий так же, как имеющий больше товара должен больше торговать. Он изучал не только то, что находится на поверхности, но и то, что сокрыто от всеобщего обозрения; он исследовал все основательно и не бросал дело на полпути, не найдя сразу того, что искал, а изыскивал, достигая глубины. Он стремился не только приобрести знания, но и постичь суть вещей, чтобы можно было их описать.
2. В то же время он не добился успеха или удовлетворения: «Я сказал: «буду я мудрым»; но мудрость далека от меня; я не смог постичь ее. После всего я могу сказать: «Я знаю, что ничего не знаю; чем больше я знаю, тем больше понимаю, что нужно знать еще больше и еще сильнее чувствую собственное невежество. Далеко то, что было, и глубоко — глубоко: кто постигнет его?» Он имел в виду самого Бога, Его намерения и дела; исследуя эти вещи, он поразился и пришел в недоумение. Он в этой тьме ничего не мог сообразить. Он превыше небес, — что можешь сделать? (Иов 11:8). Благословен Бог за то, что нам не приходится делать ничего сложного и непонятного; слово близко к нам (Притч 8:9), но нам хотелось бы знать много из того, что далеко от нас и глубоко, что относится к тем тайнам, которые нам недоступны. Возможно, здесь Соломон оплакивает заслуживающее порицания невежество и ошибки — те придворные наслаждения и развлечения, которые ослепили его глаза и не могли помочь достичь истинной мудрости, как он планировал.
II. Он признает и оплакивает примеры своего безрассудства, в котором превзошел других, так и не добившись мудрости.
1. Он исследует зло, причиняемое грехом, и для этого обратился сердцем своим, чтобы познать нечестие глупости и невежество безумия. Обратите внимание:
(1) Знание греха дается сложно, и Соломон для этого прилагает усилия. Грех имеет много масок, за которыми прячется, и неохотно выдает себя, поэтому довольно сложно сорвать с него эти маски и увидеть его истинную природу и краски.
(2) Познав зло, причиняемое грехом, необходимо покаяться в нем, как и, познав природу, причины и пагубность болезни, необходимо исцелиться от нее. Св. Павел высоко ценил божественный закон, так как тот раскрыл ему грех (Рим 7:7). Соломон, который во дни глупости применял свой ум для изобретения и усовершенствования наслаждений, который проявлял изобретательность для угождения плоти, теперь, когда Бог открыл ему глаза, с таким же усердием изыскивает, как можно усугубить свой грех и подвести себя к покаянию. Изобретательные грешники должны применять свою изобретательность, чтобы прийти к покаянию, а ум и знание среди прочих приобретений, которыми вооружаются сильные люди, должны распределяться Господом Иисусом.
(3) Раскаявшимся грешникам приличествует говорить наихудшее о грехе, ибо истина в том, что мы никогда не сможем достаточно плохо говорить о нем. И здесь Соломон для своего дальнейшего смирения желает увидеть больше:
[1] Порочность греха. Самое большое ударение в своем исследовании он ставит на то, чтобы познать нечестие глупости, под которым, скорее всего, подразумевает собственное беззаконие, грех нечистоты, ибо именно он чаще всего назывался бесчестием в Израиле (Быт 34:7; Втор 22:21; Суд 20:6; 2Цар 13:12). Когда он потакал себе в этом, то легкомысленно относился ко греху, но теперь желает увидеть свое нечестие, это великое зло, как отзывается о нем Иосиф (Быт 39:9). Или эти слова можно воспринимать как общую характеристику всех грехов. Многие оправдывают свой грех, называя его глупостью, но Соломон видит в этой глупости нечестие — оскорбление для Бога и вред, наносимый совести. Это нечестие (Иер 4:18; Зах 5:8).
[2] Безрассудство греха; как в безрассудстве присутствует нечестие, так и в нечестии — безрассудство, даже невежество и безумие. Добровольные грешники — глупцы и безумцы; они действуют вопреки здравому смыслу и своим истинным интересам.
2. Результат этого исследования.
(1) Теперь, более чем когда-либо, он раскрыл зло, причиняемое грехом, в котором был виновен, а именно в том, что полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин (3Цар 11:1). Именно этот грех он больше всего оплакивает в самых патетических выражениях.
[1] Он увидел, что воспоминания о грехе приносят много скорби. О, какой тяжелой ношей они ложатся на его совесть! Какие смертельные муки он испытывал, думая об этом, — о нечестии, невежестве и безумстве, в которых был виновен! И нашел я, что это горче смерти. При воспоминании об этом его охватил великий ужас, словно он оказался в лапах смерти. То же самое испытывают те, перед кем трезвые обличения располагают их грехи в ряд и вопиют против них; они горьки, как желчь, более того, горче смерти для всех истинно раскаявшихся грешников. Нечистота — это грех, который по своей природе губительнее самой смерти. Смерть может быть почетной и пристойной, но грех приносит лишь позор и боль (Притч 5:9, 11).
[2] Он увидел, что искушение ко греху очень опасно, что его очень сложно преодолеть; почти невозможно избежать греха тому, кто осмелился впасть в искушение, а согрешившему — самому исцелиться покаянием. Сердце прелюбодейной женщины — сеть и силки; чтобы погубить души, она играет свою роль с таким же искусством и коварством, которые используются любым птицеловом для поимки глупой птицы. Методы, используемые такими грешниками, обманчивы и пагубны, как сети и силки. Неосмотрительные души вовлекаются в них приманкой наслаждения, которую жадно заглатывают, надеясь получить от нее удовлетворение. Но их хватают безвозвратно прежде, чем они осознают это. Ее руки — как оковы, которыми она под притворством любящих объятий крепко держит попавших в сеть; они удерживаются в узах греха своего (Притч 5:22). Похоть обретает силу, когда ей потакают, и тогда ее чары становятся сильнее.
[3] Соломон считает примером великого благоволения Бога к человеку, когда Он Своей благодатью удерживает его от этого греха: добрый пред Богом спасется от нее, он будет защищен от искушений к этому греху и от победы искушения над ним. Кто был удержан от этого греха, тот должен признать, что Бог сохранил его, а не собственная сила или решимость; он должен признать, что это великая милость, а кто хочет иметь благодати достаточно, чтобы вооружиться против этого греха, тот должен стараться угодить Богу во всем, соблюдая Его заповеди (Лев 18:30).
[4] Он считает этот грех суровым наказанием за другие грехи, совершенные человеком в этой жизни: грешник уловлен будет ею. Во-первых, кто позволяет себе совершать другие грехи, которые ослепляют ум и совращают совесть, тот с особой легкостью совершает и этот. Во-вторых, Бог справедливо поступает, предоставляя их самим себе и позволяя им грешить (см. Рим 1:26, 28; Еф 4:18−19). Поэтому Соломон сам благословил себя на грех, в который потом втянулся.
(2) Теперь, более чем когда-либо, он раскрывает общую порочность человеческой природы, прослеживая поток до самого источника, как до него это делал его отец в подобном случае (Пс 50:7): «Вот, я в беззаконии зачат».
[1] Он старался определить число своих фактических преступлений (ст. 27): «Вот, я нашел это, то есть надеялся найти; я думал, что смогу понять свои ошибки и составить их полный перечень, по крайней мере, разделить их на группы и дать им названия; я думал, что смогу их пересчитать по одному и найти их число». Как раскаявшийся грешник, он хочет найти их, чтобы детально признаться в них; чем более детальны мы в исповедании греха, тем больше утешения получим от осознания его прощения. Он желает этого и как проповедник, чтобы иметь возможность более детально предостеречь других. Отметьте: твердые обличения в одном грехе заставят нас исследовать их в полном объеме, и чем больше неправильного мы обнаружим в себе, тем усерднее должны будем исследовать свои ошибки, чтобы раскрыть то, что сокрыто (Иов 34:32).
[2] Он скоро обнаружил, что оказался в затруднении, и понял, что грехи его неисчислимы (ст. 28): «То, чего искала душа моя, я все еще продолжаю считать и хочу найти их общее число, хотя не могу все их пересчитать и честно отчитаться о них. Я продолжаю делать новые поразительные открытия о крайнем нечестии своего собственного сердца» (Иер 17:9−10). Кто может знать его? Кто усмотрит погрешности свои? Кто может сказать, как часто он грешил? (Пс 18:13). Он видит, что если Бог начнет судиться с ним или он сам с собой за все свои мысли, слова и поступки, то не ответит Ему ни на одно из тысячи (Иов 9:3). Эту мысль он иллюстрирует, сравнивая порочность собственного сердца и жизни с порочностью этого мира, где он с трудом нашел одного благочестивого человека среди тысячи; более того, среди тысячи своих жен и наложниц он не нашел ни одной хорошей женщины. Он говорит: «Даже когда я начал вспоминать свои собственные мысли, слова и поступки, все отдельные эпизоды своего прошлого, то с трудом смог найти один хороший пример из тысячи, не более; остальные имели в себе ту или иную порочность». Он нашел, что даже делая добро, грешил (ст. 20). Что же касается женской части человечества, потакавшей его удовольствиям, то они все были ничтожны; на протяжении этой части своей жизни он не встретил даже одной хорошей женщины на тысячу. В жизни и сердце даже наилучших людей присутствует мало хорошего, но иногда его нет вообще. Безусловно, это не следует воспринимать как порицание всего женского пола; возможно, хороших женщин больше, чем хороших мужчин (Деян 17:4, 12); автор просто ссылается на свой печальный опыт. Возможно, он дальше следует этому примеру и в своих притчах предостерегает нас от сетей: от злого человека и чужой жены (Притч 2:12, 16; Притч 4:14; Притч 5:3); он наблюдал за путями злой женщины и увидел, что они более обманчивы и опасны, чем пути злого человека, то есть сложнее раскрыть их обман и избежать их сети, поэтому он сравнивает грех с женой прелюбодейной (Притч 9:13) и осознает, что не может определить, насколько лукаво его сердце, как и сердце чужой жены, чьи пути изменчивы и непостижимы.
[3] Поэтому он поднимается вверх по потоку фактических согрешений к источнику первоначальной порочности. Источник глупости и безумства этого мира заключается в отступничестве человека от Бога, в его деградации от своей первоначальной добродетели (ст. 20): «Только это я нашел, когда не смог найти четкости в деталях, хотя количество вопиющих грехов было достаточно значительным; человек порочен и мятежен — не такой, каким был создан; это видно так же четко, как солнце». Обратите внимание: во-первых, каким Бог сотворил человека по своей мудрости и милости. Бог сотворил человека правым — Адама, первого человека (халдейский перевод). Бог сотворил его и сотворил его правым — таким, каким он должен быть; как сотворенный разумным творением, он был во всех отношениях таким, каким должно быть разумное творение — правым, без каких-либо нарушений; никто не мог найти в нем недостатка; он был правым, то есть посвященным только Богу в противовес многим помыслам, которые впоследствии совратили его. Человек, выйдя из Божьих рук, был (как мы говорим) маленьким прообразом своего Творца, который благ и праведен. Во-вторых, как он был испорчен и фактически погублен своим нечестием и безумием: люди пустились во многие помыслы — наши первые родители, прародители всего рода человеческого и каждого из нас в отдельности. Они искали великих изобретений (читают некоторые), чтобы стать великими, как боги (Быт 3:5), или искали изобретений великих творений (читают другие) — падших ангелов, изобретений Магнатов или многие изобретения. Человек, вместо того чтобы успокоиться в том состоянии, которое Бог определил ему, искал для себя лучшего, как блудный сын, который оставил дом отца, в поисках своего счастья. Вместо того чтобы посвятить себя одному, он служил многим; вместо того чтобы довольствоваться Божьими постановлениями, он пустился во многие помыслы. Закон сотворения не удержал его, человек хотел принадлежать самому себе, следовать своему мнению и наклонностям. Пустой человек мудрствует, считая себя мудрее своего Творца; он мечтателен и неутвержден в своих стремлениях, поэтому имеет многие помыслы. Оставившие Бога бесконечно блуждают. Фактические преступления людей умножаются. Соломон не смог обнаружить, как много их (ст. 28), но нашел, что их очень много. Много разновидностей греха, и они часто повторяются: их более, нежели волос на голове моей (Пс 39:13).