Деяния 25 глава

Деяния Святых Апостолов
Библейской Лиги ERV → Елизаветинская Библия

Через три дня после того, как Фест стал правителем, он прибыл из Кесарии в Иерусалим.

Фи́стъ же ѹ҆̀бо прїи́мь вла́сть, по трїе́хъ дне́хъ взы́де во ї҆ер҇ли́мъ ѿ кесарі́и.

Главные священники и наиболее влиятельные из иудеев представили ему свои обвинения против Павла.

Сказа́ша же є҆мѹ̀ а҆рхїере́є и҆ пе́рвїи ѿ ї҆ѹдє́й на па́ѵла и҆ молѧ́хѹ є҆го̀,

сделать одолжение и отправить Павла в Иерусалим, а сами же сговорились убить его по дороге.

просѧ́ще благода́ти на́нь, ѩ҆́кѡ да по́слетъ є҆го̀ во ї҆ер҇ли́мъ, ко́въ творѧ́ще, ѩ҆́кѡ да ѹ҆бїю́тъ є҆го̀ на пѹтѝ.

Фест ответил, что Павла держат в Кесарии и что он сам скоро отправится туда.

Фи́стъ же повелѣ̀ па́ѵла стрещѝ въ кесарі́и, са́мъ та́мѡ хотѧ̀ вско́рѣ и҆зы́ти:

«Пусть некоторые из ваших предводителей пойдут со мной, — сказал Фест, — и пусть они обвиняют этого человека, если есть за ним вина».

и҆̀же ѹ҆̀бо си́льнїи въ ва́съ, речѐ, со мно́ю ше́дше, а҆́ще є҆́сть ка́ѧ непра́вда въ мѹ́жи се́мъ, да глаго́лютъ на́нь.

Проведя в Иерусалиме дней восемь-десять, Фест возвратился в Кесарию и на следующий день, заняв судейское место, велел привести Павла.

Пребы́въ же ѹ҆ ни́хъ не мно́жае десѧтѝ дні́й, сни́де въ кесарі́ю: на ѹ҆́трїе сѣ́дъ на сѹди́щи, повелѣ̀ па́ѵла привестѝ.

Когда Павел явился, иудеи, пришедшие из Иерусалима, окружили его и представили против него много серьёзных обвинений, которые они, однако, не могли доказать.

Приведе́нѹ же бы́вшѹ є҆мѹ̀, ѡ҆́крестъ ста́ша и҆̀же ѿ ї҆ер҇ли́ма сше́дшїи ї҆ѹде́є, мнѡ́ги и҆ тѧ҄жки вины҄ приносѧ́ще на па́ѵла, и҆́хже не можа́хѹ и҆з̾ѧви́ти:

Павел защищался: «Я не сделал ничего плохого ни против закона иудеев, ни против храма, ни против цезаря».

ѿвѣщава́ющѹ є҆мѹ̀, ѩ҆́кѡ ни на зако́нъ ї҆ѹде́йскїй, ни на це́рковь, ни на ке́сарѧ что̀ согрѣши́хъ.

Но Фест старался угодить иудеям, поэтому он ответил Павлу: «Хочешь ли ты пойти в Иерусалим, чтобы я судил тебя там по этим обвинениям?»

Фи́стъ же хотѧ̀ ѹ҆го́дное ї҆ѹде́ємъ сотвори́ти, ѿвѣща́въ па́ѵлови речѐ: хо́щеши ли, во ї҆ер҇ли́мъ возше́дъ, та́мѡ ѡ҆ си́хъ сѹ́дъ прїѧ́ти ѿ менє̀;

Павел сказал: «Я стою сейчас перед судом цезаря, где меня и должно судить. Я ничего плохого не сделал иудеям, и ты прекрасно это знаешь.

Рече́ же па́ѵелъ: на сѹди́щи ке́саревѣ стоѧ̀ є҆́смь, и҆дѣ́же мѝ досто́итъ сѹ́дъ прїѧ́ти: ї҆ѹдє́й ни чи́мже ѡ҆би́дѣхъ, ѩ҆́коже и҆ ты̀ до́брѣ вѣ́си:

Если я неправ и совершил проступок, заслуживающий смерти, я не пытаюсь избежать её. Но, если в обвинениях этих людей нет правды, никто не может выдать им меня. Я требую суда цезаря».

а҆́ще бо непра́вдѹю и҆лѝ досто́йно сме́рти сотвори́хъ что̀, не ѿме́щѹсѧ ѹ҆мре́ти: а҆́ще ли же ничто́же є҆́сть во мнѣ̀, є҆́же сі́и на мѧ̀ клеве́щѹтъ, никто́же мѧ̀ мо́жетъ тѣ҄мъ вы́дати: ке́сарѧ нарица́ю.

Поговорив с советом, Фест ответил: «Ты потребовал суда цезаря, к цезарю и отправишься».

Тогда̀ фи́стъ состѧза́всѧ съ совѣ҄тники, ѿвѣща̀: ке́сарѧ ли наре́клъ є҆сѝ; къ ке́сарю по́йдеши.

Через несколько дней в Кесарию приехали царь Агриппа и Вереника, чтобы посетить Феста.

Днє́мъ же минѹ́вшымъ нѣ҄кимъ, а҆грі́ппа ца́рь и҆ вернїкі́а снидо́ста въ кесарі́ю цѣлова́ти фи́ста.

Так как они пробыли там несколько дней, Фест объяснил царю дело Павла: «Есть здесь человек, которого Феликс оставил в заключении.

(За҄ 48.) И҆ ѩ҆́коже мнѡ́ги дни҄ пребы́ста тѹ̀, фи́стъ сказа̀ царю̀ ѩ҆̀же ѡ҆ па́ѵлѣ, глаго́лѧ: мѹ́жъ нѣ́кїй є҆́сть ѡ҆ста́вленъ ѿ фи́лїѯа ѹ҆́зникъ,

Когда я был в Иерусалиме, иудейские старейшины и главные священники предъявили ему свои обвинения и потребовали от меня приговорить его к смерти.

ѡ҆ не́мже, бы́вшѹ мѝ во ї҆ер҇ли́мѣ, ѩ҆ви́ша а҆рхїере́є и҆ ста́рцы ї҆ѹде́йстїи, просѧ́ще на́нь сѹда̀.

Но я сказал им, что у римлян не принято выдавать обвиняемого прежде, чем он встретится лицом к лицу с обвинителями и не получит право защищаться.

Къ ни҄мже ѿвѣща́хъ, ѩ҆́кѡ нѣ́сть ѡ҆бы́чай ри́млѧнѡмъ вы́дати человѣ́ка ко́его на поги́бель, пре́жде да́же ѡ҆клевета́емый не и҆́мать пред̾ лице́мъ клеве́щѹщихъ є҆го̀ и҆ мѣ́сто ѿвѣ́та прїи́метъ ѡ҆ свое́мъ согрѣше́нїи.

Поэтому, когда эти иудеи прибыли сюда, я, не откладывая, на следующий же день занял судейское место в суде и приказал привести этого человека.

Сше́дшымсѧ же и҆̀мъ здѣ̀, закоснѣ́нїе ни є҆ди́но сотво́рь, на ѹ҆́трїе сѣ́дъ на сѹди́щи, повелѣ́хъ привестѝ мѹ́жа.

Когда обвинители встали, они не обвинили его ни в одном из преступлений, о которых я ожидал услышать.

Ѡ҆́крестъ же є҆гѡ̀ ста́вше клеветницы̀, ни є҆ди́нѹ винѹ̀, ѩ҆̀же а҆́зъ непщева́хъ, нанесо́ша:

Напротив, они вели с ним какие-то споры о своей религии и о каком-то умершем Иисусе, причём Павел утверждал, что Тот жив.

стѧза҄нїѧ же нѣ҄каѧ ѡ҆ свое́й разли́чнѣй вѣ́рѣ и҆мѧ́хѹ къ немѹ̀ и҆ ѡ҆ нѣ́коемъ ї҆и҃сѣ ѹ҆ме́ршемъ, є҆го́же глаго́лаше па́ѵелъ жи́ва бы́ти.

Так как я не очень разбирался в том, о чём они спорили, я спросил его, не хочет ли он идти в Иерусалим и там предстать перед судом.

Недоѹмѣ́ѧсѧ же а҆́зъ ѡ҆ взыска́нїи си́хъ, глаго́лахъ, а҆́ще хо́щетъ и҆тѝ во ї҆ер҇ли́мъ и҆ та́мѡ сѹ́дъ прїѧ́ти ѡ҆ си́хъ.

Но, так как Павел потребовал, чтобы его оставили в Кесарии до решения императора, я приказал, чтобы его держали под стражей до тех пор, пока я не смогу отправить его к цезарю».

Па́ѵлѹ же наре́кшѹ блюде́нѹ бы́ти є҆мѹ̀ до разсѹжде́нїѧ а҆́ѵгѹста, повелѣ́хъ блюстѝ є҆го̀, до́ндеже послю̀ є҆го̀ къ ке́сарю.

Агриппа сказал Фесту: «Я хотел бы и сам послушать этого человека». «Завтра ты услышишь его», — ответил Фест.

А҆грі́ппа же къ фи́стѹ речѐ: хотѣ́лъ бы́хъ и҆ са́мъ человѣ́ка сего̀ слы́шати. Ѻ҆́нъ же речѐ: ѹ҆́трѣ ѹ҆слы́шиши є҆го̀.

На следующий день, когда Агриппа и Вереника прибыли с большой пышностью и вошли в судебную палату вместе с военными трибунами и знатными людьми города, Фест приказал привести Павла.

На ѹ҆́трїе же прише́дшѹ а҆грі́ппѣ и҆ вернїкі́и со мно́гою го́рдостїю и҆ вше́дшымъ въ сѹде́бнѹю пала́тѹ съ ты҄сѧщники и҆ съ наро́читыми мѹ҄жи гра́да, и҆ повелѣ́вшѹ фи́стѹ, приведе́нъ бы́сть па́ѵелъ.

Затем Фест сказал: «Царь Агриппа и все присутствующие с нами! Вы видите этого человека, на которого жаловалась вся иудейская община здесь и в Иерусалиме. Они кричали, что Павел не должен жить,

И҆ речѐ фи́стъ: а҆грі́ппо царю̀ и҆ всѝ сѹ́щїи съ на́ми мѹ́жїе, ви́дите сего̀, ѡ҆ не́мже всѐ мно́жество ї҆ѹдє́й стѹжа́хѹ мѝ во ї҆ер҇ли́мѣ же и҆ здѣ̀, вопїю́ще, ѩ҆́кѡ не подоба́етъ жи́ти є҆мѹ̀ ктомѹ̀:

но я нахожу, что он не совершил ничего, заслуживающего смерти, а, так как он сам потребовал суда императора, я решил отослать его в Рим.

а҆́зъ же разѹмѣ́въ ничто́же досто́йно сме́рти сотво́рша є҆го̀, и҆ самомѹ́ же семѹ̀ наре́кшѹ сева́ста, сѹди́хъ посла́ти є҆го̀:

Однако я не знаю, о каких именно обвинениях написать императору. Поэтому я и приказал, чтобы Павел предстал перед всеми вами и прежде всего перед тобой, царь Агриппа, чтобы после этого расследования мне было о чём написать императору.

ѡ҆ не́мже и҆звѣ́стное что̀ писа́ти господи́нѹ не и҆́мамъ: тѣ́мже и҆ приведо́хъ є҆го̀ пред̾ ва́съ, наипа́че же пред̾ тѧ̀, а҆грі́ппо царю̀, ѩ҆́кѡ да разсѹжде́нїю бы́вшѹ и҆́мамъ что̀ писа́ти:

Мне кажется неразумным посылать узника, не указав предъявленных ему обвинений».

безслове́сно бо мни́тсѧ мѝ, посыла́ющѹ ю҆́зника, а҆ вины̀, ѩ҆́же на́нь, не сказа́ти.

« 24 глава 26 глава »