Иов 41 глава

Книга Иова
Cовременный перевод WBTC → Пераклад Антонія Бокуна

Ты можешь ли, Иов, поймать на свой крючок Левиафана и можешь ли связать его язык?

Вось, спадзяваньне тваё фальшывае. На выгляд ягоны ты ўпадзеш.

Ты можешь ли продеть верёвку в ноздри его и проколоть его челюсть иглой?

Няма сьмелых, каб будзіць яго. А хто тады можа стаць перад абліччам Маім?

Будет ли он молить тебя о свободе и говорить с тобою кротко?

Хто стане перада Мною, і застанецца цэлым? Пад усім небам ён — Мой.

Пообещает ли Левиафан тебе служить вовеки?

Ня буду маўчаць пра часткі цела яго, пра сілу і прыгажосьць іхнюю.

Будешь ли ты, словно с птицей, с ним забавляться, будешь ли связывать, чтобы служанки твои с ним играли?

Хто можа адкрыць аблічча адзеньня ягонага, і хто падыйдзе да падвойных сківіцаў ягоных?

Купят ли у тебя его рыбаки, разрежут ли на куски и продадут ли его купцам?

Хто можа адкрыць браму аблічча ягонага? Навокал зубоў ягоных жах!

Можешь ли ты бросить копьё в его голову, можешь ли кожу его пронзить?

Сьпіна ягоная — як моцныя шчыты, скрэпленыя краменнай пячаткай.

Если, Иов, ты когда-нибудь руку положишь на Левиафана, то впредь ты не сделаешь этого. Только подумай — какая бы была это битва.

Адзін з адным злучаныя, нават паветра праз іх ня пройдзе.

Если ты думаешь, что победишь Левиафана, забудь, Иов, — нет никакой надежды, ты даже его вида устрашишься.

Адзін да аднаго шчыльна прылягае, і трымаюцца моцна, і нельга разьдзяліць іх.

Ни в ком нет смелости такой, чтоб разбудить его и рассердить, как и никто против Меня восстать не может.

Чханьне ягонае бліскае сьвятлом, а вочы ягоныя — як павекі зараніцы.

Я ничего не должен никому, под небом всё лишь Мне принадлежит.

З пашчы ягонай выходзіць полымя, выскокваюць іскры агністыя.

Я о ногах Левиафана скажу тебе, Иов, о силе их и красоте.

З ноздраў ягоных выходзіць дым, як з гаршчка нагрэтага, што кіпіць.

Никто пробить его не может шкуру — она как щит.

Подых ягоны распальвае вуглі, і з пашчы ягонай выходзіць полымя.

Никто его не в состоянии заставить рот отворить — людей пугают его зубы.

У шыі ягонай начуе сіла, і перад ім жах уцякае.

Щитки рядами на его спине друг к другу припечатаны надёжно.

Мяса нутра ягонага сьціснутае, цьвёрдае, не здрыганецца.

Они плотны настолько, что и воздух между ними не проходит.

Сэрца ягонае цьвёрдае, як камень, цьвёрдае, як ніжні камень млынавы.

Они друг с другом соединены так крепко, что никто разъять не может.

Калі ён устае, дрыжаць асілкі, і хаваюцца ад жаху.

Сверкают молнии, когда чихает он, глаза его как свет зари.

Меч, які кранецца яго, не ўстаіць, ані дзіда, ані страла, ані рагаціна.

Из его пасти рвётся пламя, сыплются искры.

Жалеза лічыць ён за салому, а медзь — за дрэва гнілое.

Дым из ноздрей его валит, как будто из-под кипящего котла.

Не палохае яго сын луку, і камень з пушчалкі яму як сена.

Его дыханье разжигает угли, и пламя рвётся изо рта.

Доўбня яму як сьцяблінка, і сьмяецца ён з дзіды, што ляціць.

Могуча его шея, люди бегут в испуге от него.

Пад ім вострыя камяні, і ён на вострых камянях ляжыць як у балоце.

На его коже нет нежных мест, она железа твёрже.

Ён глыбіню водаў разаграе як кацёл, і мора ператварае ў кіпень.

Сердце его твёрже, чем жернов мельничный, он не знаком со страхом.

За сабой пакідае сьветлую сьцежку, і бездань падаецца сівізною.

Когда Левиафан встаёт и бьёт хвостом, бегут все храбрецы.

Няма яму роўнага на зямлі, ён створаны бясстрашным.

Отскакивают от него мечи, отскакивают дротики и копья. Оружие ему вреда не причиняет.

На ўсё магутнае ён глядзіць з вышыні, ён — валадар над усімі сынамі пыхлівасьці».

Железо он разрывает, как солому, и бронза для него не крепче дерева.

От стрел не убегает он, и камни отскакивают, превращаются в солому.

Удар булавы для него — прикосновение соломинки, он смеётся, когда в него летят копья.

Кожа на его брюхе, словно осколки, он следы, словно плуг, оставляет в земле.

Он перемешивает воду, словно кипящий котёл, он пузыри пускает, словно масло кипит.

Когда плывёт он, оставляет за собой седую пену.

Нет на земле зверя, подобного Левиафану, — он единственный, кто сотворён без страха.

Он смотрит свысока на самых гордых зверей, он царь над ними, и это Я, Господь, Левиафана сотворил".

« 40 глава 42 глава »