Иов 41 глава

Книга Иова
Cовременный перевод WBTC → Пераклад Васіля Сёмухі

Ты можешь ли, Иов, поймать на свой крючок Левиафана и можешь ли связать его язык?

Марная надзея: ці не ўпадзеш ад аднаго позірку ягонага?

Ты можешь ли продеть верёвку в ноздри его и проколоть его челюсть иглой?

Няма такога адважніка, які асьмеліўся б патрывожыць яго; хто ж можа ўстояць прад Маім абліччам?

Будет ли он молить тебя о свободе и говорить с тобою кротко?

Хто апярэдзіў Мяне, каб Я даваў яму? пад усім небам усё Маё.

Пообещает ли Левиафан тебе служить вовеки?

Ня змоўчу пра чэлесы ягоныя, пра сілу і прыгожую суразьмернасьць іх.

Будешь ли ты, словно с птицей, с ним забавляться, будешь ли связывать, чтобы служанки твои с ним играли?

Хто можа адхінуць верх вопраткі ягонай, хто падыдзе да двайных сківіцаў ягоных?

Купят ли у тебя его рыбаки, разрежут ли на куски и продадут ли его купцам?

Хто можа адчыніць дзьверы твару ягонага? кола зубоў ягоных — жудасьць;

Можешь ли ты бросить копьё в его голову, можешь ли кожу его пронзить?

моцныя шчыты яго — цудота: яны змацаваныя як бы цьвёрдаю пячаткаю;

Если, Иов, ты когда-нибудь руку положишь на Левиафана, то впредь ты не сделаешь этого. Только подумай — какая бы была это битва.

адзін да аднаго дакранаюцца блізка, так што і паветра не праходзіць паміж імі;

Если ты думаешь, что победишь Левиафана, забудь, Иов, — нет никакой надежды, ты даже его вида устрашишься.

адзін з адным ляжаць шчыльна, счапіліся і не размыкаюцца.

Ни в ком нет смелости такой, чтоб разбудить его и рассердить, как и никто против Меня восстать не может.

Ад яго чханьня паказваецца сьвятло; вочы ў яго як вейкі зары;

Я ничего не должен никому, под небом всё лишь Мне принадлежит.

з пашчы ягонай выходзяць агнявікі, выскокваюць вогненныя іскры;

Я о ногах Левиафана скажу тебе, Иов, о силе их и красоте.

з ноздраў ягоных выходзіць дым, як з раскіпелага горшчыка альбо катла.

Никто пробить его не может шкуру — она как щит.

Дыханьне яго распаляе вугольле, з пашчы яго шугае полымя.

Никто его не в состоянии заставить рот отворить — людей пугают его зубы.

На шыі ў яго жыве сіла, і перад ім бяжыць жах.

Щитки рядами на его спине друг к другу припечатаны надёжно.

Мясістыя часткі цела ягонага спалучаны між сабою цьвёрда, не здрыгануцца.

Они плотны настолько, что и воздух между ними не проходит.

Сэрца ў яго цьвёрдае, як камень, і жорсткае, як ніжні жарон.

Они друг с другом соединены так крепко, что никто разъять не может.

Калі ён падымаецца, дужыя ў страху, зусім губляюцца ад жаху.

Сверкают молнии, когда чихает он, глаза его как свет зари.

Меч, які крануўся яго, ня ўстоіць, ні кап’ё, ні дзіда, ні латы.

Из его пасти рвётся пламя, сыплются искры.

Жалеза ён мае за салому, медзь — за гнілое дрэва.

Дым из ноздрей его валит, как будто из-под кипящего котла.

Дачка лука не паверне яго наўцёкі; прашчавыя камяні ператвараюцца для яго ў плеўкі.

Его дыханье разжигает угли, и пламя рвётся изо рта.

Булава лічыцца ў яго за саломіну; са сьвісту дзіды ён сьмяецца.

Могуча его шея, люди бегут в испуге от него.

Пад ім вострыя камяні, і ён на вострых камянях ляжыць у гразі.

На его коже нет нежных мест, она железа твёрже.

Ён кіпяціць багну, як кацёл, і мора перавтварае ў кіпучую мазь;

Сердце его твёрже, чем жернов мельничный, он не знаком со страхом.

пакідае за сабою сьветлую сьцежку; бездань здаецца сівізнай.

Когда Левиафан встаёт и бьёт хвостом, бегут все храбрецы.

Няма на зямлі падобнага на яго: ён створаны бясстрашным;

Отскакивают от него мечи, отскакивают дротики и копья. Оружие ему вреда не причиняет.

на ўсё высокае глядзіць адважна; ён цар над усімі сынамі ганарлівасьці.

Железо он разрывает, как солому, и бронза для него не крепче дерева.

От стрел не убегает он, и камни отскакивают, превращаются в солому.

Удар булавы для него — прикосновение соломинки, он смеётся, когда в него летят копья.

Кожа на его брюхе, словно осколки, он следы, словно плуг, оставляет в земле.

Он перемешивает воду, словно кипящий котёл, он пузыри пускает, словно масло кипит.

Когда плывёт он, оставляет за собой седую пену.

Нет на земле зверя, подобного Левиафану, — он единственный, кто сотворён без страха.

Он смотрит свысока на самых гордых зверей, он царь над ними, и это Я, Господь, Левиафана сотворил".

« 40 глава 42 глава »