Иов 41 глава

Книга Иова
Cовременный перевод WBTC → Переклад Огієнка

Ты можешь ли, Иов, поймать на свой крючок Левиафана и можешь ли связать его язык?

Тож наді́я твоя неправдива, — на сам ви́гляд його упаде́ш.

Ты можешь ли продеть верёвку в ноздри его и проколоть его челюсть иглой?

Нема смільчака́, щоб його він збудив, — а хто ж перед обличчям Моїм зможе стати?

Будет ли он молить тебя о свободе и говорить с тобою кротко?

Хто ви́йде навпроти Мене́ — й буде ці́лий? Що під небом усім — це Моє!

Пообещает ли Левиафан тебе служить вовеки?

Не буду мовчати про чле́ни його, про стан його сили й красу́ його складу.

Будешь ли ты, словно с птицей, с ним забавляться, будешь ли связывать, чтобы служанки твои с ним играли?

Хто відкриє пове́рхню одежі його? Хто піді́йде коли до двійни́х його ще́лепів?

Купят ли у тебя его рыбаки, разрежут ли на куски и продадут ли его купцам?

Двері обличчя його хто відчи́нить? Навко́ло зубів його жах!

Можешь ли ты бросить копьё в его голову, можешь ли кожу его пронзить?

Його спи́на — канали щитів, поє́днання їх — крем'яна́я печать.

Если, Иов, ты когда-нибудь руку положишь на Левиафана, то впредь ты не сделаешь этого. Только подумай — какая бы была это битва.

Одне до одно́го дохо́дить, а вітер між ними не про́йде.

Если ты думаешь, что победишь Левиафана, забудь, Иов, — нет никакой надежды, ты даже его вида устрашишься.

Одне до одно́го притве́рджені, сполучені, і не відді́ляться.

Ни в ком нет смелости такой, чтоб разбудить его и рассердить, как и никто против Меня восстать не может.

Його чха́ння засвічує світло, а очі його — як пові́ки зорі́ світово́ї!

Я ничего не должен никому, под небом всё лишь Мне принадлежит.

Бу́хає по́лум'я з па́щі його, вириваються і́скри огне́нні!

Я о ногах Левиафана скажу тебе, Иов, о силе их и красоте.

Із ні́здер його валить дим, немов з то́го горшка, що кипить та біжить.

Никто пробить его не может шкуру — она как щит.

Його по́дих розпалює ву́гіль, і бу́хає по́лум'я з па́щі його.

Никто его не в состоянии заставить рот отворить — людей пугают его зубы.

Сила ночує на шиї його, а страх перед ним утікає.

Щитки рядами на его спине друг к другу припечатаны надёжно.

М'ясо нутра́ його міцно тримається, — воно в ньому тверде́, не хитається.

Они плотны настолько, что и воздух между ними не проходит.

Його серце, мов з каменя вилите, і тверде́, як те долішнє жо́рно!

Они друг с другом соединены так крепко, что никто разъять не может.

Як підво́диться він, перелякуються силачі́, та й ховаються з жа́ху.

Сверкают молнии, когда чихает он, глаза его как свет зари.

Той меч, що дося́гне його, не встої́ть, ані спис, ані ра́тище й па́нцер.

Из его пасти рвётся пламя, сыплются искры.

За солому залізо вважає, а мідь — за гнилу́ дереви́ну!

Дым из ноздрей его валит, как будто из-под кипящего котла.

Син лука, стріла, не приму́сит увтікати його, камі́ння із пра́щі для нього зміняється в сіно.

Его дыханье разжигает угли, и пламя рвётся изо рта.

Булаву́ уважає він за соломи́нку, і сміється із по́свисту ра́тища.

Могуча его шея, люди бегут в испуге от него.

Під ним гостре чере́п'я, — лягає на го́стре, немов у болото.

На его коже нет нежных мест, она железа твёрже.

Чинить він, що кипить глибочі́нь, мов горня́, і обе́ртає море в окрі́п.

Сердце его твёрже, чем жернов мельничный, он не знаком со страхом.

Стежка світить за ним, а безо́дня здається йому́ сиви́ною.

Когда Левиафан встаёт и бьёт хвостом, бегут все храбрецы.

Немає подоби йому на землі, він безстрашним створений,

Отскакивают от него мечи, отскакивают дротики и копья. Оружие ему вреда не причиняет.

він бачить усе, що висо́ке, він цар над усім пишним зві́р'ям!“

Железо он разрывает, как солому, и бронза для него не крепче дерева.

От стрел не убегает он, и камни отскакивают, превращаются в солому.

Удар булавы для него — прикосновение соломинки, он смеётся, когда в него летят копья.

Кожа на его брюхе, словно осколки, он следы, словно плуг, оставляет в земле.

Он перемешивает воду, словно кипящий котёл, он пузыри пускает, словно масло кипит.

Когда плывёт он, оставляет за собой седую пену.

Нет на земле зверя, подобного Левиафану, — он единственный, кто сотворён без страха.

Он смотрит свысока на самых гордых зверей, он царь над ними, и это Я, Господь, Левиафана сотворил".

« 40 глава 42 глава »