Знаешь ли ты срок, когда горные козы
приносят козлят?
Смотрел ли ты за тем, как рождают лани?
Разве ты определил, сколько месяцев им вынашивать?
Тебе ведомо, когда им рождать,
как им устроиться, чтобы детенышей родить
и разрешиться от бремени?
Крепнут их отпрыски, вырастают на воле,
уходят и более к ним не возвратятся.
Кто даровал волю дикому ослу,1
кто от пут избавил это дикое животное?
Я назначил ему жить в пустыне,
обитать на солончаках.
Презирает он суету городскую
и криков погонщика не слышит.
В горах высматривает себе пропитание,
каждую травинку отыскивает.
Пожелает ли тебе служить дикий буйвол,
ночевать у тебя в стойле?
Разве удержишь его при бороне веревкой,
разве станет боронить он долину,
следуя за тобой послушно?
Сможешь ли на великую силу его опереться,
взвалить на него свою работу?
Доверишь ли ему зерно твое отвезти,
на гумне твоем сложить?
Самка страуса шумно бьет крылом,2
да разве сравнить его с перьями
и крылами аиста?3
Откладывает она на земле яйца
и в горячей пыли оставляет греться,
забывая, что растоптать их могут,
что дикий зверь их раздавит.
К птенцам своим она жестока, словно они ей чужие,
не страшно ей, что все заботы ее были впустую,
потому что обделил ее Бог мудростью,
разума ей не дал.
Но когда поднимется она и помчится4 —
посрамит коня с его всадником.5
Или ты даровал мощь коню,
облек шею его гривой?
Сможешь ли испугать его, словно саранчу?6
Величавый храп его ужасен!
Копытом он взметывает пыль,7
радуется силе,
бежит навстречу битве!
Над опасностью он смеется,
ничего не боится,
перед мечом не отступит.
Колчан на нем стучит,
блещут копье и дротик.
Дрожа от нетерпения, поглощает пространство,8
не удержишь его при зове рога.
Заслышав рог, ржет нетерпеливо,
сраженье издалека чует,
крики вождей и клич боевой.
По твоему ли промыслу ястреб парит в небе,
крылья свои простирает к югу?9
По твоему ли веленью орел в небо взмывает,
на высоком месте гнездо себе вьет?
На скалах он живет, там ночует,
на откосе скалы неприступной,
оттуда высматривает пищу,
зорко око его.
Его птенцы питаются кровью,
и где мертвечина — там и он».
«Отступится ли тот, кто прекословит
Всесильному?10
Пусть обличающий Бога ответит!»
«Взгляни: ничтожен я!
Что я могу сказать в ответ Тебе?
Рот свой рукой прикрываю!
Однажды говорил я, но уже не буду возражать,
даже дважды, но больше не стану».
39:1−8 Иову указано, что никто, кроме Бога, точно не знает ни сроков беременности, ни как протекают роды, ни какие инстинкты движут дикими горными козлами и ланями. Дикий осел (называемый также «онагром»), смеясь над стесненной городской жизнью и над упряжью, скитается на воле по пустыням и горным хребтам, выискивая любую зеленую поросль.
39:9−18 Дикий бык тоже отвергает работу на человека, не хочет пахать и тянуть воз. А что же страусы с их необычными крыльями? Иногда они ведут себя глупо, откладывая яйца прямо на песке, где они подвергаются опасности, и плохо заботясь о своих птенцах. Зато любой из них может обогнать всадника на скаковой лошади!
39:19−25 Далее Бог спрашивает Иова, он ли дал силу боевому коню и облек его шею громом (или гривою, НКИ). Величественное и бесстрашное, в неистовом нетерпении пожирающее расстояния, это гордое животное яростно мчится в гущу битвы, совершенно не боясь криков и труб, сверкания копий и дротиков.
39:26−30 Иов ли дал мудрость ястребу улетать на юг? И он ли научил орла парить в вышине и устраивать гнездо на высокой скале, издалека высматривать падаль и готовить птенцов к тому, чтобы они сами находили себе пищу?
39:31−32 Господь снова упрекает Иова за его дерзкие обвинения Вседержителю. Если Иов такой мудрый и могущественный, он, конечно, сумеет ответить на все заданные ему вопросы!
Б. Ответ Иова (39:33−35)
Господь спросил Иова, имеет ли тот право упрекать или поправлять Его, когда речь идет о провиденциальных путях Бога, если сам Иов так невежественен в тайнах творения. После этого Иов, занимая, наконец, свое подобающее место, говорит: «Вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои». Ошеломленный необъятным всеведением Господа, он решает больше ничего не говорить.