Эклезіяста 2 глава

Кніга Эклезіяста, альбо Прапаведніка
Пераклад Васіля Сёмухі → Синода́льный перево́д

І сказаў я ў сэрцы маім: «Ану ж бо праверу цябе я радасьцю, і нацешуся дабром»; але ж гэта — марнота!

Сказа́л я в се́рдце моём: «дай, испыта́ю я тебя́ весе́льем, и наслади́сь добро́м»; но и э́то — суета́!

Пра сьмех я сказаў: «Недарэчнасьць!», а пра радасьць: «Што яна дасьць?»

О сме́хе сказа́л я: «глу́пость!», а о весе́лье: «что оно́ де́лает?»

Намысьліў я ў сэрцы маім падбадзёрваць віном маё цела і, тым часам як сэрца маё кіравацьмецца мудрасьцю, ня цурацца і дурасьці, пакуль не пабачу, што добра сынам чалавечым, што маюць яны рабіць пад небам за кароткія дні свайго веку.

Взду́мал я в се́рдце моём услажда́ть вино́м те́ло моё и, ме́жду те́м, как се́рдце моё руководи́лось му́дростью, придержа́ться и глу́пости, доко́ле не уви́жу, что хорошо́ для сыно́в челове́ческих, что должны́ бы́ли бы они́ де́лать под не́бом в немно́гие дни жи́зни свое́й.

Учыніў я вялікія дзеі: дамы я сабе збудаваў, насадзіў сабе вінаграднікі;

Я предпри́нял больши́е дела́: постро́ил себе́ домы́, посади́л себе́ виногра́дники,

завёў сабе сады і гаі, насадзіў у іх розных пладовых дрэў;

устро́ил себе́ сады́ и ро́щи и насади́л в них вся́кие плодови́тые дерева́;

нарабіў сабе сажалак, каб паліваць зь іх гаі, у якіх дрэвы растуць;

сде́лал себе́ водоёмы для ороше́ния из них ро́щей, произраща́ющих дере́вья;

наняў сабе слуг і служанак, і дамачадцы былі ў мяне; а таксама буйной і дробнай худобы было ў мяне болей, чым ва ўсіх, што жылі да мяне ў Ерусаліме;

приобрёл себе́ слуг и служа́нок, и домоча́дцы бы́ли у меня́; та́кже кру́пного и ме́лкого скота́ бы́ло у меня́ бо́льше, не́жели у всех, бы́вших пре́жде меня́ в Иерусали́ме;

сабраў сабе срэбра і золата й скарбаў каштоўных ад цароў і правінцый; завёў у сябе сьпевакоў і сьпявачак і асалоду сыноў чалавечых — мноства жонак і наложніц.

собра́л себе́ серебра́ и зо́лота и драгоце́нностей от царе́й и областе́й; завёл у себя́ певцо́в и певи́ц и услажде́ния сыно́в челове́ческих — ра́зные музыка́льные ору́дия.

І ўзьвялічыўся я і ўзбагацеў над усімі, што жылі да мяне ў Ерусаліме; і мудрасьць мая засталася пры мне.

И сде́лался я вели́ким и бога́тым бо́льше всех, бы́вших пре́жде меня́ в Иерусали́ме; и му́дрость моя́ пребыла́ со мно́ю.

І нічога, чаго вочы мае ні прагнулі, я ім не адмовіў; ад ніводнае радасьці сэрца майго ня ўхіліў, бо сэрца маё суцяшалася кожнаю працай маёю; і гэта было маёй доляй ва ўсіх маіх працах.

Чего́ бы глаза́ мои́ ни пожела́ли, я не отка́зывал им, не возбраня́л се́рдцу моему́ никако́го весе́лья, потому́ что се́рдце моё ра́довалось во всех труда́х мои́х, и э́то бы́ло мое́ю до́лею от всех трудо́в мои́х.

І калі я зірнуў на ўсе дзеі мае, якія ўчыняў я сваімі рукамі, на працу, якую рабіў я: і вось, усё — марнасьць і пагоня за ветрам, і ніякай карысьці пад сонцам.

И огляну́лся я на все дела́ мои́, кото́рые сде́лали ру́ки мои́, и на труд, кото́рым труди́лся я, де́лая их: и вот, всё — суета́ и томле́ние ду́ха, и нет от них по́льзы под со́лнцем!

Пастанавіў я сабе пабачыць і мудрасьць, шаленства і дурасьць. Бо што зробіць пасьля цара чалавек звыш таго, што зроблена ўжо?

И обрати́лся я, что́бы взгляну́ть на му́дрость и безу́мие и глу́пость: и́бо что мо́жет сде́лать челове́к по́сле царя́ сверх того́, что уже́ сде́лано?

І ўбачыў я, што мудрасьць пераважае над дурасьцю так, як сьвятло над цемраю.

И уви́дел я, что преиму́щество му́дрости пе́ред глу́постью тако́е же, как преиму́щество све́та пе́ред тьмо́ю:

У мудрага вочы яго — у галаве яго, а бязглузды ходзіць у цемры. І даведаўся я таксама, што аднолькавая спаткае ўсіх доля.

у му́дрого гла́за его́ — в голове́ его́, а глу́пый хо́дит во тьме; но узна́л я, что одна́ у́часть постига́ет их всех.

І сказаў я ў сэрцы маім: «І мяне спасьцігне такая самая доля, як і дурнога: навошта ж я надта мудры зрабіўся?» І сказаў я ў сэрцы маім, што і гэта — марнасьць.

И сказа́л я в се́рдце моём: «и меня́ пости́гнет та же у́часть, как и глу́пого: к чему́ же я сде́лался о́чень му́дрым?» И сказа́л я в се́рдце моём, что и э́то — суета́;

Бо мудрага помніць ня будуць вечна, як і дурнога; у днях наступных забудзецца ўсё, і памірае мудры гэтаксама, як і бязглузды.

потому́ что му́дрого не бу́дут по́мнить ве́чно, как и глу́пого; в гряду́щие дни всё бу́дет забы́то, и увы́! му́дрый умира́ет наравне́ с глу́пым.

І зьненавідзеў жыцьцё я: бо апрыкралі мне ўсе ўчынкі, якія пад сонцам зьдзяйсьняюцца; бо ўсё — пустая марнасьць і пагоня за ветрам!

И возненави́дел я жизнь, потому́ что проти́вны ста́ли мне дела́, кото́рые де́лаются под со́лнцем; и́бо всё — суета́ и томле́ние ду́ха!

І зьненавідзеў усю маю працу, якую рабіў я пад сонцам; бо мушу пакінуць яе чалавеку, які прыйдзе пасьля мяне.

И возненави́дел я весь труд мой, кото́рым труди́лся под со́лнцем, потому́ что до́лжен оста́вить его́ челове́ку, кото́рый бу́дет по́сле меня́.

І хто ведае: мудры ён будзе альбо дурны? А валодаць ён будзе ўсёй працай маёю, якую рабіў я і ў якой паказаў сябе мудрым пад сонцам. І гэта — марнасьць!

И кто зна́ет: му́дрый ли бу́дет он, и́ли глу́пый? А он бу́дет распоряжа́ться всем трудо́м мои́м, кото́рым я труди́лся и кото́рым показа́л себя́ му́дрым под со́лнцем. И э́то — суета́!

І спаняверыўся я і ўмаўляў маё сэрца адцурацца ад працы ўсяе, якую рабіў я пад сонцам:

И обрати́лся я, что́бы внуши́ть се́рдцу моему́ отре́чься от всего́ труда́, кото́рым я труди́лся под со́лнцем,

Бо бывае такі чалавек, які ў працы і мудры, і ўдзельны, і плённы, а павінен пакінуць усё чалавеку, які над тым не працаваў. І гэта — марнасьць і вялікае ліха!

потому́ что ино́й челове́к тру́дится му́дро, с зна́нием и успе́хом, и до́лжен отда́ть всё челове́ку, не труди́вшемуся в том, как бы часть его́. И э́то — суета́ и зло вели́кое!

Бо што будзе мець чалавек ад працы сваёй і клопату сэрца свайго, якімі мазоліцца ён пад сонцам?

И́бо что бу́дет име́ть челове́к от всего́ труда́ своего́ и забо́ты се́рдца своего́, что тру́дится он под со́лнцем?

Бо ўсе яго дні — пакуты, і праца ягоная — смутак; нават і ўночы сэрца яго спакою ня мае. І гэта — марнасьць!

Потому́ что все дни его́ — ско́рби, и его́ труды́ — беспоко́йство; да́же и но́чью се́рдце его́ не зна́ет поко́я. И э́то — суета́!

Няма чалавеку ўлады над тою даброцьцю, каб есьці і піць і каб душа мела радасьць ад працы ягонай. Я ўбачыў: і гэта — з рук Божых.

Не во вла́сти челове́ка и то бла́го, что́бы есть и пить и услажда́ть ду́шу свою́ от труда́ своего́. Я уви́дел, что и э́то — от руки́ Бо́жией;

Бо хто можа есьці і хто безь яго можа цешыцца з асалодаў?

потому́ что кто мо́жет есть и кто мо́жет наслажда́ться без Него́?

Бо чалавеку, які перад абліччам Ягоным ёсьць добры, Ён мудрасьць дае, і веды, і радасьць; а грэшнаму клопат дае — зьбіраць, назапашваць, каб богаспадобнаму потым аддаць. І гэта — марнасьць і пагоня за ветрам!

И́бо челове́ку, кото́рый добр пред лицо́м Его́, Он даёт му́дрость и зна́ние и ра́дость; а гре́шнику даёт забо́ту собира́ть и копи́ть, что́бы по́сле отда́ть до́брому пред лицо́м Бо́жиим. И э́то — суета́ и томле́ние ду́ха!

« 1 глава 3 глава »