Толкование Далласской семинарии
III. Описание суда Божиего над Ниневией (глава 2)
Если глава 1 содержит относительно общие заявления о суде Господа над народом, враждебным Ему, то во 2-ой главе повествование Наума принимает более конкретный характер. Меняется и самый тон его: спокойный и местами торжественный в первой главе, тут он становится стремительным, выражено эмоциональным. Надо ли говорить, что события будущего перед «глазами» пророка уже совершаются. И, «следуя за ними», он описывает подробности нападения врагов на Ниневию (2:1, 3−6), поражения ее (стихи 7−8) и ограбления (стихи 9−13). Один из исследователей пророческого послания Наума так написал об этом:
«Он живо запечатлевает сцены осады во всей их жестокости и безнравственности, воспроизводит связанные с осадой ужасы, и делает это столь реалистично, что читающий почти видит все это и ощущает. Вот сцены сражения в пригородах, вот штурм городских стен. И наконец, взятие Ниневии и разрушение ее»
А. Нападение врагов на ассирийскую столицу (2:1−6)
Наум 2:1. Объединенные силы персов и мидян, которые покончат с Ниневией, видятся пророку в образе дробящего молота (русское разрушитель), и это отражено в еврейском тексте. Участь великого города решена, и «серия» советов ему Наума во второй части стиха (укрепи стены свои, бдительно следи за дорогой (по которой пойдет неприятель), собирайся с силами, укрепи чресла, или, что то же самое, не теряй присутствия духа) — звучит горькой иронией. Ибо все это не принесет ассирийцам пользы.
Наум 2:2. Описание гибели Ниневии прерывается «словом» об Иакове и Израиле. Ибо, с которого начинается стих, связывает, однако, «восстановление величия» Божьего народа с гибелью его безжалостного врага. В сущности этим «ибо» в положение «разрушителя» (стих 1) Ниневии ставится Сам Господь, Который посредством уничтожения ее и восстановит Свой «виноградник» — народ Иакова-Израиля. По мысли блаженного Иеронима здесь речь именно обо всем еврейском народе, происшедшем от Иакова, которого Израилем назвал Господь.
В историческом плане такого «полного восстановления» Божьего народа в результате гибели Ассирии, как известно, не произошло (согласно библейским откровениям оно и не произойдет прежде второго пришествия Христа). Так что можно думать, что Ассирия, в лице царей своих, упорно и безжалостно истреблявшая ту «виноградную лозу», которую насадил Сам Господь (Пс 79:9−14), здесь является прообразом всех сил враждебных Господу.
Наум 2:3−4. Нельзя не почувствовать поэтического звучания этих стихов, отлично передающих цвет, блеск, шум, движение. Тут и далее (стихи 5−6) — полная батальная картина, восставшая из древности.
Его в стихе 3 относится не к обороняющимся ассирийцам, а к наступающим на них врагам — мидянам и персам. Это их щиты красны — от крови ли, потому ли, что обиты по дереву медью, или покрыты кожей, выкрашенной в красный цвет. Это их воины… в одеждах багряных (по свидетельству Ксенофонта персидские солдаты одевались в «багряное»). Надо ли говорить, что преобладание красного цвета на фоне битвы производило устрашающий эффект!
Вместе с пророком читатель вживе видит этот волнующийся лес копий, эти как бы отблески огня, как бы сверкание молний от «обилия металла» (металлического оружия) в быстро движущихся колесницах. Наум описывает «бег» их, влекомых конями, по улицам ниневийских предместий — в направлении крепостных стен столицы. Они, вероятно, сталкиваются на открытом пространстве (на площадях), производя немыслимый шум…
Наум 2:5−6. Царь ассирийский (Он) бросает военный клич, «вызывая» своих военачальников и их солдат. Они спешат подняться на крепостные стены, но, ослабев духом, спотыкаются на ходу. Поздно… Против стен Ниневии уже установлены страшные стенобитные машины, в которых засели вражеские воины. (Заметим, для полноты картины, что они представляли собой огромные деревянные башни на колесах, в нижней части которых помещался таран, а в верхнем ярусе сидели лучники; оттуда, как и из боковых отверстий «машины», летели тучи стрел.
Что подразумевал Наум под «речными воротами» (стих 6), или «воротами потоков»? Место это всегда считалось трудным, и толковали его неоднозначно. В частности, так: речь идет о «шлюзовых воротах», которые «контролировали» реку Казр, протекавшую через Ниневию. Такое понимание кажется предпочтительным и подтверждается археологическими раскопками. В одном из комментариев на Книгу Пророка Наума читаем: Сеннахирим… возвел дамбу на реке Казр, за пределами города, и таким образом устроил водный резервуар.
По сообщениям Томпсона и Хатчинсона (археологов) вода удерживалась на некотором расстоянии от города посредством величественной двойной дамбы, с двумя массивными стенами. В руинах Ниневии упомянутые археологи обнаружили следы первоначальных ворот дамбы, или шлюзов, благодаря которым объем воды, поступавшей в город, можно было увеличивать или уменьшать.
Можно предположить, что в начале осады мидяне и персы перекрыли шлюзы. Когда же резервуар переполнился водой, они открыли их, и вода, хлынув в город, разрушила дворец. Напор воды мог быть увеличен сильными ливнями (как писал Диодор Сикул, — во Вступлении «Исполнение пророчеств Наума»). «Дворцом», возможно, названа резиденция царя Асурбанипала — в северной части города.
Б. Картина поражения Ниневии и ее разграбления (2:7−13)
Наум 2:7. Первое слово этого стиха — гюццав — с трудом поддается пониманию. Один из смысловых оттенков его позволяет передать его как «Решено» (подразумевая Божие «решение» относительно Ниневии). Однако ни один из древних переводов не передает гюццав в таком смысле. Да и нельзя не заметить того, что сказанное в стихе 7 (в раскрытие слова «решено») «сужало» бы содержание приговора о Ниневии (ведь Бог обрек ее не пленению только, а полному уничтожению).
В древности упомянутое гюццав понимали как собственное имя ассирийской царицы, опозоренной и уведенной в плен. Однако данных, подтверждающих существование такой царицы, нет. Удачным представляется следующее понимание «трудного места»: Гюццав — символическое имя Ниневии (как, к примеру, Ариил — Иерусалима; Ис 29:1−2). Оно и «подходило» ассирийской столице по причине того смыслового оттенка слова «гюццав» (чего-то прочного, устойчивого), о котором сказано в начале толкования на этот стих.
Не считала ли себя Ниневия (в безмерной самонадеянности своей) именно такой — «утвержденной навсегда»? И не являлась ли она «царицей» городов ассирийских, самой Ассирии? В качестве таковой она и будет обесчещена врагами (говорит Наум), обнажена и отведена в плен. Вторая часть стиха логично вытекает, при таком понимании, из первой: рабыни «царицы» (иносказание жителей не только Ниневии, но и всего царства) будут стонать, как голуби, ударяя себя в грудь — в знак скорби и отчаяния, которые охватят их.
Наум 2:8−10. «От начала» своего Ниневия была, как пруд, полный водою (стих 8). Это образ полного благосостояния ассирийской столицы, ее «переливающегося через край» благоденствия, «множества» в ней всего и вся, в частности, и людей, населявших ее. (В Библии народы нередко сравниваются с водами; к примеру, Откр 17:15.) Но вот в не знавшую горя Ниневию вторглось неприятельское войско, и бедствие в одночасье стало уделом всего живого в ней.
Союз «а», соединяющий две фразы стиха 8, надо, по-видимому, читать как «и вот». «Расширительно» эту часть текста можно выразить так: И вот жители Ниневии бегут, не оглядываясь, и тщетны попытки тех, кто пытаются защитить город, остановить их криками «Стойте, стойте!» Следует картина разграбления города. Богатство стекалось в него со всех сторон благодаря процветавшей торговле. Кроме того, на протяжении столетий свозили ассирийцы в Ниневию серебро и золото, и «всякую драгоценную утварь», награбленные ими (или полученные в качестве дани) у других народов. И вот теперь грабят их…
В анналах Асурбанипала содержится «инвентаризация» военных трофеев, где золото и серебро упомянуты 27 раз. Лакенбил в труде «Древние ассирийские и вавилонские записи» подробно сообщает о воистину несметных богатствах, «приобретенных» такими ассирийскими царями, как Асурбанипал, Салманассар III, Тиглатпалассар III, Саргон II, Сеннахирим и Асархаддон.
Особую выразительность стиху 10 придают первые три слова его благодаря своему созвучию в еврейском тексте: бука, мебука, мебуллака; по сути, они синонимы, но следуют друг за другом по принципу усиления — как смыслового, так и звукового. Ими передана внешняя сторона бедствия, но не менее выразительно бедствие это изображается автором через восприятие его людьми: от поразившего их панического страха сердце замирает в них (как бы тает), колена трясутся, они испытывают сильную боль в теле, и лица у всех потемнели.
Наум 2:11−13. Вопросительная форма, в которую поставлены эти стихи, соответствует вопросу риторическому, ответ на который известен заранее. Нет более нигде «логовища львов» (Ниневии), лишились просторных «пастбищ» своих, т. е. подвластных им стран и городов, «львенки» и сам лев и львица. Сравнение Ассирии и ее жителей с «семейством львов» тем более выразительно, что на удивление соответствовало характеру и психологии ассирийцев и поведению их в современном им мире. Это был народ хищников, не знакомый с жалостью.
Для насыщения щенков своих и… львиц они сокрушали («удушали») целые царства, грабили посредством сбора дани другие народы, и добычею наполняли пещеры свои и логовища. Грубые нравы, жестокость в войнах присущи были всем народам древнего Востока, но ассирийцы выделялись среди всех жестокостью, не знавшей границ. Примечательно, что они и сами воспринимали себя в образе львов.
Изображение свирепого «царя зверей» символизировало в их глазах собственные их силу и могущество и было как бы государственным гербом, украшавшим двери и стены их жилищ, утварь и оружие. Любимым развлечением ассирийских царей была охота на львов, которым они уподобляли себя. Известна фраза Сеннахирима, прочитанная в одной из клинописей: «Как лев, зарычал я».
Лаконично и вместе замечательно образна картина уничтожения непобедимого, казалось бы, «львиного логовища». Я Сам выступлю против тебя (сравните с Иер 21:13; 50:31; 51:25; Иез 5:8; 13:8; 26:3; 28:22; 39:1), и «рык» твой умолкнет навеки, говорит Бог устами Наума. С древних времен известен был такой способ охоты на диких зверей, когда их выманивали из логовищ, поднося к отверстиям их дымные факелы.
По-видимому, именно этому способу охоты соответствует сказанное в стихе 13: и сожгу в дыму колесницы твои. «Львенки», которых меч пожрет, — это молодые воины Ассирии, да и все молодое поколение ее. Все, что «добыли» ассирийцы насилием и жестокостью, будет истреблено, им, во всяком случае, пользоваться этим уже не придется.
Не будет более слышим голос послов твоих. То-есть тех царских посланцев, которые грабили ближних и дальних соседей Ассирии, собирая с них дань, и разносили по всему тогдашнему миру повеления своих владык, требуя неукоснительного исполнения их (как, к примеру, Рабсак, описанный в 4Цар 18:17−37; сравните с Ис 36:13−20).
Примечательно, что Господь именуется в этом контексте Саваофом (что значит Бог воинств, или Бог воинств небесных). Ведь в Ассирни, как известно, процветал культ небесных светил. Но смогут ли они «помочь» своим почитателям, следует из стиха 13, когда против них выступит Господь этих светил!