Бытие 0 Бытие введение

Развитие откровения Божьего в истории

Когда меня спрашивают, какой предмет я преподаю в семинарии, я часто отвечаю: «Историю ранней Церкви». «А, значит, вы рассказываете студентам об отцах Церкви, об Иерониме и Августине?» — проявляют свою эрудицию некоторые интересующиеся. «Нет, — говорю я в ответ. — Я рассказываю своим студентам о других отцах Церкви — об Адаме, Аврааме и Моисее!» Говоря так, я не хвастаюсь своим чувством юмора, а хочу, чтобы люди поняли, что Церковь появилась не после дня Пятидесятницы, а еще в Эдемском саду. Многие же христиане думают иначе: они считают, что Ветхий Завет — это не более чем собрание интересных историй, которые можно рассказывать детям в воскресной школе. Они убеждены, что в Ветхом Завете говорится только об иудеях, а раз так, то к Церкви он не имеет никакого отношения. С их точки зрения, Ветхий Завет мало касается современной Церкви — разве что дает примеры из давно ушедшей, можно даже сказать, варварской, эпохи.

То, что я сейчас скажу, многих может повергнуть в недоумение. Почти все ключевые христианские учения имеют свой «зародыш» в книге Бытие. Например, вряд ли кто-то станет возражать, что содержание Библии и всей истории человечества можно передать тремя ключевыми словами «творение — грехопадение — искупление». Бог сотворил вселенную, она пала из-за человеческого греха, а сейчас Бог совершает ее искупление через Христа. Искупление происходит до сих пор и будет происходить до конца времен, пока все не станет на свои места. Эти три слова просто, но в то же время точно передают суть человеческой истории. Интересно отметить, что эта модель встречается уже в первых трех главах Бытия. В первых двух главах этой книги описывается творение вселенной, в Бытие 3:1−6 идет речь о грехопадении человечества, и, наконец, в Бытие 3:15, отрывке, который называется «Первоевангелием», дается обещание о том, что придет Мессия, уничтожит все зло и восстановит правильный порядок вещей. Обратите внимание, что искупление было обещано сразу же после грехопадения. Это означает, что не было на земле человека, который бы жил тогда, когда не было дано евангельского обещания. Разве благодать не удивительна?!

Хотя некоторые со мной не согласятся, я все же возьму на себя смелость утверждать, что учение о Троице появляется уже в книге Бытие. На самом деле, указание на то, что Бог триедин, встречается уже в начале Писания, в Бытие 1:1−3. Там мы видим, что Бог Отец творит, Святой Дух парит над творением и питает его, а Сын является орудием творения (см. Ин 1:1−5). Основания учения о Троице мы находим и в том, что имя Бога (Элохим) является существительным множественного числа, и в том, что, когда Бог говорит о себе, Он также использует глаголы множественного числа (см. Быт 1:26; Быт 3:22; Быт 11:7). Тот же факт, что концепция триединства Бога в Бытие сформулирована не так отчетливо, как в Новом Завете, являет суть истории откровения Бога о себе. В Бытии учение о Троице выражено весьма смутно, в последующих же книгах Ветхого Завета и в Новом Завете оно развивается и становится более четким. «Зародыш» появляется в Бытии, в остальных книгах Библии он растет и крепнет, пока наконец не превращается в плод — описание качеств и дел Иисуса Христа.

Чтобы лучше объяснить свою мысль, приведу еще один пример. В конце этих комментариев (во втором томе) я утверждаю, что уже Иосиф имел представление, хотя, может быть, и смутное, о воскресении мертвых. Он заповедал евреям перенести его кости из Египта в землю обещанную, что и произошло через много веков после его смерти. Иосиф верил, что однажды Бог воскресит умерших в земле обещанной, и не хотел, чтобы это событие произошло без него! Теперь мы знаем, что Иосиф был прав, когда думал, что Бог воскрешает людей к новой жизни, хотя он, безусловно, точно не знал, как это произойдет: не знал, что воскресение станет возможным благодаря подвигу Иисуса Христа, что произойдет оно на новых небесах и новой земле. Таким образом, вера Иосифа — это «зародыш» учения о воскресении мертвых, который будет постепенно развиваться в остальных книгах Библии.

Формирование концепции завета — это, пожалуй, самый яркий пример исторического развития откровения. «Завет» можно определить как «инициированный Богом союз, скрепленный кровью». Бог заключил со Своей Церковью договор и обновляет его по мере ее исторического развития. Его суть в том, что Бог обещает верующим быть их Богом, а они должны быть Его народом (это называется «Эммануил-принцип»). Современная Церковь находится в завете с Богом, поскольку Иисус гарантировал исполнение нового завета-договора со Своим народом Своей жизнью, смертью и воскресением. Но идея завета — это отнюдь не новозаветная концепция. Нет сомнений в том, что завет действовал еще в Эдемском саду, еще до грехопадения человечества (Ос 6:7). После грехопадения Бог обновляет, перезаключает завет с Ноем, с Авраамом, с Исааком и с Иаковом. Позже Бог снова обновляет завет с Моисеем, с Иисусом Навином и с Давидом. Для нас, современных христиан, важно знать, как завет впервые появился в Бытии, менялся на протяжении Ветхого Завета и достиг пика развития во время пришествия посредника завета, Иисуса Христа. Зная это, мы поймем, что Бог дал Аврааму и другим верующим Ветхого Завета те же самые обещания, которые Он дает нам во Христе.

Чтобы правильно понять такие основополагающие учения христианства, как учение о грехе, о полной испорченности человека, о суде, о спасении, о Боге, о Мессии и бесчисленное множество других важных и значимых библейских учений, мы должны начать с изучения книги Бытие, потом исследовать остальные ветхозаветные книги, а затем проследить развитие этих концепций в Новом Завете. Сделать это достаточно просто, однако сегодня такой метод исследования христианских доктрин не пользуется большой популярностью. Например, я не понимаю, как можно изучать вопрос о служении старейшин, не принимая во внимание, как это служение, упоминающееся уже в книге Исход, было организовано в Ветхом Завете. У Иисуса был другой подход к Писанию. Когда Его спросили, в чем заключается суть брачных отношений (Мф 19), Он ответил цитатой из второй главы Бытия, потому что именно там описаны основополагающие принципы брака. Говорить об институте брака невозможно не вспоминая об этих принципах. Или другой пример. Если кто-то хочет определить, какое место работа должна занимать в жизни христианина, он должен исследовать первую главу Бытия, где описано, как Бог в Эдемском саду дает Адаму поручение трудиться. «Полномочия на культуру» (Быт 1:26−28) — сегодня такой же важный и значимый вопрос, каким он был во времена первых людей. Если вы хотите понять, что такое суббота и как ее нужно соблюдать сегодня, тогда начинайте исследовать этот вопрос с Быт 2:1−3, а уже потом, изучив Ветхий Завет, переходите к Новому. Новый Завет, с его историей и богословием, возник не на пустом месте — он развивался из учений Ветхого Завета.

Приводя все эти примеры, я лишь хочу показать, что все Писание — идейно связанная и целостная книга. У нас есть два завета, которые составляют одну Библию. В Библии описан один и тот же неизменный Бог, одна и та же неизменная весть, один и тот же неизменный взгляд на жизнь и на мир. Но и это еще не все. Люди Божьи, жившие во времена Ветхого Завета, — это часть Церкви Иисуса Христа. Когда Стефан, стоя перед синедрионом, обращался к израильскому народу, он назвал евреев «„экклесией“ в пустыне» (Деян 7:38). Это греческое слово, часто переводимое как «собрание», — основное новозаветное слово, которое используется для обозначения Церкви (см. Мф 16:18; Деян 20:28). И с другой стороны, когда в Новом Завете говорится о Церкви, иногда употребляются слова, которые обозначали израильский народ. Например, в 1Пет 2:9 говорится о Церкви так: «Но вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет».

И почему мы не должны равнять Церковь и израильский народ? Верующие во все времена получали спасение одинаково — через кровь Иисуса Христа. Именно поэтому апостол Павел, обращаясь к церкви, которая преимущественно состояла из бывших язычников, говорит: «Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники» (Гал 3:29). Церковь — это наследница обещаний, данных Аврааму. Церковь — это истинный Израиль. Поэтому апостол говорит так о включении ее в число народа Божьего: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3:28).

Итак, понимание того, что Писание содержит одни и те же учения, которые развиваются от одной книги к другой, заставляет нас сделать несколько важных выводов о чтении и изучении Ветхого Завета.

Во-первых, эта концепция указывает на важность учения о всевластии Бога и Его провидении. Бог задает направление историческому развитию: эта идея в самом общем виде появляется в Бытии, а затем разворачивается на страницах остальных книг Библии и будет разворачиваться до конца времени. Человеческая история — это «Его история», Он направляет и полностью определяет ее.

Во-вторых, верующие Ветхого Завета — это народ Божий, они принадлежат к Церкви Иисуса Христа. Поэтому, когда мы изучаем их жизнь, мы должны понимать, что они заложили основание Церкви в результате действия и явления силы Святого Духа. Их радости, горести, испытания и добродетели так часто бывают похожи на наши, что иногда кажется, что псалмопевец возносит к Богу вопль нашего сердца!

В-третьих, Бог дал праотцам (Аврааму, Исааку и Иакову) те же обещания, что Он дал нам Заключая с ними завет, Он поклялся:

1. Дать им землю (например, Быт 13:14−15). И у нас есть подобное обещание, только наша земля — это «наследство нетленное, чистое, неувядаемое» (1Пет 1:4).

2. Сделать их великим народом (Быт 12:2). Бог то же самое обещал нам (см. 1Пет 2:9−10).

3. Сделать их благословением для всех народов земли (Быт 26:4). Евангельская весть, которую несет Церковь, воистину изменяет жизнь всего мира и является великим благословением для него (Мф 28:19).

4. Быть всегда со Своим народом (Иер 31:33). Это обещание самым очевидным образом исполнилось в Иисусе Христе, который «обитал» со Своим народом (Ин 1:14).

И наконец, самое главное: понимание того, что откровение Бога развивается в истории, заставляет нас читать Ветхий Завет так, чтобы видеть в нем Мессию. Мы должны изучать его, ожидая, что многие мессианские обещания, данные в нем, исполнятся. В противном случае мы не сможем увидеть всю его глубину, богатство его смысла, не сможем понять, для чего он был написан.

Формирование Пятикнижия и его канон

Хотя главным образом эти комментарии посвящены содержанию и богословию Пятикнижия, необходимо отметить, что большинство исследователей Пятикнижия обходят эти вопросы стороной. За последние сто с лишним лет ученые обращают свое внимание исключительно на проблему формирования и развития Пятикнижия. Изучая Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, они интересуются только авторством, временем и местом написания этих книг. Я же не собираюсь здесь обсуждать детали современной критики Пятикнижия — цель этих комментариев совсем иная. Кроме того, критика источников — это настолько большой и сложный вопрос, что я просто не могу дать ему адекватную и исчерпывающую оценку в коротком вступительном разделе. Современные исследования, посвященные этой теме, очень обширны и скрупулезны. Если читатель заинтересовался этим вопросом и хочет поглубже изучить его, я советую ему исследовать наработанный материал.

Вероятнее всего, первым ученым, который занялся изучением вопроса о формировании Пятикнижия, был Жан Острук (1684−1766). Он считал, что ему удалось определить, что пять книг Моисея имеют разные источники. В Пятикнижии употребляются разные имена Бога — Яхве, Элохим и Адонай. И поскольку интенсивность использования этих имен в разных частях Пятикнижия разная, Острук заключил, что его писали несколько человек: один использовал имя Бога «Яхве», другой — «Элохим», а третий — «Адонай». Позже появился кто-то, кто собрал все эти разные исторические документы в одну книгу.

Все исследователи Библии, жившие после Острука, строили свои концепции на заложенном им основании. Например, так называемая «теория фрагментов» утверждает, что Пятикнижие состоит из фрагментов — набора разных равнозначных источников, которые были собраны вместе. Есть и другая теория — «теория дополнений». Ее защитники считают, что в Пятикнижии был один главный, стержневой документ, к которому после были добавлены другие документы. Однако они до сих пор не могут договориться, какая же именно часть Пятикнижия является стержневой!

Основная источниковедческая теория получила свое развитие в девятнадцатом веке. Она называется «теорией документов» или «теорией Граф-Велхаузена» (по имени двух ее авторов). Согласно ей, Пятикнижие было составлено из четырех основных источников: Я, Э, В и С. Четыре буквы обозначают следующие источники:

1. Я = Яхвистский источник. Последователи этой теории утверждают, что данный источник — самый древний. Они видят его в Быт 2:4−4:26 и некоторых отрывках из Исхода и Чисел. Его написание датируется временем существования единой монархии. В этом источнике преимущественно используется имя Бога «Иегова», или «Яхве».

2. Э = Элохимский источник. Данный источник был написан позднее, чем источник Я. В нем чаще всего употребляется имя Бога «Элохим». Редактор (его называют Р^яэ) объединил два источника.

3. В = Второзаконнический источник. Данный источник появился во время царствования Иосии (639 г. до н. э.). В него входит книга Второзаконие, некоторые отрывки из книги Бытие. Редактор, которого обозначают Рв, объединил источники Я, Э и В в один документ.

4. С = Священнический источник. Данный источник, как считают последователи теории документов, самый поздний. Многие считают, что он был написан в период вавилонского пленения. Он представляет собой описание культового служения.

Итак, согласно этой теории, существует четыре главных источника. Однако к этим источникам могут быть добавлены и небольшие фрагменты, например, 14-я глава книги Бытие (война четырех царей против пяти).

Большинство современных исследователей Библии находят теорию документов в том виде, в котором она была первоначально сформулирована, — неудовлетворительной. В последних работах Пятикнижие делят на еще более мелкие фрагменты, каждый из которых приписывают своему автору. Ученые не могут достичь никакого согласия в этом вопросе. К сожалению, они продолжают использовать аббревиатуру ЯЭВС, хотя сейчас идут непрекращающиеся споры по поводу того, какой автор что написал. Очевидно одно: большинство современных ученых продолжают отрицать историчность Пятикнижия. Все свое внимание они сосредоточивают на выяснении того, когда и кем был написан тот или иной документ, их не волнует вопрос исторической достоверности Пятикнижия.

1. Теории высшего критицизма

Можно смело утверждать, что самый большой вклад в развитие критики источников сделал не богослов, а философ — немец Георг Гегель (1770−1831). Согласно его точке зрения, все в мире находится в процессе изменения, как он говорил, «преодолевает противоположности». Все развивается от низшей к высшей форме совершенства. Это движение происходит благодаря диалектике (динамическому процессу), которая действует по следующей схеме:

Тезис	←   → ↓	Антитезис
Синтез

Движение происходит от одного состояния (тезис) к противоположному (антитезис) и в конце концов достигает высшего состояния синтеза. Этот процесс постоянно повторяется, однако каждый раз достигает более высокой стадии. Это естественный процесс, он происходит во всех сферах жизни: в культуре, экономике, политических системах и религии.

Вопрос о том, как диалектика действует в отношении религии, Гегель рассматривает в своей книге «Философия религии». Он утверждает, что религия развивалась от религии природной к религии моральной, от религии моральной к религии духовной, от примитивной формы к более изощренной. Он верил в эволюционное, линейное развитие религии, как, впрочем, и всей жизни.

Поговорка «идеи бесследно не исчезают» оказалась истинной и в отношении философии Гегеля. Карл Маркс применил принципы гегелевской философии и разработал новую социальную и политическую концепцию. Чарльз Дарвин взял принципы Гегеля и сформулировал свою биологическую эволюционную теорию.

Еще до появления этих перевернувших мир теорий студент, а впоследствии и соратник Гегеля, Вильгельм Ватке стал исследовать Ветхий Завет, используя гегелевские принципы. В 1835 году он написал книгу под названием «Biblische Theologie». Р. Л. Смит так отозвался об исследованиях Ватке: «...Использование гегелевской философии при изучении Ветхого Завета привело к формированию современной теории документов Пятикнижия Велхаузена, а теперь и к смерти ветхозаветного богословия». Последнее замечание, касающееся смерти ветхозаветного богословия, нуждается в некотором пояснении. Оно означает, что теперь мы не можем узнать о богословии Моисея из Пятикнижия, поскольку Моисей не писал Пятикнижие. Если Пятикнижие состоит из фрагментов, написанных различными авторами, значит, в нем не может быть целостной богословской системы, объединенной одной мыслью и целью. А существует ли богословие Исаии? С такой точки зрения, нет, поскольку комментаторы-критики считают, что было, по крайней мере, три Исаии, которые написали книгу Исаии.

Несколько примеров того, как гегелевская диалектика применяется к Писанию, поможет нам лучше понять, о чем идет речь. Сначала приведу классический пример. Многие считают, что первые библейские писания были политеистическими (отражали веру во множество богов). Монотеизм же сформировался в израильской культуре позднее, и тогда редакторы изменили, привели в соответствие со своей новой верой древние письмена. Другими словами, эти редакторы попытались убрать из Писания все варваризмы и заменить первобытную систему мышления на более цивилизованную. Однако, как считают приверженцы новой теории, редакторы не смогли убрать из текста все свидетельства многобожия: в Библии по-прежнему сохранились остатки политеизма. Например, одно из имен Бога, которое часто используется в Библии, Элохим, имеет грамматическую форму существительного мужского рода множественного числа. Некоторые исследователи считают, что данный факт — свидетельство того, что первоначально еврейский народ имел политеистическую религиозную систему.

Многие критики убеждены, что в еврейском обществе изначально присутствовала полигамия (многоженство) и только в более поздний период оно стало моногамным. Как же тогда объяснить присутствие повеления иметь одну жену в Быт 2:24? Они считают, что этот стих был вставлен позднее, в период, когда древнее израильское общество уже стало моногамным. Редактор добавил моногамную заповедь в первоначальный текст. Именно так подходят к библейскому тексту современные критики.

2. Пять классических аргументов в пользу теории высшего критицизма

Один из фундаментальных принципов критики источников заключается в том, что в некоторых эпизодах Пятикнижия говорится только о Боге-Яхве, а в некоторых — только о Боге-Элохиме. Например, в первой главе Бытия используется имя Бога Элохим, тогда как во второй главе употребляется имя Яхве. Этот факт является свидетельством в пользу того, что мы имеем дело с документами, написанными двумя разными людьми. И вообще, как в Бытие может использоваться имя Бога Яхве, если Бог открыл его Моисею только в третьей главе Исхода? Логически объяснить это можно только так: вторая глава Бытия — творчество более позднего автора. Высший критицизм любит обращать внимание на использование в Ветхом Завете имен, и не только имен Бога. Например, некоторые комментаторы считают, что в отдельных отрывках один из патриархов называется Иаковом, а в других Израилем потому, что авторство этих отрывков разное. Как утверждает Редфорд, «изменение имени уже давно воспринимается как важный критерий оценки при анализе источников».

Повторение в Библии одних и тех же историй или сведений так же используется в качестве доказательства разного авторства. К примеру, яркой иллюстрацией такого повторения является рассказ о жене/сестре патриарха в Бытии 12:10−20; 20:1−18; 26:1−11. Названия городов Вифсаида (Быт 21:22−34; Быт 26:26−33) и Вефиль (Быт 28:18−22; Быт 35:13−15) тоже употребляются дважды. Два раза говорится о том, что Иаков получил новое имя, но каждый раз это событие происходит при новых обстоятельствах (Быт 32:24−32; Быт 35:9−12). Критики рассматривают повторения как описание одного и то же события разными авторами.

Еще одним средством распознавания различных источников служит выявление кажущихся противоречий в том или ином повествовании. Безусловно, в первой главе Бытия творение описано не совсем так, как во второй. Другой пример — это количество животных, которое Ной должен был взять с собой в ковчег. В одном отрывке говорится, что Ной должен был взять от каждого вида по паре особей, а в другом — по семь (Быт 6:20; Быт 7:2;). Непонятно также, кто продал Иосифа в египетское рабство — измаильтяне или мидианитяне (Быт 37:36; Быт 39:1;).

Суть четвертого принципа, на котором основывается критика источников, заключается в том, что каждый автор использует свойственную ему лексику и имеет особый стиль письма. Так, к примеру, в рассказе об Иосифе правитель Египта назван «фараоном» и «царем египетским». Некоторые комментаторы на этом основании делают вывод, что слово «фараон» употребляет Э-автор, а словосочетание «царь египетский» — Я-автор А название «земля египетская» в этом повествовании рассматривается как свидетельство присутствия С-автора.

Последнее средство, к которому прибегают современные исследователи, для распознавания источников различного авторства — это выявление богословских различий. Как отметил Арнольд, «предполагается, что в некоторых источниках Бог представляется запредельным, трансцендентным, а другие изображают его более доступным и личным». Первая глава Бытия изображает Бога-Элохима, могущественного всевластного Творца вселенной, который создает космос, находясь в отдалении. Вторая же глава Бытия рисует Бога-Яхве, который, сотворив человека из праха земного, вступает с ним в тесный контакт, строит близкие взаимоотношения.

3. Опровержение аргументов библейских критиков

В последние десятилетия метод использования имен Бога для выявления различных текстуальных источников подвергся жесткой критике. Очевидно, что этот принцип не может служить надежным критерием при изучении древних ближневосточных текстов. Рэдфорд детально исследовал использование божественных имен в египетской литературе и пришел к выводу, что «литературный жанр того или иного произведения определяет выбор и использование божественных имен и эпитетов». То же самое верно и в отношении еврейской литературы. Например, в книге Второзаконие Бог называется практически всегда Богом Яхве, и причина тому лежит на поверхности: в этой книге говорится главным образом о заветных взаимоотношениях Божества и людей. В первой же главе Бытия, наоборот, используется имя Бога Элохим потому, что там Бог изображается как могущественный творец вселенной ex nihilo (лат. «из ничего»). К тому же, если предположение высшего критицизма о том, что употребление божественных имен может использоваться как критерий анализа источников, верно только в отношении Пятикнижия, но не в отношении всей Библии, значит, это предположение не имеет под собой оснований и разрушает всю данную теорию.

Достоверность метода определения отрывков различного авторства, основывающегося на выделении повторяющихся повествований, также можно подвергнуть сомнению. Этот метод не учитывает древнего повествовательного обычая повторять некоторые детали рассказа. Многословие могло использоваться с целью придания тексту большей выразительности (см. 1Цар 3:4−10) или для подчеркивания какой-либо мысли (например, Быт 24:12−27, 34−38). Повторение вполне могло иметь и дидактическую цель. История из 19-й главы книги Судей, где описывается убийство наложницы левита, очень похожа по структуре и содержанию на историю Лота в Содоме (Быт 19). Однако в 19-й главе книги Судей поступили нечестиво не садомитяне, а вениамитяне. Очевидно, что автор хотел провести аналогию и показать, что колено Вениаминово стало похоже на жителей Содома!

Выявление кажущихся противоречий — это один из главных приемов распознания текстов различного авторства. Чаще всего ошибки имеют хронологический характер. Больше всего нареканий вызывает история потопа. Как согласовать информацию из Быт 7:12, где говорится, что потоп длился 40 дней, и Быт 7:24, где говорится, что вода лилась еще 150 дней, с тем фактом, что между Быт 7:11 и Быт 8:4 прошло пять месяцев? Уэнэм убедительно показал, что здесь нет противоречия. В своей работе он доказывает, что повествование о потопе в основе своей весьма последовательно. Если подойти к тому или иному библейскому тексту как к связанному, цельному описанию какого-либо события, тогда во многих случаях противоречия исчезают.

Последние два критерия весьма субъективны. Исследователь, критик источников, находит в тексте разные стили или богословские идеи, а потом использует свои находки для того, чтобы разделить этот текст. Но главная проблема в том, что ученые неистово спорят друг с другом о том, какой автор использовал тот или иной стиль и выдвигал те или иные богословские идеи. Соответственно, они не могут договорится и о том, кто какой текст написал. В подобных спорах заключается вся суть современной библейской науки. Поле исследований превращается в трясину, каждый делает то, что ему кажется справедливым.

4. Кто же написал Пятикнижие?

Почти все христиане и иудеи убеждены, что Пятикнижие написал Моисей. Свою убежденность они строят на четырех аргументах.

1. Пятикнижие

В самом тексте есть множество указаний на то, что Моисей был его первоначальным создателем. Из отрывка, где записаны десять заповедей, со всей очевидностью следует, что Моисей присутствовал тогда, когда Бог давал закон, кроме этого, ему было поручено записать его (Исх 34:27−28). Мы также знаем, что Моисей писал Книгу Завета (Исх 21−23; 24:3−4). Все повеления Бога, касающиеся строительства скинии и поклонения, записанные в Исх 25−31, записаны в форме повелений, данных Яхве Моисею. Многие отрывки в книгах Левит и Числа (больше пятидесяти) начинаются словами: «Сказал Господь Моисею...» Во Второзаконии также говорится о том, что закон был дан народу через Моисея (см. Втор 31:9, 24). Некоторые утверждают, что Моисей написал только те части Пятикнижия, где изложен непосредственно закон, а исторические записи сделал кто-то другой. Однако эта точка зрения не находит никакого подтверждения. Например, в Исх 17:14 сказано, что Бог повелел Моисею написать книгу о том, как израильтяне победили амаликитян.

Обычно критики задают такой вопрос: как Моисей мог описать собственную смерть? Ортодоксальный ответ на эту непростую проблему дал Э. Дж. Янг: «...Когда мы утверждаем, что Моисей написал Пятикнижие или был его автором, мы не имеем в виду, что он лично писал каждое слово. Настаивать на этом было бы крайне неразумно». В действительности, вполне вероятно, что Моисей использовал написанные до него источники, например, такие как генеалогические списки. Р. Д. Уильсон считает, что у Пятикнижия могли быть более поздние редакторы, которые добавили какой-то материал к непосредственным записям Моисея. Например, они могли дописать историю его смерти. Уильсон говорит: «Пятикнижие исторично, оно было написано при жизни Моисея. Моисей был его настоящим автором, и хотя, вполне возможно, позже оно подверглось редакторской правке, все сделанные дополнения такие же богодухновенные и истинные, как написанное Моисеем». Предположение Уильсона может быть вполне оправданным, однако нельзя отрицать тот факт, что Моисей был пророком (Втор 18:18) и, водимый Духом Святым, мог предвидеть и записать историю собственной смерти.

2. Остальной Ветхий Завет

В книге Иисуса Навина о Моисее вспоминается чаще, чем во всем остальном Ветхом Завете вместе взятом. Из нее со всей очевидностью следует не только то, что Иисус Навин начал управлять народом после Моисея, но и то, что ему было поручено управлять руководствуясь тем, что написал Моисей (Нав 1:7−8). О Моисее говорится еще в четырнадцати других ветхозаветных книгах и практически всегда в связи с его писаниями (например, Суд 3:1−4). Нет никаких сомнений, что все ветхозаветные авторы убеждены, что закон Божий был записан рукою Моисея. Это настолько очевидно, что более подробно говорить об этом нет никакого смысла.

3. Новый Завет

Служение и учение Иисуса свидетельствуют о том, что Он считал Пятикнижие достоверной книгой и приписывал его авторство Моисею. Например, цитируя десять заповедей, Он иногда предварял Свои слова фразой: «Моисей сказал...» (Мр 7:10). Отвечая на вопрос саддукеев о воскресении из мертвых, Иисус вспомнил отрывок из Исх 3:6 — книги, по Его словам, написанной Моисеем (Мр 12:26). Когда Иисус говорил, что «Моисей дал обрезание», Он имел в виду, что Моисей в Быт 17:10−14 описал, как Бог заповедал обрезываться. Некоторые исследователи, правда, считают, что Иисус просто шел на поводу современной Ему точке зрения на авторство Пятикнижия. Но разве можем мы принять это возражение, веря в то, что Он был святым, никогда не ошибающимся Сыном Божьим? К тому же, Иисус не шел на компромиссы с окружающими Его людьми: Его учение и действия всегда отличались радикальностью. Почему мы должны думать, что в вопросе авторства Пятикнижия Он изменил сам себе?

4. Традиция

До середины девятнадцатого века вера в то, что Пятикнижие написал Моисей, была распространена очень широко. Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова (приблизительно III в. до н. э.), — это самый ранний неканонический документ, где мы находим свидетельство о том, что автором первых пяти книг был Моисей: «Бог сподобил его (Моисея) слышать голос Его... и дал ему лицом к лицу заповеди, закон жизни и ведения, чтобы он научил Иакова завету и Израиля — постановлениям Его». В Талмуде сказано, что каждый, не принимающий учения о том, что Пятикнижие написал Моисей, будет наказан изгнанием с небес. Почти все христиане, жившие до и во время Реформации, верили, что Моисей — автор Пятикнижия. Такая историческая традиция объяснялась тем, что сама Библия называет Моисея автором первых пяти книг.

В конечном счете, отрицание того, что Моисей является автором Пятикнижия, ведет к серьезным последствиям. Во-первых, это означает, что описание событий периода жизни Моисея может быть в основе своей ошибочно. Концепция множественного авторства и предположение о том, что через тысячу лет после смерти Моисея Пятикнижие было переработано, не вселяют уверенности в достоверности Писания. Принятие теорий высшего критицизма приводит к тому, что авторитетность Библии ставится под сомнение.

Бытие 1:1 — 2:3 и эпизодный подход

В последние годы ведется напряженная дискуссия о том, как, учитывая, что книга Бытие — это литературное произведение, правильно понимать библейское повествование о творении, записанное в Быт 1:1−2:3. Работ по этому вопросу написано уже более чем достаточно. Судя по всему, в последнее время в евангельском понимании первой главы Бытия произошел переворот. Если раньше повествование, записанное там, воспринималось как историческое, то есть как последовательное описание событий в хронологическом порядке, то сегодня многие стали воспринимать рассказ о творении как поэтическое произведение, описывающие не хронологическую последовательность событий, а события как таковые. Такой подход сегодня часто называют «эпизодным». Идейного руководителя этого движения зовут Мередит Клайн, его последователи написали достаточно много работ на тему эпизодного толкования первой главы Бытия. Моя цель в этой небольшой главе познакомить читателя с эпизодным подходом, а затем кратко проанализировать его, принимая во внимание экзегетические соображения.

1. Эпизодный подход

Приверженцы этого взгляда утверждают, что первую главу Бытия нельзя рассматривать как некую последовательность событий. Это образное описание произошедших событий, построенное в форме поэтических строф, законченных эпизодов. Клайн очень четко формулирует главный постулат своей теории: «Исследование этого отрывка показывает, что схема описания недели творения сама по себе — это поэтический прием и что несколько этапов истории творения представлены нам в виде шести дней эпизодов не в хронологической последовательности, а в тематической». Тематическая структура повествования первой главы Бытия Клайну представляется следующим образом:

Владения (сферы бытия)		Владыки (повелители сфер)
День 1 — Свет (1:3−5) День 2 — Моря, небеса (1:6−8) День 3 — Земля (1:9−13) День 7 — Суббота, день отдыха (2:1−3)		День 4 — Светила (1:14−19) День 5 — Рыбы, птицы (1:20−23) День 6 — Звери земны (1:24−31)

Приверженцы эпизодной теории делят шесть дней творения на две параллельные группы по три дня. Первая группа (дни 1−3) — это описание сотворенных владений, а вторая группа (дни 4−6) — это описание творения владык этих владений. День первый прямо соответствует дню четвертому, второй — пятому, третий — шестому. Таким образом, автор этого отрывка изображает происходившее при творении отдельными картинами, эпизодами. Рефрен «и был вечер, и было утро, день первый» указывает читателю на то, что описание одного эпизода закончено и сейчас будет описываться следующий. Отдельные эпизоды не связаны между собой хронологически, при их описании временнáя последовательность не соблюдается.

Справедливости ради надо отметить, что сторонники эпизодной теории не отказывают первой главе Бытия в историчности. Клайн даже называет ее «историей сотворения». Однако она была задумана изначально не как хронологическое повествование, а как полупоэтическое описание творения. Клайн утверждает, что Быт 1:1−2:3, «конечно же, не вершина развития семитской поэзии. Но это и не обычная проза. Повествование структурировано строфами, каждая строфа имеет много рефренов, которые повторяются снова и снова. Используются такие поэтические приемы, как параллелизм (1:27; 2:2) и аллитерация». Таким образом, приверженцы эпизодной теории считают, что события, описанные в начале Бытия, на самом деле произошли, но не в той временнóй последовательности, в какой кажется тем, кто воспринимает повествование первой главы Бытия буквально.

Отстаивающие точку зрения о том, что в первой главе Бытия представлено хронологическое описание событий, должны допускать и необычное провидение Божье. Например, свет и тьма («день и ночь») первых трех дней появились прежде сотворения светил, которые отделяли день от ночи. Кроме этого, растительность была сотворена раньше солнца, от которого зависит ее существование. Вера в последовательное описание событий в первой главе Бытия вынуждает признать, что некоторые законы природы, которые действуют сейчас, тогда были нарушены. Приверженцы эпизодной теории утверждают, что их точка зрения снимает эту проблему. Тщательно исследовав Быт 2:5, Клайн заявил: «...На основании Быт 2:5 мы можем сделать однозначный вывод, что божественное провидение действовало в период творения посредством процессов, которые любой читатель сегодня признает естественными».

Мысль Клайна проста, но в то же время глубока. В Быт 2:5 описывается время, когда на земле не было растительности, состояние окружающей среды, противоречащее представлению о том, что в первой главе Бытия описаны шесть буквальных последовательных дней. Таким образом, отрывок Быт 2:5 показывает, что при творении провидение Божье действовало обычным образом, а если это так, то и в первой главе Бытия оно, по идее, должно было действовать так же. Значит, мы имеем дело с образным описанием событий.

Генри Блохер утверждает, что эпизодный подход — явление не такое современное, как многие думают. Судя по всему, св. Августин, Ансельм и Фома Аквинский придерживались подобной точки зрения, хотя высказывали ее в более примитивной форме. В современный период А. Нурдций активно продвигал этот взгляд. Риддербос тоже сделал многое для того, чтобы популяризировать эпизодную теорию. Однако вклад Клайна оказался самым весомым: ему удалось сделать так, что данная точка зрения стала доминирующей в евангельском богословии.

2. Двухуровневая космология

Не так давно Клайн нашел еще одно доказательство своей эпизодной теории. Он заявил, что в первой главе Бытия, когда используются временные понятия (например, дни, вечер, утро), подразумевается не земное время (он называет это «нижнеуровневое время»), а небесное время (он называет его «верхнеуровневое время»). Он считает очевидным, что, когда говорится о первом дне («небеса») и о седьмом дне («суббота»), речь идет преимущественно о верхнеуровневом времени. А поскольку описание этих двух дней является своего рода «инклюзио» (повторяющейся темой, начинающей и завершающей отрывок и таким образом объединяющей его) для всего повествования, то это означает, что, скорее всего, во втором, третьем, четвертом, пятом и шестом днях речь идет тоже о верхнеуровневом времени. Айронз и Клайн пишут об этой проблеме таким образом: «Каждая пара — это пример того, что земные понятия используются в качестве метафор для обозначения верхнеуровневой реальности. Мы полагаем на этом основании, что слова „день“, „вечер“, „утро“ используются не в своем буквальном смысле. Это примеры того, как нижнеуровневыми понятиями метафорически описывается верхнеуровневая реальность... Уровни аналогичны друг другу, поэтому Писание использует земные временные понятия для обозначения хода небесного времени».

На мой взгляд, такой вывод мало чем отличается от позиции К. Дж. Коллинза. Он полагает, что «семь „дней“ творения — это антропоморфизм, использующийся для описания действий Бога». Коллинз в поддержку своей теории приводит аргументы, отличные от аргументов Клайна, однако приходит к аналогичным выводам

3. Преимущества эпизодной теории

Главное преимущество эпизодной точки зрения заключается в том, что она позволяет согласовать описание событий в первой главе Бытия и общее откровение. Так, к примеру, она дает возможность согласиться с современными учеными, которые сегодня принимают как факт то, что солнце старше земли. Она допускает, что возраст земли может составлять много миллионов лет и что человечество появилось на ней сравнительно недавно. Эта точка зрения убирает временные ограничения первой главы Бытия.

К тому же, бросающиеся в глаза различия в описании творения в первой и во второй главах Бытия в свете этой теории не представляют проблемы. Соответствующее понимание Быт 2:5 дает возможность утверждать, что Бог действовал обычным, естественным образом, поддерживая жизнь творения в период, описанный в первой и второй главах Бытия. Защитники же теории о двадцатичетырехчасовой протяженности каждого из дней творения должны делать допущение о том, что Бог поддерживал творение необычным, сверхъестественным образом.

4. Экзегетические соображения

Я не претендую на то, что мой анализ эпизодной теории исчерпывающий. В рамках данных комментариев он не может быть полным. Кроме того, недавно были опубликованы несколько работ, в которых тезис за тезисом анализируется и опровергается рассматриваемая нами теория. Я же ставлю перед собой задачу высказать свои экзегетические соображения на затронутую тему, чтобы познакомить читателя с этим вопросом. Если какой-нибудь читатель захочет глубже разобраться в данной проблеме, он может обратиться к тем исследованиям, на которые я ссылаюсь в примечаниях к этому разделу.

Текстуальный анализ

Во-первых, в библейском древнееврейском языке есть «вав-однородная» конструкция. Она используется для того, чтобы показать, что события описываются в исторической последовательности. Эта форма часто используется в древнееврейской прозе и практически не употребляется в древнееврейской поэзии. Например, мы встречаем ее четыре раза в первой главе книги Иисуса Навина, по крайней мере, двадцать раз во второй главе той же книги и так далее. В первой главе Бытия эта форма используется пятьдесят один раз. Если автор не имел в виду, что его описание надо воспринимать как перечисление событий в хронологическом порядке, зачем же он так часто употреблял эту грамматическую форму?

Во-вторых, в первой главе Бытия нет или практически нет признаков того, что этот текст — образная, поэтическая речь. В ней нет тропов, символов или метафор. Многие исследователи пытались показать, что в первой главе Бытия слово «день» имеет образное значение. И правда, в других отрывках Писания оно иногда используется в переносном смысле (см. Пс 89:5 и особенно Быт 2:1−3). Однако следует заметить, что в первой главе Бытия понятие «день» используется для обозначения двадцатичетырехчасового отрезка времени. В 14-м стихе сказано: «...Да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов». Даже если мы согласимся, что в Быт 1:2 использована аллитерация, все равно очевидно, что в этой главе автор применяет крайне малое количество поэтических приемов.

В-третьих, самый распространенный поэтический прием в еврейской литературе — это параллелизм в строчках стихотворения. Например, в псалме 18:2 есть такие слова:

а небеса в-1 о делах рук Его

б проповедуют б-1 вещает

в славу Божью а-1 твердь

Во второй строчке говорится о том же, о чем и в первой, только другими словами. Такой параллелизм в строчках стиха — обязательный признак еврейской поэзии. Но в первой главе Бытия этот прием не используется, кроме, пожалуй, как в 27-м стихе (хотя даже этот случай больше похож на хиазм, чем на еврейский поэтический параллелизм).

В-четвертых, было выдвинуто предположение, что структура первой главы Бытия указывает на то, что это — поэтическое произведение (или, по крайней мере, частично поэтическое). Такие элементы, как повторения фраз, например «вечер и утро», якобы доказывают истинность данной гипотезы. Но повторение одних и тех же фраз может встречаться не только в поэтическом произведении. К примеру, вся книга Бытие структурируется повторяющейся фразой: «Вот житие (родословие)...» (6:9; 10:1; 11:10, 27; 25:12, 19; 36:1; 37:2). И я не знаю ни одного исследователя, который бы утверждал, что такая в высшей мере сложная структура показывает, что вся книга Бытие — это поэтическое или отчасти поэтическое, образное произведение. Таким образом, при тщательном анализе содержания видно, что нет никаких оснований считать первую главу Бытия поэтическим произведением.

Контекстуальный анализ

Во-первых, вспомним главный герменевтический принцип Реформации, к которому рекомендуется прибегать при анализе трудных отрывков: Писание объясняет Писание. Предположим, что первая глава Бытия — это трудный отрывок. Тогда встает вопрос: как Писание объясняет описание творения? Я не знаю ни одного отрывка в Библии (кроме Быт 2:5 — о нем речь пойдет чуть ниже), который бы давал основание полагать, что первая глава Бытия — это поэтический текст. С другой стороны, я не знаю ни одного отрывка в Библии, в котором бы опровергалась мысль о том, что первая глава Бытия является описанием последовательно происходивших событий (кроме Быт 2:5). Так, из Исх 20:8−11 ясно следует, что идея обычной земной недели имеет своим основанием неделю творения. К тому же, псалом 103 подтверждает, что в первой главе Бытия порядок творения описан хронологически. Конечно же, в Писании нет объяснения каждой детали творения, но оно однозначно учит, что повествование о творении надо воспринимать как хронологическое и историческое.

Во-вторых, самая большая проблема толкования заключается в следующем: не совсем ясно, как возможно согласовать Быт 2:5 и последовательность творения в первой главе. Как уже было сказано ранее, Клайн и его последователи полагают, что в Быт 2:5 описывается время, когда на земле еще не существовала растительность. Но так ли это на самом деле? Да, первая часть этого стиха «...всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле» как будто подтверждает точку зрения Клайна. Однако как в таком случае возможно объяснить вторую его часть: «...всякую полевую траву, которая еще не росла»? Еврейский глагол, который переведен словом «росла», не означает, что появилось растение, до сего момента не существовавшее. Оно используется для обозначения процесса роста (Исх 10:5; Быт 41:6, 23; Пс 103:14). Это означает, что растительность уже была на земле — растения просто не росли и не цвели, потому что не было дождя и человека, который бы ухаживал за ними. Как же тогда они существовали? Благодаря необычному провидению Божьему!

Логико-смысловой анализ

Выскажу еще одну очевидную мысль, которую, тем не менее, мало кто принимает в расчет: автор первой главы Бытия пронумеровал дни творения. Для приверженцев эпизодной теории эта нумерация не имеет значения, разве что обозначает тот или иной эпизод. Однако смысл нумерации в том, чтобы создать последовательность. Другими словами, счет — это по сути своей хронологическое явление. Как сказал Дерек Киднер, «перечисление дней сразу же бросается в глаза, и оттого не может не создаться впечатления, что они приведены в стройной последовательности. Надо иметь больше, чем семь пядей во лбу, чтобы принять точку зрения, которая идет в разрез с первым впечатлением, возникающим у любого человека, читающего этот отрывок».

Судя по всему, построения эпизодной теории чересчур хитроумны. Уикс пишет, что эпизодный подход к первой главе Бытия «рождает такие предположения, которые бы вряд ли могли появиться после прочтения самого текста». Меня смущает еще и то, что практически никто из богословов и ученых-библеистов прошлого, исследуя первую главу Бытия, не высказывал подобных мыслей. Я понимаю, что это соображение не может претендовать на неопровержимое доказательство ошибочности эпизодной теории, однако оно может заставить задуматься об обоснованности этой точки зрения.

Наконец, мне не понятно, почему приверженцы эпизодного подхода так упорно доказывают, что при творении провидение Божье действовало обычным образом, а потом сразу же отрицают, что в первой главе Бытия день длился свои обычные двадцать четыре часа. Другими словами, Клайн утверждает, что «божественное провидение действовало в период творения посредством процессов, которые любой читатель сегодня признает естественными и обычными». Когда же кто-то говорит, что в первой главе Бытия речь идет об обычном для любого читателя промежутке времени, защитники эпизодной теории сразу начинают утверждать, что в первой главе Бытия все описано образами. Я полагаю, что обе стороны должны признать, что в творении Бог действовал сверхъестественно. Я не вижу здесь проблемы, так как творение ex nihilo — это уже необычное, сверхъестественное явление. Бог не ограничен законами природы и естественным образом действий.

Полемическое богословие и первая глава Бытия

Изучая обоюдное влияние еврейской религии и религий древнего Ближнего Востока, многие упускают из виду такое явление, как «полемическое богословие». Я хотел бы начать обсуждение этой темы с определения того, что такое полемическое богословие, затем привести несколько конкретных примеров его проявления и в конце показать, как взгляд на творение с точки зрения полемического богословия может изменить наше понимание рассказа, записанного в Быт 1:1−2:3.

Полемическое богословие — это заимствование библейским автором сюжетов и языковых форм, распространенных в древней ближневосточной культуре, и наполнение их новым смыслом. Другими словами, библейский автор берет хорошо известную религиозную концепцию и применяет ее к Яхве и Его делам, а не к другим богам Ближнего Востока. Полемическое богословие проявляет абсолютную нетерпимость к лжебогам: оно не дает им извратить истинную веру. Цель полемического богословия — показать существенное отличие ветхозаветного учения от религиозных учений древнего Ближнего Востока. Оно подчеркивает истинность ветхозаветного богословия. Смысл понятия «полемическое богословие» станет ясней после того, как мы рассмотрим конкретные его примеры.

Божественная рука

Автор Торы был непревзойденным мастером полемического богословия. Давайте для начала рассмотрим самый простой пример. Характерная черта древнеегипетских текстов заключается в том, что в них часто для описания могущества фараона используются выражения со словом «рука»: «у фараона сильная рука», «могущественная десница фараонова», «фараон повергает врагов своих рукою своею». Любопытно, что автор книги Исход приписывает Богу Яхве, который уничтожает фараона и Египет, те же самые качества (см. Исх 3:20; Исх 6:1; Исх 7:4). Вот что пишет Хоффмайер по этому поводу: «...Разве можно было лучше в Исходе описать победу Бога над фараоном, показать превосходство первого над последним, чем вложить новый, „еврейский“ смысл в египетские выражения, которые символизировали могущество царя Египта?»

«Так говорит...»

Центральная тема в описании исхода евреев из Египта — это противостояние между фараоном, египетским богом, и Богом Яхве. Автор Исхода неоднократно подчеркивает эту важную мысль. В первых пятнадцати главах книги соперничество между ними ведется в различных формах. Например, в Исх 5:1−10 конфликт повелений двух богов выражается в словесной формуле: «Так говорит...» В первом стихе Моисей заявляет фараону: «Так говорит Господь: „Отпусти народ Мой...“» Когда какой-нибудь пророк, например, Моисей, употребляет это выражение, он таким образом провозглашает окончательную волю божества в такой форме, как это принято на Ближнем Востоке. Иначе говоря, словосочетание «Так говорит...» — это воля богов, которую нельзя изменить. Задача пророка заключается в том, чтобы передать послание богов в неискаженном виде. Египтянам была хорошо известна эта словесная формула и ее значение, так как во многих египетских текстах содержатся повеления богов, выраженные в такой же форме. Например, в некоторых главах «Книги мертвых» часто повторяется заповедь: «Так говорит Атум...»

Когда Моисей, обращаясь к фараону, провозглашает: «Так говорит Яхве...», фараон понимает, что Бог евреев бросает ему вызов. В десятом стихе записан ответ фараона — в нем тоже используется формула божественного повеления: «Так говорит фараон...» Египетский царь самонадеянно выражает свою волю теми же словами, которые использует Моисей, чтобы передать волю Яхве. Фараон принимает брошенный ему вызов. Египетский бог, фараон, отвечает на вызов Яхве своим вызовом. Кто же настоящий Бог?

Битва змей

Еще один пример полемического богословия мы находим в Исх 7:8−13. В этом отрывке описано, как фараон требует от Моисея и Аарона чуда, которое бы подтвердило, что Бог Яхве на самом деле обладает могущественной силой. Это еще один из элементов соперничества. На Ближнем Востоке бог, обладавший самой большой силой, считался главным. Посланники Яхве Его силой превратили жезл в змею — фараон сделал то же самое. Но Яхве все же победил в этой схватке, потому что жезл Аарона поглотил жезлы египтян. Следует отметить, что змея была символом могущества фараона в период Нового Царства. На короне каждого фараона красовался золотой змей, который был символом царской верховной власти (особенно над землями Верхнего и Нижнего Египта). Бросив вызов, Яхве сокрушает сам символ могущества фараона. Автор Исхода, описывая бессилие фараона, унижает его и показывает, что Яхве — единственный истинный владыка.

Переход через Красное море

Разделение вод Красного моря — это саркастическая критика египетской магии и ее возможностей. В древнеегипетской литературе мы находим описание того, как египетский жрец разделил воды большого озера. В папирусе Весткар есть повествование о том, как заскучавший фараон Снофру попросил главного жреца-чтеца Джаджамонка посоветовать ему, как развеять скуку. Жрец предложил фараону проехаться по озеру в лодке, гребцами в которой были бы прекрасные обнаженные женщины. Фараон так и сделал. Сердце его томилось от удовольствия, но вдруг цепочка на шее одной из женщин оборвалась и ее драгоценный кулон, сделанный в форме рыбы, упал в воду. Она наотрез отказалась принять взамен другую драгоценность, поэтому Снофру ничего не оставалось, как только позвать Джаджамонка и попросить его уладить возникшее затруднение при помощи своих волшебных умений. Жрец произнес магическое заклинание, и одна половина воды в озере легла на другую, дно обнажилось, кулон нашелся. После того как драгоценность была возвращена владелице, Джаджамонк снова произнес заклинание, и вода вернулась в свое первоначальное положение.

Это повествование очень похоже на библейский рассказ о переходе через Красное море. Очевидно, что библейский автор не случайно вспоминает об этой египетской истории. Главный жрец-чтец Египта смог раздвинуть воды озера, чтобы найти драгоценную вещь, но Бог евреев смог раздвинуть целое море и перевести весь народ по сухому дну на другой берег. Какой бог могущественнее?

Изучая еврейский рассказ о творении, многие исследователи-библеисты обращают внимание на его схожесть с другими космогоническими мифами (мифами о происхождении вселенной), распространенными на древнем Ближнем Востоке. В частности, большинство ученых утверждают, что есть родство между библейскими и месопотамскими текстами. Некоторые исследователи находят параллели между библейскими и египетскими письменами. Я хочу привести несколько примеров похожих космогонических элементов, в первую очередь, из египетских текстов, а затем поговорить о том, как связаны библейский рассказ о творении и другие древние ближневосточные мифы о происхождении вселенной.

Творец

Вера в единого Создателя — это один из основополагающих принципов ветхозаветной космогонии (Иов 38; Пс 23:1−2; Пс 103), который не свойственен другим древним ближневосточным религиозным системам Только египтяне «верили в единого создателя и творца, обладающего божественной силой». Например, в так называемом Мемфиском богословии содержатся сведения о боге-творце Пта: «Создателем всего сущего и других богов был Пта. Он есть Татенен, сотворивший всех богов, все возникло из него — пропитание для людей и других богов и все остальное добро. Это означает, что бог Пта могущественнее других богов. После того как он сотворил всякую вещь, всякое божественное слово, он почил». Древние египтяне верили в бога-творца, но спорили между собой относительно того, кто же он: Пта, Атум, Хнум или кто-то другой.

Своего бога-творца египтяне описывали так же, как описывали своего Бога евреи в Библии. Так, они представляли создателя как гончара, лепящего космос В «Великом гимне Хнума» творец изображен «как создающий все на гончарном круге... ибо повелитель колеса — их отец, Татенен, сотворивший все на их земле... он создал людей, богов и скот. Он сотворил всех птиц, рыб, пресмыкающихся». В Библии используются те же самые образы для описания дел Яхве (см. Ис 29:16; Ис 45:9;, 18).

Способ творения

В Мемфиском богословии содержится описание творения. Согласно ему, бог Пта творит при помощи слова: он изображен создающим космос своим указом. Своими устами он повелевает, и вселенная возникает. Действия бога Пта очень похожи на действия Бога, описанные в первой главе Бытия. Бог творит Своим словом (см. ст. 3, 8−11, 14, 20, 22, 24, 26). В другом библейском отрывке способ, которым Бог творил все, описывается так: «Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его — все воинство их» (Пс 32:6).

Я полагаю, что оба описания творения представляют нам творение ex nihilo. В этом заключалась цель обоих повествования — показать слушателям, что бог всемогущ, всевластен и не сравним ни с кем. Этот бог смог сотворить вселенную из ничего одним своим словом!

Творение

Между описанием творения в первой главе Бытия и описанием творения в египетских текстах есть так много похожих элементов, что мы просто не сможем рассмотреть их все. Кто хочет изучить этот вопрос, может ознакомиться с теми книгами, которые я перечислил в ссылке 35. Здесь же я приведу самые очевидные параллели, касающиеся каждого из дней творения.

День 1

В Быт 1:2 мы читаем, что на земле царит хаос, что тьма объяла все творение. А. Х. Сэйс усматривает параллель между египетским и библейским описаниями творения в повествовании, найденном в Гермополисе. Там говорится, что в творении участвовала так называемая Восьмерка, то есть четыре мужских божества и четыре женских. Они были «богами хаоса». Сэйс отмечает: «Восьмерка была создана из бесформенной бездны, полного хаоса, тьмы и духа. Еврейская космогония также начинается с бесформенной бездны, полного хаоса, тьмы и духа...»

Затем Бог уничтожает тьму, создавая свет (1:3). Египтяне верили, что их боги сотворили свет, когда стояли на первобытном холме в начале земного времени. Они сотворили свет, чтобы победить хаос и овладеть им.

День 2

Здесь Бог создает твердь, чтобы отделить небеса от земли. Похожее событие часто описывается в египетских текстах. Например, в Лейденском папирусе Пта назван «великим богом, разделившим небо и землю». Можно вспомнить много других примеров. Кроме этого, тема разделения занимает важное место как в еврейском, так и в египетских повествованиях о творении.

День 3

Вера в то, что растительность была создана богом-творцом до появления человека — это характерная черта египетской космогонии. Одна из надгробных надписей звучит так: «Воды переполнились благодаря ему (богу-творцу), травы выросли благодаря ему, жизнь людская появилась...»

День 4

В этот день Бог создал светила (1:14−18). В египетской литературе сотворение солнца, луны и звезд тоже происходит в начале времени. В «Великом гимне Атуму» говорится о том, что бог-творец «устлал звездами путь свой» и управляет ими.

День 5

В этот день Бог создает рыб и птиц (1:20−21). В древней египетской литературе рыбы и птицы часто упоминаются вместе, когда говорится о творении. Так, автор «Великого гимна Атуму» пишет, что творец «создал рыб для обитания в реках, а птиц для обитания в небесах».

День 6

В египетских повествованиях о творении сотворение животных и людей часто связывается. В «Гимне Ра» есть такие слова, обращенные к богу: «Ты сотворил человечество и по твоей воле появились животные полевые». В египетской культуре также существовало представление о том, что человек был создан по образу бога. Яхуда утверждает, что «эта мысль, возникшая с незапамятных времен, играла важную роль в египетской культуре. Она нашла свое отражение в самых разных как в буквальных, так и в метафорических выражениях, не только в мифах о богах, в гимнах богам и царям, но и в народных сказках, книгах мудрости и других произведениях».

Между первой главой Бытия и описанием творения в египетских (и месопотамских) текстах существует очень много сходных черт. Как можно объяснить этот факт? Многие ученые считают, что параллели в библейских и египетских повествованиях указывают на то, что представление о творении, изложенное в первой главе Бытия, было заимствовано из более ранних месопотамских и египетских текстов. Фридрих Делицш даже утверждает, что Библия — это «неприкрытый плагиат». С. Драйвер пишет: «...Первая глава Бытия — это еврейская версия вавилонской легенды о возникновении всего существующего». Но на самом ли деле многочисленные сходные элементы свидетельствуют о том, что библейское повествование основано на мифах других народов? Более вероятно, что библейский автор намеренно ведет полемику с месопотамскими и египетскими верованиями.

Зачем автор Бытия применяет метод полемического богословия при описании творения в первой главе Бытия? Для того чтобы показать, что Яхве — единый истинный Бог, что других богов, в которых верили жители Ближнего Востока, просто не существует. Не Пта своим словом создает космос ex nihilo, а Яхве, потому что только Яхве под силу совершить такое! Бог евреев — единственный Владыка вселенной.

Предсказания о Мессии в книге Бытие

В самом начале нужно сказать, что вопрос о Мессии в Ветхом Завете очень обширен. Мы просто не сможем охватить его полностью в этой короткой вступительной статье. Если кому-нибудь из читателей захочется изучить этот вопрос во всей его глубине, я рекомендую ему обратиться к соответствующей литературе. Нас же в этом разделе будут в первую очередь интересовать предсказания о Мессии в книге Бытие. Однако следует отметить, что многие принципы, относящиеся к этим мессианским пророчествам, можно применить и к пророчествам в других книгах Ветхого Завета.

Ветхий Завет самыми разнообразными способами говорит о существовании Мессии и предсказывает его приход. Два основных из них, которые используются в Бытии, — это прямое словесное пророчество и пророчество типологическое. Прямое словесное пророчество — это предсказание будущих событий, таких как приход Мессии, выраженное словами. Так, отрывок Ам 9:11−15 — это пример прямого словесного пророчества. Там Амос прямо предсказывает, что Израиль возвратится из плена, чтобы навсегда остаться жить в земле обещанной. Он говорит: «В тот день Я... водворю их на земле их, и они не будут более исторгаемы из земли своей, которую Я дал им». Комментаторы разнятся во мнениях относительно исполнения этого предсказания, но все они согласны с тем, что это прямое словесное пророчество.

Понять, что такое типология, значительно труднее. Название этой концепции происходит от греческого слова «типос», которое шестнадцать раз встречается в Новом Завете. В самом общем смысле оно означает «при помощи удара оставлять след, отпечаток на мягкой поверхности». В таком значении это слово используется в Ин 20:25. Им Иоанн описывает след от гвоздей на руках Иисуса. Это понятие может использоваться и в пророческом смысле, как, например, в Рим 5:14. Адам был задуман как «тип» того, кто должен был прийти: он был образом Иисуса, который должен был прийти тысячелетиями позже. Таким образом, типология — это «задуманная Богом взаимосвязь между людьми, событиями и установлениями, принадлежащими раннему и позднему периодам истории спасения». Другими словами, новозаветные авторы часто усматривают в людях, событиях и установлениях ветхозаветной эпохи предзнаменование новозаветных реалий. Так, например, трехдневное пребывание Ионы в чреве кита и его чудесное избавление оттуда стало предзнаменованием смерти и воскресения Христа (см. Мф 12:39−41). Исход израильтян из Египта, когда Бог искупил израильтян из плена жертвенной кровью, предвозвещал искупление Христа, совершенное Им для Его народа (см. 1Кор 5:7).

Очень важно понять, что типологическое пророчество — совсем не то же самое, что аллегория. К сожалению, эти два понятия нередко путают. Проповедник Кэмпбелл Морган однажды проповедовал по отрывку из 2Цар 9:13: «И жил Мемфивосфей в Иерусалиме, ибо он ел всегда за царским столом. Он был хром на обе ноги». В своей проповеди он сказал следующее: «Братья мои, в этом отрывке мы видим, во-первых, учение о человеческой испорченности: Мемфивосфей был хромой. Во-вторых, мы видим учение о полной человеческой испорченности: он был хром на обе ноги. В-третьих, здесь содержится учение об оправдании: он жил в Иерусалиме. В-четвертых, есть в нем также и учение об усыновлении: он ел за царским столом. В-пятых, мы находим здесь учение о ревности святых до конца:

Мемфивосфей ел за царским столом постоянно». Такое толкование — пример весьма странного аллегорического подхода, который не имеет ничего общего с типологией.

Типологическое пророчество должно удовлетворять четырем условиям.

Во-первых, сам образ и его воплощение должны быть историчными: реальными людьми, событиями или предметами. Иона является образом Христа, потому что и первый и второй — реальные исторические личности.

Во-вторых, между ними должно быть определенное соответствие. Соломон является образом Христа, потому что оба они обладали мудростью (Мф 12:42).

В-третьих, воплощение образа должно быть намного могущественнее, чем сам образ. Пасха иудейская является образом смерти Христа, потому что Христос совершил намного более великое избавление. Он спас народ не только в земной жизни — Его смерть принесла вечное и духовное избавление.

И наконец, должны иметься надежные свидетельства того, что образ установлен самим Богом. Так, одна из причин, по которой манна, падавшая в пустыне, является предзнаменованием Христа, заключается в том, что об этом говорил сам Иисус (Ин 6:32).

Прямое словесное пророчество и типологическое пророчество предвещают будущие события разными способами. Первое предсказывает грядущее прямо, словами, а последнее — косвенно, через историю. Таким образом, эти пророчества отличаются по форме, но не по содержанию. Писание подтверждает, что оба вида пророчеств равноценны и равнозначны (см. Мф 1:22−23; Мф 2:15). Если говорить о предсказаниях прихода Мессии в книге Бытие, то нужно отметить, что и те и другие пророчества играют важную роль в божественном откровении. Давайте рассмотрим несколько примеров использования каждого из них в книге Бытие, но не будем слишком углубляться, так как в тексте самих комментариев им будет уделено достаточно много внимания.

1. Прямые словесные пророчества о Мессии в Бытии

Первый пример прямого словесного пророчества в Бытии — это одновременно и первое пророчество, записанное в Библии, — Быт 3:15. Оно часто называется Первоевангелием и предсказывает приход в будущем того (в тексте он назван «он»), кто поразит змея из Эдемского сада. Это первое пророчество сказано самим Богом, первым библейским пророком. Это предсказание имеет огромное значение, поскольку все остальное Писание — это исполнение данного обещания.

Второй пример прямого словесного пророчества мы находим в Быт 49:8−12. В этом отрывке Иаков, находясь на смертном одре, произносит пророчество о своих сыновьях. Он говорит, что «скипетр не отойдет» от Иуды: это пророчество означает, что племя Иуды будет править, пока не придет Мессия, которому принадлежит право царствования. Он будет «львом Иудиным» — это лейтмотив всех пророчеств о грядущем Мессии (Откр 5:5).

2. Типологические пророчества

Двадцать вторая глава Бытия, где описано, как Авраам хотел принести в жертву Исаака, — это яркий пример типологического пророчества в Пятикнижии, однако многие понимают его неверно. Обычно считается, что Исаак — это образ грядущего Христа, потому что он, единственный сын Авраама, должен был быть принесен в жертву — сожжен на костре из дерева и к тому же на горе. Но Новый Завет не дает нам повода проводить параллели между Христом и Исааком на этом основании. Мы должны настороженно отнестись к такой аналогии, потому что она не подтверждается Новым Заветом. Однако в Новом Завете о принесении Исаака в жертву говорится так: «Верою Авраам.. принес в жертву Исаака... Ибо он думал, что Бог силен и из мертвых воскресить, почему и получил его в предзнаменование» (Евр 11:17−19). Другими словами, Исаак был образом Христа в том смысле, что был воскрешен из мертвых — это предзнаменование воскресения.

Читая эти комментарии, вы увидите, что Мессия появляется в Бытии и иначе. Это так называемые «предвоплотительные» появления Мессии. Например, очевидно, что противником Иакова в ночной схватке, названным «Некто», был сам Мессия (Быт 32:22−32). Я также считаю, что уже в книге Бытие содержится представление о триедином Боге. Первые три стиха Бытия (1:1−3) подразумевают присутствие Троицы. Поскольку Мессия — это второе лицо Троицы, то везде, где говорится о Троице, говорится и о Мессии. Очень важно при изучении Бытия помнить, что в этой книге может говориться о Мессии. Если вам встретился отрывок, в котором идет речь о Мессии, его нужно выделить, проанализировать и найти ему применение. Если же в тексте не говорится о Мессии, не надо вкладывать в него тот смысл, которого в нем нет, и создавать неуместные аллегории.