Бытие 37 Бытие 37 глава

9. История Иосифа
(Бытие 37:1 — 50:26)

Зависть
(Бытие 37:1−11)

Итак, с этого места начинается история о патриархе Иосифе. Оставшиеся главы Бытия описывают его жизнь (кроме короткого рассказа о Фамари в главе 38), а также благословения, которые Иаков дает своим сыновьям в главе 49. Таким образом, это самый длинный целостный отрывок во всей книге.

Данный раздел повествует о раздоре между Иосифом и его братьями, в основном сыновьями Валлы и Зелфы. В каком-то смысле это повторение той ссоры, которая прежде была между Иаковом и Исавом. Мы становимся свидетелями нарастающей вражды и ненависти братьев к Иосифу.

37:1 Иаков жил в земле странствования отца своего, в земле ханаанской.

Посредством этого стиха автор плавно переходит от родословия Исава к рассказу о потомках Иакова. Он представляет нам контраст: Исав покинул Ханаан (Быт 36:6), а Иаков остается «в земле ханаанской», — показывая тем самым вражду между двумя братьями и их потомками.

37:2 Вот родословие Иакова. Иосиф, семнадцати лет, пас скот вместе с братьями своими, будучи помощником сыновей Валлы и сыновей Зелфы, жен отца своего. И доводил Иосиф их клевету на него до отца их.

Контраст между Иаковом и Исавом еще больше подчеркивается вводной формулой: «Вот родословие…» Это стандартное выражение в книге Бытие, показывающее, что далее следует новый повествовательный раздел (см. комментарии к Быт 2:4, том 1, с. 97). Этой формулой начиналось родословие Исава (Быт 36:1), а теперь она предваряет описание истории потомков Иакова.

Еврейское слово, переведенное как «помощник», обычно означает «мальчик, отрок». Однако в ряде случаев оно употребляется в значении «слуга». В данном контексте оно используется в таком значении.

Сыновья не названы по имени; сказано только, от каких они матерей. Возможно, это указывает на подспудные разногласия и трения, не описанные в рассказе. Валла и Зелфа были служанками, которых Иаков получил от своих жен, Рахили и Лии (Быт 30:3−7, 9−12). Они родили сыновей Дана, Неффалима, Гада и Асира. Иосиф же — сын Рахили, любимой жены Иакова. Рахиль долгое время оставалась неплодной (Быт 29:31), пока Бог наконец не разрешил ее утробу и она не родила Иосифа (Быт 30:23−24). В настоящем стихе Иосиф изображен слугой сыновей наложниц.

Еще одно свидетельство раздора мы находим в конце этого стиха. Иосиф рассказывает отцу, как братья клевещут на него. Многие переводы интерпретируют это предложение так, будто Иосиф сам оговаривает других. К примеру, в одном из английских переводов сказано: «Он доносил до отца худую молву о них». Однако можно понимать это еврейское предложение в таком смысле, что «Иосиф доносил до отца их клевету на него». Хотя до конца трудно выяснить, как же все было на самом деле, ясно одно: между братьями в семье усиливается вражда.

37:3 Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его. И сделал ему одежду с длинным подолом и длинными рукавами.

О семейном конфликте говорит еще и то, что Иаков любит Иосифа больше остальных сыновей. Иаков выделяет Иосифа потому, что это поздний ребенок и к тому же первенец Рахили, его горячо любимой жены. Особое положение Иосифа подчеркивается употреблением сравнительного предлога «мин» (min), означающего «более, чем». Он показывает, что Иосиф является любимчиком и занимает более привилегированное положение, чем остальные братья.

Распространенный перевод подаренной Иосифу одежды как «разноцветной» — не более чем догадка. Еврейская фраза «кетонет пассим» (ketōnĕt păssîm) еще раз встречается только в 2Цар 13:18−19, где обозначает традиционные одежды израильских девиц. Слово «кетонет» (ketōnĕt) переводится просто: «хитон, одежда». Но слово «пассим» (păssîm) более сложно для перевода. Судя по всему, оно происходит от существительного «пас» (păs) — «ладонь руки либо подошва ноги». На этом основании можно предположить, что одежда Иосифа была длинной и свободной. Однако такое истолкование не означает, что его одежда была обычной. В небиблейских месопотамских текстах упоминается о «кутинну пишанну» (kutinnū pišannu) — обрядовой одежде, украшенной золотыми кольцами, которой обматывали идола. Это подчеркивает особую значимость такой одежды в древние времена.

37:4 И увидели братья его, что отец их любит его более всех братьев его; и возненавидели его и не могли говорить о нем дружелюбно.

В еврейском языке в первой фразе наблюдается инверсия, подчеркивающая дополнение «его». Буквальный ее перевод: «И увидели братья его, что его их отец любил более».

Последняя фраза этого стиха уникальна тем, что в ней употреблен инфинитив с местоименным суффиксом (то есть к глаголу «говорить» присоединено местоимение «нем»). Расшифровать это соединение трудно: оно может означать и «говорить с ним», и «говорить о нем». Второй перевод лучше согласуется с вышеприведенным толкованием второго стиха. Как бы то ни было, очевидно, что братья питают к Иосифу вражду. Это четвертый признак конфликта.

37:5 И видел Иосиф сон, и рассказал братьям своим: и они возненавидели его еще более.

Пророческие сны на древнем Ближнем Востоке были распространенным средством контакта с потусторонним миром. До наших дней дошли древние египетские, месопотамские и угаритские сонники с описанием и толкованием сновидений. Однако нет ничего странного в том, что такой сон видит Иосиф и даже сам истолковывает его, ведь и то и другое — от Яхве (см. Быт 41:16). Автор Послания евреям указывает, что Бог «многократно и многообразно… [говорил] издревле отцам в пророках» (Евр 1:1).

Сон и его значение оказывается пятым свидетельством раздора между Иосифом и его братьями. В результате братья «еще более» распаляются ненавистью к Иосифу. Это выражение указывает на непрерывность, повторение и усиление.

37:6−7 Он сказал им: «Выслушайте сон, который я видел: вот, мы вяжем снопы посреди поля; и вот, мой сноп встал и стал прямо; и вот, ваши снопы стали кругом и поклонились моему снопу».

Это первое из двух сновидений, которые Иосиф пересказывает братьям в данной главе. Он настойчиво просит, чтобы родные выслушали его. Иосиф трижды употребляет слово «вот» («хиннех», «hĭnneh») — это указательная частица, придающая рассказу яркость и выразительность. Кроме того, в самом начале он произносит слово, выражающее просьбу, — «на» (nā’); оно означает «пожалуйста», однако при переводе его часто опускают.

Сон Иосифа аллегоричен. Древние ближневосточные сновидения — это вообще сплошные аллегории. Например, самым важным древнеегипетским сонником считается папирус Честера Битти III, относящийся к периоду правления XIX династии. Этот манускрипт делится на две части: сны Сынов Сета и сны Сынов Хоруса. В нем в столбик перечислены знамения и напротив каждого дано истолкование. Один из разделов, например, озаглавлен так: «Если человек видит во сне себя». Вот пара записей из него.

Если человек видит во сне себя:

в виде большого кота		благоприятно: это означает обильную жатву
видящим свое лицо в зеркале		неблагоприятно: это означает еще одну жену

Во сне Иосифа снопы символизируют сыновей Иакова, которые однажды должны будут склониться перед своим братом Иосифом.

37:8 И сказали ему братья его: «Неужели ты будешь царствовать над нами? Неужели будешь владеть нами?» И возненавидели его еще более за сны его и за слова его.

Сон Иосифа приводит братьев в гнев. Прежде всего, они задают один и тот же вопрос разными словами — в еврейском языке это распространенный усилительный прием. Два глагола в этом вопросе «царствовать» и «владеть» «семантически тесно связаны между собой», то есть являются синонимами. И в первом, и во втором случае это имперфект с предшествующим абсолютным инфинитивом. Абсолютные инфинитивы делают вопрос более выразительным.

Братья не только выражают свой гнев в словах, они возгораются все большей ненавистью к Иосифу. Фраза «и возненавидели его еще более» — это повторение 5-го стиха, образующая инклюзио к повествованию о первом сне. Уже третий раз слово «возненавидели» употребляется в этом отрывке для передачи отношения братьев к Иосифу (Быт 37:4, 5, 8). Это повторение, судя по всему, показывает, что их враждебность день ото дня растет.

Причиной этой враждебности послужили «сны его» и «слова его». Второе выражение, по-видимому, связано со вторым стихом, где Иосиф жаловался отцу на клевету братьев.

Сон Иосифа не требует истолкования, так как смысл его очевиден. Отсутствие толкователя отличает его от сновидений египетских царедворцев, о которых пойдет речь далее в этой истории (Быт 40:5−13; Быт 41:1−8).

37:9 И видел он еще другой сон, и рассказал его братьям своим, говоря: «Вот, я видел еще сон: вот, солнце и луна и одиннадцать звезд поклоняются мне».

Символы во втором сне не такие, как в первом, однако они передают тот же самый смысл. Сны в истории Иосифа появляются парами (см. Быт 40 и 41). Такое повторение подчеркивает, что они правдивы и обязательно сбудутся. В Быт 41:32 Иосиф говорит египетскому царю: «А что сон повторился фараону дважды, это значит, что сие истинно слово Божие, и что вскоре Бог исполнит сие».

Второй сон Иосифа передает ту же идею, что и первый, однако включает в себя новые, дополнительные детали. Здесь солнце и луна символизируют родителей Иосифа (см. Быт 37:10), тогда как в первом сне они отсутствуют.

37:10 И он рассказал отцу своему и братьям своим; и побранил его отец его и сказал ему: «Что это за сон, который ты видел? Неужели я и твоя мать, и твои братья придем поклониться тебе до земли?»

Утверждение, что Иосиф рассказал сон «братьям своим», избыточно: он уже сделал это в девятом стихе. Вот почему в Септуагинте эта фраза удалена. Между тем она здесь необходима: ее повторение подчеркивает, что Иосиф ведет себя надменно и заносчиво. Он нарочно пересказывает и второй сон в присутствии братьев. Доказательством этому служит тот факт, что Иаков «побранил» Иосифа. Этот глагол часто выражает упрек в адрес гордецов и глупцов (Пс 118:21; Притч 13:1, 8; Притч 17:10; Ис 17:13).

Несколько странно, что Иаков упоминает о матери Иосифа, ведь Рахиль уже давно умерла (Быт 35:19). Возможно, этот эпизод произошел еще до смерти Рахили. Однако в девятом стихе Иосиф говорит об одиннадцати звездах, обозначающих братьев, а значит, Вениамин на тот момент уже родился (Быт 35:18). Судя по всему, здесь имеется в виду другая жена Иакова, занявшая место первой или любимой жены.

37:11 Братья его завидовали ему, а отец его заметил это слово.

Повторение снов подчеркивает важность содержащегося в них послания. Братья не только гневаются; теперь они еще и «завидуют» Иосифу. Такая их реакция показывает, что они не считают сновидения Иосифа каким-то пустяком. Иаков тоже относится к ним достаточно серьезно: он, буквально, «сохраняет» или «сберегает» их. Это еврейская идиома, означающая «сохранить что-либо в памяти» (ср. 1Пар 29:18; Притч 4:21).

Практические выводы

Хотя этот раздел на первый взгляд кажется чисто мирской драмой, где брат восстает на брата, но за ним стоит нечто большее. Это пример предопределенного свыше хода человеческой истории. Ненависть братьев приводит к продаже Иосифа в Египет. Рабство Иосифа в конечном счете приводит к переселению в Египет всего Израиля и последующему избавлению евреев от египетского гнета. А ведь это не что иное, как исполнение обещания, которое Бог дал Аврааму в Быт 15:13−14 задолго до истории с Иосифом.

Этот эпизод также показывает, что Бог использует греховные и предательские поступки людей для осуществления Своих благих целей. Все события на небе вверху и на земле внизу свершаются по Его воле. Словом, все в Его власти.

Продажа Иосифа в рабство
(Бытие 37:12−36)

В этом отрывке автор повествует, как остальные сыновья Иакова тайно замышляют убить Иосифа. Возможность дать выход своей ненависти предоставляется им на пастбище, вдали от отцовского глаза. Иосиф приходит справиться об их здоровье, и вот тогда их враждебность выливается в физическую расправу над ним.

37:12 Братья его пошли пасти скот отца своего в Сихем.

Как полукочевники, Иаков и его родные все время переезжали с место на место в поисках свежих выгонов и воды для скота. Сихем — это город, расположенный в центральной части гористой Палестины. В его окрестностях были плодородные земли и обилие воды. Он занимал важное место в истории патриархов: это был первый город, который Авраам посетил в Ханаане (Быт 12:6); сам Иаков купил здесь земельный участок и построил на нем жертвенник Богу (Быт 33:19−20); здесь же нашел последнее пристанище Иосиф (Нав 24:32).

Стих 14 сообщает, что, когда братья находились в Сихеме, Иаков с Иосифом оставались в Хевронской долине. Эта долина представляла собой область вокруг города Хеврона, примерно в тридцати километрах южнее Иерусалима, и тоже была ареной многих деяний патриархов (см. Быт 23:17−20; Быт 35:27). Важно отметить, что между Сихемом и Хевроном пролегало расстояние примерно в восемь километров. Поэтому неудивительно, что Иаков бессилен прийти на выручку Иосифу.

37:13 И сказал Израиль Иосифу: «Братья твои не пасут ли в Сихеме? Пойди, я пошлю тебя к ним». Он отвечал ему: «Вот я».

Удивительно, что Иаков («Израиль») может посылать Иосифа к братьям, да еще в такую даль, если недавно сам был свидетелем их размолвок. Видно, он и не подозревает о степени вражды между членами его семьи. Но не менее удивительно, что Иосиф без возражений соглашается. Он отвечает отцу: «Вот я». Эта указательная частица с местоименным суффиксом первого лица единственного числа употребляется в Ветхом Завете прежде всего как ответ на призыв и здесь подчеркивает готовность Иосифа повиноваться (ср. Быт 22:1, 11; Быт 27:1, 18; Быт 31:11). Он полон решимости. Наверное, он и сам не догадывается, как сильно братья ненавидят его.

37:14 И сказал ему: «Пойди, посмотри, здоровы ли братья твои и цел ли скот, и принеси мне ответ». И послал его из долины Хевронской; и он пришел в Сихем.

В своем повелении Иаков произносит три слова, которые встречались в стихе 4. В переводе это соответственно: посмотри/увидели, здоровы/дружелюбно, ответ/говорить. Употребление здесь тех же самых слов предвещает близкую трагедию.

37:15−17 И нашел его некто блуждающим в поле, и спросил его тот человек, говоря: «Чего ты ищешь?» Он сказал: «Я ищу братьев моих; скажи мне, где они пасут?» И сказал тот человек: «Они ушли отсюда, ибо я слышал, как они говорили: „Пойдем в Дофан“». И пошел Иосиф за братьями своими и нашел их в Дофане.

Этот короткий эпизод изображает Иосифа человеком слова: он настойчиво и ревностно разыскивает своих братьев. Его усердие подчеркивает фраза, произнесенная в ответ незнакомцу. В еврейском она имеет такой вид: «Братьев моих я ищу». Здесь непрямой порядок слов делает акцент на дополнении.

Незнакомец, очевидно, встречал братьев Иосифа, если знает, куда они отправились. Дофан находился примерно в 22 километрах к северу от Сихема. Его опоясывала большая равнина, на которой простирались обширные пастбища. В древности через него пролегал важный караванный путь из Самарских холмов в Изреельскую долину. В 50−60-х годах двадцатого века в Дофане проводились обширные археологические раскопки.

37:18 И увидели они его издали, и прежде нежели он приблизился к ним, стали умышлять против него, чтобы убить его.

Перейдя из Сихема в Дофан, братья еще больше удалились от Иакова. Заметив вдалеке Иосифа, они вскипают ненавистью. Пока Иосиф еще не подошел, они держат совет о том, как его погубить. Глагол «умышлять» происходит от корня со значением «ухищряться, поступать коварно, лукавить». Это возвратный глагол множественного числа породы хифиль, означающий, что братья злоумышляют сообща.

37:19 И сказали друг другу: «Вот, идет повелитель снов!»

Прозвище, которое дают Иосифу братья, обычно переводится как «этот сновидец». Однако в предложении стоит слово в родительном падеже «баал» (bă‘ăl), которое означает «господин, хозяин, владелец». Называя Иосифа «повелителем снов», братья высмеивают и оскорбляют его. Ненависть переполняет их и очень скоро выливается в физическую расправу над Иосифом.

37:20 «Пойдем теперь, и убьем его, и бросим его в какой-нибудь ров, и скажем, что хищный зверь съел его; и увидим, что будет из его снов».

Из этого стиха ясно, на какое зло решились братья. Во-первых, глагол, переведенный как «пойдем», имеет форму повелительного наклонения множественного числа и выражает решимость братьев совершить подлое преступление. Во-вторых, когортатив «убьем» происходит от слова, означающего «жестокое насилие». Он редко обозначает исполнение законного смертного приговора, гораздо чаще — тайную вражду.

В древности ямы выкапывали для разных целей. Они служили хранилищами для зерна, резервуарами для воды, уборными, свалками и ловушками для грабителей. Нередко они были довольно емкими — до трех метров шириной и до пяти метров глубиной. Такие вместительные ямы служили камерами предварительного заключения. К примеру, в яму был посажен пророк Иеремия (Иер 18:20−22; Иер 38:6−13). Тела убитых тоже бросали в ямы. Люди, убившие сына царя Давида, Авессалома, бросили его тело в яму (2Цар 18:17). После того как в 586 году вавилонский царь разрушил Иерусалим, были убиты и брошены в царский ров семьдесят приверженцев Годолии, марионеточного правителя, поставленного вавилонянами (Иер 41:7−9). А та яма, в которую братья бросят Иосифа, — это резервуар для воды (Быт 37:24).

37:21 И услышал Рувим и избавил его от рук их, сказав: «Не убьем его».

Пользуясь своим статусом первенца, Рувим заступается за Иосифа и избавляет его от рук кровожадных братьев. Авторитет Рувима неоспорим, так как остальные беспрекословно повинуются его требованию. Отдельные ученые считают, что имя «Рувим» нужно заменить на «Иуда», иначе следующий, 22-й, стих оказывается избыточным. Однако эта поправка здесь ни к чему: повтор требования подчеркивает его важность и настойчивость Рувима. Рувим настаивает на своем, и Иосифа не убивают.

В еврейском утверждение Рувима заканчивается двумя словами в винительном падеже: «Не убьем его, жизнь». Второе слово уточняет цель поступка — лишить жизни.

37:22 И сказал им Рувим: «Не проливайте крови; бросьте его в ров, который в пустыне, а руки не налагайте на него» — чтобы избавить его от рук их и возвратить его к отцу его.

Отрицательную форму повелительного наклонения еврейские авторы часто передают сочетанием глагола несовершенного вида и отрицательной частицы «ал» (’ăl). В этом стихе две такие конструкции: «не проливайте…» и «не налагайте…». Между ними стоит глагол в утвердительном повелительном наклонении: «Бросьте его…» Все три глагола имеют форму множественного числа. Это показывает, что Рувим противостоит всем остальным братьям, что сейчас между ними нет единодушного согласия.

Фразу «в пустыне» Рувим, видимо, прибавляет для прикрытия. Чтобы братья не раскрыли его истинное намерение, он делает вид, будто тоже не прочь избавиться от Иосифа, но только другим способом. Очутиться в яме посреди пустыни, во власти безжалостных стихий, означало верную смерть. Однако на самом деле Рувим думает позднее вытащить Иосифа и вернуть отцу. Вероятно, так он надеется заново снискать отцовское благоволение. В Быт 35:22 Рувим переспал с Валлой, наложницей Иакова, и за это отец удалил его от себя. Возможно, еще и поэтому Рувим идет против сыновей Валлы, и именно они настраивают остальных против Иосифа (Быт 37:2).

37:23 Когда Иосиф пришел к братьям своим, они сняли с Иосифа одежду его, одежду с длинным подолом и длинными рукавами, которая была на нем.

Когда Иосиф оказывается в руках у братьев, они первым делом срывают с него драгоценную одежду, подаренную отцом. Эта одежда — символ особого благоволения Иакова к Иосифу, и вот теперь братья отнимают его. Глагол, переведенный как «сняли», имеет породу хифиль, указывая, что инициаторами снятия одежды были братья.

Выражение «одежду его, одежду с…» — приложение, уточняющее, что это за одежда. Оно сыграет важную роль в дальнейшем ходе событий. Именно по этой одежде Иаков опознает, что жертвой стал Иосиф (ст. 33)

37:24 И взяли его и бросили его в ров; ров же тот был пуст; воды в нем не было.

Братья хватают Иосифа и бросают в пустую яму, как того требовал Рувим в двадцать втором стихе. Приписка, что во рву нет воды, обнадеживает: значит, Иосиф не утонет, а просто будет томиться в заключении.

37:25 И сели они есть хлеб, и, взглянув, увидели, вот, идет из Галаада караван измаильтян, и верблюды их несут пряности, бальзам и ладан: идут они отвезти это в Египет.

Необычайную жестокость и бессердечие братьев показывает то, что сразу после расправы над Иосифом они уселись за еду. Когда они трапезничают, мимо проходит караван измаильтян. «Измаильтяне» — это общее название различных племен, ведущих род от Измаила, сына Авраама (Быт 16:11). Сюда входили многие народы Леванта (см. Быт 25:18). Позднее уточняется, к какой именно этнической группе принадлежали торговцы, купившие Иосифа: это были мадианитяне (Быт 37:28). Отрывок Суд 8:22−24 подтверждает, что мадианитяне и измаильтяне — один и тот же народ.

Купеческий караван измаильтян держит путь из «Галаада». Галаад был гористой местностью восточнее Иордана, славившейся своими просторными пастбищами. Они везут в Египет множество товаров, включая «пряности, бальзам и ладан». По иронии, такие же дары братья преподносят Иосифу в Египте (Быт 43:11). Два слова, «пряности» и «ладан», во всем Ветхом Завете встречаются только в этих двух местах.

37:26−27 И сказал Иуда братьям своим: «Что пользы, если мы убьем брата нашего и скроем кровь его? Пойдем, продадим его измаильтянам, а руки наши да не будут на нем, ибо он брат наш, плоть наша». Братья его послушались.

Теперь судьбу Иосифа берется вершить Иуда. Это четвертый сын Иакова от Лии (Быт 29:35). Отныне его роль в семье становится все более заметной: например, позднее именно он выступит посредником между Иаковом и Иосифом (Быт 43:3, 8; Быт 44:14; и т. д.) То, что Иуда берет на себя руководящую роль в семье, предвосхищает историю колен израильских. В Быт 49:8−12 именно Иуде и его потомкам Иаков предрекает царствование.

Трудно однозначно сказать, чем мотивировано желание Иуды продать Иосифа измаильтянам На первый взгляд кажется, что он просто хочет нажиться на несчастье брата. Еврейское слово «польза» имеет очень негативный смысл: «получить прибыль путем насилия». Иуда употребляет жестокое слово, указывающее на эгоистичную жажду наживы. С другой стороны, он спасает Иосифа от верной смерти. Но все же не ясно, так ли благородны его мотивы. Возможно, это просто попытка оправдать совершенное злодеяние и снять вину со всех соучастников (по крайней мере, в их понимании). Поистине иронично, что Иуда говорит: «Руки наши да не будут на нем», когда эти руки уже схватили Иосифа и бросили в ров!

37:28 И, когда проходили купцы мадиамские, вытащили Иосифа изо рва и продали Иосифа измаильтянам за двадцать сребреников; а они отвели Иосифа в Египет.

По мнению Спейсера, появление «мадианитян» указывает, что первое предложение этого стиха «явно взято из другого источника». Более ожидаемым здесь было бы название «измаильтяне», так как оно употреблено и в 25-м стихе, и во второй части 28-го. Однако, как уже отмечалось, мадианитяне были одной из этнических групп многосоставной народности под общим названием измаильтяне. Таким образом, эти названия употребляются здесь как взаимозаменяемые.

Спейсер также утверждает, что глаголы «вытащили» и «продали» относятся к мадианитянам, то есть мадианитяне выкрали Иосифа и продали проходящим измаильтянам Но вряд ли это так. Названные глаголы, без сомнения, относятся к братьям, так как именно они в стихах 26−27 замышляли продать Иосифа измаильтянам Это подтверждают и слова самого Иосифа в Быт 45:5: «Но теперь не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда».

В египетском обществе во все времена существовала значительная прослойка чужестранных рабов. Она пополнялась военнопленными, а также широко развитой работорговлей. В ней было так много выходцев из Азии (Палестины, Хатти, Месопотамии и т. д.), что «слово „азиат“ («аму», «‘amu») стало синонимом слову „раб“».

Двадцать сребреников (серебряных шекелей), уплаченные измаильтянами за Иосифа, были обычной стоимостью мальчика возрастом от пяти до двадцати лет. Столько же стоит раб и в законах Хаммурапи (законы № 116, 214, 252).

37:29 Рувим же пришел опять ко рву; и вот, нет Иосифа во рве. И разодрал он одежды свои.

Очевидно, что Рувим не участвовал в продаже Иосифа измаильтянам Из текста ясно, что он в это время был где-то в другом месте, — может, присматривал за овцами. По возвращении он обнаруживает ров пустым и предполагает худшее. Он думает, что Иосиф мертв и раздирает свои одежды. Разрывание одежд символизирует в Ветхом Завете необычайное горе и скорбь. Иногда так выражается скорбь по недавно умершему (2Цар 13:31). Именно так встречает Иаков известие о предполагаемой смерти Иосифа (Быт 37:34).

37:30 И возвратился к братьям своим, и сказал: «Отрока нет! А я? Куда я денусь?»

Узнав о беде, Рувим разыскивает братьев. Они предусмотрительно отошли подальше от того места, где продали Иосифа. В возгласах Рувима, обращенных к братьям, слышится безутешное горе, страх и смущение. Его первая фраза «Отрока нет!» выражает уверенность Рувима, что Иосифа не только нет во рву, но и нет в живых. Затем Рувим эмоционально произносит личное местоимение: «А я?» Он с ужасом представляет, как смерть Иосифа отразится на нем, ведь, как первенец, он несет основную ответственность за брата. «Куда я денусь?» — он говорит так, словно намерен бежать: как же он явится к отцу с таким печальным известием?

37:31 И взяли одежду Иосифа, и закололи козла, и вымарали одежду кровью.

Теперь братья принимаются заметать следы своего ужасного преступления. Они действуют по тому плану, который задумали в самом начале (см. Быт 37:20). Поистине иронично, что Иаков обманул своего отца при помощи козьих шкур и одежды (Быт 27:9−16), а теперь его собственные сыновья обманывают его тем же способом.

37:32 И послали одежду с длинным подолом и длинными рукавами, и доставили к отцу своему, и сказали: «Мы это нашли. Посмотри, сына ли твоего эта одежда или нет?»

Первые два глагола породы хифиль — «послали» и «доставили» — указывают на то, что братья послали вымаранные в крови одежды через кого-то другого. То ли они терзаются чувством вины, то ли пытаются скрыть свою причастность к злодеянию. Так или иначе, они боятся идти к отцу сами: им было бы слишком трудно вынести его отчаяние.

Братья просят Иакова «посмотреть» одежду. Основное значение этого глагола «узнавать, распознавать, брать во внимание». Он тоже проводит параллель между этой историей и 27-й главой, где Иаков обманул своего отца Исаака. Там тоже сказано, что из-за козьих шкур и одежды Исаак «не узнал» Иакова (Быт 27:23).

37:33 Он узнал ее и сказал: «Одежда сына моего! Хищный зверь съел его. Верно, растерзан Иосиф!»

Иаков сразу же узнает, что это та самая одежда, которую он из отцовской любви подарил Иосифу. Затем он замечает на ней следы крови и решает, что Иосифа схватил и разодрал дикий зверь. Таким образом, коварный план братьев удался: все вышло так, как они задумали (см. Быт 37:20). Они все рассчитали правильно.

Глубокое отчаяние Иакова подчеркивается грамматической конструкцией его последней фразы. Она построена на повторении одного и того же глагола «разрывать»: инфинитив с последующим перфектом породы пуаль. Повторение придает фразе выразительность и означает: «Вне всякого сомнения, он растерзан».

37:34 И разодрал Иаков одежды свои, и возложил вретище на чресла свои, и оплакивал сына своего многие дни.

Иаков оплакивает мнимую смерть Иосифа так, как это было принято в ветхозаветные времена. Раздирание одежды было символом крайнего горя, физическим выражением скорби (см. Быт 37:29). «Вретище» — по-видимому, грубая одежда из козьей шерсти — надевали в знак траура. Период плача мог продолжаться от одной недели до нескольких недель (см., например, Втор 34:8).

37:35 И собрались все сыновья его и все дочери его, чтобы утешить его; но он не хотел утешиться и сказал: «С печалью сойду к сыну моему в Шеол». И оплакивал его отец его.

До сих пор в Бытии упоминалось только об одной дочери Иакова — Дине (Быт 30:21). Здесь же под «дочерьми» подразумеваются либо другие дочери, о которых раньше не говорилось, либо невестки. Все дети стараются утешить убитого горем отца. Однако, после того как сыновья своими руками схватили и продали Иосифа, все это выглядит сущим фарсом. Таким образом, они теперь усугубляют свой обман лицемерием.

Утверждение Иакова не означает, что он «собирается совершить ритуальное сошествие в мир духов». Слово «Шеол» в большинстве случаев означает просто «могила». Иаков имеет в виду то, что он не сможет утешиться на этом свете: он будет скорбеть по сыну до конца своих дней.

Последнее предложение этого стиха трудно для понимания, так как точно не известно, кто такой «его отец» и кто «он». Можно, конечно, допустить, что это Иаков и Иосиф соответственно. Однако с такой же долей вероятности это могут быть Иаков и его отец Исаак, тем более что, согласно библейскому родословию, Исаак на тот момент был еще жив.

37:36 Мадианитяне же продали его в Египте Потифару, царедворцу фараонову, начальнику телохранителей.

В конце концов Иосифа продают египтянину по имени Потифар. В переводе с египетского «Потифар» означает «тот, которого дает Ра (бог Солнца)». Поскольку это имя не встречалось в Египте до десятого века до н. э., некоторые ученые ставят под сомнение достоверность истории об Иосифе. Однако есть целый ряд возможных объяснений этой неувязки. Да и потом, нельзя опровергать историчность этого эпизода с Иосифом из-за одного только имени Потифар.

Еврейское слово, переведенное как «царедворец», часто означает «евнух». Вряд ли, однако, Потифар был евнухом, ведь он имел жену. Между тем имеются свидетельства того, что в древневосточной культуре евнухи иногда были женатыми. Это еврейское слово также означает «придворный, казначей». Вероятно, Потифар был высокопоставленным чиновником такого рода.

Точное значение титула «начальник телохранителей» не известно. Это общее название включает в себя целый ряд египетских должностей. Еврейское слово, переведенное как «телохранитель», может означать и царского телохранителя (4Цар 25:8−20), и повара (1Цар 9:23−24), и забойщика скота (Исх 22:1). Таким образом, это слово с широким смыслом, обозначающее придворных самых разных чинов и званий.

Практические выводы

В этой главе ни разу не упоминается имя Бога. Однако это не говорит о том, что Бог не принимал никакого участия в изложенных событиях. Напротив, это дидактический прием, который только подчеркивает Божью власть над жизнью людей. Автор как бы побуждает читателя задаться вопросом: «А где же Бог?» и распознать во всем происходящем Его руку. Хотя о Боге не упоминается прямо, Его провидение, обращающее все во благо людям, — это центральная тема данной истории!