4 Царств 4 глава

Четвертая книга Царств
Под редакцией Кулаковых → Синода́льный перево́д

Одна женщина, вдова ученика пророков, попросила Елисея о помощи: «Твой слуга, муж мой, умер. Ты знаешь, что слуга твой благоговел перед ГОСПОДОМ. А теперь тот, кому он задолжал, пришел забрать в рабство двух моих сыновей».

Одна́ из жён сыно́в проро́ческих с во́плем говори́ла Елисе́ю: раб твой, мой муж, у́мер; а ты зна́ешь, что раб твой боя́лся Го́спода; тепе́рь пришёл заимода́вец взять обо́их дете́й мои́х в рабы́ себе́.

«Скажи, что мне сделать для тебя? — спросил ее Елисей. — Что есть у тебя в доме?» «Ничего нет у твоей служанки в доме, — ответила она, — кроме кувшина масла».

И сказа́л ей Елисе́й: что мне сде́лать тебе́? скажи́ мне, что есть у тебя́ в до́ме? Она́ сказа́ла: нет у рабы́ твое́й ничего́ в до́ме, кро́ме сосу́да с еле́ем.

Тогда он сказал: «Иди и одолжи у соседей всякой пустой посуды и побольше!

И сказа́л он: пойди́, попроси́ себе́ сосу́дов на стороне́, у всех сосе́дей твои́х, сосу́дов поро́жних; набери́ нема́ло,

А потом войди, закрой за собой и за детьми дверь и вместе с ними разливай свое масло в эту посуду, и какая наполнится, ту отставляй в сторону».

и пойди́, запри́ дверь за собо́ю и за сыновья́ми твои́ми, и налива́й во все э́ти сосу́ды; по́лные отставля́й.

Она пошла к себе и закрылась вместе с сыновьями: те подносили ей посуду, а она разливала масло.

И пошла́ от него́ и заперла́ дверь за собо́й и за сыновья́ми свои́ми. Они́ подава́ли ей, а она́ налива́ла.

Когда посуда наполнилась, она сказала сыну: «Подай еще кувшин». «Больше посуды нет», — ответил тот. И тогда масло иссякло.

Когда́ напо́лнены бы́ли сосу́ды, она́ сказа́ла сы́ну своему́: пода́й мне ещё сосу́д. Он сказа́л ей: нет бо́лее сосу́дов. И останови́лось ма́сло.

Она пошла к человеку Божьему и всё рассказала ему, а тот ответил: «Иди и продай масло, расплатись с долгами, а на остальное живи со своими детьми».

И пришла́ она́, и пересказа́ла челове́ку Бо́жию. Он сказа́л: пойди́, прода́й ма́сло и заплати́ долги́ твои́; а что оста́нется, тем бу́дешь жить с сыновья́ми твои́ми.

Однажды Елисей проходил через Шунем, и там одна именитая женщина уговорила его пообедать у них. С тех пор он всегда заходил туда на обед, когда бы ни проходил мимо.

В оди́н день пришёл Елисе́й в Со́нам. Там одна́ бога́тая же́нщина упроси́ла его́ к себе́ есть хле́ба; и когда́ он ни проходи́л, всегда́ заходи́л туда́ есть хле́ба.

И женщина сказала мужу: «Я точно знаю, что тот, кто постоянно заходит к нам, — святой Божий человек.

И сказа́ла она́ му́жу своему́: вот, я зна́ю, что челове́к Бо́жий, кото́рый прохо́дит ми́мо нас постоя́нно, свято́й;

Давай построим ему комнатку наверху, поставим там кровать, стол, стул и подставку для светильника, и когда он будет к нам заходить, то сможет останавливаться там».

сде́лаем небольшу́ю го́рницу над стено́ю и поста́вим ему́ там посте́ль, и стол, и седа́лище, и свети́льник; и когда́ он бу́дет приходи́ть к нам, пусть захо́дит туда́.

Как-то раз Елисей пришел туда, поднялся в комнатку и там отдыхал.

В оди́н день он пришёл туда́, и зашёл в го́рницу, и лёг там,

«Позови эту шунемскую женщину», — велел он своему слуге Гиезию; тот позвал ее, и она пришла.

и сказа́л Гие́зию, слуге́ своему́: позови́ э́ту Сонамитя́нку. И позва́л её, и она́ ста́ла пред ним.

Он велел Гиезию сказать ей: «Ты непрестанно заботишься о нас — что мне сделать для тебя? Рассказать ли о тебе царю или военачальнику?» « Не надо, ведь я живу среди своих», — отвечала она.

И сказа́л ему́: скажи́ ей: «вот, ты так забо́тишься о нас; что сде́лать бы тебе́? не ну́жно ли поговори́ть о тебе́ с царём, и́ли с военача́льником?» Она́ сказа́ла: нет, среди́ своего́ наро́да я живу́.

Но он всё думал, что для нее сделать. Гиезий подсказал: «У нее нет сына, а муж ее стар».

И сказа́л он: что же сде́лать ей? И сказа́л Гие́зий: да вот, сы́на нет у неё, а муж её стар.

Елисей велел вновь позвать ее, Гиезий позвал, и она встала в дверях.

И сказа́л он: позови́ её. Он позва́л её, и ста́ла она́ в дверя́х.

«Через год в это же время ты будешь баюкать сына!» — пообещал ей Елисей. Она возразила: «Владыка мой, человек Божий, не обманывай меня, свою служанку!»

И сказа́л он: че́рез год, в э́то са́мое вре́мя, ты бу́дешь держа́ть на рука́х сы́на. И сказа́ла она́: нет, господи́н мой, челове́к Бо́жий, не обма́нывай рабы́ твое́й.

Но женщина зачала и родила сына как раз через год, в то же самое время, как и предсказал ей Елисей.

И же́нщина ста́ла бере́менною и родила́ сы́на на друго́й год, в то са́мое вре́мя, как сказа́л ей Елисе́й.

Ребенок подрос. Однажды во время жатвы он был на поле с отцом

И подро́с ребёнок и в оди́н день пошёл к отцу́ своему́, к жнеца́м.

и вдруг стал жаловаться ему: «Голова моя, голова болит! » Отец велел слуге отнести его к матери.

И сказа́л отцу́ своему́: голова́ моя́! голова́ моя́ боли́т! И сказа́л тот слуге́ своему́: отнеси́ его́ к ма́тери его́.

Тот взял его и отнес к матери, ребенок просидел у нее на коленях до полудня, а потом умер.

И понёс его́ и принёс его́ к ма́тери его́. И он сиде́л на коле́нях у неё до полу́дня, и у́мер.

Тогда она поднялась наверх, положила ребенка на постель человека Божьего, закрыла дверь и вышла.

И пошла́ она́, и положи́ла его́ на посте́ли челове́ка Бо́жия, и заперла́ его́, и вы́шла,

Позвав мужа, она сказала: «Отправь со мной одного из слуг и дай ослицу, я поеду к человеку Божьему и скоро вернусь».

и позвала́ му́жа своего́ и сказа́ла: пришли́ мне одного́ из слуг и одну́ из осли́ц, я пое́ду к челове́ку Бо́жию и возвращу́сь.

«Что это ты собралась к нему? — спросил он. — Сегодня не новолуние и не суббота». А она отвечала: «Не тревожься».1

Он сказа́л: заче́м тебе́ е́хать к нему́? сего́дня не новоме́сячие и не суббо́та. Но она́ сказа́ла: хорошо́.

Оседлав ослицу, она велела слуге: «Погоняй, не медли, пока не велю остановиться!»

И оседла́ла осли́цу и сказа́ла слуге́ своему́: ве́ди и иди́; не остана́вливайся, доко́ле не скажу́ тебе́.

Так она доехала до горы Кармил, где был человек Божий. Увидев ее издали, человек Божий сказал своему слуге Гиезию: «Это женщина из Шунема!

И отпра́вилась и при́была к челове́ку Бо́жию, к горе́ Карми́л. И когда́ уви́дел челове́к Бо́жий её и́здали, то сказа́л слуге́ своему́ Гие́зию: э́то та Сонамитя́нка.

Поспеши ей навстречу, расспроси, всё ли у нее благополучно и здоровы ли ее муж и ребенок». Та ответила: «Да, всё благополучно».

Побеги́ к ней навстре́чу и скажи́ ей: «здоро́ва ли ты? здоро́в ли муж твой? здоро́в ли ребёнок?» — Она́ сказа́ла: здоро́вы.

А поднявшись к человеку Божьему на гору, она пала ниц к его ногам. Гиезий подошел отстранить ее, но человек Божий сказал: «Оставь ее, у нее горе, а ГОСПОДЬ скрыл это от меня, не поведал мне».

Когда́ же пришла́ к челове́ку Бо́жию на го́ру, ухвати́лась за но́ги его́. И подошёл Гие́зий, что́бы отвести́ её; но челове́к Бо́жий сказа́л: оста́вь её, душа́ у неё огорчена́, а Госпо́дь скрыл от меня́ и не объяви́л мне.

«Разве просила я у тебя, владыка мой, сына? — сказала она ему. — Разве не просила я не обманывать меня?»

И сказа́ла она́: проси́ла ли я сы́на у господи́на моего́? не говори́ла ли я: «не обма́нывай меня́»?

«Соберись,2 возьми мой посох и ступай, — велел он Гиезию. — Кого ни встретишь, не приветствуй и на приветствия не отвечай. И возложи мой посох на лицо ребенка!»

И сказа́л он Гие́зию: опоя́шь чре́сла твои́ и возьми́ жезл мой в ру́ку твою́, и пойди́; е́сли встре́тишь кого́, не приве́тствуй его́, и е́сли кто бу́дет тебя́ приве́тствовать, не отвеча́й ему́; и положи́ по́сох мой на лицо́ ребёнка.

Мать мальчика сказала Елисею: «ГОСПОДОМ клянусь и жизнью твоей,3 не отступлюсь от тебя». Тогда он сам встал и пошел с ней.

И сказа́ла мать ребёнка: жив Госпо́дь, и жива́ душа́ твоя́! не отста́ну от тебя́. И он встал и пошёл за не́ю.

Гиезий отправился впереди них. Он возложил посох на лицо ребенка, но в ответ не услышал ни звука — ничего. Тогда он вернулся к Елисею и передал ему: «Мальчик так и не пробудился».

Гие́зий пошёл впереди́ их и положи́л жезл на лицо́ ребёнка. Но не́ бы́ло ни го́лоса, ни отве́та. И вы́шел навстре́чу ему́, и донёс ему́, и сказа́л: не пробужда́ется ребёнок.

Елисей вошел в дом, где на его постели лежал мертвый ребенок.

И вошёл Елисе́й в дом, и вот, ребёнок уме́рший лежи́т на посте́ли его́.

Войдя, он запер за собой дверь и стал молиться ГОСПОДУ.

И вошёл, и за́пер дверь за собо́ю, и помоли́лся Го́споду.

Он лег поверх мальчика, прижался губами к его губам, глазами — к его глазам, ладонями — к его ладоням. Так он припал к ребенку, и в теле того затеплилась жизнь.

И подня́лся и лёг над ребёнком, и приложи́л свои́ уста́ к его́ уста́м, и свои́ глаза́ к его́ глаза́м, и свои́ ладо́ни к его́ ладо́ням, и простёрся на нём, и согре́лось те́ло ребёнка.

Елисей поднялся, немного походил по дому, а потом вернулся и снова припал к его телу — и мальчик чихнул, и чихал семь раз, а потом открыл глаза.

И встал и прошёл по го́рнице взад и вперёд; пото́м опя́ть подня́лся и простёрся на нём. И чихну́л ребёнок раз семь, и откры́л ребёнок глаза́ свои́.

Тогда Елисей, кликнув Гиезия, велел позвать шунемитянку. Тот позвал ее, она вошла, и Елисей сказал: «Возьми своего сына».

И позва́л он Гие́зия и сказа́л: позови́ э́ту Сонамитя́нку. И тот позва́л её. Она́ пришла́ к нему́, и он сказа́л: возьми́ сы́на твоего́.

Она подошла и пала ниц к его ногам, потом взяла сына и вышла.

И подошла́, и упа́ла ему́ в но́ги, и поклони́лась до земли́; и взяла́ сы́на своего́ и пошла́.

Елисей возвратился в Гилгал. В стране был тогда голод. Однажды, когда ученики пророков сидели вместе с ним, он велел своему слуге достать котел и сварить похлебку для них.

Елисе́й же возврати́лся в Галга́л. И был го́лод в земле́ той, и сыны́ проро́ков сиде́ли пред ним. И сказа́л он слуге́ своему́: поста́вь большо́й котёл и свари́ похлёбку для сыно́в проро́ческих.

Один из учеников вышел в поле набрать пряностей. Найдя дикое вьющееся растение, он нарвал с него в подол диких плодов, а потом принес и покрошил их в котел, хотя никто не знал, что это.

И вы́шел оди́н из них в по́ле собира́ть о́вощи, и нашёл ди́кое вью́щееся расте́ние, и набра́л с него́ ди́ких плодо́в по́лную оде́жду свою́; и пришёл и накроши́л их в котёл с похлёбкою, так как они́ не зна́ли их.

Когда похлебку разлили и стали есть, некоторые закричали: «Смерть в котле, человек Божий!» — и отказались есть.

И нали́ли им есть. Но как ско́ро они́ ста́ли есть похлёбку, то подня́ли крик и говори́ли: смерть в котле́, челове́к Бо́жий! И не могли́ есть.

Тогда он велел: «Подайте муки», высыпал ее в котел и сказал: «Теперь разливайте, пусть едят». И ничего вредоносного в котле уже не было.

И сказа́л он: пода́йте муки́. И всы́пал её в котёл и сказа́л Гие́зию: налива́й лю́дям, пусть едя́т. И не ста́ло ничего́ вре́дного в котле́.

Потом пришел один человек из Баал-Шалиши и принес человеку Божьему первые плоды нового урожая. Было у него в мешке двадцать ячменных хлебов и зерно прямо в колосьях. Тот велел раздать это людям, чтобы они поели.

Пришёл не́кто из Ваа́л-Шалиши́, и принёс челове́ку Бо́жию хле́бный нача́ток — два́дцать ячме́нных хле́бцев и сыры́е зёрна в шелухе́. И сказа́л Елисе́й: отда́й лю́дям, пусть едя́т.

«Как мне разделить это на сотню человек?» — воскликнул слуга. «Раздай людям, и пусть едят, — сказал тот. — Так говорит ГОСПОДЬ: „Они насытятся, и еще останется“».

И сказа́л слуга́ его́: что тут я дам ста челове́кам? И сказа́л он: отда́й лю́дям, пусть едя́т, и́бо так говори́т Госпо́дь: «насы́тятся, и оста́нется».

Слуга раздал, они наелись, и даже еще осталось, по слову ГОСПОДНЕМУ.

Он пода́л им, и они́ насы́тились, и ещё оста́лось, по сло́ву Госпо́дню.

Примечания:

Под редакцией Кулаковых

23 [1] — Или: прощай; букв.: мир (с тобой) — женщина просто не отвечает на вопрос своего мужа; то же в ст. 26.

29 [2] — Букв.: препояшь свои бедра.

30 [3] — Букв.: жив Господь, и жив ты сам.

« 3 глава 5 глава »