От Матфея 12 глава

Евангелие от Матфея благовествование
Еврейский Новый Завет → Елизаветинская Библия

В то время шёл Иисус как-то раз в Субботу через пшеничные поля. Его ученики были голодны, и потому стали срывать колосья и есть их.

Въ то̀ вре́мѧ и҆́де ї҆и҃съ въ сѹббѡ҄ты сквозѣ̀ сѣ҄ѧнїѧ: ѹ҆чн҃цы́ же є҆гѡ̀ взалка́ша и҆ нача́ша востерза́ти кла́сы и҆ ѩ҆́сти.

Увидев это, фарисеи сказали ему: "Смотри! Твои ученики нарушают Субботу!"

Фарїсе́є же ви́дѣвше рѣ́ша є҆мѹ̀: сѐ, ѹ҆чн҃цы̀ твоѝ творѧ́тъ, є҆гѡ́же не досто́итъ твори́ти въ сѹббѡ́тѹ.

Но он сказал им: "Разве вы никогда не читали, что сделал Давид, когда он и бывшие с ним проголодались?

Ѻ҆́нъ же речѐ и҆̀мъ: нѣ́сте ли члѝ, что̀ сотворѝ дв҃дъ, є҆гда̀ взалка̀ са́мъ и҆ сѹ́щїи съ ни́мъ;

Он вошёл в Дом Божий и ел Хлеб Присутствия, что было запрещено делать как ему, так и его спутникам, — это позволяется только священникам.

ка́кѡ вни́де въ хра́мъ бж҃їй и҆ хлѣ́бы предложе́нїѧ снѣдѐ, и҆́хже не досто́йно бѣ̀ є҆мѹ̀ ѩ҆́сти, ни сѹ́щымъ съ ни́мъ, то́кмѡ ї҆ере́ємъ є҆ди҄нымъ;

Или вы не читали в Пятикнижии, что в Субботу священники нарушают Субботу, но всё же невиновны?

и҆лѝ нѣ́сте члѝ въ зако́нѣ, ѩ҆́кѡ въ сѹббѡ҄ты свѧще́нницы въ це́ркви сѹббѡ҄ты сквернѧ́тъ и҆ непови́нни сѹ́ть;

Говорю вам, здесь, в этом месте, более великое, чем Храм!

гл҃ю же ва́мъ, ѩ҆́кѡ це́ркве бо́лѣ є҆́сть здѣ̀:

Если бы вы знали, что значит "Я больше хочу сострадания, нежели жертвоприношения животных", вы бы не осуждали невинных.

а҆́ще ли бы́сте вѣ́дали, что̀ є҆́сть: ми́лости хощѹ̀, а҆ не же́ртвы, николи́же ѹ҆́бѡ бы́сте ѡ҆сѹжда́ли непови́нныхъ:

Так как Сын Человеческий — Господин Субботы!"

госпо́дь бо є҆́сть и҆ сѹббѡ́ты сн҃ъ чл҃вѣ́ческїй.

Идя оттуда далее, он вошёл в синагогу.

(За҄ 45.) И҆ преше́дъ ѿтѹ́дѹ, прїи́де на со́нмище и҆́хъ.

У одного человека там была сухая рука. Ища повод обвинить его в чём-либо, его спросили: "Разрешено ли исцелять в Субботу?"

И҆ сѐ, человѣ́къ бѣ̀ тѹ̀, рѹ́кѹ и҆мы́й сѹ́хѹ. И҆ вопроси́ша є҆го̀, глаго́люще: а҆́ще досто́итъ въ сѹббѡ҄ты цѣли́ти; да на него̀ возглаго́лютъ.

Но он отвечал: "Если у вас есть овца, и в Субботу она упадёт в яму, кто из вас бросит и не вытащит её?

Ѻ҆́нъ же речѐ и҆̀мъ: кто̀ є҆́сть ѿ ва́съ человѣ́къ, и҆́же и҆́мать ѻ҆вча̀ є҆ди́но, и҆ а҆́ще впаде́тъ сїѐ въ сѹббѡ҄ты въ ѩ҆́мѹ, не и҆́метъ ли є҆̀ и҆ и҆́зметъ;

Насколько же более ценен человек по сравнению с овцой! Потому, творить добро — вот что разрешено в Субботу".

кольмѝ ѹ҆̀бо лѹ́чши є҆́сть человѣ́къ ѻ҆вча́те; тѣ́мже досто́итъ въ сѹббѡ҄ты добро̀ твори́ти.

Затем сказал он тому человеку: "Протяни руку". И как только тот протянул руку, она стала здоровой, как и другая.

Тогда̀ гл҃а человѣ́кѹ: прострѝ рѹ́кѹ твою̀. И҆ прострѐ: и҆ ѹ҆тверди́сѧ цѣла̀ ѩ҆́кѡ дрѹга́ѧ.

Однако фарисеи вышли и начали тайно совещаться, как бы им расправиться с Иисусом.

(За҄ 46.) Фарїсе́є же ше́дше совѣ́тъ сотвори́ша на него̀, ка́кѡ є҆го̀ погѹбѧ́тъ. Ї҆и҃съ же разѹмѣ́въ ѿи́де ѿтѹ́дѹ.

Зная об этом, он покинул ту область. Множество народа последовало за ним, и он исцелил их всех,

(За҄.) И҆ по не́мъ и҆до́ша наро́ди мно́зи, и҆ и҆сцѣлѝ и҆̀хъ всѣ́хъ:

но предупредил, чтобы они не разглашали о нём,

и҆ запретѝ и҆̀мъ, да не ѩ҆́вѣ є҆го̀ творѧ́тъ:

чтобы исполнилось сказанное через пророка Исайю:

ѩ҆́кѡ да сбѹ́детсѧ рече́нное и҆са́їемъ про҇ро́комъ, глаго́лющимъ:

"Вот Мой слуга, которого Я избрал, любимый Мною, которым Я весьма доволен; Я возложу на него Дух Мой, и он провозгласит язычникам правосудие.

сѐ, ѻ҆́трокъ мо́й, є҆го́же и҆зво́лихъ, возлю́бленный мо́й, на́ньже бл҃говолѝ дш҃а̀ моѧ̀: положѹ̀ дх҃ъ мо́й на не́мъ, и҆ сѹ́дъ ѩ҆зы́кѡмъ возвѣсти́тъ:

Он не будет сражаться и кричать, никто не услышит его голос на улицах;

не пререче́тъ, ни возопїе́тъ, нижѐ ѹ҆слы́шитъ кто̀ на распѹ́тїихъ гла́са є҆гѡ̀:

он не переломит надломленного тростника и тлеющего фитиля не погасит, пока не установит истинное правосудие.

тро́сти сокрѹше́нны не прело́митъ и҆ ле́на вне́мшасѧ не ѹ҆гаси́тъ, до́ндеже и҆зведе́тъ въ побѣ́дѹ сѹ́дъ:

На него будут надеяться язычники".

и҆ на и҆́мѧ є҆гѡ̀ ѩ҆зы́цы ѹ҆пова́ти и҆́мѹтъ.

Затем какие-то люди принесли ему человека, находившегося во власти бесов, слепого и немого, и Иисус исцелил его, так что тот мог и говорить, и видеть.

Тогда̀ приведо́ша къ немѹ̀ бѣснѹ́ющасѧ слѣ́па и҆ нѣ́ма: и҆ и҆сцѣлѝ є҆го̀, ѩ҆́кѡ слѣпо́мѹ и҆ нѣмо́мѹ глаго́лати и҆ глѧ́дати.

Люди в толпе были изумлены и спрашивали: "Не он ли Сын Давида?"

И҆ дивлѧ́хѹсѧ всѝ наро́ди глаго́люще: є҆да̀ се́й є҆́сть (хр҇то́съ) сн҃ъ дв҃довъ;

Но когда это услышали фарисеи, они сказали: "Этот человек изгоняет бесов с помощью Веельзевула, повелителя бесов".

Фарїсе́є же слы́шавше рѣ́ша: се́й не и҆зго́нитъ бѣ́сы, то́кмѡ ѡ҆ веельзевѹ́лѣ кнѧ́зи бѣсо́встѣмъ.

Однако зная, о чём они думают, Иисус сказал им: "Всякое царство, разделяющееся внутри себя, разрушится, и всякий город, разделяющийся внутри себя, или семья, не устоят.

Вѣ́дый же ї҆и҃съ мы҄сли и҆́хъ, речѐ и҆̀мъ: всѧ́кое ца́рство раздѣ́льшеесѧ на сѧ̀ запѹстѣ́етъ, и҆ всѧ́къ гра́дъ и҆лѝ до́мъ раздѣли́выйсѧ на сѧ̀ не ста́нетъ.

Если сатана изгоняет сатану, он разделился внутри себя; как же его царство может уцелеть?

И҆ а҆́ще сатана̀ сатанѹ̀ и҆зго́нитъ, на сѧ̀ раздѣли́лсѧ є҆́сть: ка́кѡ ѹ҆̀бо ста́нетъ ца́рство є҆гѡ̀;

Кроме того, если я изгоняю бесов с помощью Веельзевула, то с чьей же помощью ваши люди изгоняют их? Итак, пусть они будут вам судьями!

И҆ а҆́ще а҆́зъ ѡ҆ веельзевѹ́лѣ и҆згоню̀ бѣ́сы, сы́нове ва́ши ѡ҆ ко́мъ и҆зго́нѧтъ; сегѡ̀ ра́ди ті́и ва́мъ бѹ́дѹтъ сѹдїи҄.

Но если я изгоняю бесов Духом Божьим, тогда Божье Царство достигло вас!

А҆́ще ли же а҆́зъ ѡ҆ дс҃ѣ бж҃їи и҆згоню̀ бѣ́сы, ѹ҆̀бо пости́же на ва́съ цр҇твїе бж҃їе.

И как может кто-либо ворваться в дом сильного человека и убежать с его имуществом, если прежде он не свяжет того человека? Только после этого он сможет ограбить его дом.

И҆лѝ ка́кѡ мо́жетъ кто̀ вни́ти въ до́мъ крѣ́пкагѡ и҆ сосѹ́ды є҆гѡ̀ расхи́тити, а҆́ще не пе́рвѣе свѧ́жетъ крѣ́пкаго, и҆ тогда̀ до́мъ є҆гѡ̀ расхи́титъ;

Те, кто не со мной — против меня, а те, кто не собирают вместе со мной — расточают.

(За҄ 47.) И҆́же нѣ́сть со мно́ю, на мѧ̀ є҆́сть: и҆ и҆́же не собира́етъ со мно́ю, расточа́етъ.

Поэтому я говорю вам, что людям простится любой грех и богохульство, но оскорбление Святого Духа не будет прощено.

Сегѡ̀ ра́ди гл҃ю ва́мъ: всѧ́къ грѣ́хъ и҆ хѹла̀ ѿпѹ́ститсѧ человѣ́кѡмъ: а҆ ѩ҆́же на дх҃а хѹла̀ не ѿпѹ́ститсѧ человѣ́кѡмъ:

Можно оскорбить Сына Человеческого, и это простится. Но если кто-то не перестаёт оскорблять Святого Духа, не будет прощено ему ни в этом мире, ни в грядущем мире.

и҆ и҆́же а҆́ще рече́тъ сло́во на сн҃а чл҃вѣ́ческаго, ѿпѹ́ститсѧ є҆мѹ̀: а҆ и҆́же рече́тъ на дх҃а ст҃а́го, не ѿпѹ́ститсѧ є҆мѹ̀ ни въ се́й вѣ́къ, ни въ бѹ́дѹщїй.

Если вы считаете дерево хорошим, то и его плоды должны быть хорошими; если же вы считаете дерево плохим, то и его плоды должны быть плохими; потому что дерево познаётся по плодам.

И҆лѝ сотворитѐ дре́во добро̀ и҆ пло́дъ є҆гѡ̀ до́бръ: и҆лѝ сотворитѐ дре́во ѕло̀ и҆ пло́дъ є҆гѡ̀ ѕо́лъ: ѿ плода́ бо дре́во позна́но бѹ́детъ.

Змеи! Как вы, будучи злыми, можете сказать что-либо доброе? Ведь уста говорят то, что переполняет сердце.

Порождє́нїѧ є҆хі́днѡва, ка́кѡ мо́жете добро̀ глаго́лати, ѕлѝ сѹ́ще; Ѿ и҆збы́тка бо се́рдца ѹ҆ста̀ глаго́лютъ.

Добрый человек из своего доброго хранилища выносит наружу доброе, а злой из своего злого хранилища выносит наружу злое.

Бл҃гі́й человѣ́къ ѿ бл҃га́гѡ сокро́вища и҆зно́ситъ бл҃га҄ѧ: и҆ лѹка́вый человѣ́къ ѿ лѹка́вагѡ сокро́вища и҆зно́ситъ лѹка҄ваѧ.

Более того, вот что я скажу вам: в День Суда людям придётся давать ответ за каждое небрежное слово, брошенное ими;

Гл҃ю же ва́мъ, ѩ҆́кѡ всѧ́ко сло́во пра́здное, є҆́же а҆́ще рекѹ́тъ человѣ́цы, воздадѧ́тъ ѡ҆ не́мъ сло́во въ де́нь сѹ́дный:

потому что своими словами оправдаешься и своими же словами осудишься".

ѿ слове́съ бо свои́хъ ѡ҆правди́шисѧ и҆ ѿ слове́съ свои́хъ ѡ҆сѹ́дишисѧ.

На это некоторые из книжников сказали: "Раби, хотим увидеть от тебя чудесное знамение".

(За҄ 48.) Тогда̀ ѿвѣща́ша нѣ́цыи ѿ кни҄жникъ и҆ фарїсє́й, глаго́люще: ѹ҆чт҃лю, хо́щемъ ѿ тебє̀ зна́менїе ви́дѣти.

Он отвечал: "Злое и прелюбодейное поколение просит знамения? Нет! Никакого знамения не будет ему дано, кроме знамения пророка Ионы.

Ѻ҆́нъ же ѿвѣща́въ речѐ и҆̀мъ: ро́дъ лѹка́въ и҆ прелюбодѣ́й зна́менїѧ и҆́щетъ, и҆ зна́менїе не да́стсѧ є҆мѹ̀, то́кмѡ зна́менїе ї҆ѡ́ны про҇ро́ка:

Ибо подобно тому, как Иона был три дня и три ночи в чреве морского чудовища так же и Сын Человеческий будет находиться три дня и три ночи в глубине земли.

ѩ҆́коже бо бѣ̀ ї҆ѡ́на во чре́вѣ ки́товѣ трѝ дни҄ и҆ трѝ но́щы, та́кѡ бѹ́детъ и҆ сн҃ъ чл҃вѣ́ческїй въ се́рдцы землѝ трѝ дни҄ и҆ трѝ но́щы.

Народ Ниневии встанет в День Суда вместе с нынешним поколением и осудит его, потому что они обратились от своих грехов к Богу после проповеди Ионы, но тот, кто находится сейчас здесь, больше Ионы.

Мѹ́жїе нїнеѵі́тстїи воста́нѹтъ на сѹ́дъ съ ро́домъ си́мъ и҆ ѡ҆сѹ́дѧтъ є҆го̀, ѩ҆́кѡ пока́ѧшасѧ про́повѣдїю ї҆ѡ́ниною: и҆ сѐ, бо́лѣ ї҆ѡ́ны здѣ̀.

Царица Южная встанет в День Суда вместе с этим поколением и осудит его, потому что она пришла от края земли послушать мудрости Соломона, но тот, кто сейчас здесь, больше Соломона.

Цари́ца ю҆́жскаѧ воста́нетъ на сѹ́дъ съ ро́домъ си́мъ и҆ ѡ҆сѹ́дитъ и҆̀, ѩ҆́кѡ прїи́де ѿ конє́цъ землѝ слы́шати премѹ́дрость соломѡ́новѹ: и҆ сѐ, бо́лѣ соломѡ́на здѣ̀.

Когда нечистый дух выходит из человека, он странствует по засушливым местам и не находит себе покоя.

Є҆гда́ же нечи́стый дѹ́хъ и҆зы́детъ ѿ человѣ́ка, прехо́дитъ сквозѣ̀ безвѡ́днаѧ мѣ҄ста, и҆щѧ̀ поко́ѧ, и҆ не ѡ҆брѣта́етъ:

Тогда он говорит себе: "Возвращусь-ка я в дом, который покинул". Придя туда, он обнаруживает, что дом пуст, чисто выметен и убран.

тогда̀ рече́тъ: возвращѹ́сѧ въ до́мъ мо́й, ѿню́дѹже и҆зыдо́хъ. И҆ прише́дъ ѡ҆брѧ́щетъ пра́зденъ, помете́нъ и҆ ѹ҆кра́шенъ:

Тогда он идёт и берёт с собой семерых других духов, которые ещё злее, нежели он сам, и они приходят туда жить, так что, в конечном счёте, человек становится ещё хуже, чем был до того. Именно так и будет с этим грешным поколением".

тогда̀ и҆́детъ и҆ по́йметъ съ собо́ю се́дмь и҆́ныхъ дѹхѡ́въ лютѣ́йшихъ себє̀, и҆ вше́дше живѹ́тъ тѹ̀: и҆ бѹ́дѹтъ послѣ҄днѧѧ человѣ́кѹ томѹ̀ гѡ́рша пе́рвыхъ. Та́кѡ бѹ́детъ и҆ ро́дѹ семѹ̀ лѹка́вомѹ.

Он разговаривал с людьми, когда пришли его мать и братья и стояли снаружи, передавая, что хотят поговорить с ним.

(За҄ 49.) Є҆ще́ же є҆мѹ̀ гл҃ющѹ къ наро́дѡмъ, сѐ, мт҃и (є҆гѡ̀) и҆ бра́тїѧ є҆гѡ̀ стоѧ́хѹ внѣ̀, и҆́щѹще глаго́лати є҆мѹ̀.

Рече́ же нѣ́кїй є҆мѹ̀: сѐ, мт҃и твоѧ̀ и҆ бра́тїѧ твоѧ҄ внѣ̀ стоѧ́тъ, хотѧ́ще глаго́лати тебѣ̀.

Но он ответил сообщившему это: "Кто моя мать и кто мои братья?"

Ѻ҆́нъ же ѿвѣща́въ речѐ ко глаго́лющемѹ є҆мѹ̀: кто̀ є҆́сть мт҃и моѧ̀, и҆ кто̀ сѹ́ть бра́тїѧ моѧ҄;

Указывая на учеников, он сказал: "Смотри! Вот моя мать и мои братья!

И҆ просте́ръ рѹ́кѹ свою̀ на ѹ҆чн҃кѝ своѧ҄, речѐ: сѐ, мт҃и моѧ̀ и҆ бра́тїѧ моѧ҄:

Исполняющий то, чего желает мой небесный Отец — он мне брат, и сестра, и мать".

и҆́же бо а҆́ще сотвори́тъ во́лю ѻ҆ц҃а̀ моегѡ̀, и҆́же є҆́сть на нб҃сѣ́хъ, то́й бра́тъ мо́й, и҆ сестра̀, и҆ мт҃и (мѝ) є҆́сть.

« 11 глава 13 глава »