Иов 31 глава

Книга Иова
Cовременный перевод WBTC → Переклад Куліша та Пулюя

Я заключил договор с моими глазами, чтобы они не глядели жадно на женщин.

З очима моїми вчинив я вмову, щоб і не думати про дївицю.

Что Всемогущий Господь людям даёт? Как Он платит из своего небесного дома?

Бо й яка ж доля була б менї від Бога з висоти й яке наслїддє від Вседержителя з неба?

Разве беды и несчастья не для злобных, и разве гибель не для тех, кто несёт ложь?

Чи ж не погибель безбожному, й не допуст лиходїєві?

Разве пути мои не видны Богу, разве шаги мои Он не считает?

Та й чи ж не бачив він доріг моїх, — не лїчив всї ступнї мої?

Если я жил во лжи и вели меня ноги к обману,

Як я ходив у марнотї й неправдї, а нога моя квапила до омани, —

пусть тогда взвесит меня Господь на верных весах и убедится в том, что я не виновен.

То нехай зважать мене на вазї правди й Бог розпізнає мою безвинність.

Если свернул я с правильного пути, если мои глаза повернули сердце ко злу или руки мои от греха нечисты, —

Наколи ноги мої схибили з правої путї й серце моє ходило слїдом за очима моїми, та коли що небудь нечисте прилипло до рук моїх,

пусть тогда съедят другие всё, что я посеял, и да будут вырваны с корнем мои посевы.

Так нехай я сїю, а їсть хто иншій, і нехай пагонцї мої вирвані будуть із коріннєм.

Если женщиной соблазнилось сердце моё, если прятался я ради греха у двери моего соседа,

Як до чужої жони коли небудь серце моє загорілось, і я засїдавсь зрадливо під дверима в ближнього мого,

пускай тогда моя жена зерно другому мелет и пусть другие будут ночью с ней,

Так нехай жінка моя жорнить на другого, й нехай другі збиткуються над нею.

поскольку это было бы постыдно, и был бы грех подсуден мой.

Се ж бо й гріх і проступок, що під суд підпадає;

Это огонь, сжигающий до основанья, способный уничтожить всё моё добро.

Се той огонь, що жере аж до загуби, й він усе майно моє викоренив би до щаду.

Если я отказывался быть справедливым к слугам, когда имели они что-то против меня,

Як би я нехтував право раба чи рабинї моєї, коли б вони правувались зо мною,

что стану делать я, представ пред Богом, что буду отвечать, когда Он спросит объясненья?

То що б я робив, коли б Бог встав і поглянув на мене, й що б я міг відказати йому?

Разве не Он меня создал во чреве, равно как и всех моих слуг? Всем нам внутри матерей Он форму дал.

Хиба ж бо не той, що мене збудував в утробі, збудував і його, й однако дав нам образ у матернім лонї?

Я никогда не отказывал в помощи бедным, не заставлял томиться вдовьи глаза.

Хиба ж я відказував злиденним у їх просьбі, або томив очі вдові (дожидаючій помочи)?

Я никогда не держал хлеб лишь для себя — хлебом моим я делился всегда с сиротою.

Чи сам же я з'їдав мій шматок хлїба, а не їв з його й сиротина?

Всю мою жизнь был я отцом тем, у кого отцов не осталось. Вдов опекаю я всю жизнь.

Та ж він ріс у мене, як у батька, і ще з малку малого мого піклувавсь я вдовою.

Когда я видел, как страдают люди, лишённые одежды и покрова,

Як я побачу було кого погибаючого, або без одежі злидаря, що не мав чим прикритись, —

я одевал их, шерсть моих овец обогревала их, и всей душой они меня благословляли.

Чи ж не благословляли мене стегна його (за одежу), чи ж не обогрівала його вовна з отари моєї?

Я руку никогда на сироту не поднимал, когда встречал его, о помощи молящего, возле моих ворот.

Як на безбатьченка зняв я руку, хоч я знав, що мати му оборону в воротях (на судї),

Если я так поступил, пусть отпадёт от плеча рука моя и отвалится пусть от локтя.

То нехай рамено моє відпаде од плеча, а рука моя відломиться від ліктя,

Но подобного я не содеял, потому что страшусь наказанья от Бога и благоговею пред величием Его.

Бо страшна менї була б кара від Бога: я б перед величчю його не устоявся.

Никогда я не доверял моему богатству, никогда не сказал золоту: "Ты защита моя и надежда".

Не вже ж покладав я в золотї опору мою, або промовляв до скарбу: ти надїя моя?

Я богатством своим никогда не гордился, много я заработал, но не этим был счастлив.

Чи ж я тїшився моїм статком великим, та що рука моя придбала багато?

Ни сиянию солнца, ни ясной луне никогда я не поклонялся.

Дивлячись на сонце, як воно сяє, як той місяць велично пливе,

Никогда глуп настолько я не был, чтобы им поклоняться.

Чи дав я увестись серцю мойму тайкома, та й чи ж цїлували уста мої (на їх шану) руку мою?

Это грех наказуемый, я был бы неверен Всемогущему Богу, если бы поклонялся.

Та ж се був би проступок, підпадаючий під суд, бо тодї відрікся б я Бога Всевишнього.

Не радовался никогда я гибели врагов и не торжествовал, когда к врагам несчастья приходили.

Чи радїв я з погибелї ворога мого, або веселився, коли постигло його нещастє?

Греха проклятия врагов, иль пожеланья смерти, мой рот не знает.

Нї! я нїколи не дав устам моїм волї, грішити, проклинаючи душу його.

Всем людям моего шатра известно, что странников всегда кормил я.

Чи не говорила ж челядь шатра мого: хто ж не наситився б мясом його?

И место спать я в доме им давал, чтоб ночь на улице не заставала их.

Приходень нїколи не ночував на улицї; двері мої отвирав я всякому, хто мимо проходив.

Пытаются другие скрыть свои грехи, но я вины своей не прятал.

Коли б я робом людським таїв проступки мої, й скривав у грудях хиби мої,

Я не боялся никогда, что люди скажут, из страха перед этим не молчал, не уходил за дверь и не боялся, что люди меня могут ненавидеть.

То менї страшно було б перед громадою, й погорда краян лякала б мене, й я мовчав би та й не виходив за двері.

Хочу, чтоб кто-нибудь меня услышал. Позволь мне объяснить себя. Хочу, чтоб Всемогущий Бог ответил, чтоб написал Он, в чём же я не прав.

О, коли б то хтось переслухав мене! Се моє бажаннє, щоб Вседержитель дав відповідь менї, а оборонник мій все те списав!

Тогда носил бы этот знак я на плечах, на голову надел бы, как корону.

Я носив би той запис на плечах моїх, і вкладав собі, як вінець;

Тогда я смог бы объяснить мои поступки, я к Богу смог бы, словно князь, прийти с воздетой гордо головою.

Я б виявив йому кожний ступінь мій, а наближався б до його, мов до князя.

Я мою землю у другого не украл — никто меня в том обвинить не может.

Коли поле моє проти мене кричало, і загони його на мене нарікали;

За всё, полученное от земли, я земледельцам заплатил, я не пытался землю отобрать у тех, кто ей владеет.

Коли їв я вроджай його та й не віддячив за його, й томив життє робітників,

И если я когда-нибудь так сделал, пусть сорною травою вместо хлеба и ячменя моя покроется земля". На этом кончились слова Иова.

То нехай замість пшеницї росте в мене осетий, а замість ячменю — кукіль! І скінчились слова Йовові.

« 30 глава 32 глава »