Иов 31 глава

Книга Иова
Cовременный перевод WBTC → Елизаветинская Библия

Я заключил договор с моими глазами, чтобы они не глядели жадно на женщин.

Завѣ́тъ положи́хъ ѻ҆чи́ма мои́ма, да не помы́шлю на дѣви́цѹ.

Что Всемогущий Господь людям даёт? Как Он платит из своего небесного дома?

И҆ что̀ ѹ҆дѣлѝ бг҃ъ свы́ше, и҆ наслѣ́дїе всеси́льнагѡ ѿ вы́шнихъ;

Разве беды и несчастья не для злобных, и разве гибель не для тех, кто несёт ложь?

Ѹ҆вы̀, па́гѹба неправди́вомѹ и҆ ѿчѹжде́нїе творѧ́щымъ беззако́нїе.

Разве пути мои не видны Богу, разве шаги мои Он не считает?

Не са́мъ ли ѹ҆́зритъ пѹ́ть мо́й и҆ всѧ҄ стѡпы̀ моѧ҄ и҆зочте́тъ;

Если я жил во лжи и вели меня ноги к обману,

А҆́ще ходи́хъ съ посмѣѧ́тєли, и҆ а҆́ще потща́сѧ нога̀ моѧ̀ на ле́сть,

пусть тогда взвесит меня Господь на верных весах и убедится в том, что я не виновен.

ста́хъ бо на мѣ́рилѣ пра́веднѣ, ви́дѣ же гд҇ь неѕло́бїе моѐ.

Если свернул я с правильного пути, если мои глаза повернули сердце ко злу или руки мои от греха нечисты, —

А҆́ще ѹ҆клони́сѧ нога̀ моѧ̀ ѿ пѹтѝ, а҆́ще и҆ в̾слѣ́дъ ѻ҆́ка моегѡ̀ и҆́де се́рдце моѐ, и҆ а҆́ще рѹка́ма мои́ма прикоснѹ́хсѧ дарѡ́въ,

пусть тогда съедят другие всё, что я посеял, и да будут вырваны с корнем мои посевы.

да посѣ́ю ѹ҆́бѡ, а҆ и҆ні́и да поѧдѧ́тъ, без̾ ко́рене же да бы́хъ бы́лъ на землѝ.

Если женщиной соблазнилось сердце моё, если прятался я ради греха у двери моего соседа,

А҆́ще в̾слѣ́дъ и҆́де се́рдце моѐ жены̀ мѹ́жа и҆на́гѡ, и҆ а҆́ще присѣдѧ́й бы́хъ при две́рехъ є҆ѧ̀,

пускай тогда моя жена зерно другому мелет и пусть другие будут ночью с ней,

ѹ҆го́дна ѹ҆̀бо бѹ́ди и҆ жена̀ моѧ̀ и҆но́мѹ мѹ́жѹ, младе́нцы же моѝ смире́ни да бѹ́дѹтъ:

поскольку это было бы постыдно, и был бы грех подсуден мой.

ѩ҆́рость бо гнѣ́ва не ѹ҆держа́на, є҆́же ѡ҆скверни́ти мѹ́жа и҆на́гѡ женѹ̀:

Это огонь, сжигающий до основанья, способный уничтожить всё моё добро.

ѻ҆́гнь бо є҆́сть горѧ́й на всѧ҄ страны҄, и҆дѣ́же на́йдетъ, и҆з̾ коре́нїѧ погѹби́тъ.

Если я отказывался быть справедливым к слугам, когда имели они что-то против меня,

А҆́ще же презрѣ́хъ сѹ́дъ раба̀ моегѡ̀ и҆лѝ рабы́ни, прѧ́щымсѧ и҆̀мъ предо мно́ю:

что стану делать я, представ пред Богом, что буду отвечать, когда Он спросит объясненья?

что́ бо сотворю̀, а҆́ще и҆спыта́нїе сотвори́тъ мѝ гд҇ь; а҆́ще же и҆ посѣще́нїе, кі́й ѿвѣ́тъ сотворю̀;

Разве не Он меня создал во чреве, равно как и всех моих слуг? Всем нам внутри матерей Он форму дал.

Е҆да̀ не ѩ҆́коже и҆ а҆́зъ бѣ́хъ во чре́вѣ, и҆ ті́и бы́ша; бѣ́хомъ же въ то́мже чре́вѣ.

Я никогда не отказывал в помощи бедным, не заставлял томиться вдовьи глаза.

Немощні́и же, а҆́ще когда̀ чесогѡ̀ тре́бовахѹ, не не полѹчи́ша, вдови́ча же ѻ҆́ка не презрѣ́хъ.

Я никогда не держал хлеб лишь для себя — хлебом моим я делился всегда с сиротою.

А҆́ще же и҆ хлѣ́бъ мо́й ѩ҆до́хъ є҆ди́нъ и҆ си́ромѹ не препода́хъ ѿ негѡ̀:

Всю мою жизнь был я отцом тем, у кого отцов не осталось. Вдов опекаю я всю жизнь.

поне́же ѿ ю҆́ности моеѧ̀ корми́хъ ѩ҆́коже ѻ҆те́цъ, и҆ ѿ чре́ва ма́тере моеѧ̀ наставлѧ́хъ:

Когда я видел, как страдают люди, лишённые одежды и покрова,

а҆́ще же презрѣ́хъ на́га погиба́юща и҆ не ѡ҆блеко́хъ є҆гѡ̀:

я одевал их, шерсть моих овец обогревала их, и всей душой они меня благословляли.

немощні́и же а҆́ще не благослови́ша мѧ̀, ѿ стриже́нїѧ же а҆́гнцєвъ мои́хъ согрѣ́шасѧ плещы̀ и҆́хъ:

Я руку никогда на сироту не поднимал, когда встречал его, о помощи молящего, возле моих ворот.

а҆́ще воздвиго́хъ на сиротѹ̀ рѹ́кѹ, надѣ́ѧсѧ, ѩ҆́кѡ мно́га по́мощь мнѣ̀ є҆́сть:

Если я так поступил, пусть отпадёт от плеча рука моя и отвалится пусть от локтя.

да ѿпаде́тъ ѹ҆̀бо ра́мо моѐ ѿ соста́ва, мы́шца же моѧ̀ ѿ ла́ктѧ да сокрѹши́тсѧ:

Но подобного я не содеял, потому что страшусь наказанья от Бога и благоговею пред величием Его.

стра́хъ бо гд҇ень ѡ҆б̾ѧ́ мѧ, и҆ ѿ тѧ́гости є҆гѡ̀ не стерплю̀.

Никогда я не доверял моему богатству, никогда не сказал золоту: "Ты защита моя и надежда".

А҆́ще вчини́хъ зла́то въ крѣ́пость мою̀ и҆ а҆́ще на ка́мєнїѧ многоцѣ҄ннаѧ надѣ́ѧхсѧ,

Я богатством своим никогда не гордился, много я заработал, но не этим был счастлив.

а҆́ще же и҆ возвесели́хсѧ, мно́гѹ мѝ бога́тствѹ сѹ́щѹ, а҆́ще же и҆ на безчи́сленныхъ положи́хъ рѹ́кѹ мою̀:

Ни сиянию солнца, ни ясной луне никогда я не поклонялся.

и҆лѝ не ви́димъ со́лнца возсїѧ́вшагѡ ѡ҆скѹдѣва́юща, лѹны́ же ѹ҆малѧ́ющїѧсѧ; не въ ни́хъ бо є҆́сть:

Никогда глуп настолько я не был, чтобы им поклоняться.

и҆ а҆́ще прельсти́сѧ ѡ҆́тай се́рдце моѐ, а҆́ще и҆ рѹ́кѹ мою̀ положи́въ на ѹ҆ста́хъ мои́хъ лобза́хъ:

Это грех наказуемый, я был бы неверен Всемогущему Богу, если бы поклонялся.

и҆ сїе́ ми ѹ҆̀бо въ беззако́нїе преве́лїе да вмѣни́тсѧ, ѩ҆́кѡ солга́хъ пред̾ бг҃омъ вы́шнимъ.

Не радовался никогда я гибели врагов и не торжествовал, когда к врагам несчастья приходили.

А҆́ще же ѡ҆бра́довахсѧ ѡ҆ паде́нїи вра҄гъ мои́хъ, и҆ речѐ се́рдце моѐ: бла́гоже, бла́гоже:

Греха проклятия врагов, иль пожеланья смерти, мой рот не знает.

да ѹ҆слы́шитъ ѹ҆̀бо ѹ҆́хо моѐ клѧ́твѹ мою̀, ѡ҆ѕлосла́вленъ же да бѹ́дѹ ѿ люді́й мои́хъ ѡ҆ѕлоблѧ́емь.

Всем людям моего шатра известно, что странников всегда кормил я.

А҆́ще же и҆ мно́гажды рѣ́ша рабы҄ни моѧ҄: кто̀ ѹ҆́бѡ да́лъ бы на́мъ ѿ пло́тей є҆гѡ̀ насы́титисѧ, ѕѣлѡ̀ мнѣ̀ бла́гѹ сѹ́щѹ;

И место спать я в доме им давал, чтоб ночь на улице не заставала их.

И҆ внѣ̀ не водворѧ́шесѧ стра́нникъ, две́рь же моѧ̀ всѧ́комѹ приходѧ́щемѹ ѿве́рста бѣ̀.

Пытаются другие скрыть свои грехи, но я вины своей не прятал.

А҆́ще же и҆ согрѣша́ѧ нево́лею, скры́хъ грѣ́хъ мо́й:

Я не боялся никогда, что люди скажут, из страха перед этим не молчал, не уходил за дверь и не боялся, что люди меня могут ненавидеть.

не посрами́хсѧ бо наро́днагѡ мно́жества, є҆́же не повѣ́дати пред̾ ни́ми: а҆́ще же и҆ ѡ҆ста́вихъ маломо́щнаго и҆зы́ти и҆з̾ две́рїй мои́хъ тщи́мъ нѣ́дромъ: (а҆́ще бы не ѹ҆боѧ́лсѧ).

Хочу, чтоб кто-нибудь меня услышал. Позволь мне объяснить себя. Хочу, чтоб Всемогущий Бог ответил, чтоб написал Он, в чём же я не прав.

Кто̀ да́стъ слѹ́шающаго менѐ; рѹки́ же гд҇ни а҆́ще бы́хъ не ѹ҆боѧ́лсѧ, писа́нїе же, є҆́же и҆мѣ́хъ на кого̀,

Тогда носил бы этот знак я на плечах, на голову надел бы, как корону.

на плеща́хъ возложи́въ а҆́ки вѣне́цъ, чита́хъ,

Тогда я смог бы объяснить мои поступки, я к Богу смог бы, словно князь, прийти с воздетой гордо головою.

и҆ а҆́ще не раздра́въ є҆гѡ̀ ѿда́хъ, ничто́же взе́мъ ѿ должника̀:

Я мою землю у другого не украл — никто меня в том обвинить не может.

а҆́ще на мѧ̀ когда̀ землѧ̀ возстена̀, а҆́ще и҆ бразды҄ є҆ѧ̀ воспла́кашасѧ вкѹ́пѣ:

За всё, полученное от земли, я земледельцам заплатил, я не пытался землю отобрать у тех, кто ей владеет.

а҆́ще и҆ си́лѹ є҆ѧ̀ ѩ҆до́хъ є҆ди́нъ без̾ цѣны̀, и҆лѝ а҆́ще и҆ дѹ́шѹ господи́на землѝ взе́мъ ѡ҆скорби́хъ:

И если я когда-нибудь так сделал, пусть сорною травою вместо хлеба и ячменя моя покроется земля". На этом кончились слова Иова.

вмѣ́стѡ пшени́цы да взы́детъ мѝ кропи́ва, а҆ вмѣ́стѡ ѩ҆чме́нѧ те́рнїе.

« 30 глава 32 глава »