когда о Сионе вспоминали.
и притеснители наши — веселья, говоря:
«Спойте нам одну из песен Сиона!»
пусть забудет правая рука моя, как играть на арфе.
если я не вспомню о тебе, Иерусалим,
если ты не будешь величайшей радостью моей.
когда они со злобой говорили:
«Снести его! Стереть его с лица земли!»
Благословен да будет тот,
кто воздаст тебе тем же, что сделала ты нам!
кто и твоих младенцев, схватив, разобьет о камни!3
Толкование Далласской семинарии
Толкование Псалма 136
Трогательно и поэтично начинается эта песнь изгнания, написанная, как полагают, при конце вавилонского пленения или вскоре после него, судя по прошедшему времени в стихе 1 и по тону воспоминания, в котором звучат первые три стиха, возможно, неизвестный псалмопевец был из тех евреев, которые возвратились в Палестину согласно указу царя Кира; Вавилон, разрушенный при Дарии Гистаспе в 517 году до Р. Х., еще благоденствовал. Другими словами, Пс 136, скорее всего, был написан прежде окончания строительства второго храма.
А. Тоска по Сиону (136:1−4)
Пс 136:1. Псалмопевец вспоминает, как, будучи в плену, евреи собирались на берегах вавилонских рек (Тигра и Евфрата со всеми отходившими от них протоками и каналами, выкопанными для орошения полей) и плакали, вспоминая о Сионе (Иерусалиме).
Пс 136:2−4. Там… притеснители… требовали от них, чтобы веселили их своей игрой на арфах и пением песней Сиенских. Но арфы пленников висели на вербах (или ивах) по берегам рек, и они не хотели снимать их, не желая петь, играть и веселиться. Фраза посреди его в стихе 2, по-видимому, относится к Вавилону, а не к Сиону.
Как нам петь песнь Господню на земле чужой? (стих 4) Еврейский народ славился на древнем Востоке своей музыкальной культурой и высокими образцами своей поэзии. Однако и музыка, и поэзия их были Господними, т. е. вдохновленными мыслями о Господе и упованием на Него; характер их чаще всего был молитвенным. Могли ли они этими священными для себя произведениями тешить язычников, отторгших их от родной земли! Подобные «требования» звучали для них кощунством: исполнение их равносильно было бы забвению Иерусалима (стих 5).
Б. Верность памяти… (136:5−6)
Пс 136:5−6. Эти стихи звучат как заклятье в устах псалмопевца: Да перестанет действовать (да отсохнет) правая рука моя, да онемею я, если забуду тебя, Иерусалим, и если стану радоваться не твоей радостью! (Напомним, что Иерусалим, куда в допленные годы все колена Израилевы стекшись для поклонения Господу, в дни плена лежал в развалинах. Могли ли они радоваться в такое время? Лишь возвращение к жизни и веселию Иерусалима могло стать началом их радости.)
В. Проклятие врагам Сиона (136:7−9)
Последнюю часть Псалма 136 следует воспринимать в свете великой скорби иудеев, угнанных на чужбину. В сущности, проклятия (об этом в «Богословских идеях псалмов» во Вступлении) звучали в устах псалмопевца как мольба к Богу о справедливом воздаянии врагам Его народа.
Пс 136:7. Едомляне, или идумеи, были давними и упорными недругами евреев, хотя и были близки им по крови (связаны с ними «братскими» узами, Ам 1:11); по поводу разрушения Иерусалима они торжествовали и радовались. Отсюда просьба псалмопевца об отмщении Едому (Иез 25:12; Авд 1:9−16).
Пс 136:8−9. Проклятие псалмопевца обращено на Вавилон. Но обречь его беспощадному уничтожению было волей Господа. Стих 9 созвучен со словами пророка Исаии об этом (Ис 13:16). Возможно, «блажен» в стихе 9 надо понимать в том смысле, что те, кто совершат «казнь» Вавилона, совершат ее во исполнение Божией воли.
Так или иначе, на страницах Псалтири не найти проклятия более горького чем то, которое звучит в Пс 136:8−9. В представлении псалмопевца, сердце которого, как и сердца его соплеменников, преисполнено было печали, — те, кто опустошали святую землю или радовались этому опустошению, лучшей участи не заслужили.